После смерти жены Николай Петрович находился в подавленном состоянии. Он как – то сразу поник и постарел, выглядел растерянным и усталым, отрешённым от всех дел. Всё произошло так неожиданно и быстро, что он даже не мог прийти в себя. Ему всё казалось, что это неправда, и она скоро придёт, всё будет, как прежде.
Это поняла его сестра Руслана Петровна, которая жалела Таисию Максимовну, а ещё больше жалела своего брата. Ей хотелось как – то помочь ему вернуться к жизни, но не получалось.
- Коля, я всё – таки, думаю, что нам надо съездить к Тимофею, навестить Леру, - предложила она. – Должна же она знать, что бабушки больше нет, а может, она уже знает, но навестить надо в любом случае.
- Они не хотят нас видеть, - отозвался Николай Петрович. – Не знаю, почему всё так вышло, Таечка так старалась для Леры, сколько она всего сделала, и никакой благодарности не получила. Это очень обидно. Даже не знаю, допустят ли они нас до внучки, разрешат ли повидаться с ней.
- Ну, не выгонят же они нас, если мы приедем! – возмутилась сестра. – Да что уж они за люди такие?
- Не знаю, - как – то растерянно произнёс Николай Петрович.
- В конце концов, уж если и выгонят, то будем знать! – настаивала Руслана Петровна, - Но мне хочется поехать к ним, повидаться с Лерой, я давно её уже не видела, она ведь стала большая!
- Знаешь, Руслана, пока я ещё на своих ногах, мне хочется рассказать внучке о наследстве, чтобы она знала. Хочу, чтобы только она воспользовалась всем, что мы для неё приобрели, - сказал Николай Петрович. – Квартира моей тёщи, где когда – то жили Варенька с Тимофеем, это её квартира. Эта наша квартира тоже её, у нас заготовлена дарственная, кроме того есть два счёта в банке. Мы откладывали деньги на учёбу Леры, и сумма там накопилась приличная. Нам очень хотелось, чтобы внучка наша была обеспечена, не испытывала каких – то финансовых, жилищных и бытовых трудностей. Машина у нас уже поношенная, зато гараж хороший, баня новая.
- Я понимаю тебя, братик, - Руслана Петровна слушала его со слезами на глазах.
- Всё хотели для доченьки и внучат, мечтали о том, что их будет много, но всё получилось по – другому, очень жаль, - Николай Петрович едва сдерживал слёзы. – Не хочу, чтобы хоть что – то досталось Тимофею и его жёнушке, неприятна она мне. У Таечки много золотых украшений, пусть этим всем распорядится Лерочка.
- Жаль, что ей нет ещё восемнадцати лет, и распорядиться она пока ничем не сможет, - посочувствовала ему сестра. – А Тимофей знает про деньги и золото?
- Думаю, что нет, да ведь как знать, - улыбнулся Николай Петрович. – Нам с Таечкой было очень обидно, что он доверил нашу внученьку жестокому человеку, нет у неё ни души, ни сердца. Такая хорошая, добрая ласковая была внучка, а стала какая – то закрытая, боязливая, видимо, запугали они её, и греха не боятся.
- Так сильно изменилась Лера? – удивилась Руслана Петровна. – Мне очень хочется её увидеть, поговорить, узнать о её жизни.
- Она ничего тебе не расскажет, - Николай Петрович покачал головой. – Она очень замкнутая, разговаривает мало, зато много молится и всё время говорит о грехах.
- Да какие у неё могут быть грехи? – удивилась сестра. – В этом возрасте девчонки уже на мальчиков посматривают, за модой следят. А ты думаешь, Тимофей не разрешит взять Леру к нам на несколько дней?
- Думаю, что нет, - ответил брат. – Но как знать, попробовать можно.
- Вот завтра мы к ним и поедем, я очень хочу всё узнать и увидеть своими глазами, да пусть только попробует родному дедушке отказать, я ведь молчать не буду, всё ему тогда выскажу! – она была настроена по – боевому.
Они долго ещё разговаривали о смысле жизни, о детях и внуках, о душе и чёрствости людей, граничащей с жестокостью. Им трудно было понять, как вообще можно так себя вести...
ПРодолжение следует