Два друга
Женились два друга. Оба не собирались, но как-то оно получилось, как будто само собой. Ходили вечно ватагой - несколько парней с их улицы. Во-первых, не так боязно: парни соседней улицы задиристые были, к своим девчонкам не подпускали, да и веселей ватагой то. А всё из-за Ивана вышло - одного из друзей: уж очень охотник был до девок. Любил их затащить в уголок и пощупать где недозволенно, те пищали упирались, но было ясно, что ломаются, так как Иван видный парень был: и ростом вышел и плечи широкие имел, да и работник числился справный, все у него ладилось и каждая не против была бы за него замуж выскочить, да он не торопился. Василий же был скромный и какой-то незаметный, да худенький, прям заморыш.
Иван приглядел очередную девчонку, та пышнотелая была, да ладненькая, из под нарядной блузки заманчиво выглядывали две округлости, на которые часто засматривался Иван. А подружкой у неё была Света - худенькая с острыми коленками, с огромными глазами и со светлыми косичками. Вот только, когда девчонки шутили, то её звонкий смех колокольцами рассыпался окрест и Василий нет-нет, да взглянет на неё - именно из-за её смеха весёлого.
Жизнь его была незавидная: мать рано ушла, отец пил, пропивал последние гроши, и они с сестрёнкой вечно голодные были и в страхе, что отец поколотит их. Но, когда он подрос и парнем стал, так отец опасаться стал кулаки-то распускать, потому что один раз заступился Василий за сестренку. Итак, как в доме всегда тоскливо было, особенно, когда тётка Варвара забрала к себе Надюшку, то и привлекла его заливистым смехом Аннушка. Но сватать он её не мечтал, куда молодицу приведешь, в дом к вечно пьяному отцу?
И Иван свататься к Марусе не хотел, говорил, что ещё молодой и гулять ему и гулять. Да вышло оно так, что приласкал он Марусю, уж больно тянули его её округлости, а она и поддалась, а на следующий буквально день пришёл к ним отец Машки, да с кулачищами, или женись на девке или я тебя засажу. Вот так и пришлось Ивану посвататься к Машке. Но жить то и ему с молодой женой негде было. В соседнем посёлке как раз комбинат открывали, и комнаты семейным давали. Вот Иван и стал уговаривать Василия:
- Давай женись, да на пару и пойдем на комбинат работать. -
Василию терять было нечего, авось на комбинате жизнь повеселей окажется, а работы он не боялся. Вот и пошел он к Анне вместе с отцом, сватать жену себе, боялся – аж, коленки тряслись, но "решил, значит делай" такой уж девиз у него был.
Устроились на комбинат оба, приехали за своими жёнами в посёлок, собрали немудреный скарб и переехали жить в общежитие, думали навечно. Комнаты в бараке им дали рядом, стенки тонкие, можно сказать, что жили вместе: каждый звук был слышен. Только у Ивана в его квартире тишина, а у Василия Анютка колокольцами целые дни звенит.
-И чего можно всё время болтать? - спрашивал Иван друга.
-Да не знаю, то она мне рассказывает, как на базаре картошку покупала. Баба её обвесила, так Анна ей говорит, «Картошка у вас, хозяйка, хорошая, взвести мне ещё пару килограмм» Хозяйка наклонилась из мешка набрать картошку в бадейку, а Анка в это время, недостающие картофелины, что та ей недовесила, с прилавка взяла, в сумку кинула и пошла. Торговка разогнулась, а покупательницы нету - ушла, она и кричит ей в след. «Ты куда, я тебе ещё картошку не взвесила» а та ей « я передумала» она её коровой и обозвала, и звенит, хохотом заливается. « Это я-то корова?» -
- В другой раз рассказывает, Федька в последнем классе на уроке, её за коленку взял. Она говорит, «не устраивать же мне драку на уроке, я давай так тяжело дышать и к нему придвинулась, он мне: «дура, кто увидит», а я опять дышу и придвигаюсь, он отодвинулся и не рассчитал, грохнулся с парты, весь класс в хохот, а Антон Павлович - физик, строгий у нас был, всё мальчишек линейкой по спине охаживал, так Федьке тогда ух и досталось»
Иван, слушая рассказы друга, улыбался, а потом говорит:
- Ты это от её постоянной трескотни - не устаёшь?
- А ты от щебета птиц устаёшь? - спрашивает Василий.
- Вот так и я только радуюсь, а у вас, что такая тишина?
- Да спит всё больше моя жёнушка, даже готовить ленится, картофельный суп сварит, это где картофелина за луковицей гоняются. Похлебка, а не суп, ни тебе моркови в ней, ни мяса. Уж я её журил, журил, да видать напрасно: ничего делать не хочет. Потому и справная такая оказалась, что спит всё больше. Как зельем меня опоила: мне уже её и приласкать неохота, да и на других девок я что-то смотреть перестал, не тянет.
А от вас только и слышны стоны, ты же никогда прытким не был-
Василий зарумянился, как красна девка и, смущаясь, говорит:
- Она такая ласковая, я бы век из постели от неё не вылазил. Она же хлопотунья, в доме всё порядок наводит, а как работает, то у неё бретелька с плеча сползёт, и грудь почти оголится, то полы моет, нагнётся, да так что я пройти мимо не могу
- Да вот так мы и выбрали: ты худую, да неладную, а я вроде пышную, да сладкую, да оказалось совсем холодную и чужую
- Видно, Иван, не туда ты смотрел: про душу забыл
- Да какая у девки душа? - ухмыльнулся Иван.
- Вот и взял без души, а оно на тебе и отразилось - Иван только вздохнул в ответ.
А в скорости у Василия с Анной и детвора пошла. Щебет и звон ещё сильнее стал слышен из-за перегородки. Василий возмужал, заматерел, да и Анна округлилась после родов. А вот Иван - из весёлого парня в смурного, да злобного превратился. В скорости они развелись с Марусей, а он в горести даже с комбината ушёл и куда-то далеко уехал - счастье упорхнувшее искать.
07-2021