ТАК УЖ СЛУЧИЛОСЬ... рассказ 7. Роды.продолжение рассказа "Федя"
Или, “Дело было на Кавказе”
рассказ
-О, брат! Это дооо-оолгая история...
-Ну, расскажите же, нам ведь тоже интересно!
-Смотри-ка! Интересно им! А нам тогда сооовсем по другому было... Домой хотелось... Домой...
-Фёдор Михалыч, уговорите его, пусть расскажет!
-Расскажет он. Расскажет! Только вы его не перебивайте.
-Ладно. Слушайте. Дело было примерно так. Закончили мы свою работу, домой уже путь держем. Взлетели даже. На курс легли. Даже на автопилот уже перешли.
Вдруг...
-Борт ... ... ! Просим вернуться обратно! Появились новые обстоятельства!
-Я борт ... ... ! Подтвердите ваше распоряжение... Как это понять?
-Поступил приказ на обратную посадку всвязи с новым заданием...
-Есть вернуться на посадочную полосу...
Уже через 15 минут мы шли к микроавтобусу с полностью тонированными стёклами, как всегда в полном незнании того, что ожидает на этот раз. Я, как и все остальные, уже давно перестал думать о плохом. Ведь всё самое плохое – уже было. Так что... “Бабку метлом не напугаешь!,,” Но всё же стало не по себе, когда поодаль увидел отдельно стоящий “Робинсон”. Совсем недавно, перед взлётом, его ведь не было... Вокруг вертолёта копошатся несколько человек, судя по спецовкам – наземная служба. Ничего необычного.
“Неужели по наши души???”
-Ребята, готовность полная... Ещё неизвестно...
-Работаем... По обстановке...
Уже в штабе:
-Вы уж ребята, простите нас велкодушно... Я, конечно, понимаю, что вы всей душой уже дома... Но тут такое дело...
Подполковник, всерьёз озадаченный пока ещё неизвестной нам проблемой, смотрел на карту и пытался поточнее определить точку предстоящей операции. Мы, тогда нас было семеро, стояли вокруг стола и следили за движением его карандаша.
-В горах сошла лавина. Женщина с двумя детьми остались отрезанными примерно здесь. На связь с мужем она вышла по рации в последний раз почти четыре часа назад... Беременна она... Вот-вот рожать...
Подъездов нет. Сесть некуда. Единственное место, куда вертолёт сможет садиться – в почти десяти километрах...
Осмотрев рельеф, мы переглянусь.
-А как она там оказалась?
-К мужу шла. В банде он. Так что понимаете. Если сможете помочь – перед местным населением наш авторитет, сами понимаете, выростет. И банда уже нам если не другом станет, то уж точно врагом быть перестанет...
-Банда где?
-Да кто их знает... В горах они – как дома...
-Ладно... Давайте думать. Нет нерешаемых задач.
Мы знали и понимали, что времени мало. Очень мало. Если не приземлимся через четыре с половиной часа – можем не найти в темноте. А темнеет в горах быстро. Конец января, погода непредсказуема.
-Прыгать придётся, – сказал я, – С собой возмём электростанцию, партотивные обогреватели. Аккушерский комплект нужен. Спасательную бот-палатку. Посуду...
-Не понял? – подполковник, то ли действительно не понимал, то ли не представлял, что при родах делается. – Не мужское это дело, роды принимать!
-А я тебе кто, не женщина что ли!? Или не доверяешь!? – Галя смотрела на подполковника почти с ненависью, - Ты хоть понимаешь, что для неё каждая минута дорога? На всю подготовку тебе двадцать минут!!! Чтоб всё было! Иначе с нами полетишь!
Подполковник, явно не ожидавший такой реакции, тем более от тех, кто ниже званием, стоял, как в рот воды набравший...
-Вертушка откуда?
-Это их представитель...
-Позовите их главного.
Пришел мужчина, по видимому родственник той женщины: в глазах отражались все его переживания.
-Мы полетим на вашем вертолёте. Будем прыгать там, где удобнее и ближе. А вы останетесь здесь до нашего возвращения. А если попадём в засаду – значит останетесь навсегда. Я... Ясно излогаю?
-Да-да, конечно... Честно говорю – никакой засады! Это же сестра моя... Мой долг о ней заботиться...
Угадал значить. Брат!
-Покажите как можно точнее, где они могут находиться?
