Пилот птицы Феникс Глава 12. Крейсер

                Глава 12. «Крейсер»
          Наш межзвездный корабль я в своем повествовании называю именно «Крейсером» по имени той космической программы, в ходе которой он создавался. «Крейсер» никогда не оборудовался такой аппаратурой, которая позволяла бы ему использовать, например, искривление пространства, или совершать какие-то там прыжки в гиперпространстве и прочие модные фэнтезийные трюки из научно-фантастических фильмов и книг придуманные для ускоренного перемещения в космосе. Я, честно говоря, совершенно не понимаю, о чём идёт речь в таких случаях. Боюсь показаться скучным, но через всё космическое пространство, разделяющее наши с вами планеты, мы перемещались до безобразия просто – мы расходовали топливо, которое в виде плазмы вылетало из силовых установок нашего «Крейсера», создавая самую обычную реактивную тягу. В связи с тем, что передвигались мы в космосе, расходуя топливо, этого добра нам требовалось очень много поэтому основная масса «Крейсера» (более 90 процентов от общей массы) состояла именно из топлива. Словосочетание «очень много» здесь можно повторить тысячи раз, и мало не будет.
Если вы ставите перед собой задачу преодолеть пространство между двумя солнечными системами в одной галактике и берётесь за строительство сверхдальнего космического корабля то вы, конечно же, сталкиваетесь с большим количеством проблем. Проблемы эти на первый взгляд кажутся неразрешимыми. Всегда найдутся люди, которые вам разумно объяснят, что ваша идея неосуществима, потому что существуют определённые законы физики и с ними нельзя не считаться. Например, невозможно с поверхности пола запрыгнуть на потолок и прогуляться по нему – законы физики запрещают. И действительно, если вы будете пытаться запрыгнуть со стола или с табуретки на потолок в своей комнате, совершая кульбиты и рискуя разбить себе голову, вы ничего не добьётесь. Но ведь у этой задачи есть простое решение. Надо просто воспользоваться уже существующим в вашем доме лестничным маршем. Поднявшись этажом выше, вы окажитесь на перекрытии, которое, по сути, является тем самым желанным потолком, на который до этого вы с таким риском для жизни пытались запрыгнуть. Попытки прямолинейного решения задачи в большинстве случаев приводят к уничтожению идеи, которая заключена в этой задаче.
      Соглашусь, что задачка, приведённая в качестве примера детская, но жизнь знает немало реальных примеров, когда невозможное становилось возможным. В 19 веке один из философов на вашей Земле заявил, что определение химического состава звёзд и планет – задача из разряда неразрешимых по причине большой удалённости этих объектов. Через несколько лет после его высказывания на свет появился метод спектрального анализа, и само это высказывание перешло в разряд анекдотов. В конце того же 19 века на вашей планете очень уважаемые и авторитетные в науке люди доказывали, что создание летательных аппаратов тяжелее воздуха - вещь немыслимая. Это подтверждалось расчётами – теоретически самолёты летать не могут, не имеют права по законам физики. Но вот появился такой человек как Николай Егорович Жуковский - основоположник аэродинамики и объяснение тому, что самолёты могут летать и теоретически и практически, было найдено. И никто ничего удивительного в этом теперь не видит. У авиаконструкторов впервые тогда появилась возможность строить свои машины исходя из расчётов, а не так как бог на душу положит. Ждать пока у вас на планете появится свой космический Жуковский, который теоретически грамотно обоснует возможность полётов внутри нашей галактики можно ещё очень долго. А пока вы ждёте появления на свет такого человека, я вам расскажу об основной концепции межзвездного космического корабля и о том, как он устроен – как он в действительности должен быть устроен.

                Трёхлинейный принцип

         Космический корабль для межзвёздных путешествий должен быть устроен так, чтобы работать по трёхлинейному принципу. Я подчёркиваю - это очень важно. «Трёхлинейный принцип» это основа всех межзвёздных полётов. Что это такое и как это работает?
         Весь маршрут межзвездного корабля состоит из участков трёх типов – трёх линий. Первый тип участка – первая линия. Первая линия это маршрут космического корабля от условной границы одной солнечной системы до условной границы другой. Что в этом случае у нас принято считать такими «условными границами»? У нас было принято считать так, что расположение условной границы любой солнечной системы определяется термодинамическими свойствами метана как основного вида топлива для межзвездного корабля и температурными характеристиками той звезды, которая в этой системе является Солнцем. Топливо на «Крейсере» складировалось «под открытым небом» - без физических топливных баков. Метан хранился в виде льда - в твердом, а не в газообразном виде, и допускать его испарение было нельзя. Оптимальная температура для хранения метана в вакууме космоса в твердом виде - примерно 17 градусов Кельвина. Критическая температура, при которой происходит заметное испарение молекул с поверхности метанового льда, находится в районе 35 градусов Кельвина. Температура выше 35К фиксировалась нами при приближении к вашему Солнцу на расстояние в 80 астрономических единиц. Поэтому условной границей вашей солнечной системы для «Крейсера» мы принимали сферу, расположенную на расстоянии в 80 а. е. от Солнца. Если я здесь и ошибся с цифрами, то не намного. Ближе чем на 80 а. е. нашему «Крейсеру» к вашему Солнцу приближаться было нельзя – своего рода предел межзвездного крейсера.
          Второй тип участка – вторая линия. Вторая линия это участок маршрута корабля от условной границы Солнечной системы до орбиты вокруг обитаемой планеты, и соответственно это наименование справедливо и для обратного направления.
          Участок третьего типа – третья линия. Третья линия это участок от орбиты корабля вокруг исследуемой планеты и до поверхности самой планеты.
Легко понять, что для каждого из трех вышеуказанных участков нужен свой тип космического корабля «заточенный» для полета на данной конкретной линии. Для первой, второй и третьей линий требуются корабли в значительной степени различные по своим техническим характеристикам и внешним габаритам. Поэтому наш «Крейсер» словно русская матрешка был составным и состоял из трех кораблей, каждый из которых создавался для работы на предназначенной для него линии. Корабль состоял из трех секций. Первая - «Транспортная», вторая - «Орбитальная» и третья - «Экранолет-СП».
           На первой линии работала Транспортная секция «Крейсера». Эта огромная секция никогда внутрь ни нашей, ни вашей солнечных систем не входила. Я уже упоминал выше о том, что «Крейсер» ближе чем на 80 а. е. к вашему Солнцу не приближался. Говоря об этом, я имел в виду именно его Транспортную секцию. В задачу «Транспортной» входит – доставить вторую и третью секции межзвездного корабля от условного края одной солнечной системы до условного края другой и обратно. Орбита Транспортной секции возле вашего Солнца была гиперболической, поэтому полного витка вокруг вашего светила она никогда не совершала – проходила по краю. Физических размеров Транспортной секции я не знаю, потому что не видел ее своими глазами ни разу. О ее размерах я могу только предполагать и фантазировать. Как такое могло получиться? Поймете из дальнейшего повествования.       Достоверно могу сказать только то, что «Транспортная» была чудовищно огромной и формой напоминала сигарообразный дирижабль. Как я уже упоминал, более 90 процентов от всего объема этого «дирижабля» занимало топливо.
        Вторая секция - «Орбитальная», предназначена для второй линии. Задача второй секции сводится к тому, чтобы доставить от «Транспортной» на околоземную орбиту третью секцию корабля - Экранолет-СП. Когда экспедиция подходила к завершению «Орбитальная» принимала экипаж, стартовавший в ракете с Экранолета-СП, обратно к себе на борт. Затем «Орбитальная» должна была успеть достичь «Транспортной» и состыковаться с ней ещё до того момента когда эта секция подойдёт к перицентру своей гиперболической орбиты, начнёт разгон и выйдет за пределы солнечной системы.
         Внешне «Орбитальная» выглядела почти также как «Транспортная» – напоминала формами сигарообразный дирижабль с панелями охлаждения АЭС в корме в виде развитого хвостового оперения. Пропорции «Орбитальной» были значительно более изящными, «Транспортная» против неё должна была выглядеть толстухой. Корпус «Орбитальной» точнее будет сравнить с перьевой авторучкой или ещё более точнее – с дротиком для игры сказочных великанов в космический дартс. В носовой части этой секции «Крейсера» была сосредоточена различного рода научная аппаратура. В промежутке между топливными баками крепилась на стыковочном узле третья секция корабля.
          На третьей линии включалась в работу третья секция, которая была одноразовой и по документам так и называлась «Экранолет - стартовая платформа», но все всегда эту секцию называли «Экранолет-СП». Я уже упоминал выше, что третья секция состояла из экранолета, который выполнял функцию шатла и ракеты, закреплённой на спине этого экранолета, для возвращения космонавтов с планеты обратно на орбиту.
          В чём преимущества такой компоновки межзвёздного корабля? Самое главное преимущество состоит в том, что гигантская Транспортная секция межзвездного корабля, а это почти вся масса «Крейсера», полного торможения не осуществляет, в солнечную систему не входит, на орбиту вокруг планеты не выводится и, следовательно, на последующий разгон корабля до маршевой скорости затрачивается гораздо меньше топлива. Трёхлинейный принцип, требующий разделения межзвёздного космического корабля на три секции позволяет очень хорошо экономить топливо и как следствие значительно сократить внешние габариты «Крейсера».
Этапы полёта
            Рассмотрим детальнее все этапы полёта такого трехлинейного межзвездного космического корабля от нашей Планеты-А до вашей Земли. Исходное положение секций корабля перед стартом: вторая и третья секции состыкованы и находятся на орбите вокруг Планеты-А; Транспортная секция находится на эллиптической орбите расположенной за условной границей нашей солнечной системы (это стартовая орбита «Крейсера»). «Транспортная» на этой стартовой орбите строилась, заправлялась топливом и проходила техническое обслуживание после каждого рейса.
          Межзвездный полет начинается с того, что экипаж модификантов с Планеты-А доставляется в «Орбитальную», укладывается в саркофаги и погружается в анабиоз. После вхождения экипажа в состояние анабиоза Орбитальная секция доставляется специальным межпланетным кораблем-буксиром к «Транспортной». После сборки всех трёх секций воедино корабль-буксир, доставивший «Орбитальную», расстыковывается с ней и уходит в обратный путь на Планету-А.
         Это было описание подготовительного этапа перед отправкой «Крейсера» в межзвёздное путешествие. Ни одна из силовых установок Орбитальной секции корабля на этом этапе не была задействована. Топливо из баков этой секции в случае такой доставки не расходовалось. Не требовался его расход и по возвращению «Крейсера» из экспедиции. Следовательно, объем и вес этих баком вместе с содержимым мог быть сокращен в два раза, что положительно влияло в свою очередь на сокращение объемов топлива для Транспортной секции межзвёздного корабля.
После подготовительного этапа следовал запуск силовых установок Транспортной секции «Крейсера». Корабль получал ускорение и в автоматическом режиме выходил за пределы нашей солнечной системы. Именно с этого момента и начинался межзвездный полёт сверхдальнего «Крейсера» к вашей планете Земля. Именно поэтому участок маршрута между условными границами двух наших с вами солнечных систем и назывался первой линией маршрута.
        Маршрут движения нашего «Крейсера» на первой линии очень сложен для расчёта и я не смогу его здесь вам пояснить в двух словах – и даже в трех. Но я надеюсь, что вы, мои умненькие земляне, уже научились решать уравнения для гравитационных полей объектов различной массы и протяжённости. Без этих уравнений такой маршрут построить будет затруднительно.
         Преодолев первую линию, корабль подходил к условной границе вашей Солнечной системы. Теперь необходимо было погасить скорость. «Крейсер» выполнял разворот на 180 градусов и ориентировался хвостом вперёд по направлению полета. Включались маршевые двигатели, и корабль тормозил за счёт энергии выброшенной из них плазмы. После завершения торможения происходила расстыковка Транспортной секции корабля и «Орбитальной». «Орбитальная» осуществляла вход в Солнечную систему самостоятельно. Транспортная секция не теряла при этом свою скорость полностью и на околоземную орбиту не выводилась. В этом не было необходимости. Её нецелесообразно выводить на околоземную орбиту, прежде всего с точки зрения экономии топлива. В противном случае пришлось бы затратить лишние топливные ресурсы для торможения всей огромной массы корабля, на борту которого присутствует топливо для ещё одного цикла разгона и торможения.
         Орбитальная секция корабля после расстыковки с «Транспортной» продолжала гашение скорости полета самостоятельно и выполняла манёвр коррекции курса с таким расчётом, чтобы войти в Солнечную систему «против шерсти», то есть в направлении противоположном вращению Солнца и планет. Делалось это для того, чтобы получить дополнительное торможение от гравитационных полей планет и от самого Солнца, что позволяло очень хорошо экономить топливо. Транспортная секция корабля с эллиптической орбиты галактического масштаба переходила на гиперболическую орбиту относительно Солнца, и её ход совпадал с направлением вращения планет.
           После выхода Орбитальной секции корабля на орбиту вокруг Земли происходил выход экипажа из состояния анабиоза. После выхода из анабиоза экипаж переходил в Экранолет-СП. Экранолет-СП после расстыковки с «Орбитальной» выполнял посадку на водную поверхность планеты. Весь процесс посадки почти полностью соответствует тому, что происходит при возвращении одного из космических шатлов с орбиты на Землю. Разница состоит лишь в том, что шатл приземляется на мысе Канаверал, а наш Экранолет-СП приводняется как гидросамолёт на водную поверхность.
         Перемещение Экранолета-СП по планете происходило в самом оптимальном для этого случая режиме – в режиме полёта на экране. Но так как Экранолет-СП является не просто экранопланом, а экранолётом, то он может передвигаться не только вблизи поверхности земли или воды, но и летать на различных высотах до 11000 метров.
        Завершив выполнение работ на планете, экипаж переходил в головную часть ракеты, закреплённой на спине Экранолета-СП. Ракета перед стартом устанавливалась на экранолете вертикально. Стояла она при этом на своей ножке как сказочная египетская цапля Бену (это одно из названий птицы Феникс). Далее следовал старт ракеты с дымом и пламенем. Экранолет-СП от этого пламени сгорал почти полностью так же, как сгорала по мифологии птица Феникс в результате своего самосожжения. Ракета направлялась в космос на околоземную орбиту, для стыковки с «Орбитальной». В небе за ней оставался протяженный шлейф газов, напоминавший огромную гусеницу или червяка. По мифу птица Феникс после сожжения превращается именно в гусеницу. На орбите после стыковки экипаж переходил в Орбитальную секцию корабля.
           Думаю, что дальнейшее описание подхода «Орбитальной» к «Транспортной», их совместной стыковки с последующим выходом на первую линию обратного маршрута не потребуется – всё понятно из вышесказанного. По возвращению в родную солнечную систему «Крейсер» переводился на свою стартовую орбиту для заправки топливом и подготовки к следующему рейсу. «Орбитальная» секция расстыковывалась с «Транспортной», и доставлялась межпланетным кораблём-буксиром на орбиту вокруг Планеты-А, где экипаж выходил из анабиоза и доставлялся в спускаемом аппарате на поверхность родной планеты. Всё – полёт завершён. Теперь понятно, почему я Транспортную секцию «Крейсера» ни разу в глаза не видел? Я на протяжении всего полета до вашей Земли находился в анабиозе, и «Транспортную» наблюдать мог только в телескоп с поверхности родной планеты.

