«Женщина на корабле-это к несчастью», такое поверье на флоте имеет место быть.
О судовой обслуге торговых судов ММФ, состоящей из женщин, не написано повестей и рассказов, им посвященных. Разве что Виктор Конецкий, заслуженный маринист, упомянет их, да в фильме «Полосатый рейс» даст героине главную роль. К слову, упомяну капитана т/х «Матрос Железняк», на котором снимался фильм, Казбека Михайловича Хетагурова. Был он близким другом Конецкого, а я имел честь ходить с ним в рейсе на т/х «Петр Машеров». Нормальный мужик был.
Позже, уже на другом судне, схлестнулся с ним мой покурсник Вова С.,бывший тамошним парторгом. История темная, как квадрат Малевича. Вроде как Вова «случайно» вышел ночью из машины во время погрузки снабжения на рейде, что запрещено, так как машина находится в постоянной готовности. Вроде как «случайно» увидел коробку с надписью «Старпом». Она была уже кем-то «случайно» открытой. Также совершенно «случайно» Вова заглянул в нее и «случайно» увидел там не товарное количество пластиковых электронных часов. Контрабанда! Как коммунист и парторг судна он сообщил об этом «куда надо» по приходу судна в Питер. «Случайных часов» не нашли, но сигнальчик то был! Вову отправили с повышением на только что принятое в ГДР судно серии «Астрахань», а Казбека на берег. Вот такая вот музыка.
Об этом интересном случае Вова сам е и поведал. Он уже был вторым механиком, а я еще третьим. Видя мои успехи в работе и повышенное уважение ко мне Деда, и боясь, что «в команде будет замена игрока», пошел на опережение и всячески пытался подgовнять и мне. Однако со мною у него получалось коряво, но цели своей добился. Я был переведен на другое судно с повышением. Дед извинялся, сожалел, говорил мне о моем трудном характере. Я искренне поблагодарил его за повышение и ходатайство в службе, и мы расстались друзьями.
Отвлекся я. Вернемся к нашим баранам, точнее к овцам. На грузовых судах ходили они шефинями (шеф-повар), камбузаторами (камбузный помощник),буфетчицами (обслуга кают-компании), дневальными (обслуга столовой команды) и прибористками (приборщик). Так как первые четверо, так называемая «Кекс-команда», имели дело с питанием , каюты их находились рядом по одному из бортов.Так называемый «Колбасный переулок».
Если судно было старое или не большим, без гальюнов в каютах, то и гальюн им полагался отдельный. Другим членам команды, пользоваться этим гальюном, было категорически запрещено.
.
Молодой девой приходят они на судно. Моряки народ крепкий, здоровый. А тут воздержание месяца на три. Деву не обходят внимание ни холостые моряки, ни женатые. Все как в песне:
«Увидавши ее на борту,
Капитан вылезает из рубки
И становится с трубкой во рту
Рядом с девушкой в серенькой юбке.
Говорит про оставшийся путь,
Про погоду, про дали, про шлюпки…
А сам смотрит на девичью грудь
И на ножки под серенькой юбкой».
В мою бытность, на флоте выдавалось «тропическое» вино. При заходе в тропическую зону полагалось по 150 гр. сухого белого вина в день. На судах со строгими капитанами так и делалось, стакан вина в ужин. Но, в основном, практиковалась выдача по бутылке два раза в неделю, по средам и субботам. Народ кооперировался по двое. Ты берешь мою бутылку в среду, а я твою в субботу. Два пузыря после работы или вахты заходили просто на Ура. Если у тебя хорошие отношения с артелом, человеком ответственным за выдачу, то можно было взять и авансом. Примерное время нахождения в тропиках просчитывалось довольно легко, а если у тебя и был перебор, то восполнялось по приходу в Питер.
Дни выдач «тропического» были тяжелыми для судовых женщин. После ужина двери своих кают запирали изнутри на ключ.