Брат взял в руки карандаш и уставился в карту.
-Плохо я разбираюсь в картах... Но это меж двух горных гряд, где есть равнина на половине подъема... Домик ещё там... Там пастухи летом останавливаются...
Подполковник забрал обратно карандаш, обвёл кружочком небольшой участок.
-Под такое описание подходит только это место. Но это слишком опасный участок. Три дня подряд снег шёл, возможны новые сходы лавины... Синоптики на завтрешнее утро обещают метель. К обеду сильный.
-Успеем. Надо успеть. Вдруг она уже рожает...
Вошел дежурный офицер:
-Всё необходимое укомплектовано согласно списка, идёт погрузка в вертолёт! Через 10 минут можно взлететь!
-Присядем на дорожку?!
Стали набирать высоту. Ощущался небольшой перегруз. Пилот, поняв, что мы это тоже заметили, поспешил успокоить:
-Мне куда больше грузы приходилось брать! Всё будет хорошо!
За время долгих тренеровок и операций мы давно уже привыкли понимать друг друга без слов. Карта, куда было сосредоточено внимание нас пятерых, медленно обростала новыми знаками. Направлением подлёта, точкой прыжка двоих, которые будут нашим прикрытием, на всякий случай, конечно, линией второго круга, соответствующие точки прыжка и приземления.
-Все согласны? Вопросы остались?
-Как всегда... Там – посмотрим...
-Пилот! До цели 4 минуты!
-Знаю! Уже плавно набираю высоту для прыжка!
Всё произошло как планировали. Даже намного лучше! Совпал момент, когда ветер стих почти полностью.
-Да поможет вам Аллах!
В глазах пилота отражалась надежда. И, наверное, вера.
-Я не улечу с аэропорта, пока не дождусь вас! Удачи вам!
Последние слова прозвучали уже когда я последним перешагнул в пустоту. Сразу же, как только вышли с зоны воздушного потока винтов, раскрыли тормозные парашюты: высота критически низкая! Но “Листик” – он настолько удачный парашют,что позволяет совершать чудеса! Вот мы и совершили это чудо. Удачно приземлившись, не стали даже парашюты складывать – просто придавили их снегом и побежали к хижине. Шалашоподобный домик, свиду хоть и выглядел маленьким, внутри оказался просторным: дальше была пещера! К нам навстречу выбежал мальчик – лет пожалуй шести, ну может семи, с пистолетом (настоящим!) в руках.
-Спокойно, парень, спокойно... Мы друзья... Мы прилетели, чтоб помочь... Твоей маме...
Тут мальчик сразу изминился в лице, опустил оружие:
-Тогда скорей! Мама умирает...
Информация оказалась неточной: оказалось, что второй ребёнок остался дома! Здесь был только старший.
Внутри было темно и холодно. Надо было торопиться. Я взялся запускать бензиновый генератор, что привезли с собой, Анвар стал разматывать кабель. Буквально через пару минут уже горели мощные осветители. Разожгли паяльные лампы, поставили ёмкости топить снег... За это время Галя уже успела провести осмотр:
-Она без сознания. Воды отошли. Возможно, минут 20 назад. А может и полчаса. Придётся делать Кесерево сечение – иначе не успеем. Я сделала промидол. Внутривенно. Сейчас очнётся. И можно будет начинать. Анвар – за тобой вода, тряпки, мальчик и мелочи... Мы начинаем...
-Я взрослый! Я помогать буду!!!
-Конечно-конечно... сейчас мы с тобой ещё снега принесём... Воды понадобится много...
-Я всё буду делать! Вы только скажите!
Мальчик, не по возросту повзрослевший, рассуждал как взрослый.
От жара паяльных ламп растопилась буржуйка, заполненная сырыми, даже мокрыми дровами. В котёл добавлялся снег, он таял... При такой низкой температуре делать операцию в принципе было нельзя, но и другого варианта у нас тоже не было. Обработав руки спиртом, одев перчатки... Начали... Обезбаливание местное... Женщина только-только очнулась...
-Сыночек... Подойди... Держи меня за руки... Не отпускай...
Шторка, отделяющая зону операции от взгляда пациента, не могла обеспечить полную изоляцию... Она видела всё. Или почти всё.
Стало теплее, да и медлить тоже было нельзя. Точные движения Галиных рук достигли результата: ребёнка передала мне!
