Каждую субботу, с утра пораньше, если позволяла погода, мы с Татой отправлялись на прогулку в липовую рощу. Вернее, на лужайку, расположенную за ней. В июне липа начинает цвести. Нежный тонкий аромат её цветков чувствовался уже на подходе, а если ветерок начинал дуть в сторону городка, то запах разносился чуть ли не за милю. Идёшь, вдыхаешь и наслаждаешься. Плохое настроение, переживания, думы там всякие сразу же отодвигаются куда-то на второй план. Идёшь и любуешься на эту красоту: вся роща в многочисленных жёлтых соцветиях, словно кто-то нечаянно, проходя мимо, брызнул жёлтой краской. Немного не доходя, начинаешь слышать непривычный для уха монотонный однообразный гул – пчёлы работают, собирая нектар. До чего трудолюбивые создания, нам бы толику их усердия. В таких случаях стараемся не задерживаться в роще - зашёл, прошёл, вышел. Нельзя мешать, отвлекать от работы, они этого не любят, могут ответить очень даже предсказуемым способом. По большому счёту, да и мы, люди, тоже не любим, когда нас отвлекают от дела. А ответить – тут уж, кто во что горазд, как воспитание позволит.
Место для лужайки, словно специально было выбрано самой природой для отдыха: море зелёной травы, цветов, птиц разного калибра и расцветок, насекомых, летающих и ползающих, как говорится, каждой твари по паре, бабочек, разноцветными стайками порхающих туда-сюда. И много, много солнца.
Вот и на этот раз, поднявшись по тропинке, оставив наш городок внизу, в лощине, мы с Татой вышли на лужайку. В ней всего-то полста шагов в поперечнике и около ста в длину, но нам хватает. Дальше начинался обычный смешанный лес.
Время пролетело быстро, незаметно. На природе всегда так - вроде ничего такого не делаешь, но время летит… только присел - прилёг, а уже пора вставать. Тата бегала, резвилась, гонялась за бабочками и стрекозами. Я лежал на траве, пребывая в приятной полудремоте, расслабившись от тёплых солнечных лучей и окружающей мирной обстановки. Мысли вялые, полусонные, словно мухи, впадающие в зимнюю спячку, копошились где-то на задворках черепной коробки, упорно имитируя трудовую деятельность.
Обратный путь не предвещал ничего необычного. Но судьба любит преподносить сюрпризы тогда, когда их не ждёшь. А сюрпризы у неё, как асфальтовый каток – верно, и неизбежно…
Перед рощей небольшой овражек, который можно было обойти стороной, но кто-то - ещё до нас - видимо, поленившись, пошёл напрямик. Мы тоже не стали исключением. Тата шла молча, изредка поглядывая по сторонам. Тропинка, натоптанная за долгие хождения, была настолько знакома, что казалось, идёшь по своему огороду - закрой глаза и всё равно знаешь, что у тебя справа, а что слева.
Поднявшись из овражка, я сначала не обратил внимания на окружающую обстановку, был занят Татой. Она всё время вертела головой туда-сюда, а в глазах страх и какая обречённость. Будто привидение увидела. Такого я раньше за ней не замечал. Странно…
Кто же мог знать, что судьба уже включила счётчик и время пошло даже не на часы и минуты, а на секунды.
Так, глядя на Тату, а она по сторонам, мы потихоньку дошли до рощи.
Тут до меня стало доходить, что здесь что-то не так, словно кто-то глаза мне открыл. Трава стала какая-то пожухлая, хотя на вид вроде и зелёная, листья на деревьях неподвижны, словно нарисованные. И тихо.… Очень тихо. Ни щебета птиц, ни шороха насекомых, ни жужжания надоедливых пчёл, ни писка кровососов-комаров, ни порхающих разноцветных бабочек. Даже ветерка - и того в помине нет. Редкие белые облака на синем небе застыли, словно часовые на боевом посту.
Полная тишина… одурманивающая, пугающая и насквозь пропитанная ожиданием чего-то тревожного.
Рощу мы проскочили со скоростью курьерского поезда, будто спасались от погони. Что-то всё время подталкивало нас изнутри, гнало вперед - давай-давай… и, чур, не оглядываться. Сразу за рощей, причудливой змейкой, начинался спуск. Вообще-то, там была небольшая площадка, слева от начала спуска, где мы с Татой всегда останавливались, чтобы посмотреть на наш городок сверху. Панорама оттуда открывалась просто изумительная, особенно в конце дня, перед закатом – последние лучи уходящего солнца насквозь пронизывали улицы, ориентированные строго с запада на восток, словно неведомый архитектор заранее постарался построить дома так, чтобы ими можно было любоваться именно в этот час. А может, так и было задумано, кто его знает. Надо было поймать тот миг, когда очертания домов, предметов, людей становились резкими, без всяких переходов в полутона, с чёткими границами теней, отчего, глядя на всё это, создавалось ощущение статически застывшего нереального мира. Солнце скрывалось за горами и очарование пропадало; наступали вечерние сумерки, те самые, когда можно было ещё успеть прочитать на вывеске название магазина, расположенного через дорогу напротив или рассмотреть пальцы собственной руки.
***
Городок у нас тихий, спокойный, как обычно говорят – провинциальный. Единственная дорога, соединяющая нас с внешним миром, выходит прямиком на федеральную трассу, расположенную в пяти верстах к западу. А так… с трёх сторон – горы, леса, озёра.
Райский тупик для туристов, рыболовов, охотников, да и просто желающих отдохнуть от шума и повседневной суеты мегаполиса. Потому инфраструктура туризма у нас развита на пять с плюсом: турбазы, пансионаты, дома отдыха (их называют также гостевыми), спрятанные в укромных уголках природы. К ним вели приличные подъездные пути - где грунтовка, где асфальт – по крайней мере, можно добраться до места без риска схватить инфаркт. И нет ничего удивительного в том, что большая часть населения нашего городка была занята в сфере обслуживания, где некой «белой» группой выделялись проводники и специально обученные люди, готовившие туристов, как к дальнему, так и ближнему походу.
Неподготовленных туристов никто не брал. Кому нужны лишние проблемы, вплоть до сорванного маршрута! Обращалось внимание не только на всякие мелочи, как подбор обуви и правильная укладка содержимого рюкзака, но и на психологическую обработку каждого отдельного туриста. Должен заметить, это очень важный нюанс, от которого зависит, как пройдет маршрут.
