Судя по немногочисленным отзывам на это стихотворение,нашим современникам не очень-то понятен такой образ Иисуса Христа. Ну как же мог Царь царей оказаться каким-то нищим странником? Должен заверить читателей, что не я создал такой образ. Тема Христа-странника когда-то давно существовала в народном творчестве, но за 70 лет атеизма она изгладилась в памяти народной. Мне же суть этой легенды поведала в середине 70-х моя сохранившая веру деревенская неграмотная, но с великолепной памятью, бабушка Евдокия Фёдоровна. До революции она паломничала по монастырям Новгородчины и даже помышляла стать монахиней. Эту легенду я больше ни от кого не слышал, но в Русской литературе она дважды засвидетельствована
Ф.Тютчевым
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты Русского народа!
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя. 1855 г.
и С.Есениным
Шел Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом в дуброве,
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, —
Знать, от голода качается, болезный».
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».
1914 г.
Попытался и я.
С. Иванов
Всем смертным от создания
Дано было в подмогу
Спасительное знание,
Когда подняться к Богу.
Однако люди ленные,
По-своему толкуя,
Предвиденье бесценное
Использовали всуе.
И вот, в то время древнее,
Да в тот ли день погожий
Шёл сёлами-деревнями
Калика перехожий.
Босой, в одежде латаной
И с нищенской сумою,
Чуть слышный запах ладана
Тот странник нёс с собою.
Порой, с благоговением,
Взор обратив на небо,
Он пел псалмы, за пение
Ему давали хлеба.
Скупые подаяния
Он умножал в дороге
Для тех, кто жил в скитаниях,
Кто был рождён убогим.
И толковали нищие:
«Кто путник сей чудесный,
Нас наделивший пищею,
Не Царь ли Он Небесный?»
И долго вслед сердешному
Глядели и вздыхали:
«И мы бродяги грешные
У Бога не в опале».
А Он, в изнеможении,
Всё шёл, спешил куда-то
И вот, в одном селении,
Где жили небогато,
Увидел действо глупое:
Старик какой-то ловко
На тыне жерди спутывал
Соломенной верёвкой.
«Что делаешь ты, дедушка?-
Спросил его прохожий.-
Как скосите вы хлебушко,
Так осенью, похоже,
Сгниют твои закруточки,
Ты трудишься впустую».
«Послушай-ка минуточку,-
Ответил дед.- Умру я
Как раз в ту пору скверную,
Так небо меня судит,
И рассчитал всё верно я,
А дальше будь что будет.
Авось кто из наследников
Другой заборчик сладит,
А мне до дня последнего
И этакого хватит».
«О, людие беспечные,-
Вздохнув, сказал прохожий.-
Для-ради жизни вечныя
Трудиться так негоже.
В соблазн вам стало знание,
Когда подняться к Богу.
Отныне все создания
Узнать того не смогут.
И чтобы путь к спасению
Тебе был уготован,
Своё сооружение
Начни ты, старче, снова.
Трудись с душой, не ведая,
Сколь жить тебе на свете,
Да делай всё как следует,
И Бог тебя приветит.
Труды молитвой связывай
И будь земного выше,
А также людям сказывай,
Что от Меня услышал».
Так шёл Он с крестной ношею,
Верша и суд и милость.
А вам Его, хорошие,
Встречать не приходилось?
Июнь 2004 – 14 августа 2006