-Режь пуповину... Здесь двойня...
Посиневший младенец не подавал признаков жизни, но подействовала какая-то внутренняя сила – я даже не осознавая, что делаю, прямо своим лицом, точнее своей медицинской маской вытер ему рот! Тут же сорвал её, бросил, начал вдыхать в рот ребёнку воздух! Ребёнок вздрогнул и тут же издал свой первый звук.
-Анвар, пелёнку...
А он уже держал нагретую у печки пелёнку готовым. Ещё через мгновение заплакал и второй младенец... В сияющих от счастья глазах Гали блестели при свете осветителя всеми цветами радуги две огромные слезинки! Я успел их вовремя протереть тампоном, взяв пинцетом...
Отрезав пуповину второму, я допустил неосторожность. Кровь брызнул в лицо. Увидев это, Анвар только подбодрил:
-Теперь ты им – кровный дядя! Значить – родственник!
Не знал я раньше, что есть такой обычай... Вот теперь у меня сразу два племянника на свет появились! А между тем счастливые малыши прижимались к маминой груди...
-Всё. Зашиваем. Через минут десять обезбаливание начнёт проходить. Кетгут мне...
Вскрыв баночку, достаю специальные иглы – в виде полумесяца – нанизываю кетгутовые саморассасывающиеся нити.
-Матка уже сокращаться что-ли пытается... или это реакция на иглу...
-Поспешим...
-Кровотечений нет. Плацента отреагирут самостоятельно. Заканчиваем... Молодцы мы с вами! Успели! Ещё через полчаса... Уже бы опаздали... Боже! Я даже думать об этом не хочу! Боюсь представить...
-Мамаша... А как отца-то звать?
-Магамедом...
Пока мы завершали, делали, так сказать, последние штрихи, счастливый Анвар выскочил за дверь. Мы только слышали его голос:
-Ма-га-мед! У тебя сын родился!!! Два сына!!!
Голос, отражаясь от гор, повторяясь, эхом разошёлся вдаль:
-Два сына! Два сына! Два сына!!!
Где-то вдалеке небо украсилось сигнальными ракетами...
Это был салют в честь рождения двойняшек.
Ну а мы... Принимали это как знак благодарности нам... За малышей... приближались сумерки – а значить пора выходить на связь. Отрапортавав, получив дальнейшие указания, мы , посовещавшись, решили переговорить и с отцом семейства.
-Ваша рация где?
-Там... Батареи кончились...
-Наши не подойдут. Другая модель. Зарядка с них есть?
-Да... В сумке...
За полчаса аккумуляторы зарядились, счастливая мама стала улыбаться, а старший её сын прямо на крыльях летал!
-По моим соображениям, транспорт будет через час-полтора. Надо бы чайку организовать. Анвар, свяжись с дозором, как они там...
-А я уже... Поздравляют! Всех нас. И вас, счастливая мама, да в первую очередь!
Спутниковый телефон нашей пациентки ожил, наконец счастливый отец взял трубку. После слов восхещения и радости мы услышали:
-С доктором можно поговорить?..
Галя многозначаще кивнула нам – мол, “Доктор – это я!” и взяла трубку:
-Поздравляю Вас, операция прошла успешно. Мы успели вовремя. Минуты решали жизнь ваших детей и вашей жены...
-Я всё для вас сделаю, уразу свою Вам посвящу, при каждом намазе у Аллаха помощи вам просить буду. А как тебя звать, моя спасительница?
Галя на мгновение изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки:
-Галия...
-Какое прекрасное имя! Татарка?
Ещё один вопрос на засыпку...
-Да, Магамед, татарка. В командировку приехала – а тут такое... Я рада, что всё обошлось. Ах, да... Имена придумали уже? Можно предложить имя первому, которого мы чудом спасли?
-Да! Конечно! Мы будем рады!
-Феникс... Как вам такое имя?
-Почему Феникс? Этого имени боятся многие...
-Феникс – название нашей группы. А боятся те, кто зло сотворил... Вы же вот – не боитесь. И сын ваш, и жена ваша, и младенцы...
-Да я вам благодарен! За то, что вы приехали, за то, что спасли мою семью, за то, что вовремя успели! Да просто – за то, что вы ЕСТЬ!
