18+ Несовершеннолетним просьба покинуть эту страницу
В 2021 в Германии проживали от 5,3 до 5,6 млн мусульман, что почти на миллион больше, чем а 2-16 году. Данные исследования свидетельствуют о том, что мусульмане в настоящее время составляют от 6,4 до 6,7% от общего числа жителей Германии.
Вольный перевод с немецкого: А. Новиков, 2016
Лутц, Берлин.
А теперь несколько слов о главных героях повести.
Марта, хорошая хозяйка, в доме всё чисто и прибрано. На столе всегда горячий обед и ужин. Но в доме на окраине Линдау нет согласия и радости. Муж всегда злой и раздражённый, ищет любой повод, чтобы зацепиться и устроить скандал. Хуже всего, что злоба срывается на Ирен, единственной, и не сильно любимой дочери. Мать и дочь никуда не жалуются, хотя папа распоясался.
Глава четвертая. Арабские и домашние неприятности
Ирен, возвращаясь домой после школы, считала, что обнажение и отцовская порка – наказание, посланное ей для смирения, а то, что она делала папе после наказания, грехом не является. Отец ведь бил в большинстве случаев аккуратно, и хотя Ирен старалась не нарываться, но получалось у блондинки плохо. Вот и сейчас на ней была изрезанная шотландская клетчатая юбка, порванная кофточка в красно-синюю клетку. Белые гольфы и кроссовки, – дополняющие костюм уцелели, но были испачканы грязью.
Девушка попала в весьма обычную неприятность для южно-немецких школьниц, еще не понявших, что приезжие арабы не могут спокойно смотреть на их голые коленки и непокрытые головы. Ей повезло вырваться и убежать.
– Ирен, иди-ка сюда! – звал Отто, стоя внизу, у лестницы.
Девушка спустилась и сразу увидела, что отец держит в руке пластиковый прут, подарок на ее день рождения.
– Давай-ка пойдем в сарай, нам надо кое-что обсудить! – Перед Отто стояла стройная девушка с короткими волосами цвета спелой пшеницы.
– Как ты думаешь, о чем я хочу с тобой говорить?
Ирен почувствовала неприятный зуд пониже спины, и неприятный вкус во рту, догадываясь, что будет, но промолчала.
– Нет? Я тебе говорил, что строить глазки арабам нельзя! И что теперь? Ты в изорванной форме. Слава богу, что они порезали у тебя только юбку, а изнасиловать не успели!
– Прости, папа! Я была самонадеянна и легкомысленна!
– Правильно. Твои кофточки и юбка теперь только на ветошь годятся.
Твоя мать шьет новые. Ты действительно уже большая, чтобы понимать: наша семья и так только-только концы с концами сводит, ты так не думаешь?
– Конечно, – смущенно ответила девушка.
Не поднимая глаз, она рассматривала пол мастерской.
– Ты сознаешь, что я обязан тебя за это наказать?
– Да, отец! –
– Теперь раздевайся и ложись животом на верстак!
Упираться Ирен вообще не приходило в голову. Когда она впервые оказалась на верстаке, отец аккуратно застегнул застежки на петлях, лишив девушку возможности двигаться. У Ирен не было настоящего страха: она безгранично доверяла отцу и знала, что он никогда не перейдет некую грань при всей своей строгости.
Но она все же боялась предстоящей порки, особенно когда отец первый раз взмахнул пластиковым прутом. Стыд усилился тогда, когда прут стал скользить по беззащитному телу.
– За арабов и богопротивные книги ты получишь двадцать пять. – Отто водил прутом по спине и попе Ирен. – Согласна?
Ирен молча кивнула. Ее дыхание участилось и стало прерывистым, а все тело мелко вздрагивало.
– Ух! И хотя Ирен ожидала, что отец будет бить сильнее, чем учитель, все же он была поражена.
Она с трудом удержалась от крика. Однако еще разок она смогла поглотить крик.
При полном спокойствии отец наносил удары. Со стороны могло показаться, что мужчина просто делает физическую работу. Отто методично укладывал параллельные полосы на беззащитную попку. Огненные полосы сразу вспыхивали на вздрагивающем теле девушки.
"Матерь Божья... Аллах Акбар!" – Ирен сдерживалась как могла, но слезы сами собой потекли из глаз.
Начиная с десятого удара, она вздрагивала и стонала. Дыхание между ударами участилось. После двадцатого удара она уже не контролировала себя и громко вскрикивала.
Попка была иссечена красными полосами, и каждый новый удар ощущался как прикосновение раскаленного железа.
Внезапно все закончилось, когда казалось, что конца не будет вообще.
Отто, закурил, а Ирен оставалась лежать на верстаке.