Я тоже работал проводником, водил группы по одному из восточных маршрутов до озера под названием «Ледяное». Вода там, даже в середине лета, была очень холодная, а зимой оно замерзало самым первым. Понятно, что купаться в нём никто не решался, хотя… попробовал тут один. Правда, не из моей группы. Еле откачали. Ноги, руки так судорогой свело, что думали конец ему придёт. С тех пор, говорят, он ни разу здесь не появлялся.
Вот там-то, на маршруте, я и познакомился со своей будущей женой – не красавица, конечно, но умница и с чувством юмора. А подход к людям у неё вообще был выше всяких похвал. В группе сразу стала за старшую. До сих пор не пойму, что она во мне нашла. На одном из привалов как-то разговорились, слово за слово, о том о сём… А потом пошло, поехало… Все последующие дни я старался быть рядом, помогал, где словом, где делом и всё больше убеждался, что эта девушка - моя судьба. Когда группа вернулась в городок, она на прощание сказала: «Жди, я приеду!» Честно говоря, я не верил, что она, действительно, приедет. Но она приехала…через полгода. Увидев моё измученное, но радостное лицо, рассмеялась: «Теперь я вижу, что ты меня точно любишь. Знаешь, я тоже вся извелась, но раз дала себе слово ждать полгода, надо держать его. Подруги сколько раз ругали: посмотри на себя, с лица вся спала, ничего путём не ешь, худая стала, как вобла. Да позвони ему, наконец, скажи пару слов, - и добавила со вздохом - наверное, я всё-таки дура. И что ты во мне нашёл?» Я не знал, что сказать – просто обнял и поцеловал….
Через год родилась Тата.
Из проводников пришлось уйти – хотелось быть поближе к семье. Зато на пару с женой открыли семейный бизнес: купили небольшой гостевой домик у одного из озер. Она хозяйка, администратор, а я за помощника и снабженца, а когда надо, нянька для Таты.
Желающих, надо сказать, приезжает немало. Поток туристов идет практически круглый год – когда больше, когда меньше. Не скажу, что бизнес сильно процветал, но «на ногах» мы стояли достаточно крепко. Всё пошло прахом в один осенний дождливый день. В этот день жена с Татой должны были вернуться от её родителей, живущих в соседнем штате. Я ждал их ближе к вечеру. Когда позвонил мой приятель из дорожной полиции и сказал, что моя жена с Татой попали в автомобильную аварию, я сначала не поверил, подумал шутка такая. Прекрасно знаю, как она осторожно и аккуратно водит машину. Но потом по его голосу понял – это не шутка. Всё серьёзно! И настолько серьёзно, что у меня вмиг перехватило дыхание, окружающий предметы поплыли перед глазами; я смотрел на свою руку, сжимающую телефон, не понимая, что за звуки доносятся оттуда. Всё вокруг казалось чужим, непонятным, словно это был не мой мир… Из ступора меня вывела его последняя фраза: «Приезжай немедленно, это недалеко - второй поворот перед въездом в город, они живы». Видимо, подсознание как-то ухватилось спасательным кругом за последние слова - они живы, - выделив всю фразу целиком. Не помню, как сел в машину, как доехал – полный провал в памяти. Очнулся лишь на месте аварии, возле машины скорой помощи, куда грузили носилки с женой. Тата была в другой машине. Рядом стоял приятель из дорожной полиции и что-то говорил: мол, им крупно повезло – очевидно, задремавший турист выехал на встречную полосу и врезался в идущую навстречу машину. Следом за ней ехала жена с дочкой и чтобы избежать столкновения, она резко повернула руль вправо, одновременно нажав на тормоз. Дождь, проклятый дождь… жена хотела и надеялась избежать удара, но передняя машина, видно, как-то слишком быстро надвинулась. Удар пришелся в бок, как раз туда, где она сидела. Машину отбросило в кювет. Перевернувшись, скользила некоторое время по мокрой траве, а затем застыла в отдалении чёрным нелепым памятником. Я непонимающе посмотрел в ту сторону, куда он указывал рукой. Машина лежала крышей вниз, задрав колёса к небу, словно вопрошала с немым укором - за что? Дверь со стороны водителя валялась на траве. Заклинило при ударе и её вырезали? Вполне вероятно. Машина была повёрнута к нам боком, я видел зияющие дыры на месте дверных окон и мелкие осколки, торчащие по краям, резко контрастирующие своей белизной с тёмным фоном салона. Мне казалось, что я вижу капли крови на остатках стекла, на дверке и зелёной траве; моё больное воображение разыгралось. Дождь, конечно же, давно уже всё смыл.
Ночь провел в больнице. Жена умерла на операционном столе, не приходя в сознание. У Таты сотрясение мозга, переломы рук, ног, многочисленные ушибы, частичная потеря памяти и речи. Говорить она совсем не могла, только смотрела – жалобно и тоскливо. На душе тяжко стало. И если бы не Тата…
Бизнес пришлось продать: надо было лечить Тату, да и находиться в гостевом домике просто физически было невмоготу. Куда не посмотришь, везде жена мерещится, так и кажется - сейчас войдет и с улыбкой спросит: «Продукты привёз? Чем сегодня кормить гостей будем?»
А вскоре лечение Таты закончилось. Память к ней вернулась полностью, переломы срослись, но говорить пока она так и не могла. Врачи сказали, что не стоит переживать, речь к ней обязательно вернется, а вот когда – руками разводят, это может произойти в любой момент. Для этого нужно лишь стечение обстоятельств и… Господь Бог.
Закончились и деньги. Ну, не совсем, конечно, кое-что осталось. Вот тогда я и решил вернуться к своей прежней профессии проводника. Тату одну оставлять было боязливо, нанял за небольшие деньги знакомую сиделку. Так хоть вдвоём. К тому же у Таты странности иногда стали проявляться: увидит нашу домашнюю кошку Джесси, сядет перед ней на коленки и смотрит ей прямо в глаза. А та, в свою очередь, тоже присядет на задние лапы, глаз не отводит и мурлычет что-то ей тихонько в ответ. Вроде как разговаривают. Но порой, Джесси просто разворачивалась к Тате спиной, хвост трубой и… только её и видели. Конечно, не стоило на это внимания обращать. Мало ли какие странности бывают у людей, но мне кажется, что это последствия той аварии. Не помешало бы её к психоаналитику сводить. Да вот времени как-то не хватает – работа, работа… С маршрута возвращаешься весь уставший, замученный, словно не в поход сходил, а Эверест покорял. Тут бы отдохнуть немного, тем более – спасибо друзьям – маршруты «идут» один за другим. Вот может попозже, ближе к зиме.
