В те годы, когда он был в лучшей спортивной форме, когда выглядел, как, минимум, Аполлон, он вызывал наибольший интерес и пользовался расположением у женщин, в соку «осеннем»: с могучим телосложением и по возрасту годящимся ему в матери.
Так, например, он получил наивысшее сексуальное наслаждение в Новогорском центре с преподавательницей музыкальной школы Ксенией Абрамовной, со смешной еврейской фамилией Турбинер. Она обладала тяжелой объемной грудью, распирающими широкую юбку ягодицами и 44-летним возрастом, (впрочем, о возрасте она так говорила.)
Здесь, на тренировочных сборах на Черноморском побережье Кавказа такая же история с ним повторилась почти буквально. После завтрака в общей санаторной столовой к нему целенаправленно подошла, как он определил, пятидесятилетняя отдыхающая, как будто спрятавшая под одеждой 4 арбуза (пару ниже пояса сзади и пару в декольте) и непринужденно стала задавать ему вопросы о специфике их профессионального бытия.
Он вежливо и подробно отвечал ей, хотя ему тотчас пришло в голову сравнение с музыкальной Турбинер, которая тоже так ненавязчиво поначалу интересовалась его спортивной жизнью. Ему льстил, правда, интерес интеллигентной взрослой дамы, которая представилась директором детского сада в Рязани, хотя ее молодящийся вид – оранжевый колер стриженых волос и псевдоспортивный костюмчик вызывали у него некоторые подозрения.
В тот первый день их знакомство на этом и закончилось, хотя она была в пределах его видимости и после обеда, и даже ужина. Но на танцплощадку он повел только что познакомившуюся с ним девушку, раза в два моложе той директрисы и по виду действительно спортивного типа.
Он больше часа осваивал в танце ее спортивные прелести, но дальше его лишил этой возможности пришедший на танцплощадку тренер, который, похоже, взялся за его моральный облик.
Но имеющая богатый опыт воспитания подрастающего поколения, его вчерашняя собеседница в сфере педагогики понимала: чтобы воспитание было эффективным, надо продолжать продолжила наступление по всем направлениям и с самого раннего часа.
Подойдя к объекту своего внимания, она неожиданно попросила: «Поздравьте меня! Мой супруг, в Рязани, купил «Жигули». Наконец подошла очередь. В честь этого радостного события я хочу и Вам, молодой человек, сделать маленький презент: вот эту китайскую авторучку с золотым пером!»
Хоть китайская, хоть японская ручка ему сейчас и на фиг не нужны были, он, все же, решил воспользоваться этим случаем, из-за пришедшего в голову понимания, что такие подарки не просто так делаются.
- «А разрешите вас поцеловать, в благодарность за презент!»
Она повернулась к нему порозовевшей щекой, куда он поначалу чмокнул. Так как она не отстранялась, он повторил эту процедуру и со стороны другой ее щеки, попутно притянув ее к себе рукой, опустившейся на то место, где у женщин должна быть талия...
Ноги у нее разъехались и она прижалась своим причинным местом к его мгновенно восставшему свидетелю их уже начавшихся романтических игр. Не пожелавшему продолжать уже понятное ему занятие на глазах выходивших из столовой коллег женского пола, он осевшим голосом предложил прогуляться к морю. Она легко подхватила это предложение и пошла рядом, плотно прижимаясь своим боком к его бедру…
Войдя в кипарисовую аллею, где их уже не должно было другим видно, он по-хозяйски повернул ее к себе, навалился своим телом на дерзко выступающую ее до невозможности выпуклую грудь, обхватил сзади ее широкие ягодицы и притянул ее всю к заведенному до предела телу…
Получив в распоряжение такое роскошное тело, он ощутил полную готовность мгновенно разрядиться…Чтобы не оконфузиться сразу, он на некоторое время отстранился, но потом продолжил те же упражнения на грани издевательств.