                Опасности маршрута

         На словах весь трёхлинейный маршрут выглядит очень просто, но на деле всё гораздо сложнее. Существуют разного рода трудности при расчёте такого маршрута и при передвижении по нему. Рассмотрим вкратце некоторые.
Одна из самых осязаемых опасностей, о которой мне постоянно приходится читать и слышать это большая концентрация межзвёздного газа и пыли равномерно распределённая по галактике. На вашей Земле как я понял, измерена и подсчитана усреднённая концентрация подобной пыли с газом – сколько молекул водорода и частичек пыли содержится в одном кубическом сантиметре вакуума галактики.
Предполагаемая опасность состоит в том, что при движении корабля через космическое пространство будет происходить регулярное столкновение частиц газа и пыли с обшивкою этого корабля. Чем выше будет скорость корабля, тем чаще будут происходить такие столкновения - плотность потока встречного газа и пыли увеличится. Увеличится и та энергия, которая будет выделяться в результате таких столкновений. На скоростях близких к скорости света количество столкновений возрастёт настолько, что суммарную мощность сопротивления межзвездного газа и пыли при продвижении корабля уже можно будет сравнивать с мощным метеоритным потоком, который легко пробьёт любую защиту и уничтожит любой «Крейсер», превратив его просто в раскалённое облако газа.
        Во-первых, со скоростью света мы в галактике никогда не передвигались. Из дирижаблеобразного «Крейсера» даже две трети от этого параметра выжать было невозможно, но об этом позже. А во-вторых, у нас на планете тоже есть такая теория, что, дескать, вакуум в галактике абсолютно пустым не бывает. Исходя из этой теории отсутствия абсолютной пустоты, выросла уже другая, по которой делалось логическое умозаключение, что наше Солнце силой своего гравитационного поля концентрирует вокруг своей системы целое облако из пыли и газа. И это облако простирается невидимым шлейфом на пару, тройку световых лет в пространстве космоса вокруг солнечной системы. Очень умными людьми по вполне реальным формулам просчитывалась плотность такого облака. Оно даже получило собственное имя – Шлейф Королевы. Солнце на самом употребительном международном языке нашей планеты это существительное женского рода. Во многих мифах и легендах наше светило выступает как царствующая особа, поставленная богом на небо, чтобы царствовать и повелевать. Может сжечь, а может и приласкать лучиком. Шлейф Королевы был уже во многих произведениях наших писателей-фантастов, когда для исследования этого явления был отправлен космический зонд. И этот зонд по прибытию на периферию нашей солнечной системы выдал такие данные, что у многих учёных тогда зачесались затылки. По этим данным получалось, что никакого Шлейфа Королевы не существует. Куда он делся? А его изначально не было. Так получается, что гравитационному полю нашего Солнца по большому счёту нечего собирать в межзвёздном вакууме. По теории и предварительным измерениям вроде бы межзвёздный газ есть и пыли тоже очень много по галактике рассосалось, а во время реального эксперимента всё это богатство куда-то улетучилось. Парадокс? Как это понимать? Я думаю, что если бы концентрация газа была такой высокой, как предполагается по теории, то Шлейф Королевы был бы реальным явлением.
          О больших концентрациях межзвездного газа и пыли, равномерно рассредоточенных по галактике можно легко говорить сидя на планете и измеряя эти параметры, не выходя за пределы родной солнечной системы. Но межзвездное пространство космоса всё-таки очень сильно отличается от межпланетного.
Ситуация в этом случае схожа с той, как если бы вы решили просчитать общую усредненную плотность воды в океанах и для расчета приняли бы среднее значение плотности включающее в себя острова, прибрежные материковые отмели, коралловые рифы, донные отложения, всех морских животных разом и весь тот мусор, что вы в свои океаны уже сбросили. Произведя на основе таких данных расчёт, вы бы получили результат, который убедил бы любого, что океаны планеты Земля наполняет вещество по своей плотности похожее на густой кисель, а идея поплавать в этом болоте из киселя относится к разряду фантастических утопий. Но в реалии корабли ведь как-то передвигаются по просторам морей и океанов, несмотря на возможность подобных расчетов. Как говорится в одной из поговорок с нашей планеты – кастрюлька та же, но суп в ней уже другой.
        Существования межзвездных скоплений газа и пыли я не отрицаю. Это невозможно отрицать, рассматривая космические снимки. Но все-таки это скопления, сосредоточенные в определенных местах космического пространства. Я прекрасно знаю вашу земную теорию о распределение атомарного и молекулярного водорода в галактике и прочие детали. Но в том то и дело, что вещество в галактике не распределено так, как распределена равномерным слоем пыль по поверхности мебели у плохой хозяйки. Для штурманских расчетов нельзя определять среднюю плотность межзвездного газа – это абсурд. Это все равно, что определять среднюю плотность островов или рифов по курсу следования океанского корабля. Для каждого участка первой линии маршрута надо знать конкретную концентрацию газопылевых образований и их локализацию. В космосе, как и в океане, есть свои рифы, свои острова и континенты и чтобы не вылететь на межзвездную отмель, состоящую из разряженного горячего газа и не угробить свой корабль надо просто уметь грамотно прокладывать маршрут.
          Вторая проблема межзвездного путешествия состоит в том, что для быстрого преодоления невероятных просторов галактики необходимо передвигаться с субсветовой скоростью и даже со скоростью света. Если говорить о реальных физических данных по скорости передвижения нашего корабля, то эта скорость никогда не превышала половины скорости света. На большей части маршрута первой линии не выходила и за сотую часть этого параметра. Если подсчитать значение такого параметра как средняя скорость на первой линии, то получим примерно три десятых от скорости света. Я вас не удивил? Я это уже чувствую. Мне самому ужасно хотелось бы похвастаться чем-то вроде того, что мы - инопланетяне летали по галактике со скоростями в три или пять раз превышающими скорость света. Не было такого. Извините, если разочаровал - проза жизни выглядит гораздо проще ярких красок научно-фантастических произведений.
К самым жестоким проблемам маршрута для межзвёздного корабля я бы в первую очередь отнес космические лучи и электромагнитное излучение различного рода. Вот это действительно две самые большие проблемы для полёта от одной звездной системы до другой.
          Космические лучи это, по-моему, самая главная опасность для полётов в космосе. И эта опасность подстерегает вас уже сразу за пределами атмосферы родной планеты. Частицы, входящие в состав этого излучения обладают такой ужасающей энергией, что вы не сможете остановить их даже метровым слоем свинца. Для них это как для пули лист картона. Это очень жесткая радиация. Это радиация состоит в основном из протонов (более 90 процентов) и электронов.
Непосредственно для самого космического корабля опасность состоит в том, что частицы космических лучей уничтожают, прежде всего, электронную начинку его аппаратуры. И чем более компактными и высокотехнологичными в производстве являются ваши микросхемы, тем более разрушительно воздействие каждой частицы излучения на них в отдельности. Это значит, что если за один проход через аппаратуру, выполненную по старой технологии, один высокоэнергетический протон такого излучения уничтожал только один транзистор, то если на месте этого элемента в более совершенной аппаратуре сможет уместиться тысяча таких транзисторов, то этот протон уничтожит эту тысячу так же легко как предыдущую единицу. Минимизация электроники полезна, конечно, для уменьшения массы корабля, но в случае отсутствия надёжной защиты от космических лучей эта минимизация приводит только к более масштабным повреждениям и авариям электронного оборудования.
           Можно заметить, что данная проблема решается простым резервированием аппаратуры и созданием активных и пассивных систем защиты электроники. Всё это актуально только тогда, когда ваш космический аппарат не покидает пределов родной солнечной системы, а лучше всего, когда он вращается на околоземной орбите под защитой электромагнитного поля планеты и срок службы у него не превышает пятидесяти лет. А вот полное время рейса сверхдальнего космического корабля в межзвёздном пространстве относительно точки старта может составлять до 2000 лет и это ещё не максимальные значения. Даже за минимальное время одного рейса вся электроника корабля вместе со всем своим трехкратным или даже пятикратным резервом будет изрешечена протонами космических лучей до состояния донышка дуршлага – живого места не останется. Пассивная защита, сооруженная из листов свинца, в случае своей эффективности будет превышать по массе сам корабль разика так в три как минимум. Это чудовищно. Это нереализуемо в принципе!
         Активная защита от воздействия космических лучей может быть гораздо компактнее и легче. Идея создания защитного электромагнитного поля вокруг корабля на подобие того, что защищает Землю от космических лучей это очень хорошая идея. Я не хочу ее ругать. Но все-таки, если сооружать подобное устройство по всем правилам, исходя из расчета его стопроцентной эффективности, то гораздо проще будет приделать плазменный двигатель к одному из полюсов своей родной планеты и летать на ней как на космическом корабле по всей галактике. Но кроме этого активная защита имеет еще один очень серьезный недостаток – она требует очень большого расхода электроэнергии на протяжении всего рейса корабля. Это приводит к увеличению размеров атомных электростанций и как следствие увеличение общих запасов топлива на разгон и торможение. В результате межзвездный кораблик получается размером с маленькую планету. Это не приемлемо.
         Как у нас была решена эта проблема? Проблема с уничтожающим воздействием космических лучей на электронику корабля решалась у нас по очень простому конструкторскому правилу: «Нет устройства – нечему ломаться». Конечно это утрированная формулировка, слегка преувеличенная. Но в принципе она верная.
Головного компьютера отвечавшего за работу всех систем «Крейсера» не было ни на одной из трёх его секций. Так что по прибытию Орбитальной секции корабля на околоземную орбиту экипаж модификантов выходил из анабиоза абсолютно самостоятельно и в кромешной темноте. Речевой информатор никогда не будил нас игривым женским голоском как в кино, вещая, к примеру: «Среднегалактическое время шесть часов утра! С добрым утром пупсики! Пора вставать на работу!» Не было такого! Потому что речевой информатор на таком корабле это глупость. Выход из анабиоза выглядел не так красиво, как иногда показывают в ваших фильмах. Это было очень даже некрасиво. Я выкарабкивался из своего саркофага как полудохлая крыса из помойного ведра. Я был похож на мумию, на узника Дахау. В абсолютной темноте мне надо было самостоятельно включить в работу все те системы, что позволили бы мне и нашему экипажу выжить и нянек рядом не было. Не справился – труп. Но об этих деталях позже.
          Количество автоматических систем на корабле было минимизировано до крайнего предела. Все эти автоматические системы были узкоспециализированными – каждая отвечала только за свой конкретный участок работы. Системы дублировались. Автоматика этих систем была построена в основном на механических устройствах, и взаимодействие между этими устройствами осуществлялось буквально по принципу домино, когда одна сработавшая система включала другую. Параллельно это включение происходило или последовательно зависело от реализуемой программы.          Совсем без электроники на космическом корабле обойтись нельзя, поэтому она была. Принципиальные схемы аппаратуры «Транспортной» были построены на элементах таких размеров, что у профессионалов это вызовет скорее смех, нежели удивление. Мне рассказывали, что самый маленький транзистор был размером с кулачок годовалого ребенка, а размеры резисторов были такими, что если взяться рукой за один его конец, то этим резистором можно было орудовать как дубиной. Но в сопоставлении с общими размерами Транспортной секции корабля электронные платы, собранные на базе таких элементов можно было считать микроскопическими. Работали они надежно только в течение одного рейса – более и не требовалось. На «Орбитальной» и Экранолете-СП миниатюрная электроника устанавливалась, но эта электроника и работала соответственно – постоянно находилась в полудохлом состоянии.
          Космические лучи и электромагнитное излучение можно сравнить с волнами в открытом океане. И это сравнение не будет чересчур пафосным или с намёком на красоту. Так же как и в океанских просторах в космосе иногда штормит. Там бывают свои ураганы. Те электромагнитные волны, что возникают во время космических бурь, уничтожают корабль сразу за один проход одним ударом. Девятого вала здесь не бывает. Самые опасные штормы случаются при взрыве новых и сверхновых звезд.
Взрыв сверхновой опасен не только мощностью выбрасываемых излучений, но и своей неотвратимостью – за время рейса корабля продолжительностью в 2000 лет взорвется как минимум одна такая «красотка». Корабль всегда гарантированно попадает под подобный удар. В это время энергия космических лучей максимальна и достигает чудовищных величин. Честно сказать мы очень сильно боялись во время полёта последствий от взрыва новых и сверхновых звезд. Новые и сверхновые звёзды на своём жаргоне, как вы уже догадались, мы называли также как фугасные бомбы в штурмовой авиации - «лялечками» и «красотками».
          Облучение межзвёздного корабля электромагнитным выбросом от взорвавшейся звезды может привести к гибели этого корабля даже в том случае, когда корабль не будет располагаться на острие главного удара – со стороны одного из полюсов сверхновой. Чтобы выжить ему всё-таки лучше всего находится на противоположной стороне галактики. Межзвездный корабль это не планета и у него нет собственных защитных электромагнитных поясов как у Земли. Поэтому даже самое безобидное по космическим меркам радиоизлучение частотой в сотню мегагерц и амплитудой в пару сотен миллионов вольт может сделать из него безжизненную котлету. Как это происходит?
         Суть процесса состоит в том, что сверхновая, взрываясь, создаёт очень мощную электромагнитную волну, которая распространяется в космическом пространстве со скоростью света. Достигнув корабля, такая волна индуцирует во всех его электрических цепях токи сверхвысокой частоты значением в десятки и даже сотни миллионов ампер. Вся электроника уничтожается почти мгновенно. Не выдерживая нагрузки, плавятся линии электропитания и все прочие электрические цепи любой аппаратуры. Воздействие электромагнитной волны на корабль продолжительно по времени относительно самого корабля. Само электромагнитное поле неоднородно – есть максимумы, есть минимумы значений напряжённости. Воздействие такой электромагнитной волны приводит не только к уничтожению всей задействованной в работу электроники, но и к тому, что в различных системах корабля накапливаются заряды - создаются потенциалы, которые оказываются разными по значению.
          Далее следует самый неприятный процесс из всех возможных - процесс выравнивания значений этих потенциалов. Данный процесс заключается в перетекании накопленных зарядов из одних замкнутых электрических контуров корабля в другие. Заряды перетекают не равномерно по всему объёму корпуса, а выбирают узкие пути с наименьшим сопротивлением. Во время такого своего движения заряды создают извилистые высокотемпературные каналы из ионизированного вещества. Эти каналы напоминают со стороны сверкнувшую на мгновение систему кровеносных сосудов в той или иной области корабля или же кроны огромных светящихся деревьев без листьев. Весь процесс выравнивания длится несколько микросекунд. За это время температура в каналах достигает очень больших значений - от 30 до 50 тысяч градусов Цельсия. Эти высокотемпературные каналы буквально пробивают в конструкции корабля бреши и создают механические повреждения. Если на их пути оказываются запасы кислорода и горючих жидкостей, то следует детонация с соответствующими разрушениями. Весь корабль в это время уродует, трясёт и колотит, словно умирающего человека в смертельных судорогах.
      Для тех кто, прочитав предыдущий абзац, плохо понял, о чём в нём идёт речь, я объясню попроще. Сначала звездочка взрывается и превращается в сверхновую – без шума, но очень ярко и очень пыльно. После чего межзвёздный кораблик, попав под удар электромагнитной волны, созданной таким взрывом, через некоторое время также беззвучно делает «пшик» как перегоревшая лампочка. На десерт возможен взрыв тех атомных электростанций корабля, которые находились в работе. И после такого фейерверка это уже не корабль, а бесформенная груда металлолома в космосе. Вот так некрасиво всё выглядит в этом случае.