Картина,как говорится «маслом». Тихо ступая по коридору,к заветной двери в «Колбасном переулке» крадется моряк. Стараясь, чтобы никто не слышал, начинает тихо стучать: «Таня-Маня-Наташа, открой. Поговорить надо!». А в ответ тишина…Моряк становится настойчивее, стук в дверь требовательнее. Так продолжается до тех пор, пока кто-либо не рявкнет через дверь: «Достал! Дай поспать сволочь!». Так же тихо моряк уходит. Не факт что спать, может зайти со стороны палубы и начать ломиться в окно.
Как говорил наш боцман, по кличке Купец: «Деву надо забивать себе сразу. До Шепелевского маяка. Потом поздно будет». (Ленинградская область. Шепелёвский маяк расположен на южном берегу Финского залива на Шепелёвском мысу небольшого полуострова Каравалдай, что в полутора километрах к северо-западу от деревни Шепелёво (в стороне Соснового бора).
С утра, над засветившемся неудачником, начинаются издевки. «Покажи руки. Блин, аж краска с дверей из «Колбасного переулка» под ногтями осталась!», «Достал ты вчера, так и хотел крикнуть тебе из-за двери : «Занято, гуляй мимо, Вася!», «Что, не дала? Вот и мне не дала, лядь такая!».
Судовые девы находятся в выигрышной ситуации. На судне их мало, выбор большой. Вот и подбирает себе она мужчину по вкусу или с перспективой на будущее, хорошо идущего вверх по карьерной лестнице штурмана или механика.
Перспектива может быть обманчива. Как говорится, «поматросит и бросит», но может и сложиться удачно. Тогда деву ждет замужество и переход в категорию «Жена моряка». На моей памяти случаи разводов с законными женами и женитьбой на судовых девах были не единичными.
Порой начиналась и жесткая конкуренция между матерой буфетчицей и молодой дневальной. Тогда буфетчица, отвечающая за посуду и столовые приборы из нержы («столовое серебро»), могла не досчитаться вилок, ножей и ложек, которые летели за борт. А дневальная, получающая белье для офицеров, получала самые старые комплекты. В общем, кухня в коммунальной квартире. «Столовое серебро» клеймилось токарем буквами «С»-столовая и «К»-кают-компания и пересчитывалось. За борт летели уже приборы с буквами «С», так как помещение буфетной после ужина запиралось на ключ, а в столовой команде оставлялся завтрак на ночные вахты и дверь не запиралась. Если же буфетная не пользовалась уважением команды, то взятые в каюту тарелки из-под закуски, «клались рядом с бортом», банально выбрасывались в море.
Жизненные истории судовых женщин схожи. Их всего три.
Приход на судно-любовь-женитьба-уход на берег.
Приход на судно-любовь с молодым женатым штурманом,-переход с ним с судна на судно-выход в «капитанши»(любовница капитана,как правило буфетчица).
Приход на судно-связь с одним, вторым, третьим и т.д.-выход в тираж с возрастом. Методом проб и ошибок пытается устроить свою судьбу такая судовая дева. А годы идут… По приходу в Питер первый аборт, второй, третий…Не замечая своего возраста, дева выходит в тираж. Время пришло, дева списана на берег. У нее есть все для жизни, кроме мужа и детей, которых уже никогда не будет. Аборты сделали свое дело.
А на судне появляется новая дева. Она еще молода, наивна и свежа. И история повторяется вновь и вновь.
Встречались и несколько другие девы. Были те, кто и за деньги любовь продавал, были и просто любительницы «этого дела». «Любительницы» - просто находка для команды. Как они скрашивали суровые морские будни молодым морякам. Порою и возраст не имел значения. Как говорится : «На флоте и старушка-дар Божий» (Господи, прости меня, грешного! Помянул не к стати.)
Правда, один раз, будучи в сменном экипаже, довелось менять команду, почти полностью переболевшую триппером. Дева занесла на борт уже после прохождения медкомиссии. Унылая была команда, у судового врача все антибиотики закончились, не знал, как списать. Наши все удивлялись, чего на пересдаче дел им наливают, все как и положено, а сами не пьют. Позже уже, от нашего врача о причине узнали. Прощаясь, их судовой врач сказал нашему: «Спишу эту суку на берег, за то, что мальчиков заразила!»