Он расстегнул ее блузку, вытащил оттуда оба ее насыщенных плотью молочных снаряда и принялся взбивать их в своих ладонях, как сдобное тесто. Натешившись, он вгрызался в эту сочную плоть зубами и заглатывал взасос соски ее грудей… Поворачивая ее задом к себе, он бил с размаха по ее всеобъемлющей заднице, потом разминал ее ягодицы так, будто он собирался разорвать прикрывающую их ткань…
Хоть пока в пределах видимости в этой аллее никто еще не появлялся, он, включив мозги, начал понимать, что это безлюдье ненадолго. Да еще и время тренировки приближалось, так что в спешке, на ходу, задрав юбку, действовать было не очень разумно – никакого кайфа, что называется…
Немного успокоившись (кажется, он все же кончил, не приступив к реальному началу) он повел ее к санаторию, продолжая держать руку ниже ее талии, так же грубо разминая то, до чего дошли его руки. Она пыталась нелепо протестовать: мол, зачем так грубо? Никакой романтики…
Наконец он отпустил ее у входа в корпус санатория и побежал готовиться к тренировке….
Ее он видел и после тренировки, и после обеда, когда он, набегавшись на солнцепеке по стадиону, мог только дойти до домика и завалиться спать…
Но после ужина она взялась за него всерьез, перейдя в настоящую атаку. Южная ночь приходила быстро и ей в наступающей темноте, совсем не улыбалось его потерять…
Народ уже шел мимо них на танцы, у них же цель обоюдно была намечено другая. Когда пути, ведущие к танцплощадке, обезлюдели, они не торопясь последовали к кипарисовой аллее. Но этот раз они, там не задерживаясь, пошли дальше, к морю.
Полная луна сверху освещала пустынный пляж. Ей в этом помогали пограничники, шаря издалека прожектором по затемненным уголкам, когда луна заходила за тучи…
Но они скоро нашли местечко под небольшим пригорком, начинавшемся на пляже и он бросил свою куртку на покрывающийся влагой песок и опустил на нее свою тяжелую партнершу.
Она, к тому времени, вдоволь наигравшись в романтику первого свидания, плавно перешла к операции прелюдии перед завершающим актом. На этот раз она не совсем предусмотрительно облачилась в брюки из плотной ткани и ему пришлось дополнительно потрудиться, стягивая их с нее , вольготно улегшейся на спину, заодно и с трусиками…
Когда он, вставив все, куда надо, завозился на ней, поигрывая, переходя с одной эротической зоны на другую, она, неожиданно для него, свистяще засипела, всерьез обеспокоив: уж не случилось ли что с ней? Но потом, вспомнив анекдот: «Сарра, то, что мы принимали за оргазм, оказывается, астма!» улыбнулся и успокоился, доделывая свою работу…
Слезая с нее, сбросив напряжение, он уже по-иному воспринимал сырое мясо ее тела, влажное от пота и липкое там, где они вместе изливались.
Вспомнив о гигиене хотя бы для себя, он снял с себя то, что не думал прежде снимать и побежал голый к близко шумящим волнам. Окунувшись, и проплыв несколько десятков метров, он почувствовал себя вполне освеженным и, как будто заново родившимся.
Бодро проводив ее домой, он потерял охоту повторять эти прогулки с ней. На следующий вечер он попал в руки той волейболистки из Омска, с которой танцевал еще в первый вечер их заезда.
Сейчас она не спускала с него глаз, про себя простив ему все походы в сторону, и повела его до окончания танцев к себе в большую палатку, установленную рядом с корпусом санатория. Внутри было 6-8 коек раскладушек, хозяйки которых еще оставались на танцплощадке и потому они успели наедине вполне насладиться друг другом.
К ее сожалению, их смена в доме отдыха слишком скоро заканчивалась, да и у него порой были такие жесткие тренировки, что ему вечером уже частенько было ни до чего…
Это он говорил и директрисе детсада из Рязани, которая хоть и все поняла, отследив его переходы, но все же надеялась, что он будет наезжать к ней и в Рязань - из Москвы это не так далеко.
До отъезда этих его двух последних отдыхающих здесь подруг, он еще успел отметиться, перекинуться пару раз воровскими ласками с обеими, но, попрощавшись с ними, он не стал хранить их адреса…