- 1 –
Федька-алкоголик из соседнего дома к нашему столику на улице, где мы, пенсионеры, играем в домино, последнее время не подходил. Наверное, с харей стыдно было! Назанимал денег у всех мужиков и с концами.
А вчера Федька вдруг припёрся к нам. Сел у столика на краешек скамейки, еле дышит. На лбу испарина, сам весь бледный. Видать, мощно накануне налопался! Безногий инвалид Агеев ехидно так спрашивает его:
- Что, Федя, тяжеловато?
Федька помолчал немного и засипел:
- Мужики! Выручайте! Не опохмелюсь сейчас, подохну! Братцы! Выручайте!
Ну, мы видим – дело серьёзное! Не врёт Федька! Действительно, шибко хреново ему! И тут, к нашему удивлению, Пузатый ( Афоня Ястребов) вынимает из кармана пятисотку и говорит так отечески:
- Иди, Федя, купи «чекушечку», опохмелись! Сдачу мне сюда принесёшь!
Федька офонарел от такой щедрости, схатил пятихатку и рысью в нашу «Пятёрочку» покопытил. Откуда только прыть взялась? А мы все на Афоню подивились! Все знали, что у Пузатого снега зимой не выпросишь, а тут сам Федьке деньги предложил на опохмелку! Чудеса!
Ну, да ладно. Мы дальше в домино рубиться продолжили.
- 2 –
Минут через пятнадцать Федька возвращается. Уже совершенно другой человек! Ожил! К жизни вернулся! Половина чекушки у него уже пустая. Отдал Федька Пузатому сдачу, сел на скамейку с нами,пот со лба и лысины вытер, закурил. Афоня сдачу в карман убирает и говорит так вкрадчиво Федьке:
- Федя! У меня в гараже погребок есть. Так вот вчера в погребке земля сбоку обрушилась. Поможешь земельку-то убрать и кирпичиком там стенку выложить? Завтра ты не годен будешь! Так, может, послезавтра, а? Я тебе ещё бутылочку куплю!
Федька, не спеша, затянулся дымком и не сразу, но ответил:
- Ладно, Кястянтиныч, приду! Ну, давай, хоть за две бутылки!
- Ну, Фёдор, сегодня-то я выручил тебя! – сразу стал торговаться Пузатый. – Да, ты ещё с прошлого раза мне пятьдесят рублей должен!
- Ну, ладно! Хрен с тобой! Зайдёшь послезавтра за мной с утра, часиков в семь, и пойдём!- согласился Федька. Мы переглянулись с мужиками. Ну, и Пузатый! Своего нигде не упустит!
А Пузатый, чтобы разговор на другую тему перевести, спрашивает:
- Мужики! А что-то Яшки Фадеева не видать? Заболел, что ли? Самый азартный игрок - и пропал!
- Дома он! – отозвался Борька Миханькин. – Собака его в руку укусила! Собака, видать, здоровая была! Яшка на балкон покурить выходил и мне сказывал, что собака, как волк была!
- «Как волк была!» - передразнил Борьку Федька-алкоголик. – Вы волка-то настоящего не видели никто!
- Ну, ты, Фёдор, конечно, волков видел! Выпивал со стаей, что ли?
- Я не то, что видел, я с волком разговаривал! – важно сказал Федька.
- Разговаривал? Ну, ты, Федька, и трепло, ну, и болтун! – зашумели мужики.
- Я – трепло? Да, волк в двух метрах от меня был! Век воли не видать! Хотите расскажу?
- Ну, расскажи! – за всех попросил безногий инвалид Агеев.