Когда попадались несложные маршруты, брал Тату с собой, пусть отвлечётся, обстановку сменит. Глядишь - получше станет, да и мне спокойнее, когда она рядом.
***
Остановившись на площадке, сразу же, практически синхронно, мы с Татой посмотрели вниз, на городок. Что-то странное творилось с ним: очертания ближайших домов стали расплывчатыми, смазанными, словно смотришь в запотевшую оптику – вроде бы и видно, но не поймёшь толком, что именно. И лишь по памяти, постоянно с ней сверяясь, я смог определить часть улиц. Дальше смотреть было бесполезно: всё было закрыто каким-то странным белесым туманом. Сверху, над ними, чётко по периметру всего городка, широким полотном раскинулась взвесь серо-голубоватого цвета. Как будто смотришь зимой на городок с вершины горы и видишь пелену смога над ним, хотя в самом городке её и не видно. Но здесь было что-то другое – непонятное и оттого более пугающее своей неизвестностью, не укладывающееся ни в какие рамки. Чужое! Вернее, чужеродное! Настолько, что даже я, в отличие от жены, обожавшей всякого рода фантастику, никогда её не читал и не любил, и то понял – ЭТО не из нашего мира. Не знаю, какое там чувство – пятое, шестое, или ещё какое другое, но что-то определённо подсказывало мне держаться подальше от этого места. Если не хотим неприятностей!
В самом городке никакого движения, словно всё вымерло. Тата потянула за руку, показывая глазами в ту сторону. Я отрицательно покачал головой, но она все равно тянула. «Ты, действительно хочешь, чтобы мы туда пошли? Не думаю, что это лучший вариант, там небезопасно». Сказал, а сам уже понял – придётся идти. Тата настойчиво теребила рукав куртки. Упрямая, как мул! Возможно, она что-то другое чувствует, мне недоступное. Может и не такие уж большие глаза у страха…
Спускались мы медленно, осторожно, временами оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что из кустов вдруг монстры полезут, чудища всякие. Тата крепко держала меня за руку, и было видно, что она напугана не меньше моего. Страх так и плескался в её глазах. Но она всё равно шагала вперёд, доверчиво поглядывая на меня снизу вверх, видя во мне надежную защиту. Да уж… Кто бы меня защитил…
Пробираясь по улице, больше похожей на грандиозную мусорную свалку, обходя стороной кирпичные завалы и часто встречающиеся лужи с какой-то мутной желтоватой водой со странным неприятным запахом, я все время думал: почему не видно ни одной живой души. Хотя бы кошку встретить или собаку. На худой конец крысу. Про людей вообще молчу. Нет никого. Только мы с Татой! Нигде на толстом слое пыли не видно чьих-либо следов, кроме наших. Когда вот так вот остаешься один в пустом городе и не знаешь, что произошло, куда все подевались, когда ты понимаешь, что не готов к такому повороту событий, можно запросто тронуться умом.
Иногда встречались абсолютно голые остовы машин. Глядя на них, возникало стойкое ощущение, что прошло уже лет сто – до такой степени они выглядели изношенными. Толстый слой ржавчины покрывал их могильным саваном. Как такое возможно?
Мы уже прошли больше половины улицы, когда чувство угрозы усилилось, словно то невидимое, неуловимое «что-то», чьё присутствие мы всё время подспудно ощущали пока шли, приготовилось к своему смертельному коронному прыжку. Не сговариваясь, мы бросились бежать, отчаянно ища место, где можно было бы спрятаться. Хотя я знал (как и откуда – не знаю, может подсознание сработало, может страх, тот самый, первобытный подстегнул), если это «что-то» решит напасть, то нам точно придёт конец. Смерть бежала, стелилась неизбежностью вслед за нами, насмехаясь над нашими тщетными попытками, тонко намекая, что пора бы уже и встретиться.
Тата, чтобы привлечь моё внимание, пару раз махнула свободной рукой в сторону конца улицы. Единственное более-менее уцелевшее здание, остальные выглядели как после ковровой бомбежки, находилось именно там. Вообще-то, я и так уже его заметил. Тата начала уставать, тянула назад, спотыкалась, и было слышно, как она тяжело дышит. Я тут же подхватил её на руки и ускорился, насколько это было возможно. Опасность подстегивала нас не хуже допинга - здание вырастало прямо на глазах. Вот только ощущение угрозы как-то странно ослабло, словно это «что-то» в последний момент передумало и решило дальше продолжить игру в «кошки-мышки». А вдруг нас специально сюда гнали? Вроде как ловушку готовили. Да вот только выбора другого у нас, в принципе, и не было. Здесь это единственное уцелевшее здание, в руинах не больно- то спрячешься. Наверное, всё же рефлекс на закрытое место, где можно укрыться, изначально заложен в нас природой. Как первобытный человек, ищущий укрытия в пещерах.
Страх, который сидел в нас с самого начала, чуть ослабил свою хватку, убрал на время клыки и скрыл туманной дымкой своё уродливое лицо. Немного полегчало. Вывеска перед входом читалась коротко и незатейливо, но меня крайне обрадовала: «Хозтовары». Думаю, там найдется чем вооружиться. Хотя бы для видимости, для успокоения душевного. По крайней мере, я рассчитывал на это. На остальных улицах, уверен, такая же картина, если и есть уцелевшие здания, то раз-два и обчелся. Не нравится мне все это, ох как не нравится!..
Дверь в магазин на удивление открылась сразу и даже не скрипнула, словно целый день через неё туда-сюда сновала толпа народу. И чувство такое, будто нас ждали. Возможно, я ошибаюсь, а возможно и нет. Тата уверенно, хотя я точно знаю, что она здесь ни разу в жизни не была, пересекла небольшой зал, обогнула стойку с кассовым аппаратом и направилась к подсобке, возле двери которой сидела…лиса.
Обыкновенная рыжая лиса!
Ну вот, хоть что-то. Подарок судьбы? Или…
В зале царил полумрак, но я отчетливо видел её: она сидела на задних лапах, обвив своим пушистым хвостом передние, и внимательно смотрела на нас. У неё был такой взгляд, что у меня мурашки по коже пробежали. Брр… взгляд разумного животного!