-Жене вашей надо будет лежать в больнице, я вас очень прошу – почаще с ней разговаривайте – ей нужна ваша поддержка. И при первой же возможности посетите. Ну, кажется всё. Скоро приедет транспорт, поедем в больницу. Она вам сообщит потом адрес. И ещё... Мы здесь оставим кое-что. Килограмм двесте. Сочтёте возможным – вернёте на базу. Куда – вы знаете...
-А что именно?
-Генератор, осветители, отопители... Да сами увидите...
-Да мы заплатим! Так проще будет! Чем по горам груз таскать... Тем более, мы давно хотели там генератор ставить...
-Ну, пора! Скоро транспорт прибудет. Нам ещё спускаться.
-Аллах поможет вам! Я молиться буду.
Наступила тишина. Слышно было, как Федя наливает из термоса для меня кофе.
-Вот там мы и встетились. Я на вездеходе был. Со своей группой. Как они спускались! Это надо было видеть! Такой спасательный бот я видел впервые. Оранжевый. В темноте светится. Мы прожекторами светим и видим: с горы спускается нечто. Огромное, метров пять в диаметре и светится! Как будто шар огненный катится! Нам, конечно, сказали заранее, как выглядет будет – но то, что увидели, превзошло все наши представления и ожидания!
-Да ничего необычного... – продолжил я, опустошив кружку. – Это как надувная лодка, только прочная. И с крышей. Вместо резины – ткань. Очень прочная. А то, что светится – так она покрашена фосфорисцентной краской. Да внутри лампочки есть. А в темноте все светящиеся вещи больше кажутся...
Мы и в Афгане как-то народ напугали. Спустились на парашютах. Чёрных. Точнее они были серыми. Для маскировки. Кто-то из местных увидел случайно, как мы бесшумно проскользили по ночному небу. Испугался, нечистая сила померещилась. Говорят, по той горной дороге до сих пор по ночам никто не ходит... “Там по небу тени ходят!!!” видите ли... Опасно... Да мы везде как тени были. Вроде есть мы – а вроде и нет... Есть только дело. И результат... Правда, иногда слишком дорогой ценой...
Ну вот... Отвлеклись мы.
Не доходя до транспорта фал закончился. Стоим. И как назло – крутой участок. Да ещё ветер крепчает. Внутри-то хорошо. Тепло, светло. И связь есть. Но не будешь же висеть до утра. Надо решение принимать. Двое, что на склоне дежурили – усталые. Не пошлёшь. У Анвара на коленях мальчишка спит. Не могу же я Галю на мороз отправить! Беру комплект альпинистский, ледоруб в руки, запас карабинчиков и на выход. А там – настоящая буря начинается! Метров за пять ничего не увидеть. Прибор такой есть – тепловизор. Только этот особый. Он работает при холодных условиях. Потому и назначение несколько другое. Показывает на фоне снега торчащие камни. Камни-то ведь всегда отдают холодом! И мне надо было найти какой нибудь камень, утёс, или ещё что то такое, чтобы закрепить якорь. Потом уже отцепить основной фал. Вот, не поверите сейчас – нашёл! Сразу же, как вышел! Метрах в десяти правее от нас. Торчит – прямо как кинжал! Чудо – что мы на него не попали! Дальше неинтересно. Прицепил. Подтянул. Потом фал обратно на лебёдку намотали. И дальше спустились. А внизу, там, где вездеходы стояли – такая тишина... Вообще ветра нет! Там мы с Фёдором и познакомились. Услышав моё имя он сразу спросил – откуда. Земляки... Это так здорово, встретить такого человека! За тысячи километров от дома! Вот и стали друзьями. Навсегда, если Аллах разрешит...
-Ты верующим стал?
-Я и был, наверное... Вот... Все вы – верующие. С самого первого дня жизни! Доказать? Сейчас... Все же татарский понимаете, верно... Вот ребёнок. Ему про религию никто никогда может и не говорил. Он ещё предствления об этом не имеет. Вот он идёт. Бац! Подскользнулся, споткнулся... неважно! Упал. Плачет. Больно же. Что он говорит? “Алла...” – да? Он, несмышлёныш, к Аллаху обращается, когда больно! Когда трудно...