        Я не знаю, насколько хорошо на Земле изучены процессы, возбуждаемые в космосе взрывами сверхновых. Взрыв сверхновой в масштабах жизни одного человека это редкое явление. А хорошо знать можно только то, которое повторяется очень часто. Степень изученности явления зависит от его повторяемости.
       Чтобы обезопасить себя от подобного сценария смерти, на космическом корабле можно установить самую передовую защиту в электрических цепях от импульсов перенапряжения. Теоретически эта защита встанет непробиваемым щитом на пути импульсов перенапряжения. Можно и установить. Никто не говорит, что нельзя. Но самое печальное то, что в космосе на любой ваш щит всегда найдётся очень хороший двуручный меч, который прорубит абсолютно всё на своём пути. А сверхновая звезда это даже не меч это просто очень большая кувалда, которая расплющит всё что угодно на своём пути – «красотка».
           Это хорошо когда система защиты вовремя понимает, что надо отключить аппаратуру от цепей электроснабжения или управления. Когда необходимые предохранители отщелкиваются вовремя, когда все импульсы перенапряжения сбрасываются на системы их гашения. Главное, что сама аппаратура остается исправной. Но вся проблема состоит в том, что любой системе защиты необходимо какое-то время, чтобы понять, что по той линии, на которой она стоит для охраны аппаратуры от подобных зловредных импульсов действительно пришел этот самый импульс. А для того, чтобы она смогла это понять, время реакции такой системы защиты должно быть меньше времени нарастания и спада такого импульса. Если на аппаратуру придет очень короткий по интервалу импульс сверхвысокой частоты – система защиты не успеет понять, что этот импульс действительно был. Она не успеет на него среагировать, пропустит через себя и защищаемая ею аппаратура сгорит! Последствия такого горения я описал выше.
           В истории развития нашей космонавтики был один очень трагический момент. Ещё до появления на свет в лаборатории меня и моих братьев, орбитальная группировка космических сил над Планетой-А была уже очень мощной. Кроме неё существовала группа научно-исследовательских станций на орбитах вокруг других планет нашей солнечной системы. Наши космические силы окрепли, и планета в лице Центральной Конфедерации делала мощную заявку на то, что в дальнейшем её влияние распространится далеко за пределы своей родной солнечной системы. Строились новые корабли, станции, уникальные автоматические спутники дальней разведки. Всё это богатство было уничтожено в один момент всего лишь одним мощнейшим электромагнитным импульсом, пришедшим в нашу солнечную систему из глубин галактики.
           Этот импульс индуцировал в цепях управления и электропитания аппаратуры такой значительный перепад напряжения, что если его изображать в виде графика или осциллограммы, то он имел бы вид очень тонкой вертикальной черты уходящей в верхний предел измерительных возможностей аппаратуры регистрации. Поверьте на слово космонавту, такая вертикальная черта на графике это символ смерти для любой электронной аппаратуры корабля. Удар по нашим космическим станциям и спутникам был очень мощным. Вся аппаратура, находящаяся на тот момент в работе выгорела. По рассказам очевидцев в отсеках всех станций был самый настоящий фейерверк. Выгорали сложнейшие микросхемы, горели блоки аппаратуры целиком, начались пожары. Все корабли и станции на орбитах соседних планет в нашей солнечной системе были уничтожены, экипажи погибли. Те из космонавтов кто не погиб сразу во время пожаров и разгерметизации станций - успел занять место в спасательных модулях, погибли позже, и их смерть была мучительней, потому что спасать их было некому, умирали они в своих спасательных модулях ещё очень долго.
          Наша планета, конечно, защищена своим собственным электромагнитным полем, но это поле не могло спасти нашу орбитальную группировку от разгрома. Большинство космических станций при помощи экипажей смогли удержаться на своих орбитах, задействовав резервные системы и переходя на ручное управление. Но вся остальная армада после удара электромагнитной волны представляла собой высокотехнологичное электронное кладбище, состоящее из трупов космических спутников. Не выдержав такого удара, сошли с орбиты и упали на планету три космических станции. Причём была замечена тенденция, о которой я уже говорил выше – чем новее элементная база микросхем, тем беззащитнее оказывалась станция или корабль во время той электромагнитной атаки. Все «старики» на своих орбитах удержались, а вот три новеньких станции, строительство которых только-только завершилось, рухнули.
            Падение одной из них стало самой печальной и самой ужасной катастрофой. Это была гибель гордости нашей планеты - самого большого нашего космического сооружения из всех существовавших на тот момент. Огромная, белая, трехсотметровая башня орбитального медицинского научно-исследовательского комплекса, которая из-за сбоев в системе ориентации потеряла высоту, перешла в режим торможения, сошла с орбиты и, разваливаясь на части, прошлась огненным смерчем из обломков вдоль городов Центральной Конфедерации. Экипаж этого корабля мужественно боролся за его спасение. У ребят и девчат было два варианта – либо они покидают корабль сразу и тогда этот монстр падает на все ключевые города Центрального континента, и уничтожает тысячи человеческих жизней, либо они остаются и пытаются изменить направление падения корабля. Приказать им никто не мог – радиосвязь в тот момент не работала на всей планете. Экипаж самостоятельно выбрал второй вариант. Когда траектория падения была скорректирована, космонавты направились к спасательной капсуле, но башня уже в этот момент разваливалась, входя в плотные слои атмосферы. Экипаж погиб в полном составе. На самой планете кроме последствий от падения обломков этого корабля и мелких ударов от сошедших со своих орбит двух других станций выгорело очень много разного рода электронной аппаратуры. В каменный век мы тогда не угодили, но последствия такой электромагнитной атаки были ужасными. Можно сказать, что это был наш космический Пёрл-Харбор.
         Виновника этой электромагнитной атаки нашли очень быстро – вернее виновницу. Тем более, что она и не пряталась. Огромная сверхновая звезда вспыхнула поблизости от нашей солнечной системы. Её взрыва ожидали, но не так скоро как это произошло. Возможно поэтому, её появление и оказалось большим сюрпризом. Звезда называлась «Подарок неба» - на одном из языков это звучит как «Лилит». Наша планета испытала тогда все прелести такого подарка. Очень сильно пострадал озоновый слой планеты. В нём появились значительные прорехи. Ночи были белыми, а днём в небе сияло два солнца. Одно из них это уже привычное для нас наше большое светило и второе совсем крохотное, но от этого не менее яркое – взорвавшаяся сверхновая звезда. Вот именно после вспышки этой сверхновой в правительственных кругах Конфедерации и возникла идея не только возродить весь космический флот, но и построить совершенно новый тип корабля – сверхдальний «Крейсер».
         «Крейсер» построили и в качестве мер препятствующих его уничтожению электромагнитными волнами сверхвысоких частот от вспышек сверхновых звезд предусмотрели следующее. После выхода на первую линию маршрута и отработки силовых установок на разгон корабля все системы корабля обесточивались. Отключалось абсолютно всё. Из работы выключались не только силовые установки, но и атомные электростанции и все запитанные от них системы. Корабль переходил в режим абсолютной консервации – мертвый режим.
Первая линия в связи с этим делилась на три части. Эти части состояли из двух «живых» участков, когда происходил разгон с использованием силовых установок в начале и торможение корабля на подходе к цели в конце маршрута. Между этими двумя «живыми» участками располагался «мертвый» – когда корабль шел по маршруту в режиме консервации. На «мертвом» участке корабль более напоминал астероид, запущенный в межзвездное пространство силой человеческого разума.
        Кроме вышеперечисленных неприятностей маршрута самая упоминаемая опасность, с которой так часто встречаются космические корабли в фантастических произведениях это опасность столкновения с метеоритным потоком, астероидом или кометой. Какая защита на борту нашего корабля предусматривалась на этот случай? Никакая не предусматривалась! На пол не упали, прочитав такой ответ? Держитесь крепче. Кроме молитвы командира на нашем «Крейсере» других средств противометеоритной защиты не было. А вы что хотели прочитать? Думали, что я сейчас расскажу про энергетические инопланетные зонтики? Чушь это собачья и выдумки фантастов. Сила, заключенная в метеоритном потоке начиненном даже самыми мелкими частицами настолько огромна, что космическому кораблю надо быть размером с планету, чтобы на скорости в три десятых от световой выдержать удар при столкновении с каждой из них и не получить уничтожающие повреждения. Любые нагромождения, называемые противометеоритной защитой здесь бесполезны. Они только увеличивают вес корабля и повышают расход топлива.
      Самой главной противометеоритной защитой после того заклинания, что читал Кэссций, мы считали просто грамотно рассчитанный маршрут и по поводу столкновения с метеоритами сильно не переживали. Почему? В родной солнечной системе каждый её метеоритный камешек был на учёте, пронумерован, траектория полёта известна и только что бирка на боку не приклеена. В межзвёздном пространстве на первой линии маршрута вероятность столкновения с метеорами просчитывалась и была величиной ничтожной. Ваша солнечная система представляла опасность в том плане, что мы знали не все орбиты малозначительных тел, которые в ней обращаются. Но, например, такое образование как пояс астероидов между орбитами Марса и Юпитера никогда ни у кого трепетного ужаса не вызывал. Расстояния между объектами в этом поясе составляют миллионы километров. Попав в самую гущу его потока, вы визуально даже не сможете понять, что находитесь в зубодробильной мешанине из камней, как иногда любят изображать пояс астероидов в земных фильмах. Наша Орбитальная секция каждый раз проходила через этот пояс без проблем – по-другому и быть не могло. Нам иногда просто везло. Везение, удача это то, что необходимо экипажу в межзвездном космическом полёте в таком количестве в каком у нас запасалось только топливо для силовых установок.
Транспортная секция
         Скажу сразу честно, что доступ к информации по Транспортной секции корабля для нас был закрыт также как и для всех экипажей, которые проходили подготовку по программе межзвездных полётов. «Транспортная» была самым засекреченным объектом. Мои читатели уже, наверное, заметили, что рассказывая об общей конструкции корабля и его полёте, я чаще употребляю прилагательные «большой», «огромный» и им подобные вместо того, чтобы использовать точные значения. Я не говорю о точных значениях просто потому, что я их не знаю и не знал изначально. Теоретических и практических занятий по Транспортной секции «Крейсера» с экипажами, проходящими подготовку, никто не проводил. Устройством «Орбитальной» нас тоже сильно никто не мучил. Основательно нас готовили только по третьей секции «Крейсера» - Экранолету-СП.
         Меня такая секретность не устраивала и очень сильно раздражала. Я спрашивал себя: «Как так? Я техник космического корабля и не имею права знать даже самых элементарных вещей об устройстве его самой важной секции. Почему?» Я получил ответ.
          Иногда к нам в посёлок, где мы проживали во время подготовки, заглядывал генеральный конструктор «Крейсера». Мы его между собой так и называли – Генеральный. Его визит был редким явлением, но такое случалось. Подъезжал он всегда почему-то именно к коттеджу нашего экипажа. Заходил к нам без церемоний. Здороваясь со мной, всегда хлопал меня по плечу. Ко мне единственному из всех офицеров обращался на «ты». Улыбался и посмеивался, глядя на меня. Меня такое обращение не радовало, потому что я чувствовал, что Генеральный знает про меня слишком много и обо всех моих проделках в прошлом ему известно очень хорошо. Заглядывал он с его слов для того, чтобы в неофициальной и непринуждённой обстановке пообщаться с офицерами, узнать нас поближе. Когда он приходил, то свободные от занятий экипажи собирались в нашем домике, и он с нами беседовал.
         По-настоящему непринуждённо и раскованно во время таких бесед чувствовал себя только один человек - сам генеральный конструктор. У всех остальных было заметно какое-то внутреннее напряжение – некоторые хихикали чаще обычного, другие излишне суетились или наоборот становились скованнее. Это было неудивительно - рядом с нами сидел человек, от одного слова которого зависело какой именно экипаж пойдёт на «Крейсере» в сверхдальний полёт к обитаемой планете.
          Во время одного из таких визитов я и задал ему вопрос о том, что нас не готовят по Транспортной секции корабля. «Почему?» - спросил я. В комнате сразу воцарилась гробовая тишина. Повисла напряженная пауза, словно я спросил нечто ужасное. По тому, как Кэссций дернул меня за рукав, я понял, что спрашивать об этом было нельзя, что спросить сначала надо было у него. Генеральный сразу помрачнел. С лица мгновенно спала дружелюбная улыбка. Он искал глазами задавшего вопрос, но поняв, что это был я, он снова заулыбался: «Сэти!» – почти прокричал он ласковый вариант моего имени, и окружающие почему-то засмеялись. Напряжение у всех окончательно прошло, когда Генеральный произнес: «Если бы этот вопрос задал кто-нибудь другой, то я бы подумал, что среди нас затесался вражеский агент! Но раз уж это ты у меня спрашиваешь, то так и быть я объясню. Ты сам подумай над таким вопросом. А зачем тебе надо знать устройство и эксплуатацию «Транспортной»? Первый капитан, ты ведь живьем ее в глаза ни разу не увидишь! Не увидишь ты ее и даже в том случае, если ваш экипаж назначат для полёта к обитаемой планете! Перед стартом ты будешь уже в анабиозе, когда вас состыкуют с «Транспортной». А по прибытию к цели ты будешь ещё в анабиозе и выйдешь из него только на околоземной орбите. На обратном пути повторится та же история. Даже, если что-то и случится с «Транспортной» во время полета, ты об этом не узнаешь и отремонтировать не сможешь по одной простой причине – ты будешь лежать в анабиозе. Так что выкинь из головы «Транспортную». «Орбитальной» и Экранолета-СП с тебя уже достаточно».
           Объяснение было исчерпывающим. Но потом Кэссций поделился с нами информацией, которую узнал от соседей по городку. Дело ещё было в том, что командование Космофлота очень сильно боялось, что экипаж, назначенный на «Крейсер» захочет захватить его, так сказать, в личное пользование. Полет к другой планете будет длиться очень долго. Те, кто отправит корабль в космос, к тому времени умрут. По прибытию на другую планету никто не сможет контролировать действия экипажа кроме самого экипажа – сами себе хозяева. Как тут не поддаться соблазну и не остаться на чужой планете в качестве всемогущих богов? С таким мощным кораблем как «Крейсер» легко быть богом. Вот поэтому полного контроля над кораблём у экипажа «Крейсера» никогда не было.
            Наш межзвездный корабль условно можно сравнить с автоматическим электропоездом, идущим от станции «A» до станции «B» и обратно по замкнутой кольцевой линии. Поэтому его экипаж это всего лишь десант – экспедиционный отряд, перед которым поставлены различного рода научно-исследовательские задачи. Подход «Крейсера» к вашей солнечной системе можно сравнить с прохождением поездом очень крутого поворота, в котором любой локомотив сбрасывает скорость, чтобы вместе с составом не вылететь на обочину. Представьте в этом случае вместо поезда космический корабль, а внутри такого крутого поворота вашу солнечную систему. После того как корабль сбросит скорость перед вхождением в кривую поворота экипажу надо, образно говоря, просто спрыгнуть с подножки и налегке в Орбитальной секции, дойти до вашей планеты. Орбитальная секция корабля тоже является автоматической и поэтому в обратный путь она стартует с околоземной орбиты в строго определенное время и без предупреждения - никто никого не ждет! Экипаж должен успеть выполнить намеченную научно-исследовательскую программу, вернуться с планеты на «Орбитальную», лечь в анабиоз и уже на этой «Орбитальной» успеть запрыгнуть обратно на подножку своего космического локомотива до того момента когда тот начнет набирать скорость после выхода из кривой поворота. Как видите, экипаж межзвездного корабля не может руководствоваться принципом «лечу, куда хочу». И тем более никоим образом не может захватить управление кораблем, чтобы стать богами на другой планете. Те, кто создавал «Крейсер» позаботились о том, чтобы получить свое изделие обратно в любом случае.
Мне тогда стало совершенно ясно, что в устройство «Транспортной» нас никто посвящать не будет по вышеуказанным причинам. Но я не мог усидеть на месте – мне требовалось знать, как всё устроено и как это работает. Честно сказать, много узнать не удалось.