Мне всё время казалось, что я смотрю какой-то кошмарный сон, стоит протереть глаза и лужайка и Тата вновь станут явью, той спокойной солнечной реальностью, где нет места разрушенному городку и страшным непонятным явлениям.
Если бы так…
Тата быстро подошла к лисе, присела на корточки и погладила её по голове, глядя прямо в глаза. Та даже не шелохнулась, словно статуя сфинкса. У меня дыхание перехватило: вдруг укусит или ещё хуже, вцепится в горло. Всё-таки зверь он и есть зверь. Лиса тоже посмотрела ей прямо в глаза. Чуть слышно тявкнула, раз - другой. Тата резко встала, обернулась ко мне и произнесла:
- Он говорит, чтобы мы пошли за ним через эту дверь.
Столбняк гребенкой прошелся по моему телу с головы до пят. Если бы можно было взглянуть на меня со стороны в этот момент, наверное, ещё та картина была: отвисшая челюсть, глаза, полезшие на лоб, отрешённый затуманенный взгляд…
Тата заговорила!
Лиса снова тявкнула. Тата подбежала ко мне, схватила за рукав:
- Быстрее! ОНО сейчас будет здесь!
ОНО? Это ещё что такое? Насколько я понимаю, на протяжении нескольких миль вокруг нет ни одной живой души. Кроме… да, именно это «что-то», как я понял, она имела ввиду, говоря про ОНО. С изумлением и с каким-то потаённым страхом я взирал сверху вниз на нее, не зная, что делать. Столбняк, пронзивший моё бедное тело, путал мысли, словно осенний ветер сухие листья.
- Ты что, хочешь умереть!
Этот восклицание моментально вернул меня на грешную землю, в нормальное состояние. Подхватив Тату на руки, я рванулся в уже приоткрытую дверь подсобки, где мелькнул и тут же исчез огненно-рыжий хвост лисы. Грохот падающей входной двери заставил меня оглянуться.
Лучше бы я этого не делал!
Что-то невообразимо чёрное и большое ломилось в помещение, быстро заполняя дверной проём, словно перебродившее тесто. Затем стремительно ринулось в зал…
Тот беспредельный ужас, исходивший от чёрной массы, лишь краем коснулся моего сознания. Но это было более чем достаточно. Я словно заглянул в бездну полную неизведанной злобы и ненависти ко всему живому. Невообразимым холодом, жутью, вечным голодом и безысходным мраком тянуло оттуда. Страх, до этого тихо сидевший где-то на задворках, стал стремительно расти и раздуваться. Щелкал клыками, радостно скалясь плотоядной улыбкой, мол, пришло его время. Волосы на моей голове зашевелились и стали медленно подниматься, словно решили пожить отдельной жизнью. Невольно подумалось, что они в панике, все разом, надумали срочно покинуть постоянное место жительства. И как можно быстрее. Тело онемело и стало наполняться какой-то пугающей пустотой, ни руки, ни ноги не слушались меня, словно их намертво парализовало. Удивляюсь, как это я Тату ещё не уронил. Сознание стало стремительно раздваиваться: одним его кусочком я как бы видел себя со стороны, с Татой на руках, другое -потянулось к чёрной массе. Ещё миг и оно исчезнет там безвозвратно.
Навсегда.
Надо полагать, что крик Таты спас нас обоих: каким-то образом она разорвала нить, которая протянулась к моему подсознанию, словно удавка. Стоя вполоборота, я никак не мог оторвать взгляд от этой чёрной массы, притягивающей меня, точно магнитом. Тата кричала на одной высокой протяжной ноте, как пожарная сирена. Уши сразу же заложило. В какой-то миг мне почудилось, что в голове что-то лопнуло. Мне даже показалось, что я услышал звук, похожий на звук лопнувшего мяча. И тут же почувствовал - Тата колотит меня в грудь своими маленькими кулачками, не переставая кричать. Гримаса отчаяния и злости исказило её лицо до неузнаваемости.
Пустота стала покидать тело с такой же быстротой, как до этого она стремилась его наполнить. Мое бедное тело ожило, кровь рванулась по венам, капиллярам, артериям, словно стая оголодавших псов. Пальцы рук и ног стало покалывать, будто тысячи иголок одновременно вонзились в них. Было больно. Очень больно! Но я был готов терпеть любую боль лишь бы убраться отсюда как можно быстрее. Руки слегка напряглись, почувствовав тяжесть Таты. Ноги сами шагнули в приоткрытую дверь подсобки.
Она перестала кричать, крепче прижавшись ко мне, запоздалые рыдания сотрясали её тело, болью отдаваясь в моей душе. Освободившись от «привязки», дальше я действовал уже как зомби – бежал, бежал, не разбирая дороги, вслед за рыжим хвостом. Не помню даже, сколько времени продолжался этот бег в сумеречном свете. В голове не было никаких мыслей, кроме одной-единственной – быстрее, быстрее! И страх… Страх, который терзал меня всё время, пока мы бежали. А вдруг это чудовище уже у тебя за спиной или поджидает за углом. Какие-то коридоры, лесенки вверх-вниз, крутые повороты, в которые с трудом вписывался, прыжки в ямы, из которых, казалось, не было выхода, но где в последний момент внезапно в боковой стене открывался проход. Всё это накладывалось на подсознание, таким образом, будто, так и должно быть. Оно просто не успевало реагировать на происходящее и как следствие, срабатывала естественная защита - блокировка. Бегая по коридорам-проходам, всё больше напоминающих запутанный лабиринт, я и понятия не имел где мы находимся. Уже потом, позднее, когда всё успокоилось, в голове возник вопрос – это что ж за магазин такой, в котором всех этих подземных ходов хватило бы настолько, что можно опутать весь наш городок. Тата поняла, о чём я думаю. Достаточно было взглянуть на мой «умный» вид. Она рассмеялась и сказала, что Лис провел нас через несколько измерений, чтобы избавиться от погони. Так называемые Переходы, которые он использовал – это что-то нечто тамбура между вагонами, шагнул… и ты в другом вагоне. Объяснить подробнее не получается, слишком сложно, много непонятных слов.
Но это было потом.
