Потом 38 начальная школа, которая находилась с противоположной стороны госпиталя, по улице Данилевского. Около школы находился клингородок, а сбоку была похоронная яма, куда сбрасывали отрезанные руки, ноги и мы это видели с окон .Нам не казалось это страшным, ведь мы, дети войны, видели раньше на улицах города и машины- душегубки(газовые камеры)и убитых немцами людей в лужах крови.
Подрастали мы и уже группами ходили по улицам собирать огрызки от яблок, косточки от абрикос, а под балконами, где жили евреи, находили фантики(обёртки от дорогих шоколадных конфет).Эти евреи после освобождения Харькова нашими советскими войсками, хлынули из Средней Азии к нам, и именно в тот нагорный район, где жили мы, все живые, родители, дети, и пожилые их родственники. Были и те, конечно, которые воевали, но нам тогда казалось, что они заселили все квартиры, которые остались после погибших русских, которые до войны там жили.
В одном классе со мной, даже на одной парте, сидел Юра. Отец его вернулся с войны без одной ноги, он был русским, а его жена, со старшими родственниками, были евреями, которые вернулись из эвакуации. Так вот, этот Юра был ужасный жлоб и на перемене всегда жрал бутерброд с ветчиной, весь класс "завонял" своей ветчиной, но поделиться ни с кем не хотел. Наш учитель Дмитрий Кузьмич, услышав, что кто-то испортил в классе воздух, спрашивал кто это сделал, так этот гад указывал пальцем на меня, а учитель выгонял из класса не его ,значит, а меня. Мы же, безотцовщина, полив подсолнечным маслом кусочек хлеба, за которым стояли в очереди с ночи(а выдавали по талонам,250 граммов на одного человека), и солью посыпав его, выходили во двор(не ели втихаря от пацанов)и сразу кто-то подбегал и просил :дай кес (отломи немного). Вот это было по-братски!