                Силовая установка

         Принцип работы силовых установок Транспортной и Орбитальной секций очень простой и на вашей Земле уже давно известен – это плазменные реактивные двигатели. В таком двигателе топливо в газообразном состоянии подается в специальную камеру - камеру ионизации, где посредством облучения электромагнитной волной высокой частоты газ преобразуется в плазму. Из камеры ионизации плазма поступает в камеру разгона, где под воздействием сильного магнитного поля ускоряется и выбрасывается из сопла силовой установки.
Как видите, все очень просто и ничего заумного для понимания принципов работы силовых установок «Крейсера» нет. Скорость истечения плазмы из сопла подобного двигателя, установленного на нашем «Крейсере» варьировалась от 1200 до 1500 км/с. Скорость истечения зависела от вида применяемого топлива и мощности разгонной камеры силовой установки. Значение тяги тоже варьировалось. Тяга была ничтожной – всего лишь несколько десятков килограмм.
          Устройство силовой установки поражало своей простотой. Двигатель изнутри представлял собой длинную полую трубу, в которой газ сначала преобразовывался в плазму, и эта плазма разгонялась до указанных выше скоростей. Между камерой ионизации и камерой разгона чётких внутренних границ не было. Сама камера разгона делилась на участки - ступени, но это деление было опять же только внешним – внутри перегородок не было. Каждая ступень камеры разгона выполняла однообразные преобразования над протекающей через трубу плазмой, для её разгона. Скорость истечения плазмы из сопла силовой установки зависела от мощности и количества таких ступеней. Увеличивать до бесконечности количество ступеней разгона было нецелесообразно. С увеличением числа разгонных ступеней наступал такой момент, когда приращение скорости истечения плазмы из двигателя становилось ничтожным по сравнению с тем количеством энергии, которое на это затрачивалось.
              Для силовых установок «Крейсера» очень важным был такой параметр как соотношение удельного импульса и тяги. Дело в том, что вся физика процесса в этом случае устроена так, что если вы повышаете удельный импульс (скорость истечения плазмы), то тяга силовой установки уменьшается. Если увеличиваете тягу, то соответственно падает значение удельного импульса. Если удельный импульс силовой установки будет иметь максимальный из возможных вариантов, а тяга соответственно будет минимальной, то на первой линии маршрута двигатели корабля должны будут работать не выключаясь. Первую половину пути они должны будут отработать на разгон, а вторую половину – на торможение. Корабль будет разгоняться медленно и печально и торможение будет таким же вальяжным. Правда, максимальная скорость, достигнутая во время такого разгона, может оказаться очень высокой – теоретически можно разогнаться до скорости света. Но этот вариант для межзвездного корабля неприемлем, по той простой причине, что как я уже указывал выше, первая линия маршрута обязательно должна состоять из трёх участков – двух «живых», на которых корабль разгоняется и тормозит и одного «мёртвого» между этими двумя, когда корабль идёт по маршруту с выключенным оборудованием.
                В том случае, если максимально повысить значение тяги, значение удельного импульса снизится. Из-за большого значения тяги топливо будет расходоваться быстрее, чем в первом случае и его потребуется гораздо больше для достижения необходимой скорости полета, что приведет к увеличению массы самого корабля. Этот вариант тоже неприемлем - нужна золотая середина. Но вся проблема в том и состоит, что необходимо, не только добиться оптимального сочетания импульса и тяги, но и достичь максимально возможных значений обоих параметров, что гораздо важнее и сложнее в реализации.
               Атомные электростанции, обеспечивавшие электроэнергией плазменные силовые установки «Крейсера» были уникальными и по мощности, и по своей конструкции. Я бы с удовольствием вам рассказал о них, но мне об этих установках ничего толком узнать не удалось. Честно сказать – я особенно и не пытался что-то узнать, потому что они были сверхнадёжными, из строя за время рейса ни разу ни выходили, и ремонтировать их не требовалось. Могу только заметить, что на самой Планете-А таких АЭС не возводили, потому что атомные электростанции такого типа были очень мощные и если хотя бы одна такая была бы построена, а затем вдруг случайно взорвалась, то медным тазом накрылась бы не только цивилизация, но и буквально вся жизнь на планете - передохли бы даже бактерии. АЭС подобного типа предназначались только для эксплуатации в космосе.

                Топливо

          Топливо для силовых установок межзвёздного корабля было многокомпонентным и состояло из смеси газов, которые подавались к силовым установкам в различных вариациях. Водород как топливо применялся, но в чистом виде на «Крейсере» никогда не хранился по причине своих уникальных свойств. Водород это очень хитрое вещество и его образно можно сравнить с джином, который умеет проходить сквозь стены. Водород умеет просачиваться через стенки топливных баков. Закачав его в баки своего межзвездного корабля, вы рискуете остаться без топлива где-нибудь в середине своего маршрута по той простой причине, что весь водород улетучился и ваши баки теперь пустые.
             Основное требование к топливу межзвёздного корабля это возможность его длительного хранения на протяжении тысяч лет без утечек и химических реакций со стенками топливных баков. А водород не только умеет просачиваться наружу через любые оболочки, но и активно вступает в химические реакции с материалами этих оболочек, разрушая их в течение полёта и ускоряя процесс своего испарения из баков через образовавшиеся бреши.
           Кроме этого к топливу Транспортной секции «Крейсера» предъявлялось такое требование как компактность его хранения. Это значит, что топливо в баках должно храниться не в газообразном или жидком виде, а в твёрдом. Хранение топлива именно в твердом состоянии необходимо в первую очередь для сокращения физических размеров межзвездного корабля. «Крейсер» не должен быть пузатым карапузом размером с вашу Луну. По этой простой причине использовать гелий в качестве основного топлива для межзвёздного корабля невозможно – перевод его в жидкое состояние с последующим хранением связано с лишними техническими хлопотами, а про хранение этого газа на корабле в твёрдом виде речи даже идти не может. Кроме этого у гелия есть еще некоторые недостатки, которые создают проблемы при его использовании в качестве топлива для плазменного двигателя. Один из таких недостатков это то, что для ионизации этого газа требуется затратить гораздо большее количество энергии, чем для любого другого вида топлива. Как следствие - рост размеров атомных электростанций корабля и увеличение его массы.
             Одним из газов, хранение которого на Транспортной секции «Крейсера» в твердом виде не вызывает больших проблем это метан. Метан это очень распространенный газ на планетах нашей солнечной системы, да и вашей тоже. У нас его добывали на планетах, соседствующих со стартовой орбитой корабля, поэтому особых проблем с доставкой топлива по времени и по затратам не было. Метан на этих планетах находится как в газообразном, так и в жидком виде, имеет очень много ненужных примесей. Добытый газ очищали и замораживали. В твердом виде метан напоминает по своей структуре рыхлый весенний снег. Но в таком виде метан для упаковки его в топливные баки непригоден. Для создания полноценной топливной смеси пригодной для транспортировки и хранения на «Крейсере» метан смешивают с водой в соотношении один к двум – на одну молекулу метана приходится две молекулы воды.
              Некоторые читатели, прочитав эти строки, сейчас же зададут вопрос: «Где взять столько воды?!» Ребята мои, это для вас наличие воды на своей собственной планете является божьим чудом и вашими учеными мужами объясняется не иначе как доставкой ее к Земле огромным количеством комет - забавная теория. На нашей планете процесс образования воды на космических объектах, описан в школьных учебниках по химии.
          Всё очень просто. Водород и кислород, из которых состоит молекула воды, не являются уникальными химическими элементами. На планетах подобных Земле на начальном этапе ее формирования присутствие в атмосфере смеси газов, в состав которой входит водород и кислород – обычное явление. Смесь водорода и кислорода является взрывоопасной. Но в тоже время такая смесь может существовать в атмосфере планеты миллионы лет, без каких либо взрывных последствий. Чтобы произошел взрыв, нужна рука Господа Бога, которая поднесет к этой смеси волшебную горящую спичку, после чего водород вспыхнет и в результате своего взаимодействия с кислородом образует воду. Уверяю вас, божья рука здесь не понадобится и волшебные спички здесь не нужны. Дело в том, что в космосе кроме нормальных молекул водорода, состоящих из двух атомов, есть «ненормальные» - одноатомные индивидуумы.
           Представим себе такую ситуацию, когда всего лишь один атом водорода влетает в атмосферу такой планеты, которая содержит смесь водорода и кислорода. Что из этого получится? Это же рука Господа Бога со спичкой! Химикам по образованию мои дальнейшие объяснения уже не нужны, но для тех школьных «отличников» у которых по химии в аттестате красуется хотя бы тройка с плюсом, я начерчу пару формул.