***
А пока мы бежали, бежали…и, наконец, добежали до обыкновенной дощатой двери. Через щели просачивался солнечный свет, укладываясь тонкими лучиками на земляном полу. Лиса, а на самом деле он, то есть Лис, как сказала Тата, с разбега толкнул её передними лапами. Дверь распахнулась и по инерции мы выскочили вслед за ним наружу. Хлынувший ослепительным потоком солнечный свет больно ударил по глазам. Пришлось остановиться, зажмурится. В принципе ничего страшного… надо только немного подождать, чтобы зрение восстановилось, подождать пока в глазах не перестанет мельтешить. Но всё же, как ни говори, а почувствовать тепло солнечных лучей после полумрака - великая вещь! Даже на душе потеплело, и страх куда-то исчез, растворился. Стоя в позе телеграфного столба, я расслабился…
- Па, идём!
Тата стояла и смотрела на меня. Я приоткрыл сначала один глаз, затем второй - мы находились на вершине роскошного зелёного холма. Вокруг нас высились такие же холмы, цепочкой тянущиеся до самого горизонта. Своеобразный ландшафт – одинаковые по высоте холмы, сплошь покрытые зелёной травой, словно застывшие волны неведомого моря.
Воздух был чист и свеж, легкий ветерок прохладным прикосновением дарил спокойствие и умиротворённость, в ногах ласково шелестела трава, над головой голубое, без единого облачка, небо. Место было абсолютно незнакомо. Это, пожалуй, не рай, но что-то очень близкое к тому. Кто-то дернул меня за рукав, возвращая «с небес на землю». Ну, кроме Таты больше некому. Я оглянулся назад - так на всякий случай. Никакой двери, конечно же, не было. Только одни зелёные холмы. Заметив мои телодвижения, она хмыкнула:
- Проход закрыт. Он открывается только при определенных обстоятельствах. Здесь мы в полной безопасности. Так сказал Лис.
Вслушиваясь в её слова, лишний раз уверовался в том, что врачи были правы: речь вернулась к ней. При странных обстоятельствах, которые, надо полагать, послужили толчком. Иначе чем ещё это можно было объяснить. Но факт остается фактом. Тата произносила пока немного слов, но уже это очень радовало меня. Надо с ней чаще разговаривать.
- А где он, кстати? – я вопросительно посмотрел на неё.
- Внизу! – кратко ответила Тата, поняв, о ком идёт речь и махнула рукой в сторону ложбины между холмами.
Мы стали спускаться вниз.
Ложбина встретила прохладными сумерками – солнечные лучи сюда уже не попадали. Полупрозрачные горизонтальные полосы непонятного происхождения носились вперёд-назад, словно играли в догонялки. Иногда они сворачивались в клубки и ввинчивались в землю, чтобы через мгновенье вынырнуть в другом месте. Нас они не трогали, обтекая стороной.
Тата улыбнулась:
- Это Защитники. Пока Лис с нами, они не нападут.
Где-то рядом, недалеко, послышалось знакомое тявканье. Тата напряженно прислушалась, неуверенно сделала шаг вправо, затем ещё и ещё… Я остался стоять на месте, ожидая, когда она позовёт. Было темновато, но её силуэт вполне можно было разглядеть. Она стояла неподвижно и, опустив голову, что-то разглядывала на земле. Не поворачиваясь и не поднимая головы, она призывно махнула мне рукой. Лиса нигде не было видно. Когда я подошёл, то увидел его сидящего рядом с ней, внимательно смотревшего вниз, на землю. Ничего не понимая, решил заглянуть через её плечо. Ну, круг голой земли, где-то около одного ярда в диаметре. Ну и что? Таких кругов и на Земле полно. Тата смело шагнула внутрь, Лис за ней. Так как выбора у меня не было, да и куда я без них, тоже сделал шаг вперед.
Казалось, что на этом клочке земли мы стоим уже целую вечность. Минуты ожидания текли так медленно, что когда я собрался спросить, Тата подняла голову и шепотом сказала:
- Нас сканируют, - и чуть помедлив, добавила, - сейчас начнется.
Что начнется? Мне было непонятно, но вопрос так и остался невысказанным. Снова не успел. Дыхание перехватило от неожиданности – мы полетели вниз! Провалились под землю в буквальном смысле слова.
В тот же миг нас накрыло со всех сторон белым плотным материалом. Словно коконом. Возможно, так оно и было. Пола не было, мы просто висели в воздухе, но свобода передвижений сохранилась. Хотя куда тут передвигаться: стенка — вот она, рядом. Даже руку вытягивать не надо. Если приложить её к стене, то чувствуется тепло и еле заметная вибрация, будто в лифте едешь…
- Здравствуйте, гости дорогие! Давно ждем вас! – мягкий голос заполнил собой всё помещение, на первый взгляд напоминающее обычную детскую комнату: диван, два мягких кресла, ковёр на полу и куча разнообразны игрушек, разбросанных как попало. Сама обстановка и кокон, висевший посредине комнаты, чуть касаясь пола, были настолько нереальны, что казались каким-то эпизодом, вырванным из очередного фантастического фильма. С чувством выполненного долга, явно написанным на его мордочке, Лис присел на задние лапы, мы же с Татой остались стоять возле кокона, озираясь по сторонам в поисках голоса.
В стене, напротив нас, открылась совсем незаметная с виду дверь, из которой вышел карлик. Самый обыкновенный по земным меркам карлик, которых я достаточно перевидал на своём веку, как в цирке, так и в кино. Одетый в зелёный, с блестящими желтыми пуговицами, камзол, в такие же зелёные штаны, заправленные в мягкие кожаные полусапожки, с колпаком на голове – он был похож на клоуна. А если добавить сюда почти правильный овал лица, небольшую чёлку жёлтых волос, чуть вздёрнутый нос, полноватые красные губы и ярко-зелёные, словно нарисованные, глаза, то сходство будет ну просто один к одному. Карлик мельком взглянул на Лиса, и тот тут же исчез в коконе-лифте, который также быстро испарился, словно его здесь и не было никогда. Да-а, методика, надо полагать, давно отработана…
Карлик улыбнулся и от этого стал ещё смешнее. Я не удержался и тоже улыбнулся. Тата прыснула, прикрыв рот ладошкой. Довольный произведенным эффектом тот жестом пригласил нас следовать за ним. Развернулся и нырнул в открытую дверь, как кролик в нору. Мы за ним. Тата прошмыгнула без проблем, а вот мне пришлось несладко – дверь, почему-то оказалась узковата для меня и по ширине и по высоте. Протиснувшись, насколько это было возможно, я оказался… в очередном коридоре. Сгибаясь в две погибели, поплелся вслед за Татой, мечтая только об одном – поскорее бы добраться до двери. Да, похоже, всё это строили не для людей. Мучения мои закончились, когда мы вышли в просторный зал с высоким потолком, где я облегченно вздохнул.