И тут новая горячая волна сменилась зудом и жаром в самом потаенном местечке. Это отец щедро полил попу шнапсом и бесстыдно растер его по избитым местам.
– Теперь можешь вставать! – услышала она твердый мужской голос над собой. – Розга и обличение дают мудрость; но отрок, оставленный в небрежении, позорит свою мать!
– Что теперь ты должна делать? – спросил Отто.
– Не строить глазки арабам! И не читать богопротивные мусульманские книги и журналы.
"Флешки с электронными версиями книги я спрячу так, что он не найдет!" – Молча решила Ирен.
Как всегда случалось после порки, она предстала перед отцом и без напоминаний встала на колени положила кисти своих рук себе на затылок.
– Правильно! Ты уже взрослая, твоя мать и я уже не можем следить за тобой постоянно. – Папа расстегнул брюки. – Поэтому обращай внимание на это сама, иначе... отец погладил ее спину кончиком прута. – Ты поняла?
Боль стала превращаться в зуд.
Стоя голой перед отцом, Ирен испытывала отвращение и омерзение.
– Да! – Она облизнула пересохшие губы, прекрасно понимая, что хочет от нее папа.
Когда мужчина получил удовлетворение и расслабился, картина переменилась. Он погладил волосы девушки – в знак утешения и признания должного поведения одновременно.
– Ты побудешь побыть здесь немного, перед тем как пойдешь в дом, – предложил отец, застегивая ширинку. – В пакете новая одежда. Старую сложишь на полку, где ветошь!
Затем он оставил Ирен приходить в чувство.
Девушка была рада – она не должна бежать вслед за отцом, как побитая собака за своим хозяином.
"Вот уеду в Сирию, и никто не сможет меня так унижать и так бить! – Ирен как могла оделась потерла зудящий зад. – Уйду в террористки!"
"Так с правоверными не поступают! – Она потрогала рубцы сквозь юбку, они сильно болели. – Стану мусульманкой и одену паранджу! Никто, кроме мужа, голой меня не увидит!"
Немного подумала о том, что принимать мусульманство еще рано и стоит отложить это на более позднее время.
С горящими рубцами на заду она не понимала, должна ли сожалеть, или наоборот, благодарить отца за то, что он уделил ей столько внимания и потратил на нее столько времени.
Рядом с верстаком стоял табурет. Ирен осторожно присела на него и задумалась: "Я была чуть не изнасилована арабами, а поэтому отец имел вескую причину наказать меня хотя бы за то, что правоверные мусульманки в таких откровенных юбочках и с голыми коленками не ходят. – Так она решила, когда подумала о причине наказания и о том, как бил отцовский пластиковый прут: остро, разяще! Удары в школе просто легкие шлепки. Но отец умеет внушать страх! Мне одна дорога в Сирию!"
Затем она встала, еще раз потерла ягодицы и возвратилась в дом.
В своей комнате она делала домашние задания. Так как это были преимущественно задачи по математике, она их быстро решила. Затем легла в кровать. На мягком матрасе она расслабилась и стала мечтать о том, как хорошо быть террористкой.
Она бы командовала шахидами, у них было бы много взрывчатки и оружия, и с криками "Аллах Акбар", они бы убивали и грабили неверных.
"Первым я бы отрезала голову школьному директору, второй будет Селина с подругами!" – Она воображала, что спрятала бы свои честно нажитые войной и разбоев золотые динары в банке и вышла бы замуж за доброго правоверного мусульманина, который не будет ее бить.
В мыслях она позволяла себе убивать и грабить, взрывать и устраивать такие казни, которые только можно было придумать. Эта мечты длились часами. Они прерывались только тогда, когда мать звала к ужину.
За столом все было так, как и каждый вечер. О наказании не было упомянуто ни слова, и отец и мать вели себя обычно. Дело казалось забытым.
Только мама Ирен была несколько спокойнее, чем обычно. Однако, это особенно не бросалось в глаза, так как она и без того была спокойной женщиной. После ужина она без лишних слов дала дочке крем от ушибов.
После ужина Ирен поднялась к себе наверх. Ей пришло на ум осмотреть следы папиного воспитания. За яркими террористическими мечтами она не могла забыть про папину расправу. Перед зеркалом в шкафу она стащила с себя клетчатую юбку вместе с трусиками.
"Катастрофа!" – Она увидела потемневшие вздувшиеся рубцы и по старой привычке перекрестилась.
"Расписана как картина! – ударила в голову мысль. – Мусульманок так не воспитывают!" – Когда Ирен растерла по ягодицам крем, стало немного легче, она снова надела трусы и села на кровать. Она размышляла о себе, своем отце, наказаниях и ИГИЛ.