Скажете, не прав? Ах молчите... То-то! Аллах, вера – в душе. У каждого из нас. Это не важно, какова у человека религиозная принадлежность. Он может быть хрестианином, буддистом... Или вообще старовером каким-нибудь. Это как дороги. Разные. Но идут они к единому. К создателю. А назвать можно по-разному. У Аллаха сто имён... В Коране сказано 99...
-А что дальше-то? Малышей... Довезли?
-Это ты у Фёдора спроси. Мы же сразу и улетели. Даже пожрать нам никто не удосужился приготовить... Нам... Назло всем на взлётной полосе надо было котёр тогда разводить да суп сварить! Чтоб поучительно было...
-Ну, брат! Перегнул ты... Не сделал бы этого, ясное дело...
-Этот мог... Ещё в Афгане я сышал про них. Как один целую армию скосил! Там, говорят, кошмар был...
-Ну не один, а вдвоём... Не армию, а банду... а в третьих... мы и испугаться-то не успели. А кошмар – это точно! Я до сих пор по ночам соскакиваю! Да пистолет ищу... Под подушкой... А потом радуюсь, что это лишь сон. Прочту аят-другой и засыпаю. Сладко-сладко. Как будто за те годы... Ну, давай, Федя, рассказывай. Что с малышами-то?
-Да что собственно рассказывать? Довезли. В больницу сдали. Принимать не хотели! В роддом не берут – она ведь уже родила! В детскую не берут – документов нет... Вот тогда Галя ихняя и дала им чых-пых! Вся больница на ушах стояла!
-Ах вот куда она уезжала, когда мы её по всему аэропорту искали...
-Да, мы же за ней машину послали. Другого выхода, извини, не было... Говорят, она им всем кесерово обещала, если не примут малышей...
Смеялись все. Даже женщины и дети, с машин ребят, что стояли и слушали чуть дальше, не смея мешать нашему мужскому разговору.
-А имя твоему дали Феникс...
-Почему моему-то?
-Говорят, в его сведетельство о рождении и твоё имя вписано. Особой отметкой.
-О как... Не знал...
-Так что, брат, у тебя есть ещё один... нет, два... сына... Далеко-далеко... На Кавказе... И все они тебя очень любят! Был я там, когда она выписывалась. Обещал отцу, что обязательно найду тебя и расскажу об этом...
-Это кто кого нашёл-то а? Ты же и не искал совсем...
-Искал, брат. Искал. Да так искал, что звезду с погон сняли. За то, что полез искать то, чего нельзя... Сказали, нет такого! И не было никогда! Ни тебя, ни Гали, ни Феникса, вообще ничего... и никого... И подписку взяли. Сказали, иначе к психиатору пойдёшь... Лечиться...
-Значить теперь и ты “ненормальный”... Да разве может человек остаться нормальным, пройдя весь этот путь? Столько потерь, столько крови, слёз... Вот четверо у меня от радиации умерли... Так получилось... Слово-то какое! “Так получилось”... Как будто мальчишки играли и споткнулись нечаянно! А ведь это люди! Человеки! Отвез я родителям звезду и беретку краповую... А они и не знали, что сын в спецназе... Звезду мне в лицо швырнули... Зачем им кусок металла – им сына верни... Ох, если б это было возможно... А утром узнал, отец от инфаркта ночью умер, а мать повесилась. Уже утром. Приготовив всё для похорон. Я так хотел застрелиться... Не дали... К родителям остальных меня не пустили. Вот тогда я всех и послал. Куда следует! Только законы динамики и здесь работают: “Действие равно противодействию”...
Отталкивая, отчуждаешься и сам. Становишься изгоем. Никем. И ничем. И всё приходится начинать с нуля. Да не с нуля, наверное, с огромного минуса. Да с такого, что никогда не обнулить. Разве что строить храмы в душе своей. Для себя, для тех, кто не дожил. Остался вечно молодым. Может я и остался жив и живу только для того, чтоб молитвы свои им посвящать...
Что-то я разговорился...
-Тогда, в Афгане, и наши много полегли... – произнёс кто-то вполголоса, – Нам всем молиться надо...
Тишина. Такая тишина... Слышно, как трещат угольки на уже угасающем костре. Искры, то и дело поднимающиея далеко вверх, исчезают где-то в высоте, среди миллионов звёзд уже ночного неба. Говорят, души героев с звёзд на нас смотрят... Может и мои сейчас следят за мной... И радуются, что я ни на одно мгновение не забываю те наши молодые годы...