- Располагайтесь, - карлик указал рукой в сторону небольшого столика с двумя деревянными скамейками по бокам. - Как я понимаю, вы голодны. Сейчас принесут что-нибудь поесть.
- Эээ…мм, - промямлил я, машинально вглядываясь в удаляющую зелёную спину. На что, та ответила не оборачиваясь:
- Ваша дочь в курсе, она знает, где и что… – и, продолжив церемониальное шествие, исчезла в противоположной стене. Через дверь, разумеется.
Тата села на пол, прислонилась спиной к стенке и вопросительно посмотрела на меня. Я тоже уселся рядом с ней, вытянув ноги. Бедные мои - сколько же им пришлось сегодня пробежать, прошагать, неся на себе это испуганное, ничего не понимающее нечто, называемое телом! Я начал с правой ноги. Закатав штанину, потихоньку стал массировать икроножную мышцу. Твердая, налитая свинцовой тяжестью, она стала понемногу отходить, выдавая приятную ноющую боль. Приблизительно через минуту, не прерывая массажа, я взглянул на Тату и мотнул головой снизу вверх – давай, рассказывай! Глубоко вздохнув, словно собираясь нырнуть в холодную воду, она начала:
- Это случилось после аварии. Не сразу… спустя некоторое время. Медсестра сделала очередной укол и собралась уходить. И тут я услышала голос. Женский. Я подумала, что это она что-то у меня спрашивает. Но медсестра молчала и даже не смотрела на меня. Развернулась и ушла. А голос продолжал всё говорить, говорить... Сначала я испугалась, а потом поняла что это внутри меня, вернее, в голове.
Тата на секунду остановилась, перевела дыхание, затем продолжила:
– Потом стали появляться другие голоса: мужские, детские, женские. Некоторые можно было понять, некоторые нет. Иногда я видела картинки. Цветные и чёрно-белые. Были и непонятные. Например: чёрные шары, вокруг них белый свет. Или другая – какая-то скала и звёзды на тёмном небе. Много, много…
- Стоп! – прервал я её. – Отдохни немного. Мне надо подумать.
Было что-то знакомое в её рассказе. Где-то читал, но вот где не помню. Мысль ускользала, как рыба из рук.
- Ладно, - поняв, что мысль сейчас всё равно уже не поймать. - Продолжай.
- А ещё я видела дракона, – похвасталась Тата. – Сначала он летал, потом мы с ним немного поболтали.
- То есть, - медленно проговорил я, - ты видела его, а он видел тебя?! – Что-то мысли мои начали ... Так, похоже, мне тоже пора к психоаналитику.
- Ну да, – не задумываясь, ответила она. – Как тебя сейчас.
- А карликов ты тоже видела? – Вопрос слетел с моих губ как-то неожиданно.
- Да, видела, - совершенно серьёзно, без тени улыбки, ответила Тата. - Они разговаривали со мной. И не один раз.
- И о чём же, если не секрет?
Она пожала плечами:
— Нет, не секрет. Рассказывали о себе, о том, что живут на нескольких планетах… далеко отсюда. Могут перемещаться среди звёзд так же легко, как мы по земле. Пообещали скорую встречу.
Я закончил массаж. Обеих ног. Стало легче, намного легче. Даже мысли вроде как успокоились. Информация, которую я сейчас получал от Таты, ставила меня в такой психологический тупик, что выход был только один: или поверить, и поверить раз и навсегда, приняв это как должное, или…как можно скорее сойти с ума, чтобы не мучиться.
Первое выглядело предпочтительнее.
— Кроме этого они сказали, что Земля наша провалится в дыру, в какое-то иное измерение. И на место нашей планеты придет другая, на которой живут злобные и хитрые существа. Это всё их рук дело. Много людей погибнет…
Она стала подниматься с пола.
— Погоди, погоди, — заторопился я, — ты хочешь сказать, что есть ещё кто-то в живых?
— Да, и им нужна наша помощь. — Тата уже стояла на ногах и внимательно наблюдала за моей неуклюжей попыткой подняться. В нужный момент она подставила плечо под мою руку. Встав, я приобнял её за плечи и поцеловал в макушку:
— Скажи, а эти… карлики, они…случайно, не из службы спасения? — Надо же, юмор прорезался.
Тата рассмеялась:
— Как ни странно, ты угадал. Действительно, спасатели. Из другого мира. Я их называю драгонами, чтобы отличить от драконов, с которыми, как они утверждают, находятся в близком родстве, но из-за каких-то мутаций их развитие пошло в другую сторону.
Длинная речь утомила её, и она замолкла, скрестив руки на груди.
У меня в голове сразу же закружился большой хоровод вопросов. Не думаю, что Тата сможет на них ответить, но зато я точно знаю, кому их задать.
.
И ещё: чтобы не случилось, Тату никогда не брошу, чего бы мне этого не стоило.
Кроме неё — самого близкого и дорогого существа — у меня нет никого…
Было непонятно: то ли это фрукты, то ли ягоды, и вкус у них немного странный — яблочный с примесью груши, ананаса и ещё чего-то непонятного, аналогу земному вряд ли подберёшь. Но вкусно! По виду похожи на картофель, розоватые и мягкие на ощупь.
Карлик, то есть драгон, принесший чашу с «фруктами», скромно сидел на скамейке, с краю, и дипломатично молчал пока мы ели. Был ли это тот же самый или другой, сразу не разберёшь — на лицо и одёжку одинаковы, словно из одного инкубатора — да и меня это интересовало меньше всего, главное, чтобы на вопросы ответил подробно. Но он опередил, будто знал, что время уже подошло и стоило мне, почувствовав приятную тяжесть в желудке, взглянуть в его сторону, сказал:
— На все вопросы ответить не смогу, времени нет. Вам надо торопиться, вторжение реггонов ускорилось.
— Реггоны?
— Да, так мы называем тех, кто хочет убрать вашу планету из этой системы.
— Но зачем? — я пытался понять смысл происходящего. — Им что, больше делать нечего?
— Всё просто, — драгон вдруг погрустнел. — Их звезда вот-вот потухнет, а покинуть свою планету они не могут, потому что завязаны на неё и физически, и эмоционально…
— Разумная планета? — встряла Тата, округлив глаза от удивления.