Глава пятая. Школьная банда.
В школе Ирен всегда прислушивалась, когда другие девушки говорили о том, как их порют дома, и как арабы, новые одноклассники, агитируют ехать воевать в Сирию. И хотя она была достаточно умна, чтобы понимать, что многое в этих рассказах преувеличено, а кое-что откровенно придумано, все же она находила их захватывающими.
Реальную жизнь в школе она считала скучной, они не побуждали фантазию, в отличие от описаний борьбы за ислам от приятелей арабов.
Если другие девушки спрашивали о домашних наказаниях, он отвечала им в большинстве случаев односложно, а о мечтах пополнить ряды террористов вообще помалкивала.
– Не может быть, что дело настолько плохо, – считали потом многие, узнав о побеге Ирен в Турцию.
***
Только некоторые понимали её молчание; они угадывали, что сдержанность имела другую причину.
В школе у Ирен не было настоящей подруги. Просто не было никого, с кем она могла бы начать дружить. Стоящая особняком одиночка, конечно, становилась целью отдельных нападок и оказалась неплохой мишенью для вербовки в ИГИЛ.
"Я вас всех взорву! – На иронию и оскорбления Ирен не обращала внимание. – Дайте срок и с криком Аллах Акбар вы все отправитесь в Ад!"
Время от времени блондинка провоцировала то одну, то другую девушку на агрессию. Особенно когда всех наказывали за нерадивость, а ее – нет.
Агрессивностью особенно выделялась Салина. Она была лидером шайки хулиганок и упивалась своей маленькой властью.
Салина схватила жертву и удостоила несколькими оплеухами.
"Ты умрешь первой!" – Молча решила Ирен. Она переносила это безмолвно, только перекосила рот. Так как Салине стало слишком скучно, она вскоре прекратила избиение.
Ирен сердилась на себя за то, что не давала сдачи в таких ситуациях. Но иначе она не могла.
"Никогда не путайте доброту со слабостью. На самом же деле доброта – это признак силы!" – Она, помнив совет правоверных, принимала нападения, как будто бы дело шло так, что она позволяет показывать свой характер.
Но Салина не оставляла Ирен в покое. Однажды банда поймала её на обратном пути из школы. Салина встала с широкой ухмылкой перед Ирен и достала из кармана брюк нож. Потом медленно раскрыл его. Ирен испугалась. Салина наслаждался этим.
– Ну, ты, девка, что скажешь на это? Обосралась что ли?
Ирен не изменила своему обычному поведению и не сказала ничего.
Салина приставила нож вплотную к телу Ирен. Та инстинктивно отступила.
– Держите ее! – закричал Салина.
Сразу же Ирен слева и справа схватили две девушки, а третья собралась снимать весь процесс на смартфон. Салина держала нож перед лицом Ирен, потом она опустил его, и схватила за пояс юбки беззащитной жертвы.
– Нет!– крикнул Ирен.
– Если вы хотите, посмотрите... – говорила Салина, торжествуя, – какие она носит трусики.
Девушки засмеялись, а та, что с смартом подошла поближе, чтобы занять весь процесс в деталях.
Потом Салина перерезала спереди резинку, удерживавшую у Ирен юбку. Оставшись в одних трусиках, Ирен покраснела.
Салина засмеялась:
– Только посмотрите на эти трусики! Твоя мать сшила их сама?
Ирен покраснела еще больше. Да, это верно. Чтобы сэкономить, мать шила трусики из старых простынь.
Салина заметила, что она не получила ответа на вопрос.
Так как ничего ей не пришло на ум, она повернулась и сказала: – Идемте, оставим эту трусиху. Иначе ее мать будет сильно беспокоиться. Со временем ты научишься следить за своими вещами!
***
Ирен пришла домой в слезах.
– Что? Опять арабы? – Отто приступил к допросу.
– Это мои одноклассницы! Они и раньше не давали мне прохода, а теперь вот порезали юбку!
Мужчина понимал: дочь не говорила ничего, потому что ей стыдно из-за всей этой истории.
– Так, это никуда не годится – все на одну! Однако, подожди, мы из них вытрясем жирок!
– Нет! – почти закричала Ирен.
– Все же, однако, это надо сделать. Или ты хочешь, чтобы они тебя вечно терроризировали?–
Ирен покачала головой.
– Ну. Для начала. Сегодня я тебя пороть не буду! Ты и так пострадала! Позволь мне только сделать это. Потом они больше не тронут тебя!
"Неужели этот кошмар может кончиться? – Надежда зародилась в девушке: так как человеком, который мог довести это дело до конца, был отец. – Или Селина меня просто прирежет!"
Утром отец пришел к учителю и все рассказал.