- 3 –
Федька взял «чекушку», сделал большой глоток, вытер рот ладонью и начал свой рассказ:
- Помните, в середине 90-х годов бюджетникам участки земли давать стали. Шесть соток. Километров за двадцать от города у деревни Осокино. Ну, моя дура тоже участок взяла! Она тогда в библиотеке работала, ей участок тоже полагался.Я ей тогда говорил: « На хрен нам этот участок сдался! Мешок-то картошки и так купим!» Так нет, что ты! Орать, как резанная стала: « Да, тебе всё на хрен! Тебе бы только своё вино лопать! Алкаш проклятый! Ничего ему не надо!» А ведь вышло-то всё равно по-моему! Со временем там все участки побросали – далеко, воды нет, автобусы плохо ходят! Да, и ничего там не родится по-хорошему-то! Ну, ладно. Не об этом рассказ. Ну, взяли этот участок и взяли! Первый год мы посадили там мешка два посадочной картошки, да ещё какие-то грядки жена там наделала. Баб хлебом не корми, - дай только жопой к солнцу встать! Я всегда удивлялся, как бабы на жаре в согнутом положении полдня могут грядки полоть! Ну, ладно. Пришло, значит, время картошку окучивать. В субботу моя с утра уехала на участок. Я ей обещал следом приехать, да завис с мужиками у пивнушки. Как говорят футболисты «пивка для рывка, водочки для обводочки»! Короче, «тёпленький» я приехал на участок уже к вечеру на последнем автобусе. Ну, чтобы веселей было прихватил с собой два фанфурика стеклоочистителя! Хороший тогда стеклоочиститель был! Почти голимый спирт без привкуса. Приехал я, а все путные люди уехали домой. И жена в том числе. Ну, раз я приехал, так поокучиваю немного, чтобы баба дома на меня потом не орала. Мотыгу я нашёл, знал куда жена её прячет. Окучил я рядов семь, устал. Достал из сумки фанфурик стеклоочистителя, вдул граммов сто пятьдесят и уснул между рядов. Сколько проспал, - не знаю, но проснулся, уже темнеет вовсю. До города далеко, с машиной рядом никого нет, да и я пьяный. «Ну,- думаю, - надо, где-нибудь переночевать, с утра ещё поокучиваю и, как голубь, к родной жене явлюсь с чувством исполненного долга.» Покрутил я головой, вижу вдалеке какой-то сарайчик. Кто-то из домовитых хозяев успел уже «крышу» на своём участке соорудить. Пошёл я, значит, к этому строению. Подошёл, вижу, что на двери мощный замок висит. Ну, я привалился в уголок между сарайкой и крыльцом. Дело служивое – перекантуюсь ночь здесь. Хлебнул я ещё стеклоочистителя для сугрева и уснул.
- 4 –
Но как пьяный спит? Известное дело – некрепко. Чувствую, кто-то дышит рядом. Открыл я глаза. В метрах двух собака серая стоит и смотрит на меня. Пасть открыла, язык высунула, глядит на меня во все глазищи. Луна такая сильная – всё видно прекрасно! И поверьте, мужики, я ничуть не испугался! Ну, собака и собака! Мало ли тут собак бегает, деревня где-то рядом. Я решил с собакой подружиться!
- Бобик! – говорю. – Ко мне!
Собака стоит, не двигается. Я ей говорю:
- Как тебя звать, если не Бобик? Шарик, Дружок, Серый?
Собака смотрит на меня как-то по-умному! Тут я стих вспомнил. Когда-то в школе учил.
- «Дай, - говорю, - Джим на счастье лапу мне!» И руку к ней протягиваю. Она назад попятилась. Я достал из кармана спецовки горбушку чёрного хлеба и бросил ей. Так она, зараза, даже хлеб не обнюхала! Я ей говорю:
- Хлеба не хочешь? Ну, и хрен с тобой! Значит, не голодная!
Допил я стеклоочиститель из того пузырька и снова уснул. Спал, спал, слышу меня кто-то окликает:
- Эй, ты! Живой?
Смотрю, стоит какой-то мужик с велосипедом, смотрит на меня. Утро уже. Светло. Никакой собаки нет.
- Живой ли? – снова спрашивает мужик.
- Живой, - говорю, - только немножко пьяный!
- Ты, - говорит мужик, - один тут в поле спишь и ничего не боишься?
- А чего мне бояться? – отвечаю.
- Метров через триста, вон там в овраг, - мужик указал рукой, - скотину падшую сваливают и землёй присыпают! Могильник там для умершего скота! Волки частенько туда наведываются, так что тут опасно одному ночью быть! Да, и днём-то надо поглядывать! Ну, ладно, поеду я.
Мужик сел на велосипед и поехал. А меня так всего и прострелило! Вот тебе и Джим! Ночью-то я ведь с волком разговаривал! Как тот волк на меня не набросился, до сих пор не пойму! Может, он сытый был?
- Нет, Федька, ему твой стих понравился! Видать, ты его на «пятёрку» рассказал! – подколол рассказчику безногий инвалид Агеев. Мужики захохотали. А, когда просмеялись, Борька Миханькин заключил конкретнее :
- Спиртом, Фёдор, от тебя несло, как из спиртовой цистерны! Вот волк-то и побрезговал тобой поужинать! Пьяным всегда везёт!
Мужики сново захохотали. Федька махнул рукой, взял недопитую бутылку, встал и зашагал к своему дому.
- Федя! Послезавтра! Не забудь! Зайду! – закричал ему вслед Афоня Пузатый.