         Всем остальным нормальным людям, у которых вышеуказанные формулы, как и положено, вызывают священный трепет, я поясню на словах то, что случится. В результате взаимодействия одного атома водорода с газовой смесью атмосферы планеты на свет появляется сразу три активные частицы – два гидроксильных радикала (OH) и один атом водорода (H). Далее, эти три активные частицы порождают следующие три реакции, в результате которых появляется в три раза больше активных частиц и так далее. Подобные реакции у вас на планете носят название разветвленно-цепных. Реакции множатся с выделением большого количества энергии, что по своей сути является взрывом. Водород вспыхивает и сгорает. В результате его горения образуется огромная масса воды, и я точно знаю, что в вашей солнечной системе, так же как и у нас существуют планеты и спутники, почти полностью состоящие изо льда. Так что с водой проблем при строительстве и заправкой топливом «Крейсера» у нас не было.
          Метан очищался по месту своей добычи. Затем в жидком виде поднимался на орбитальную станцию, где происходила его перегрузка на транспорт. Этот транспорт по своей сути являлся заводом по приготовлению водно-метановой смеси. Загрузившись метаном, транспорт выходил в точку встречи с тем кораблем, который должен был ему доставить воду. После стыковки эта парочка направлялась к «Крейсеру». По пути следования происходил процесс приготовления водно-метановой смеси. Вот здесь я боюсь ошибиться в выборе правильного названия для этой топливной смеси. По всем признакам ее надо бы называть метангидратом. Но это не совсем точное определение. Учитывая общее соотношение молекул метана и воды формулу этого газового гидрата надо записать в виде  . Но слишком много метана в воде не растворишь, и поэтому такая формула выглядит немного странно. Постараюсь объяснить эту странность. Дело в том, что топливная смесь из воды и метана формировалась в виде мелких ледяных крупинок размерностью от 50 до 100 микрон. Каждая такая крупинка содержала указанное выше соотношение компонентов топлива.  Возможно, такую смесь надо называть как-то по-другому, но я буду называть ее метангидратом с формулой  . Структуру этого метангидрата и технологию его приготовления я вам не расскажу, потому что ничего об этом не знаю – я лётчик-штурмовик, космонавт, а не технолог с подобного космического завода-транспорта.
По прибытию завода-транспорта происходила перегрузка водно-метановой смеси при посредстве специального корабля-заправщика на «Крейсер». Топливных баков как таковых физически не существовало. Существовали виртуальные топливные баки - условные секции всего топливного объема «Крейсера». Корабль-заправщик разгружал транспорт таким образом, чтобы из самого топлива сформировать корпус «Крейсера». Экипаж топливозаправщика буквально строил «Крейсер» из водно-метанового снега, словно это был не корабль, а снеговик.
          Образно говоря, весь наш «Крейсер можно представить именно в виде огромного снеговика. Но мне нравится более романтичное сравнение – айсберг. Айсберг, который мог растаять под лучами любого солнца. Это одна из двух причин, по которым Транспортная секция «Крейсера» не могла далеко входить в пределы солнечных систем. Температура поверхности виртуальных топливных баков на всём маршруте не должна превышать 17 градусов Кельвина. В случае превышения этого параметра происходило испарение метана – утечка топлива.
          Топливопроводов между виртуальными баками в связи с такой конструкцией не было. Водно-метановая смесь покоилась в виде однородной сыпучей белой массы, также как лежит без движения грунт на вашей Луне. В космосе нет ветров, нет пыльных бурь. Лучи солнца на таком расстоянии не эффективны. Что могло случиться с топливом при таком складировании? Ничего. В центре масс корабля находился заборщик топлива, который подавал по единственному топливопроводу водно-метановую смесь в корму корабля к силовым установкам.
Заборщик топлива это не насос и не пылесос для всасывания сыпучей смеси из метангидрата. Заборщик топлива устроен очень просто. Дело в том, что вода в твердом состоянии при тех космических условиях хранения, которые существуют на «Крейсере» это не тот обычный лед, что появляется зимой на поверхности земных рек и озер. Это другой лед. На вашей Земле такой лед называется «лед одиннадцать». «Лед одиннадцать» в вакууме космоса при температуре близкой к абсолютному нулю обладает свойствами сегнетоэлектрика. Это означает, что для того, чтобы топливная смесь начала двигаться по топливопроводу, достаточно было подать на электроды топливной системы напряжение. Оказавшись в зоне действия наэлектризованного объекта «лед одиннадцать» поляризуется, и его крупинки притягиваются к нему. В условиях ничтожной гравитации «Крейсера» при подаче напряжения на заборщик топлива «лед одиннадцать» вместе с метаном начинал свое движение по топливопроводу к электродам топливной системы.
          Смесь поступала сначала в реакционную камеру, в которой она разогревалась до высоких температур. В результате такого нагрева между метаном и водой происходила химическая реакция с образованием водорода и углекислого газа. Из реакционной камеры полученные газы подавались уже в камеры ионизации силовых установок для последующего своего разгона. Можно сказать, что топливом для транспортной секции «Крейсера» служил водород и углекислый газ, а транспортировка этих двух продуктов осуществлялась в виде замороженной смеси из воды и метана.
          Во время своего запуска в работу силовые установки находились в так называемом «гелиевом режиме». Что это значит. Получение водорода и углекислого газа связано с нагревом в реакционной камере до высоких температур воды и метана – только тогда возникает необходимая химическая реакция. Самый эффективный источник тепла на космическом корабле это плазменный двигатель, но чтобы его запустить, надо разогреть реакционную камеру. А чем ее разогреть? Теплом от двигателя. Круг замкнулся. Для запуска первой экспериментальной плазменной силовой установки в работу в качестве топлива применялся гелий. Его подача отсекалась, как только из реакционной камеры начинал поступать водород и углекислый газ. Вместо гелия в дальнейшем применяли уже другие газы, но свое название от этого пусковой режим не поменял - как был «гелиевым» так и остался.
Работа реакционной камеры выглядит очень просто. На начальном этапе в неё после разогрева подаётся «стартовое соединение». «Стартовое соединение» это тоже метангидрат, но это не тот метангидрат, который хранится в виртуальных топливных баках. Формула «стартового соединения» -  . Все это соединение состоит из единичных конгломератов, в которых каждые 8 молекул метана окружены 32 молекулами воды. Необходимость подачи «стартового соединения» связана с технологией процесса преобразования воды и метана в водород и углекислый газ. Процесс этот у вас на Земле носит название паровой конверсии метана и широко известен в узких кругах специалистов. Состоит он из двух стадий, которые можно условно объединить в одной формуле:


 .
В этой формуле на одну молекулу метана приходится две молекулы воды. Поэтому топливные баки и заполнены метановым льдом в смеси с метангидратом, в котором сохраняется это соотношение -  . Но по технологии в реальных условиях воды требуется в два раза больше – вот для этого и необходимо «стартовое соединение»  , которое создаёт избыток водяного пара. На выходе реакционной камеры получаем водород, углекислый газ и воду. Водород и углекислый газ подаются к силовым установкам. Вода же заворачивается по замкнутому технологическому циклу снова в реакционную камеру, в которую уже подаётся метангидрат из виртуальных топливных баков.
Здесь я могу услышать вопрос: «Почему нельзя использовать стартовое соединение   в качестве основного топлива?» По большому счету в силовые установки можно было подавать буквально все что угодно и они работали бы. Они работали бы даже на воде, но все дело в том, что в виртуальных топливных баках «все что угодно» хранить было нельзя, в том числе и воду в чистом виде. Частички сыпучего топлива для «Крейсера» не могут состоять из  , так как молекулы воды являются электрическими диполями, и частички такого метангидрата очень хорошо соединяются между собой, образуя единую глыбу метанового льда, которую в заборщик топлива уже не подашь. Топливные баки «Крейсера» заполнены  , так как в этом случае большее количество метана препятствует срастанию молекул воды в одну ледяную массу. Молекулы метана не являются электрическими диполями (неполярны) и слабо взаимодействуют друг с другом – топливо остается сыпучим. Совсем без воды тоже обойтись нельзя, так как она выполняет связующую роль – роль раствора и препятствует испарению метана с поверхности ледяных кристалликов в открытый космос.
Я не помню, вернее – не знаю, существовал ли хоть какой-то разветвлённый каркас, который помогал формировать корпус Транспортной секции корабля из замороженной смеси воды и метана. По тем обрывочным сведениям, что у меня есть, я могу только предположить, что пусть жиденький, но скелетик все же был – как у огромного синего кита. Во время разгрузки топливозаправщика в заданной секции корабля, на элементы скелета в том районе подавалось напряжение, чтобы топливо заполняло именно эту секцию, а не расползалось в невесомости куда попало.
Внешний вид Транспортной секции «Крейсера» производил очень сильное впечатление не только благодаря гигантским размерам, но также благодаря светоотражающей способности газового гидрата – метанового льда из которого она была сформирована. Дело в том, что во время полета Транспортная секция на всем протяжении маршрута активно взаимодействовала с частицами космической пыли и молекулами межзвездного газа. В результате такого взаимодействия вся поверхность топливных баков «Крейсера» нагревалась, метановый лед плавился, и происходило испарение метана. В результате такого процесса на всей поверхности «Транспортной» происходило образование сплошной тонкой корки из метангидрата, в котором количество молекул воды уже превышало изначальное указанное выше по отношению к количеству молекул метана. Данная корка, словно яичная скорлупа, препятствовала дальнейшему испарению метана и являлась своеобразной обшивкой виртуальных топливных баков. Эта обшивка обладала великолепными светоотражающими свойствами. «Крейсер» был не просто белый, он был ослепительно белый, перламутровый, глянцевый, сверкающий отраженным светом, словно маленькая звездочка.