Оба мужчины договорились, что девушки, и прежде всего Салина, должны быть сурово наказаны за свой проступок. И в качестве морального удовлетворения Ирен должна получить возможность увидеть это наказание.
Таким образом школьники получили сообщение, что девушки из банды Салины должны были остаться в субботу после занятий в спортзале. И так как здесь же оставалась Ирен, девушки предвидели, зачем это было нужно. Полностью, конечно, они уверились в этом, когда появился отец Ирен и поприветствовал учителя.
– Подлая ябеда! – донеслось до Ирен.
Однако учитель сразу вмешался:
– Ирен не доносила. Отцу нужно было узнать, что произошло, и почему у нее порезана юбка, а ролик, как все происходило, кто-то из вас выложила в Ютубе! Но с этим мы разберемся позднее!
Учитель сделал короткую паузу.
– Вам хватило ума все заснять, и все выложить! И вообще, вы вели себя, просто ужасно. И трусливо. Все против одной!
Девушки, поняв, что глупо спалились, молчали.
Ирен чувствовала себя, пожалуй, не совсем в своей тарелке. Все же выходило так, что другие должны были поплатиться за преступления, но неприятный осадок оставался.
Учитель сообщил девушкам, что каждая поучит по дюжине ударов пластиковый прутом.
Кроме Эмилии и Зины – тех, которые держали Ирен. Они должны были получить две дюжины. А Салина – три дюжины.
– ...и непременно по обнаженному телу, – закончил учитель. – И с вашими родителями я уже созвонился. Некоторым из вас еще предстоит серьезный разговор дома!
Гул удивления прокатился среди девочек. В школе не наказывали иначе, чем по трусикам.
Первой девушке было приказано снять с себя юбку и лечь на гимнастическую скамью. Учитель взял розгу и подошел для экзекуции. Вскоре уже несколько задниц юных девиц были покрыты рубцами.
"Аллах руками учителя покарал виновных!" – Постепенно Ирен становилось лучше, прежде всего, от того, что она видела наказываемых с их исполосованными задницами.
Ирен посмотрела еще более пристально: вид полос произвел неизгладимое впечатление. Красные полосы на светлой коже, четко шла одна параллельно другой.
Вскоре остались не поротыми лишь Эмилия, Зина и Салина. Они должны были получить удары от отца Ирен.
Когда отец Ирен взялся пороть Эмилию, та стала кричать уже после третьего удара и дальше уже не могла лежать спокойно. Учитель пришел Отто на помощь. Он подошел, схватил ее за руки и вытянул их вперед. Теперь Эмилия получала остаток двух дюжин, не хватаясь после ударов за попу. Ее крики, издаваемые от боли, указывали на то, что наказание было эффективным.
Зина вела себя похоже: ее руки также должен был держать учитель.
Теперь все посмотрели на Салину, виновницу расправы. Она бросила пренебрежительный взгляд на Ирен и легла, подчеркнуто небрежно, на скамью и позволила пристегнуть себя ремнем за поясницу.
Удары отца Ирен быстро вывели ее из себя и она прикрыла попу руками. И снова учитель должен был вмешаться.
Затем девочек поставили лицами к стене.
– Они получили по заслугам! – Мужчины рассматривали их общее дело.
После этого отец схватил Ирен за руку и повел его вдоль ряда голых, покрытых рубцами задниц выпоротых негодниц. Отец и дочь обходили их безмолвно, и Ирен пристально рассматривала исполосованные ягодицы своих мучительниц. Наказанным девушкам было заметно не по себе. Особенно Салине, на ее заду вспухло больше всего рубцов.
Ирен насмотрелась достаточно, чтобы чувствовать себя отмщенной и быть довольной наказанием.
– Вы можете снова надеть юбки, – разрешил учитель.
Девушки быстро прикрыли свою наготу.
– Я надеюсь, это послужит вам уроком. Прежде всего, тебе, Салина. – С этими словами он дал девушке синий конверт. – Это письмо для твоего отца.
Учитель написал это письмо, пока девушки вертелись, разглядывая свои поротые зады. В письме учитель объяснил причину для наказания и просил отца Салины, чтобы тот принес возмещение за изуродованную одежду Ирен.
Позже Ирен узнала, что синее письмо Салине принесло ей еще одну изрядную взбучку. На этот раз отцовским ремнем. Во всяком случае, Салина с трудом могла сидеть в течение последующих дней.
Групповое наказание показало действенность. Хотя Ирен и дальше должна была слушать оскорбления, но действовать против неё физически девушки больше не решались.
Это был еще один шаг Ирен на принятие Ислама.
Окончание здесь: http://proza.ru/2021/08/09/1450