Незабвенному ( по Э. Сноудену ) уровню ЖЖ тринадцатого года необучаемых в принципе и всегда
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. У аптеки встречаются трое : бывшая спортсменка, проститутка и умственно отсталая девушка - магистр искусств. Перекрещивающийся диалог, пока за зеркальной витриной аптеки, лежа на кафельном полу, нелегально нанятый ночной сторож - кыргыз упорно прислушивается к разговору на улице, краткими флешбеками в то же время вспоминая бескрайние степи родины и брошенную любовницу - больную синдромом дауна по имени Штырьгыды.
- Суки ! - орет бывшая спортсменка, пиная кроссовкой припаркованный у аптеки электромобиль ночного сторожа, тайного активиста - эколога и поборника нравственной чистоты. - Написано, что круглосуточно, а сами закрылись.
- Не кипешуй, - лениво картавит проститутка, фотая себя смартфоном, - овца, вечно ты орешь, паскуда. Совсем язык родной забыла : раз круглосуточно, то округление происходит в большую сторону, поэтому надо дождаться дня всеобщих выборов, когда округлится обнулением святая дата.
- Ни х...я не понимаю, - произносит в сторону умственно отсталая девушка, рисуя фломастером на витрине таинственный знак.
Сторож, приподнявшись на локтях, видит с той стороны витрины этот знак и неожиданно понимает, что пророчество сбылось. Флешбек. Степь. Юрта. Чингисхан еще в бытность беглецом Темучином. Сидит на кошме, поджав ноги, поглаживает гладко обритую голову. Перед ним Джамуха и какая - то старуха.
- Это великая шаманка, Темуджин, - с легким провансальским акцентом говорит Джамуха, хватая старуху за волосы и простирая ее ниц перед лицом будущего великого хана, - именуют ее Нина.
- Горит и кружится планета, - предполагает Темуджин, выхватывая саблю. Целует холодное лезвие и говорит высунувшейся из юрты с маленьким Джучи на руках Бортэ : - Вот, Бортэ, запомни это мгновение. Даже нечестивцы приносят мне дань уважения.
Шаманка протягивает Темучину мел судьбы, точнее, маленький кусочек засохшего говна.
- И говном можно рисовать на стенах строений, - пророчит зловеще Нина, кружась вокруг своей оси.
- Убей ее, муж мой, - молит Бортэ, укачивая расплакавшегося в этот знаменательный момент Джучи, - убей из пулеметов.
Ночной сторож вздыхает и шепчет во тьму :
- Великие чары.
К троице подъезжает на розовом скутере какая - то женщина в огромном шлеме, скрывающем ее лицо, предположительно - невероятно одухотворенное.
- Але, гараж, - произносит подъехавшая, - у вас Епифанцев случайно не снимается ?
Не получив ответа, уезжает дальше. Бывшая спортсменка истерически смеется и рассказывает :
- Похожий случай произошел со мной на Уимблдоне. Подкатывает как - то раз на электрокаре Тайгер Вудс и спрашивает : " Мол, тыр - пыр, е... ся в сраку, не подскажете, как пройти в библиотеку ? "
- В два часа ночи ? - вскрикивает, ужасаясь, умственно отсталая девушка, рисуя рядом с таинственным знаком зад кота с торчащим вверх хвостом.
- Зачем в два ? - недоумевает бывшая спортсменка. - В три.
- Короче, отсосала ты у этого гада, - завершает за нее рассказ проститутка, закуривая электронную сигарету. - У нас на Валдае такое всегда происходило.
Раздается собачий лай. Троица трепещет и придвигается поближе друг к другу, не зная, что это искусно подражает голосам природы ночной сторож.
Смена кадра. Титры " Абзац вторый ".
Звучит шутошный шлягер эпохи развитого социализма с человеческим лицом " На паровозе музыка шумела, а я лежал один в лесу ". Мама - кыргызка ведет за руку будущего ночного сторожа маленького мальчика - кыргыза к Мавзолею. По дороге, улыбаясь прохожим, покупая чудо - пломбир за десять копеек и интересуясь у стоящих в очереди у цистерны с квасом " Скока время ? ", она повествует о белорусских партизанах эры героического сопротивления немецко - фашистским оккупантам, временно оккупировавшим территории могучего Союза, уже обреченного геополитицкой катастрофе по пророчеству Нины - десантницы, сгинувшей в Шиловичском массиве перед стальными личинами гремящих траками танков танковой армии Гудериана.
Смена кадра. Титры " Подраздел в пол третьи терц ".
На экране появляется режиссер и молча показывает, что вот такая вот х...ня.
Идут титры под несмолкаемые продолжительные аплодисменты, поступательно переходящие в овацию. Мелькают кадры кинохроники с опухшим президентом, крепящим ордена к выпуклым грудям патриотов, русская мафия делит прибыля, Мария Захарова бьется в падучей и старший сержант Лавров поет проникновенную песню про дембелей.