                Системы управления

        Головного компьютера как я уже указывал выше на «Крейсере» не было, а на «Транспортной» вообще ни одной микросхемы не было в принципе. Единственное автоматическое устройство системы управления, о котором мне хочется рассказать это М-таймер. М-таймер расшифровывается как Механический таймер. Название этого устройства всегда пишется с большой буквы из-за своей особой роли на корабле и из уважения к тем людям, которые его спроектировали.
У любого автоматического устройства всегда есть свой алгоритм – своя программа, по которой это устройство должно работать. Межзвездный космический корабль это автоматическое устройство и у его Транспортной секции очень простой алгоритм работы – включение и выключение АЭС и силовых установок в заданные моменты времени. Для выполнения этой функции и был предназначен М-таймер. М-таймер это механический робот, который в определенные моменты времени срабатывает как самый обычный часовой механизм будильника и инициирует работу тех или иных систем корабля.
        И я прекрасно понимаю, что вы мне сейчас скажете, что любая микропроцессорная система будет по своей массе в тысячу раз легче такого механического робота и что установка головного компьютера на «Крейсер» позволит эффективнее управлять кораблем. По всем укоренившимся на вашей Земле представлениям для управления космическим кораблем нужны электронные мозги. Ребята мои, открою вам страшную тайну. Для управления межзвездным космическим кораблем мозги не нужны - даже самые примитивные. Это я вам как летчик-космонавт говорю, который не один раз на подобном корабле в рейс к вашей планете ходил. Мозги нужны, чтобы создать такой корабль, рассчитать его маршрут, а управление много ума не требует ни от его экипажа, ни от его автоматических управляющих систем.
          После разгона корабль идёт подвластный течению гравитационных волн в космическом пространстве, словно щепка в огромном океане. Он слегка притормаживает перед вашей солнечной системой. Орбитальная секция расстыковывается с «Транспортной» и выходит на околоземную орбиту. Экипаж пробуждается и выполняет посадку на планету. Завершив программу исследований, экспедиционный отряд возвращается на «Орбитальную», ложится в анабиоз. «Орбитальная» возвращается к «Транспортной». После стыковки этих секций на «Транспортной» запускаются в работу силовые установки, и она уходит обратно к родной солнечной системе. Сложный алгоритм? Не очень. Что требуется от экипажа? От экипажа требуется грамотно выполнить программу исследования планеты, выжить и вернуться в целости и сохранности на «Орбитальную» - кораблем он не управляет. Что требуется от управляющих систем корабля? От них требуется своевременное включение и выключение различного рода устройств, в том числе и силовых установок. С этой задачей справится самый примитивный компьютер с простейшей программой и такой компьютер можно легко заменить механическим роботом.
Но ведь можно заметить, что могут возникать непредвиденные ситуации и в этом случае управление кораблем становится непростой задачкой. В этом случае напрашивается решение, что все-таки необходим мощный компьютер с серьезным программным обеспечением.
           Прежде чем принимать такое решение задайте себе вопрос. Сколько раз за год вы на своем компьютере операционную систему переустанавливали? Я так предполагаю, что найдутся люди, которые два или три раза в год подвергали свой домашний компьютер такой экзекуции по причине сбоев в программном обеспечении. Программное обеспечение для межзвездного космического корабля должно быть сверхнадежным и работать без сбоев не два, три года, а в тысячи раз дольше. Это возможно только при том условии, что алгоритмы всех программ очень простые, а сами программы по объёму минимальные и, следовательно, мощный компьютер здесь не требуется.
           Компьютер на Транспортной секции вообще не нужен. Механический робот – М-таймер, управляющий межзвездным кораблем обладает в этом случае безусловным преимуществом перед любой микропроцессорной системой. Преимущества следующие.
1) Меньшая масса устройства по сравнению, конечно же, не с массой самого компьютера, а с массой защиты этого компьютера от космических лучей.
2) Отсутствие необходимости в подобной защите для самого М-таймера.
3) Абсолютная надежность программного обеспечения для механики. Программа любого компьютера может давать сбои из-за ошибок, допущенных в процессе своего создания, в процессе установки и в процессе работы из-за перепадов напряжения питания компьютера. Механический робот от подобных проблем избавлен. Действие всех программ механики проверяется элементарно - по контрольному срабатыванию необходимых рычагов. Установить программу неправильно невозможно – зубья шестеренок не совпадут. А про сбои по питанию вообще говорить не приходится – механический робот в нем не нуждается.
4) Более высокая стойкость к воздействию частиц космической пыли и межзвездного газа. Любому компьютеру для смерти хватит миллионной доли от тех повреждений, которые может выдержать М-таймер.
5) Отсутствие электрических цепей у механического робота. Это значимое преимущество перед электроникой – нет необходимости держать атомные электростанции корабля в рабочем режиме на протяжении всего маршрута. Конечно, компьютер тоже можно выключить на время полета по мертвому участку первой линии маршрута. А кто его затем включит в работу при условии, что все системы корабля обесточены? Механический робот? Отсутствие в М-таймере любых электрических цепей, гарантирует его стопроцентную выживаемость при облучении электромагнитной волной любой частоты и мощности. Это очень важно при попадании корабля под удар от взрыва новой или сверхновой звезды.
М-таймер устанавливался на «Транспортной», но небольшая часть этого устройства существовала и на «Орбитальной». Обе части устройства соединялись многорычажной системой. Во время расстыковки секций корабля на «Орбитальной» посредством этих рычагов выдергивалась чека, и часть М-таймера «Орбитальной» запускалась в работу. Эта часть М-таймера в частности определяла время возврата Орбитальной секции к «Транспортной».
         Устройство М-таймера я не знаю, потому что знать нам его, было не положено. Это не топливная система, за любопытство, в отношении которой Генеральный мог меня просто пожурить. За получение секретных данных по М-таймеру могли наказать очень сурово. Исключением из состава Космофлота здесь бы не ограничились.
      Зато я очень хорошо знал место установки М-таймера на корабле. На Транспортной секции он устанавливался непосредственно возле стыковочного узла, предназначенного для «Орбитальной». Здесь надо заметить, что этот стыковочный узел был виртуальным. Это значит, что на самом деле физически его не существовало. На месте стыковочного узла была ровная прямоугольная площадка, на поверхность которой и «приземлялась» Орбитальная секция корабля. Масса Транспортной секции была огромной и поэтому никаких приспособлений для удержания на ней «Орбитальной» не требовалось. «Орбитальная» стыковалась к «Транспортной» и удерживалась на поверхности виртуального стыковочного узла в основном за счет сил гравитации. Сам виртуальный стыковочный узел находился в глубине топливных баков и был закреплен на главной хорде Транспортной секции корабля. С поверхностью его соединяла вертикальная шахта переменного сечения более похожая на воронку или раструб. В глубине этой шахты на площадке виртуального стыковочного узла и покоилась Орбитальная секция.
           Кроме рычагов М-таймера Транспортную и Орбитальную секции «Крейсера» соединяла система регулировавшая температуру и давление в топливных баках «Орбитальной». Подключение рычагов М-таймера и коммуникаций топливной системы между секциями осуществлял экипаж корабля обслуживания. Того самого корабля, который доставлял «Орбитальную» к «Транспортной» перед отправкой в рейс. Сами мы этого сделать не могли, потому что находились в это время уже в анабиозе. На обратном пути таких подключений выполнять не требовалось.
Орбитальная секция
         На Орбитальной секции «Крейсера» устанавливались плазменные маршевые силовые установки точно такого же типа, что и на «Транспортной». Для выполнения маневрирования кроме плазменных реактивных двигателей были в эксплуатации и обычные реактивные – химические.
        Топливные баки «Орбитальной» были уже не виртуальные, а самые настоящие - их можно было потрогать руками. В баки закачивался метан в жидком виде. На первой линии маршрута метан в баках «Орбитальной» замерзал и из жидкого состояния переходил в твердое – оседал в виде снега на внутренней поверхности баков. Во время первого этапа торможения, когда на это торможение работали только силовые установки «Транспортной» система регулировки температуры и давления приводила содержимое баков «Орбитальной» в рабочее состояние.
Метан не сразу подавался в камеру ионизации двигателя, а подвергался нагреву до температуры примерно в 1600 градусов Цельсия. В результате такого нагрева метан разлагался на две составляющие – водород и ацетилен. Водород подавался к плазменным силовым установкам. Ацетилен смешивался с метаном и этой смесью заполнялись топливные баки химических реактивных двигателей. После заполнения всех предназначенных для этой смеси баков ацетилен поступал в топливные системы плазменных силовых установок «Орбитальной». За Орбитальной секцией «Крейсера» тянулся шлейф из водородной и углеродной плазмы. Шлейф был заметный – его можно сравнить с тем, как если бы кто-то в грязной обуви по чистому полу прошёлся.  «Орбитальная» коптила углеродом в космосе как паровоз. Учитывая все количество наших рейсов, наследили мы углеродом в вашей солнечной системе очень хорошо.
Конструктивно «Орбитальная» от «Транспортной» отличалась не только наличием физических топливных баков, но и прежде всего наличием научно-исследовательской аппаратуры. Почти весь научно-исследовательский комплекс располагался в носовой части Орбитальной секции. Самым интересным объектом в этом плане был радиолокатор. Уникальная вещь. Управлялся автоматикой по заданной программе, но мог и переводиться на ручное управление. Его максимальная мощность не укладывается в разумные представления о подобных устройствах. Характеристик его наизусть не помню, но если нечаянно попасть под его облучение, то свариться в своем скафандре вкрутую, можно было за считанные доли секунды и на расстоянии в несколько сотен километров от его излучателя – очень мощный аппарат и очень эффективный исследовательский инструмент. Реализации такой мощности способствовали те уникальные АЭС, о которых я уже упоминал. Кроме этого радиолокатора была аппаратура спектрального анализа, предназначенная для исследования атмосферы вашей планеты. Данная аппаратура позволяла определять не только состав атмосферы, но и по соотношению количественного и качественного состава газов находящихся непосредственно над поверхностью планеты делать прогноз о том какие полезные ископаемые залегают в исследуемом районе.
На подвеске у «Орбитальной» было всего лишь три спутника. Соглашусь, что это очень бедненько. Эти аппараты предназначались для получения хоть какой-то информации о погоде. Ко всему прочему эта троица должна была заниматься картографированием планеты и совмещать функции спутников связи – обеспечивать передачу данных между «Орбитальной» и Экранолетом-СП.
           Кстати о связи. Система связи с родной планетой нормально, по-человечески с реализацией всех заложенных в ней возможностей ни разу не работала, что меня как военного летчика не удивляло и особо не беспокоило. Об этой системе можно было бы и не упоминать, но так как она, на мой взгляд, была очень интересной, то я, пожалуй, скажу о ней пару слов.
Эту систему связи радиосвязью как таковой назвать нельзя, так как она основана не на свойствах радиоволн, а на свойствах элементарных частиц находящихся в сцепленном состоянии. Подобные состояния возникают при спонтанном параметрическом распаде в кристаллах с квадратичной нелинейностью. Система связи, построенная на таких сцепленных парах, называется квантовой.
Для тех, кто из предыдущих трёх предложений ни черта не понял – ребята и девчата, дружно выдохнули, сейчас буду объяснять для таких как вы. В природе существуют близнецы не только среди людей, но и среди элементарных частиц. Например, у вас есть парочка электронов, которые являются подобными близнецами. Улетев на космическом корабле в другую солнечную систему и захватив с собой только один электрон из подобной пары, а второй оставив на родной планете, вы получите очень интересную ситуацию. Любое изменение параметров, проведённое вами над захваченным с собой электроном, мгновенно приведёт к изменению этих же параметров у электрона-близнеца, который остался дома. Изменяя и считывая параметры подобных частиц-близнецов можно передавать и принимать информацию между двумя солнечными системами без задержек по времени и без учёта того, что между ними десятки световых лет. Это не фантастика, это реальная аппаратура квантовой связи, которая устанавливалась на Орбитальной секции нашего «Крейсера», а теперь разрабатывается на вашей Земле.
         Квантовые системы связи у нас на планете в повседневном обиходе не используются – запрещены. Их нет даже у военных. Подобные системы применяются только в Космофлоте и устанавливаются исключительно на дальних и сверхдальних космических кораблях. Такое жесткое ограничение на применение квантовых систем связи введено по заявке спецслужб, служб военной разведки и контрразведки. Дело в том, что передача информации по квантовому каналу связи не сопровождается передачей информации о факте её существования. Поясню. Если вы, например, общаетесь при помощи обычной радиосвязи, то в окружающем вас пространстве происходит изменение электромагнитного поля и, настроившись на частоту вашего радиоканала вас можно прослушать или как минимум понять, что на такой-то частоте идет передача информации. А в том случае, если вы используете квантовый канал связи, то никаких изменений вокруг вас в окружающем мире не происходит – квантовый канал связи невозможно прослушать. Это не только сверхбыстрый и сверхдальний способ передачи информации, но и абсолютно конфиденциальный. За хранение и эксплуатацию квантового приемопередатчика на нашей планете можно получить пожизненный срок.
             Как вы заметили уже из вышесказанного, микропроцессорные системы на Орбитальной секции в отличие от «Транспортной» устанавливались. Но работали они из рук вон плохо. Тот же квантовый приемопередатчик мы прозвали «горшочком с сюрпризом». Этот «горшочек» со слов ворчавшего в его адрес Кэссция имел всего лишь два состояния. Первое - аппаратура сдохла и поэтому нормально не работает и второе – аппаратура еще не сдохла, но уже нормально не работает. Наш ворчун постоянно разнообразил свой лексикон в адрес всей электроники корабля, и предыдущее его высказывание звучало иногда в такой интерпретации: «На космическом корабле два типа электронного оборудования - то, которое нормально не работает, и то, которое работает ненормально». Основная причина, служившая источником всех неисправностей для нашей электроники это космические лучи, которые превращали за время рейса электронику корабля просто в хлам. Для предотвращения уничтожения микропроцессорных систем «Орбитальную» прятали в недрах топливных баков Транспортной секции. Использование водно-метановой смеси в качестве щита от космических лучей частично помогало, но не являлось панацеей.
          Несколько удачных сеансов связи с родной планетой у нас все-таки было. Помню, как радовались те сотрудники Космофлота, которые присутствовали на переговорах с нами на самом первом сеансе. Видеокартинки не было, но судя по тем воплям и крикам радости, на фоне которых с нами общались наши командиры, все присутствовавшие в Центре управления стояли на ушах и чуть ли не в засос друг с другом целовались. Эмоции у всех в Центре управления били через край не просто фонтанами – гейзерами хлестали. На этом фоне наши голоса звучали с интонацией замученных флегматиков – мы в тот момент только что вышли из анабиоза, и состояние было не самое бодрое.
             Самый мощный компьютер Орбитальной секции корабля предназначался не для квантовой системы связи, а для работы по заданной программе с радиолокатором. Основная задача, которая ставилась перед радиолокатором «Орбитальной» сводилась к обнаружению как можно большего числа объектов Солнечной системы. Местоположение планет было известно заранее. Необходимо было определить наличие более мелких тел – астероидов, комет, метеоритов и рассчитать их орбиты. Все это необходимо было сделать для того, чтобы избежать столкновения с ними и скорректировать курс «Орбитальной», если того требовали обстоятельства. Для решения такой задачи требовался не только мощный радиолокатор, о котором я уже упомянул выше, но и очень мощный компьютер.
           Сам по себе алгоритм обнаружения объектов солнечной системы и алгоритм расчета их орбит не является заумным и суперсложным. Но дело в том, что на компьютер производящий такие вычисления свалится с радиолокатора огромный массив информации и этот массив ему необходимо будет своевременно обсчитать. Обсчитать и успеть выдать поправку для систем коррекции курса корабля. Если подобную задачу будет решать компьютер подобный тем, что находятся сейчас в эксплуатации на вашей Земле, то ничего хорошего из этого не получится.
Компьютер, для представления информации в котором применяется двухпозиционный код в виде 0 и 1 это очень медлительный и громоздкий аппарат. Если подобный компьютер сделать компактным, то он будет производить расчеты орбит всех объектов солнечной системы две сотни лет, и я не уверен, что даже за это время он справится. А если его сделать достаточно мощным, чтобы он успел вовремя совладать со всеми вычислениями, то у него будут габариты сопоставимые с размерами среднего мегаполиса вашей планеты. Поэтому тот компьютер, который устанавливался на Орбитальной секции «Крейсера» был квантовым. Объяснять специалистам на вашей планете, что такое квантовый компьютер не требуется - это широко известная в узких кругах вещь. А вот чтобы объяснить для всех остальных братьев и сестер по разуму проживающих сейчас на планете Земля и читающих в данный момент эти строки мне придется немного помучиться.
          Мне было бы легче объяснить вам ребята и девчата что такое квантовый компьютер, если бы большинство из вас, мои хороши, имели бы представление о теории информации, теореме Шеннона, уравнении Шредингера и всему тому, что этим вещам сопутствует. Я абсолютно уверен в том, что вы все мои читатели очень умненькие и совсем даже не тупорыленькие, и вы прекрасно осведомлены о теореме Шеннона и уравнении Шредингера. Просто повседневные житейские заботы слегка затмили эти знания и стерли из крепких мозгов эти непрочные формулы. Поэтому такая фамилия как Шумахер ассоциируется для большинства из вас с известным автогонщиком, а не с тем человеком, который ввёл на Земле такое понятие как «кубит».
         В обычных компьютерах для передачи и представления информации используются нолики и единички – двухпозиционный код. Каждый из этих знаков в отдельности и представляет собой бит информации. В квантовом компьютере для тех же целей используется кубит. Что такое кубит? Ребята и девчата, это элементарно! Кубит это когерентная суперпозиция двух базисных состояний волновой функции:

 .
Ну, как? Вспомнили добрым словом кто такой Шредингер? Я не думаю, что прочитав определение кубита и такую простую формулку вырванную из текста ученого конспекта, мои глубокоуважаемые читатели выпали в осадок и захлопнули книжку. У читателей данной главы крепкие мозги и стальные нервы! А приведенную формулку и определение кубита надо понимать так, что в отличие от обычного бита информации, который всегда находиться в одном из двух состояний - либо 0, либо 1, кубит во время вычислений всегда находится в промежуточной позиции в непрерывном множестве состояний между 0 и 1. Мозги от этого слегка перекашивает, но если для понимания физики процесса необходимо, чтобы мозги были перекошенными, значит такое положение в данной ситуации для них нормально.
           Кубит конкретно из нашего квантового компьютера выглядит очень просто. Повторюсь - кубит в процессе вычислений не находится в однозначной позиции 0 или 1. Кубит одновременно находится во множестве состояний между нулём и единицей с определённой долей вероятности. Это означает, что один кубит имеет множество значений одновременно, с которыми компьютер может производить параллельные операции. Из этого следует просто фантастическая производительность. Результатом таких вычислений будет информация, выраженная в форме набора таких же кубитов, каждый из которых находится в вышеуказанном неопределённом состоянии. Чтобы понять результат вычислений такого компьютера, надо определить, к какому состоянию каждый из кубитов предрасположен больше – к нолику или к единичке.
            Расчет в этом случае ведется по теории вероятности. Задачка равноценная той, как если бы перед вами в одну шеренгу построили с десяток, шатающихся от принятого на грудь алкоголиков, и попросили бы определить, кто из них более пьяный, а кто более трезвый? А как их рассортировать, если они все в стельку и едва на ногах держаться?! Будем руководствоваться вероятностным определением, что по-настоящему пьяный человек – нолик, это тот который упал и не шевелится, а трезвый – единичка, это тот, который ещё пока передвигается на своих двоих. Исходя из приведенного определения те алкоголики-кубиты, что стоят перед вами – ни нолики, ни единички до тех пор, пока вы не провели соответствующую процедуру определения их состояния. Подходим к шеренге наших «кубитов» и толкаем пальцем каждого по очереди, если упал, значит, нолик, если удержался, значит, единичка.
              Аналогичное преобразование происходит и с настоящими кубитами в квантовом компьютере при определении их вероятностного состояния. Проведя измерения состояния всех кубитов, мы получим вероятность в процентном соотношении нахождения каждого кубита в состоянии 0 или 1. Сам процесс таких измерений принудительно переводит все наши кубиты из состояния неопределённости в одно из двух – 0 или 1, и мы получаем результат в виде нормально читаемого числа выраженного в двоичной форме, которое уже может воспринимать не только самый обычный компьютер, но и наш мозг.
           Кстати, коэффициент (а) из вышеприведенной формулы, записанной по теореме Шредингера, в свете вышесказанного определяет количество спиртного принятого на грудь отдельно взятым «кубитом» выраженное в форме комплексного числа. Про алкоголь в теореме Шредингера это шутка, конечно же.
          А если отбросить в сторону все шутки, то производительность квантового компьютера установленного на Орбитальной секции нашего «Крейсера» была очень высокой. На те вычисления, за которыми обычный компьютер подобный тому, что стоит у вас на столе мог пыхтеть несколько тысячелетий, наш квантовый монстр тратил несколько секунд.
          Мощный квантовый компьютер на корабле это конечно хорошо. Но в космосе к такому компьютеру должна прилагаться не менее мощная защита от радиации. А вот с этим постоянно были проблемы. Не всегда конечно, но бывало так, что после прибытия на околоземную орбиту, выхода из анабиоза и предварительного осмотра аппаратуры корабля Кэссций похоронным голосом констатировал: «Нас вела за ручку Лилит». Эта фраза означала, что защита «Орбитальной» напора космических лучей не выдержала, квантовый компьютер радиолокатора умер, поправок на изменение курса он не выдавал и то, что мы сейчас живые и здоровые находимся на околоземной орбите равносильно чуду. Вот тогда мы и говорили между собой, что нас через все опасности путешествия по солнечной системе, через пояса астероидов и град метеоритных потоков провела за ручку наша Лилит. На самом деле в таких случаях нам просто сказочно везло.
         Орбитальная секция «Крейсера» при своем развертывании на околоземной орбите в длину была около сотни километров. Может быть и меньше, но не больше это точно. Словосочетание «при своем развертывании» надо понимать так, что конструктивно «Орбитальная» была выполнена по аналогии с теми орбитальными тросовыми системами, которые уже разрабатывались на вашей Земле. В некоторых случаях эти системы называются электродинамическими связками - ЭДС. Самые нетерпеливые из моих читателей о тросовых системах и ЭДС могут прочитать в интернете. Но я, тем не менее, постараюсь все объяснить, рассказывая об устройстве «Орбитальной».
          В основе всей конструкции Орбитальной секции «Крейсера» находился один из сложнейших в изготовлении и монтаже элементов – главная хорда. Главная хорда это, образно говоря, трос-позвоночник, к которому крепились всевозможные модули: АЭС, топливные баки, силовые установки, жилой модуль. В носовой части «Орбитальной» располагался комплекс научно-исследовательской аппаратуры – научный блок, увенчанный решеткой радиолокатора. Непосредственно за научным блоком была установлена АЭС для его энергоснабжения и, конечно же, от этой АЭС был запитан жилой модуль «Орбитальной».
          Помещения жилого модуля всегда монтировались в одной плоскости. Весь жилой модуль закреплялся на главной хорде орбитальной секции. Закреплялся он так, что уровень пола всех его отсеков располагался перпендикулярно относительно оси главной хорды. За жилым модулем «Орбитальной» следовали одна за другой длиннющие секции топливных баков. Когда происходило развертывание тросовой системы, то носовая часть «Орбитальной» вместе с научным блоком, жилым модулем, прилагающейся к ним АЭС и частью топливных баков словно бы опускалась на тросе ближе к поверхности Земли. «Орбитальная» после такого разделения условно состояла из двух частей соединенных между собой тросом - главной хордой. Во второй части (в верхней) - в корме Орбитальной секции кроме топливных баков располагались плазменные силовые установки и АЭС. Носовая часть и особенно корма «Орбитальной» были украшены веерами «крыльев» систем охлаждения АЭС.
        Непосредственно с жилым модулем была состыкована третья секция «Крейсера» - Экранолет-СП (птица Феникс). Стыковочный узел на самом Фениксе находился в носовой его части и располагался прямо перед кабиной пилота. В результате такого расположения стыковочного узла сама птичка Феникс была сориентирована вдоль хорды «Орбитальной» животиком наружу.
Странное на первый взгляд, крепление жилого модуля – поперек главной хорды связано с тем, что на «Орбитальной» существовала небольшая гравитация. Гравитация возникала только при нахождении Орбитальной секции на околоземной орбите и была следствием вертикальной ориентации ее корпуса относительно поверхности планеты Земля.
                Вообразите, что ваша авторучка или карандаш это миниатюрная модель «Орбитальной». Теперь сориентируйте карандаш острием к поверхности планеты, а его противоположный конец, направьте в небо. Вот именно так и располагалась на орбите вокруг вашей Земли вторая секция «Крейсера» - «Орбитальная». Так получается, что летать вокруг планеты ей приходилось боком и висеть при этом носовой частью вниз и кормой вверх - башня. Следствием такого расположения было то, что корма и носовая часть перемещались с различными орбитальными скоростями. Как в таких условиях возникала гравитация?
На космический корабль, находящийся на орбите, постоянно действуют две силы – центробежная сила и сила притяжения планеты. В центре масс корабля эти две силы уравновешиваются, и это проявляется в ощущении космонавтами невесомости. Но стоит только отойти в корабле от этого центра масс на значительное расстояние вверх или вниз, то сразу будет проявляться преобладание одной силы над другой. Если вы подниметесь выше центра масс, то будет преобладать центробежная сила, если опуститесь ниже, то получит преимущества сила притяжения. В вертикально сориентированном над вашей Землёй корпусе Орбитальной секции «Крейсера» жилой модуль от центра масс располагался на расстоянии, превышающем шестьдесят километров (возможно и больше). В результате сила гравитации, которая возникала в его отсеках, составляла около двух процентов от той, которая существует на вашей планете. Не бог весть что конечно, но такая гравитация позволяла нам работать в привычных условиях с ощущением того, что в помещении есть верх – потолок и низ – пол. Поведение предметов было предсказуемым, если ты упустил из рук карандаш, то он медленно и печально падал вертикально вниз, на пол и тебе не приходилось гоняться за ним как за бешеным тараканом и не искать его по щелям среди аппаратуры как это происходило бы в невесомости.
           В жилом модуле сила возникавшей гравитации работала так, что поверхность вашей Земли была для нас снизу - под ногами. Нас притягивало к планете. При этом необходимо было учитывать такой момент, что при переходе в корму корабля к силовым установкам мир переворачивался вверх ногами. После прохождения центра масс «Орбитальной», где была невесомость, пол и потолок менялись местами – искусственная гравитация меняла знак на противоположный.
Вертикальное расположение корпуса «Орбитальной» над планетой было очень устойчивым. В случае нештатных ситуаций и наклона корпуса в любую из сторон «Орбитальная» самостоятельно восстанавливала своё прежнее положение с упорством детской игрушки ваньки-встаньки. Здесь не требовалась даже реакция автоматики с включением силовых установок – всё происходило само собой. По своим параметрам это самая стабильная ориентация корабля над планетой. Чтобы вывести корабль из равновесия в этом случае надо очень сильно постараться.
          Очень важным элементом конструкции Орбитальной секции «Крейсера», как я уже упоминал, являлась главная хорда, на которой всё держалось и к которой всё крепилось. Главная хорда при нахождении «Орбитальной» в чреве Транспортной секции находилась в собранном состоянии и «Орбитальная» была компактной как нэцкэ. Тросовая система главной хорды разматывалась на всю свою стокилометровую длину только при выходе на околоземную орбиту.
Главная хорда кроме функции основного несущего элемента конструкции совмещала роль антенны длинноволнового передатчика для трансляции результатов научных экспериментов на родную планету. Приёмника не было. Надеюсь не надо объяснять, почему не было?
             Кроме этого главная хорда использовалась в системе поддержания заданной высоты полета на околоземной орбите Орбитальной секции. Работало это следующим образом. «Орбитальная» постоянно производила радиоконтроль текущей высоты своей орбиты. При уменьшении этого параметра до критического значения следовала команда на исполнительное устройство. Это устройство создавало разность потенциалов между верхним и нижним концом главной хорды. Далее следовал процесс выравнивания потенциалов – от нижнего конца к верхнему протекал электрический ток. Орбитальная секция в этом случае представляла собой вертикально сориентированный к поверхности планеты проводник с током. «Орбитальная» двигалась по орбите через силовые линии магнитного поля Земли с запада на восток. Протекающий по хорде ток создавал вокруг нее электромагнитное поле. Силовые линии этого поля, если смотреть на хорду с верхнего торца – из космоса на Землю, были направлены против хода часовой стрелки. Вследствие этого перед «Орбитальной» по ходу ее движения силовые линии ее электромагнитного поля и электромагнитного поля Земли были направлены навстречу друг другу – создавалась зона вычитания. Позади Орбитальной секции эти линии складывались – создавалась зона сложения. В результате возникала сила, направленная из зоны сложения в зону вычитания. У вас на Земле эта сила называется силой Ампера и определяется по правилу левой руки. Под воздействием этой силы скорость движения Орбитальной секции «Крейсера» на околоземной орбите возрастала. С увеличением скорости полета высота самой орбиты тоже увеличивалась. Для поддержания заданной высоты орбиты реактивные двигатели использовались очень редко.
          Жилой модуль Орбитальной секции был рассчитан на экипаж из шести человек. Его размеры и масса были минимизированы до крайней возможности. Ведь на каждый грамм полезной нагрузки перевозимой межзвездным кораблем требовалось заложить в него тонны топлива. Для сокращения общих габаритов «Крейсера» объемы полезной нагрузки рассчитывались экономно.
          Основной стиль внутренних помещений жилого модуля можно охарактеризовать как жуткую смесь конструктивизма, хай-тека и доходящего до дикости аскетизма. Я с тех пор терпеть не могу конструктивизм, а хай-тек в дизайне зданий и помещений просто унылую тоску на меня нагоняет. Герметичные перегородки между помещениями внутри модуля были. Но чаще вместо них красовались дырявые шпангоуты, ребра жесткости – голые элементы внутреннего каркаса. Ни один из этих элементов конструкции окраске не подвергался – все элементы монтировались в своем первозданном виде. Модуль разделялся герметичными перегородками только в исключительных случаях. Так что нашему перемещению внутри его рабочего пространства никакие люки помех не создавали. В связи с этим любой выход в открытый космос был авралом для всего экипажа корабля, а не только для причастных к данной работе.
             Я всегда с очень большим интересом смотрю фантастические фильмы, снятые по космической тематике. И всякий раз смеюсь от души, наблюдая за тем, как устроен быт экипажа. Всегда и во всех просмотренных мною фильмах обитаемые помещения раздуты до невероятных размеров! А какая дорогая и массивная внутренняя отделка! Интерьеры просто царские! Капитаны кораблей красиво стоят рядом с красивыми пультами на красивых капитанских мостиках – лубочная картинка. Экипажи передвигаются по широким светлым коридорам, восседают во время совещаний в шикарных кают-компаниях за большими столами и вокруг них разбросано множество самых разнообразных мелких вещичек. Ребята мои, всё это смотрится не просто смешно – это дико! Это неправда! Создатели подобных фильмов видимо не знают, что для транспортировки самой обычной ложки от одной солнечной системы до другой необходимо затратить такую большую бочку топлива, что эта ложка потеряется в этой бочке как иголка в стогу сена.
           Что касается еды, то вся пища была расфасована по тоненьким прозрачным пластиковым пакетам, мы кушали прямо из них - ложек с вилками не было по причине минимизации полезной нагрузки. По той же причине у экипажа не было всевозможных безделушек для души, включая личные фотографии. Шикарные капитанские мостики с красивыми разноцветными пультами и с креслами для экипажа анатомического типа на сверхдальнем космическом корабле это просто бред умалишённого. Просторных кают-компаний, личных кают и длинных светлых коридоров, соединяющих всё это богатство, не было и не могло быть в принципе по той же самой простой причине – жесточайшая минимизация массы полезной нагрузки.
На что же тогда был похож жилой модуль «Крейсера» изнутри? Внутреннее содержание обитаемых отсеков нашего корабля можно сравнить с интерьером подводной лодки времен первой мировой войны на вашей планете. И если быть уж совсем честным, то обстановочка внутри такой подлодки смотрелась бы побогаче нашего скромного обиталища на «Орбитальной».
                Жилой модуль «Орбитальной» состоял из следующих отсеков. Начну по порядку от входной двери.
Шлюз или по другому - «тройник». Это герметичный отсек с тремя люками. Предназначен для перехода из жилого модуля «Орбитальной» в третью секцию корабля – Экранолет-СП и для выхода в открытый космос. Один люк для доступа в экранолет, второй - вход в жилой модуль и третья «дверь» предназначена для выхода наружу - к звёздам. Стыковочный узел «тройника» использовался не только для швартовки Экранолета-СП, но и для стыковки космического аппарата, который доставлял нас обратно с планеты на «Орбитальную».
        Техническое помещение – перевод нашего жаргонного названия в русском варианте, естественно - «техничка». «Техничка» располагалась сразу после шлюза. Содержала по два комплекта скафандров для каждого члена экипажа. Исходя из того, что расчётная численность экипажа была шесть человек, здесь было шесть тяжёлых и шесть лёгких скафандров – двенадцать штук. Шесть штук было закреплено на одной из стен и шесть штук на потолке. Крепились они обычными верёвочками к голым поверхностям и только что не на бантик. Никаких красивых шкафов для них никогда не было. На второй стене и в секциях под полом располагались ремкомплекты для скафандров и различный инструмент, предназначенный для обслуживания и ремонта Орбитальной секции корабля. Комплектация инструмента была небогатая. Как отзывалась об этом инвентаре острая на язычок Исхе, «стандартный набор космонавта для отражения абордажной атаки инопланетян».
         КП - за «техничкой» следовал командный пост. Герметичной перегородки между ними не было. Вместо перегородки был мощный шпангоут с большой овальной почти прямоугольной дырой посредине в качестве дверного проёма. Вот и всё что разделяло техпомещение и КП. На потолке и стенах КП располагались приборы контроля положения «Орбитальной» относительно Солнца и планет солнечной системы, элементы ручного управления этой секцией корабля, приборы контроля состояния силовых установок, топливных баков и систем связанных с ними. На КП располагался также квантовый приёмопередатчик, пульт управления длинноволновым передатчиком, система передачи информации между Экранолетом-СП, тремя спутниками и «Орбитальной», квантовый компьютер Орбитальной секции, аппаратура контроля и органы ручного управления радиолокатором. Здесь же находились приборы контроля и управления любой аппаратурой из научно-исследовательского блока Орбитальной секции корабля, которая только на этой секции в данном рейсе устанавливалась.
Почти все свое время мы проводили на КП. КП это наше основное рабочее место при нахождении на околоземной орбите. Кресел или каких-то сидений не было. На месте командира из стены выпирал небольшой приступочек в виде блока питания аппаратуры. Этот приступочек мы называли капитанским мостиком, так как Кэссций всегда присаживался именно на этот тепленький блок напротив пульта управления радиолокатором, пультов систем связи и передачи данных. Я обычно располагался на пороге того шпангоута, который разделял КП и техпомещение - поближе к системе управления силовыми установками «Орбитальной». В связи с этим этот элемент конструкции Исхе окрестила «шпангоутом Сэти». Наши жёны ютились в противоположной стороне командного поста - там, где располагалась аппаратура контроля и управления научным блоком. КП не отличался большим простором – высота потолка была не больше двух метров, а расстояние между стенами или вернее сказать между блоками с аппаратурой, закреплённой на этих стенах, было примерно метра полтора.
             Чтобы получить представление о внешнем виде оборудования, думаю, достаточно рассказать о том пульте управления силовыми установками «Орбитальной», который был у меня перед глазами. На этом пульте располагались ряды тумблеров и рычажков, включением которых я мог подать напряжение на главную хорду Орбитальной секции для изменения высоты ее орбиты, мог управлять маршевыми силовыми установками. Панель пульта была перфорированной – сквозь неё можно было рассмотреть внутреннее содержание блока. Светодиодиков, лампочек и различных надписей на этом пульте не было. Было несколько маленьких аналоговых стрелочных приборов. Шкалы на этих приборах были очень бледными с едва различимыми значениями параметров – последствие межзвёздного полёта. Под каждым таким приборчиком располагался многопозиционный переключатель, щёлкая которым я, например, последовательно получал информацию о температуре в каждом топливном баке. Персонально на каждый топливный бак или силовую установку такие приборчики не устанавливались, чтобы узнать состояние всей системы приходилось постоянно щёлкать этими переключателями. Единой ручки управления силовыми установками наподобие джойстика не было. Параметры полета «Орбитальной» по околоземной орбите и ее ориентацию относительно Солнца и звезд определял Кэссций по показаниям тех стрелочных приборов, что были установлены на его командирском пульте управления. Кэсс считывал информацию с этих приборов и выдавал мне значения, которые я должен был выставить уже на своем пульте управления силовыми установками для коррекции полета по орбите. Алгоритм работы тех стрелочных приборов, по которым Кэссций определял ориентацию и направление движения «Орбитальной» я рассказывать не буду. Вашим земным космонавтам такие приборы очень хорошо известны, а чтобы объяснить их работу простым смертным мне пришлось бы сейчас лекцию по высшей математике прочитать и начать пришлось бы с самого простого - с комплексных чисел.
          «Бытовка» - бытовой отсек, который следовал сразу за КП. Герметичных перегородок между ним и КП тоже не было. Весь бытовой отсек был разделён на секции с узким не шире одного метра проходом между ними - как в библиотеке между стеллажами. В одной из секций бытового отсека, располагались установки для поддержания заданных параметров климата в жилом модуле. В другой секции хранился запас продуктов питания. Также была секция с различными бытовыми принадлежностями и медикаментами. В самом конце располагалась секция для личной гигиены и санузел. Дверки в санузел не было – компоновка не для стеснительных и не для брезгливых. В связи с таким расположением санузла в бытовом отсеке мы не кушали. Кушали мы на моём именном шпангоуте между КП и техпомещением со скафандрами, хотя принимать пищу на КП и запрещалось инструкцией. Исхе периодически как врач иногда делала замечание, что кушать рядом со скафандрами гораздо более негигиенично, чем рядом с унитазом и особенно, если эти скафандры уже побывали в космосе, но сама же первая, захватив комплект продуктов, шла на мой шпангоут. Специализированных спальных мест на «Орбитальной» не было предусмотрено, поэтому спали мы как кочевники или цыгане – где ночь застигнет. Кэсс всегда ложился на КП рядом с капитанским мостиком, наши девушки располагались в секциях «бытовки», у меня кроме моего именного шпангоута вариантов не было.
           Рассказывая вам о наших бытовых условиях, я не жалуюсь на то, как нам было плохо. Дескать, какие мы инопланетяне бедные и несчастные и помещения то у нас были тесными, и ложек с вилками не было, и кушали то мы на шпангоуте и спали, где попало. Нет. Я не скулю и не плачусь в жилетку. Просто я хочу, чтобы все те, у кого ещё есть иллюзии по поводу всей красоты космических полётов, полностью осознали, что реальный космос намного жестче любых сказочных фантазий на его тему. Иногда у меня просто возникает желание взять одним пучком всех ваших земных фантазёров рассуждающих о полёте человека хотя бы даже на Марс и мокнуть их головой в ту бочку с космической реальностью, в которой я сам уже побывал и пусть хлебнут полной грудью того настоящего космоса, которого я хлебнул в своё время. А нахлебавшись, эти ребята сделают однозначный вывод, что космос - не тётка, радиация - не сестра и на космическом корабле ты не у бога за пазухой. Чем дальше вы собираетесь улететь от родной планеты, тем жестче будут условия существования экипажа. А жестче чем на межзвёздном корабле быть уже не может – вот об этом и речь. В космосе ты не живёшь полноценной жизнью – в космосе ты выживаешь.
           «Крест» - располагался за бытовым отсеком. «Крест» это переходной тамбур с четырьмя дверными проёмами. Между «бытовкой» и «крестом» герметичного люка не было. Если зайти в «крест» из бытового отсека, то прямо перед тобой был вход через герметичный люк в грузовой шлюз, а слева и справа пара подобных люков гораздо меньшего диаметра, закрывавшие проходы в стерильные помещения.
Грузовой шлюз. На жаргоне - «ангар» или «стадион». Мы в этом «ангаре» в мяч играли, когда было свободное время. Откуда мяч? Сами лепили из остатков герметика. Мяч получался жестковатым и по размерам не больше теннисного. Во время игры по нему разрешалось бить любыми частями тела, лишь бы он попал в ворота. Вот только хватать его руками и зажимать запрещалось. Воротами были два шлема от лёгких скафандров. Играли всегда по принципу - «все мальчики против всех девочек». Доставалось нам от наших девочек надо сказать иногда очень крепко - модификантки. Грузовой шлюз это, пожалуй, самое просторное помещение в жилом модуле. Основное предназначение – погрузка, выгрузка, установка, демонтаж саркофагов. Грузовой шлюз это своего рода технический тамбур необходимый при монтажных работах с саркофагами. С торца противоположного «кресту» у этого тамбура был гигантских размеров погрузочный люк со стыковочным узлом. К этому узлу швартовался корабль обслуживания для замены саркофагов. Саркофагов загружалось ровно двенадцать штук – шесть для полёта до вашей Земли и шесть для возвращения обратно. Кэссций этот «ангар» использовал нештатно для хранения во время межзвездного полета трех наших спутников. Зато эти спутники оставались «живыми» и могли работать.
           Стерильные помещения. Как я уже упомянул выше, их было два – первое и второе. Предназначение – обеспечить стерильный переход между «бытовкой» и транспортными камерами - отсеками, в которых располагались саркофаги.
Транспортные камеры - их было тоже две. В каждой такой камере было установлено по шесть штук саркофагов. Камеры были прямоугольными в плане и сопрягались длинными сторонами с грузовым шлюзом - располагались по бокам от него, слева и справа. Торцами они были состыкованы со своими стерильными помещениями. Со стороны «ангара» в эти камеры загружались саркофаги. Кроме прохода в стерильное помещение у каждой транспортной камеры был, так же как и у грузового отсека, свой стыковочный узел для швартовки корабля обслуживания.
Работало это так – экипаж проходил дезинфекцию и очистку в стерильном помещении на корабле обслуживания. Далее через стыковочный узел переходил в первую транспортную камеру жилого модуля «Орбитальной», укладывался в анабиоз. По прибытию на околоземную орбиту следовал выход экипажа из анабиоза, переход в стерильное помещение первой транспортной камеры корабля. После очистки от последствий анабиоза следовал выход экипажа в бытовое помещение. Люк в стерильное помещение после этого задраивался наглухо и в него уже не заходили. Далее после всех обязательных программ исследований следовала посадка в птицу Феникс и спуск на вашу планету. После возвращения с планеты экипаж переходил во второе стерильное помещение, а из него во вторую транспортную камеру для укладки в анабиоз. По возвращению в родную солнечную систему, экипаж «Крейсера» уже ждал корабль обслуживания. Это было краткое описание функционирования жилого модуля «Орбитальной».
               На нашем межзвёздном космическом корабле никаких оранжерей с растениями у нас никогда не было. Никаких экспериментов на борту «Орбитальной» мы не проводили – работали только с той аппаратурой, что была установлена на КП. Рабочее пространство внутри жилого модуля Орбитальной секции «Крейсера» было очень тесным. Единственным помещением, где можно было размять кости, был грузовой шлюз. Заходить на этот «стадион» по инструкции без скафандров запрещалось, но мы нарушали во время полёта не только эту инструкцию.

