Отец. Ефименко Геннадий Поликарпович
Каждая биография начинается со слов «Родился...» и далее по схеме. А я начну делиться воспоминаниями об отце со дня его смерти.Он умер 21 августа 1985г.
Как-то я прочитала фразу — « Каждый человек формирует при жизни свою похоронную процессию». И только со смертью отца мне стал понятен её смысл.
Хоронили нашего папу всем городом. Прощаться приходило много незнакомых людей. И каждый, стоя у гроба, рассказывал нам невероятные истории и ситуации, в которых «помог им разобраться Геннадий Поликарпович».
Вот встал на колени молодой человек и рассказал, что ненавидел сначала своего непосредственного начальника —старшего опператора цеха № 3 Геннадия Поликарповича. За то, что не давал спать в ночную смену, за то, что присекал похождения к молодым лаборанткам. Заставлял в свободное время учить всю схему взаимодействия с другими цехами. И только много позже он оценил ответственность, в том числе и свою, за всевозможные аварийные ситуации.
Вот женщина положила в гроб цветы и рассказала свою историю.
Выйдя на работу с декретного отпуска, а раньше давали после родов два месяца на отдых, она часто на вахте отключалась. Бессоные ночи давали о себе знать. Если в утреннюю смену сон можно было побороть, то в ночную это не удавалось. В одну из таких смен по ее вине чуть не взорвался завод. Огромный нефтеперерабатывающий завод! От завода и части города осталась бы одна воронка. Спас аврийную ситуацию Геннадий Поликарпович, за несколько секунд предотвратив разрушительный взрыв. Он и на партсобрании заступился за молодую мать, попросив, чтобы ее временно перевели в другой цех на дневную работу. Как много разного мы слушали. Так много мы не знали об отце! Было заметно, как его уважали!
Вот подъехала черная Волга директора ФНПЗ Р.А.Шахназарова. Он прервал совещание с иностранными партнерами, чтобы выразить соболезнования родным и близким, постоять у гроба покойного, отдав дань уважения участнику В.О.войны и кавалеру ордена Ленина.
Траурную процессию невозможно было охватить взглядом. Друзья, соседи, заводчане, работники культуры... Владельцы гаражей, где он работал последнее время охранником, дали такой прощальный гудок, что кровь застыла у многих в жилах.
Моя племянница как-то сказала мне, что столько народу она видела по телевизору, когда хоронили Л. Брежнева.
Поминки делали во дворе нашего углового двухэтажного дома. Соседи помогали во всём. Сколотили столы, скамейки, расставили их вдоль и поперек трех подъездов. Кто-то варил в огромных котлах борщ, кто-то второе блюдо, компот...Раньше не принято было заказывать кафе или ресторан. Выручали и помогали друг другу в горе. На поминки шли все желающие.Закончили кормить людей в 23 часа...
Всей своей жизнью, поступками и делами мы «формируем свою похоронную процессию.»
Прошло восемь лет. Однажды во дворе я развешивала бельё и ко мне подошёл незнакомый пожилой мужчина. Глядя на наш подъезд и окно, спросил:
— Тут живёт Геннадий Поликарпович?
Я ответила:
— Жил. Но восемь лет как он умер. Я его дочь.
Мужчина обнял меня и горько расплакался на моем плече. Он пытался мне что-то рассказать, но не мог...В его рыданиях я почувствовала глубокое сожаление и скорбь. Он не успел с ним встретиться и за что-то поблагодарить...
О том, как не успел встретиться с отцом через много-много лет и другой человек,мой следующий эпизод:
В конце 1947 года родителей переводят на метеостанцию, расположенную на Памирских горах, в Кызыл-Джарском селе. Территория Киргизии.Это сейчас там город, а раньше было небольшое поселение.
И родители были первыми русскими, приехавшими туда жить и работать.Но так как советская власть там приживалась медленно, шли постоянные разборки между беднотой и имущими, бывшими баями, басмачами...
Отец, фронтовик и политически подкованный гражданин, часто усмирял горячие головы, не давал вспыхнуть поножовщине. Однажды он защитил семью, принадлежавшую когда-то к высшей касте, от толпы с вилами, разъясняя, что свои богатства они давно выдали на строительство социализма, и если у кого-то остались сомнения, то с этим пусть разбираются специальные органы власти, а не толпа с топорами и вилами.
Родителей, особенно отца, уважали не только за справедливость, но и за знание киргизского языка.
Молодая семья пополнялась детьми. К тому времени в селе жили две русские семьи. Фельдшер-акушер Тамара, прибывшая на работу по направлению, вышла замуж за пограничника Михаила Шилина.
Наши две семьи сохранили дружбу до конца своих дней.
Подрастающие дети двух русских семей росли как родные, но дружили и с местными ребятишками.
Я была маленькой, но на слуху было имя друга моих братьев — Юсупбай.
Даже когда мы переехали в Фергану, Гена с Вовой часто вспоминали своего друга Юсупбая.
Прошло много лет. Юсупбай выучился на врача, нашёл наш адрес в Фергане, приехал, чтобы встретиться с друзьми детства, но не застал их. Они уже жили своими семьями. Но зато встретился с Геннадием Поликарповичем, который долго распрашивал его о родителях и односельчанах. Я тоже не застала тот приезд киргизского друга.
Прошло ещё несколько лет. Однажды вечером в дверь постучали. Обычно соседи стукнут символично и сразу заходят,— дверь всегда была открыта. А тут опять робкий стук. Я дома одна, пятилетняя дочка на улице, под окном. Мама ушла играть в шахматы в соседний двор, сестра Таня на работе.
Открываю дверь. Стоит представительный плотный мужчина, в черном костюме и в белой рубашке с галстуком (в жару!).Киргиз.(От узбека могла отличить)
— Здравствуйте! Вы Таня?
— Нет. Я Света.
— А я Юсупбай.
— С Кызыл-Джара?
— Да.
— Заходите, я сейчас маму позову.
— Я не один. Привез родителей, давно хотят повидаться с вашими.
За углом стояла машина Скорой помощи, на которой он гнал сотни километров, чтобы выполнить просьбу своего отца,заявившего:
«Хочу перед смертью повидаться с Геннадием Поликарповичем!»
Я поручила дочери сбегать за бабушкой.
Моя девочка бежала и кричала на всю улицу:«Бабуля, иди скорей! К нам киргизы приехали!»
Мама летела во весь дух! Она поняла, кто приехал.
Эта встреча врезалась в мою память!—
Заходят два очень стареньких человека, чуть сгорбленные от возраста, суховатые, аккуратные, в национальных костюмах, на ногах мягкие ичиги. В глазах светлая радость! Я по восточному обычаю обнялась с ними, приглашая в зал.
Когда, запыхавшись, появилась мама, они долго обнимались и плакали в голос...
Я часто думаю, а много ли в жизни таких людей, по ком будут рыдать через восемь лет после смерти?
С которыми через многие годы, на закате жизни, хочется повидаться?
Своим примером, поступками, делами «человек при жизни формирует свою похоронную процессию.»