Я не знал, что это такое, но промолчал, ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать:
— … иначе говоря, находясь вне зоны притяжения планеты, риггоны погибают. Сами по себе они не имеют постоянной формы, сгустки энергии, заключённые в оболочку. Способны логически мыслить, пока есть связь с планетой, умеют внедряться в органику…
— Но как они попали к нам? — снова влезла Тата.
— Пробили пространственно-временной канал в ближайшую звёздную систему, которая, к несчастью, оказалась вашей, — и, предваряя следующий вопрос, произнёс: — Давно уже наблюдаем за ними, но уровень наших знаний пока не позволяет что-либо серьёзное предпринять в отношении их.
Карлик-драгон замолчал и встал, давая понять, что разговор закончен. Из всего сказанного я всё же уяснил, что с пришельцами у нас будут большие проблемы.
***
— Так значит, другого выхода нет? — спросил Дэн, выслушав нашу историю и с большим сомнением поглядывая на меня и Тату. — Если бы кто-то другой рассказал, я назвал бы это полным бредом, а рассказчика психом, но тебя-то знаю как облупленного, хотя и знакомы не сказать, что долго. — Вздохнул, сцепив пальцы в единое целое, — да и тут творится, черт знает что… кое-какие моменты совпадают с теми, что вы рассказали…
Мы сидели втроём на веранде второго этажа летнего домика — резиденции Дэна Батлера, управляющего Национального парка Глейшер. Утренняя прохлада, не смотря на июль месяц, заставляла невольно поёживаться и чаще налегать на горячий чай, любезно налитый Дэном в маленькие чашечки, занимающих вместе с заварочным чайником почти весь круглый столик, стоящий на изящных гнутых ножках С веранды открывался изумительный вид: напротив тянулась цепочка гор покрытых гордой орегонской сосной, чуть правее, меньше чем в миле от нас — небольшая горная речушка, извилистая как путь змеи, весело журчала, отблескивая на солнце кусочками зеркала, слева — вертолётная площадка, на ней притулился красный остроносый Bell, возле которого возились двое мужчин в серо-зелёных спецовках. За домиком виднелась часть мощной антенной установки, а дальше на восток, стелилась прерия.
— Тата, большая какая стала, — задумчиво прервал он затянувшееся молчание, разглядывая мою дочку. — Сколько ей, седьмой пошел?
Я молча кивнул. Да, вроде и маленькая, а сколько свалилось всего, взрослому не пожелаешь.
— Прости, что не приехал на похороны супруги, — спохватился Дэн, — далеко был, в Австрии, на конференции. Ещё раз прими мои соболезнования!
Я снова кивнул и потянулся к чашечке с чаем. Что-то горяченького захотелось попить, словно мерзлота внутри меня дыхнула арктическим холодом.
С Дэном мы давние друзья, знакомы ещё до моей женитьбы. Даже история знакомства почти одинаковая. И маршрут-то тот же самый, но раньше на один год. Подружились. С тех пор созванивались иногда, в видиочате переговаривались. Редко, правда. Потом он снова пару раз приезжал — это когда ещё не был управляющим парка.
Вот поэтому, когда встал вопрос где, в каком месте, нам с Татой надо появиться, чтобы начать эвакуацию людей, я без колебаний назвал Национальный парк Глейшер. Драганы вывели нас через Проход прямо к домику. Солнце садилось, сумерки только-только начали сгущаться. Дэн стоял спиной к нам и не видел, как мы вышли из Прохода — тёмного сгустка овальной формы. Он вздрогнул, когда я его окликнул, и стремительно развернулся, держа в руке пистолет. Узнав меня и Тату, удивился, затем обрадовался, спрятал оружие, сказав, что мародёров развелось нынче многовато. И сразу же отправил нас спать, пообещав, что разбираться будем утром. Мы не возражали.
— Кстати, вы в курсе, что творится в мире? — и, приняв наше молчание за отрицательный ответ, продолжил: — Спутниковая связь не работает. Нигде. Ни в одной стране мира. Выход нашли, хотя он и считается временным — переоборудовали несколько Боингов, оснастив ретрансляторами радио и видиосвязи. Через каждые шесть часов поднимается один из самолетов и барражирует над центральной частью страны, заменяя предыдущий. В других государствах пошли по пути увеличения наземных ретрансляторов…
— А города, люди? — осторожно спросил я. — Неужели никаких волнений…
— Хаоса как такого нет, — ответил он, — правительства при участии военных быстро и жёстко взяли ситуацию под контроль. Да, волнения, конечно же, были, но всё удалось уладить. Да, многие города в один миг превратились в развалины: Хьюстон, Чикаго, Лос-Анжелес, Сан-Хосе, Даллас и ещё ряд. И это не только у нас — по всему миру мегаполисы превратились в руины, погибло масса народу, точнее, исчезли без следа. Военные пробовали войти в такие города: посылали поисковые группы, запускали беспилотники. В тучу, что сверху города, и стреляли, и поливали ядами, и опыляли — всё бесполезно. Посланные группы, беспилотники, бронетехника пропадали безвозвратно, и когда военные поняли, что ничего сделать не могут, прекратили всякие попытки. Просто создали вокруг таких городов зону отчуждения. Власти пытались держать это в секрете, но такие вещи не утаишь, слухи быстро расходятся…
Дэн на секунду замолк, переведя дух, и тут же Тата высказала то, ради чего мы, собственно говоря, сюда и пришли:
— Что же делать? Надо как-то добраться до президента, рассказать, объяснить, что драгоны готовы помочь. Время же уходит!
Батлер, по своей природе человек действия, поэтому, сопоставив, то, что знал он и то, что рассказали мы, раздумывал недолго.
— Никто из команды президента вам не поверит, а скорее даже не подпустят к нему на пушечный выстрел, поэтому будем действовать через известного астрофизика Дэвида Андерсона, лично знакомого с президентом, — он встал и ушёл, как выразился, налаживать контакт.
Десятиминутное отсутствие хозяина на наше настроение никак не повлияло, мы были к этому готовы. Снизу послышался шум разгоняемых лопастей вертолёта. В ту же минуту в дверях показалась фигура Дэна. Я посмотрел на Тату, та поняла без слов, сразу встала и направилась к двери. Вроде бы пока всё складывалось удачно.
Вертолёт пожирал милю за милей, приближая нас к цели. На месте пилота сидел Дэн, я — рядом, Тата сзади, уютно устроившись в кресле. Монотонность полёта и легкое покачивание действовали на мой мозг как снотворное, глаза неудержимо закрывались. Но стоило только чуть задремать, как Дэн толкнул меня локтём в бок, крича что-то в ухо.
