Как гонг в тумане жалобно звучит!
Идут на службу утреннюю ламы,
от неба деревянные ключи перебирая в сумчатых карманах.
И служба их свободна и легка: один читает мантры до обеда, пытается достать до потолка другой, огня небесного отведав. У третьего склонилась голова на грудь – несите, медики, носилки! И на углях, готовых сжечь дотла, стоит четвёртый с глупою улыбкой.
«Экзотика», – вы скажете. Пусть так! Но если в доме вашем разобщенье, необходимо времени пятак вложить в ремонт жилого помещенья. Убрать всё то, что ходу не даёт мечте, дружившей с облаком когда-то. За миром наших мелочных забот встаёт другой, возможностью богатый.
Алаверды летает над судьбой того, кто взялся за такое дело: увидеть мыслей комариный рой, грызущий наше собственное тело. Смахнув его широким рукавом ретритов, проведённых на природе, сверкающую радугу в свой дом приводит лама, от всего свободен.
Она займёт лишь часть того угла,
где лама, погружённый в созерцанье
всеобщей пустоты – сплошная мгла,
миров иных – частица мирозданья.
Он скажет этой радуге: «Ты – я!..» А, впрочем, тут иною меркой мерьте:
того, что видит ночью простыня,
не выдаст настоящее бессмертье.