— Биллингс… — он указал рукой вперёд и немного левее.
То, что я увидел, вмиг заставило забыть о дремоте — города, самого значительного по численности и занимаемой площади штата, больше не существовало. Знакомые развалины домов, подёрнутые плёнкой тумана, сизая хмарь над ними… но на правом берегу Йеллоустона какие-то мелкие, еле видимые строения, стояли целыми и невредимыми. Река неодолимой преградой встала на пути реггонов.
Стараясь не смотреть на Дэна — призрак-город, возникший перед нами, был его родиной, он здесь родился и вырос — я не сразу обратил внимание на правобережье, где, расчищенная и блестевшая бетонными полосами, довольно приличных размеров площадка, сильно напоминала, построенный на скорую руку, военный аэродром. Немного в стороне виднелись правильные ряды армейских палаток защитного цвета, выглядевшими с высоты маленькими квадратиками. Далее — два больших ангара из быстровозводимых конструкций. Навидался таких, когда в своё время служил в армии на одной из военно-воздушных баз за рубежом.
На подлёте к аэродрому — а именно туда мы направлялись — ожила рация. Недолгие переговоры и наш вертолёт сел на указанную площадку, в круг, очерченный белой краской. Пояснив, что необходима дозаправка, Дэн покинул кабину, приказав не выходить и ждать его возвращения. Он выглядел уставшим и постаревшим на несколько десятков лет. Мне стало жаль его, почему-то сразу же вспомнился свой городок и наши с Татой мытарства в нём. Я бессильно сжал кулаки, не было ни праведного гнева, ни всепоглощающей ярости. Всё перегорело, и только глубоко в животе тёмным камнем ворочалась ненависть.
Через бронестекло кабины было видно, как с дальнего конца бетонной полосы взлетели один за другим три вертолёта, направляясь в сторону Биллингса. Среди них я тут же отметил поисково-спасательный «Пейв Хоук». Два других — «Апачи», похоже, для сопровождения. Что, ещё есть кого-то спасать!? Мимо проехал БТР, сидевший на броне солдат, помахал нам рукой. Я вяло махнул в ответ.
Шло время, никто не подходил и не подъезжал, меня это стало тревожить. Что-то случилось? Где служба дозаправки, почему не спешат? Тата спала, завернувшись в байковое одеяло. Будить мне её не хотелось, пусть поспит. Впереди у неё непочатый край работы — открывать Проход в другой мир для эвакуации человечества. И я был уверен, что, таких как она, Проводников, наделённых даром, немало разбросано по матушке Земле.
Наконец, появился Дэн, его угрюмый вид наводил на нехорошие мысли.
— Вылезайте, — сказал он, открывая дверцу кабины, — маршрут меняется, мы летим в Неваду, на базу ВВС. Президент и Андерсон ждут нас там.
Не говоря ни слова, я разбудил Тату, и мы с сожалением покинули тёплые и насиженные места. И когда подъехал джип, чтобы отвезти нас на взлётную полосу, куда тягач тащил лёгкий двухмоторный «Аэро Коммандер», я не выдержал:
— Ради бога, Дэн, объясни, в чём дело?
Он ответил только после того, как мы уселись в джип и тот тронулся с места.
— Пришло сообщение из России. Они открыли Проходы и начали переброску техники, оборудования, военных и других специалистов, научных и исследовательских центров.
— Ты хочешь сказать, что там несколько Проходов? — мысль о том, что у русских может быть несколько Проводников, вызвало неприятный осадок. Как-то не к месту подумалось, что Китай, наверное, давно уже этим занимается. Одни мы запаздываем что-то…
— Думаю, не меньше двух, а может и более, — с кислой улыбкой ответил Дэн. — И тут они нас опередили.
— Но Тата… — растеряно начал я, пытаясь сформулировать смутное пока ещё предположение, что это не обошлось без помощи драгонов, как друг мой перебил меня:
— В Неваде вас ждёт сюрприз. — помолчал, наслаждаясь любопытством и нетерпеливостью моего и Таты, затем продолжил. — Это было полной неожиданностью для наших военных и президента, когда на базе, среди белого дня, появилась женщина-Проводник в сопровождении драгона. Так что, теперь, возможно, вам и объяснять ничего не надо будет, сразу приступите к работе.
Я шумно выдохнул — вот это новость так новость! Ничего не скажешь. Ну, что же, видимо, так даже и лучше, не придётся много нервов и времени тратить.
— А сам-то, что такой хмурый? — спросил, вспомнив его вид, когда он возвращался к вертолёту.
Джип остановился, не доезжая до ожидающего нас самолёта всего несколько ярдов. Увидев подъехавшую машину, пилот запустил двигатель. Входной люк был открыт, ожидая пассажиров. Дэн не ответил на мой вопрос, молчал и о чём-то сосредоточенно думал, пока мы шли к трапу. А когда самолёт взлетел и, набрав нужную высоту, лёг на курс, спросил, ворочаясь в кресле:
— Не пробовал задать себе вопрос, откуда я так много знаю?
— Надеюсь, ты не подрабатываешь на полставки в ФБР или ЦРУ?
Но Дэн моей шутки не оценил.
— Всё проще, — он перестал наконец-то ворочаться в кресле. — Во всех штатах, когда началась эта заваруха, были созданы Чрезвычайные комиссии. Меня тоже пригласили в такую, от нашего штата. А так как я отвечаю за координацию с Белым домом, то приходится быть в курсе всех событий. Но боюсь, застряну в Неваде надолго, хотя этого и не хочется, здесь дел хватает. Потому и настроения нет.
— Дэн, не надо настраивать себя на плохое, всё образуется, — постарался я его утешить, но подумал совсем о другом.
В созвездии Большого Пса драгоны нашли две пригодные для переселения планеты, и все Проходы с Земли будут идти туда. Мне не очень-то хотелось, чтобы мы и Россия попали на одну и ту же планету, хотя лучшего соседа и партнера не найти. Но боязнь России как соперника, которая может стать на голову выше, затмила разум наших правителей, заставляя идти по пути конфронтации, по пути разрушения мира на Земле. И многие это понимают...
Может там, в другом мире, до людей дойдёт всё-таки, что надо держаться вместе, что мы единая семья, где любовь, дружба, уважение не пустые слова, не обезличенные понятия, потерявшие свой первоначальный смысл, а основы нашей жизни. Нашего выживания...
Я надеюсь…