                Экранолёт-СП - птица Феникс

     Экранолет-СП (птица Феникс) – третья секция «Крейсера» предназначенная для доставки экипажа с «Орбитальной» на поверхность вашей планеты и обратно. Это мой самый любимый летательный аппарат из всех, которыми мне приходилось управлять. После каждого полёта мне хотелось расцеловать эту птичку как свою любимую женщину. Иногда пилоты говорят, что настоящее ощущение полёта можно прочувствовать только на маленьком летательном аппарате – планере или спортивном самолётике. Они просто ни разу не управляли огромным экранолётом, таким как наш Экранолет-СП. Полное ощущение того, что ты летишь на ковре-самолёте! Ощущение сказки и нереальности происходящего! Реакции машины при полёте на экране не самолётные, а такие словно тебя Джинн несёт на своей ладони, несёт бережно и аккуратно на высоте не более сотни метров от поверхности воды или земли. Сказка! При полёте на такой высоте на обычном самолёте, ты будешь полностью сосредоточен на управлении. В случае же с экранолётом полёт на высоте ста метров это нормальный, рабочий режим, во время которого можно слегка расслабиться и получить удовольствие от самого ощущения полёта и созерцания окружающего тебя мира. Маршевые двигатели на малом газу, их почти не слышно, за бортом свист ветра, голубое небо, мелькают волны моря или разворачиваются панорамы земных ландшафтов. Ноги на приборную доску я в это время никогда не складывал, но под нос себе что-нибудь обязательно напевал.
           У нас никогда не было летательных аппаратов в форме диска и в атмосфере вашей планеты мы всегда перемещались только в экранолётах. Экранолёт в качестве такого транспортного средства это не блажь и не старческие фантазии человека, который, как скажут некоторые, вдруг возомнил себя инопланетянином. Применение в этом случае именно экранолёта просчитано на нашей планете по специальной «Теории инопланетного транспорта». Подобная теория разработана и у вас на Земле. Называется только она немного по-другому - «Теория межконтинентального транспорта Земли». Автором этой теории является покойный ныне Бартини Роберт Людовигович. Я с очень большим уважением отношусь к этому человеку, хотя лично с ним никогда не был знаком. Бартини, безусловно, гениальный человек и свою теорию разработал абсолютно самостоятельно без всякой подсказки. Отличие нашей теории и той, что разработал Бартини, состоит только в её названии. Роберт Людовигович разрабатывал свою теорию для определения оптимальной транспортной системы для нужд родной Земли. У нас подобная концепция появилась в результате поиска наиболее выгодного транспортного средства предназначенного для перемещения экспедиционных отрядов в атмосфере именно вашей планеты. Отличие, честно сказать, небольшое и как следствие - результаты одинаковые.
          Основные требования, предъявляемые к аппарату, который должен служить транспортным средством для экспедиционного отряда на другой планете, можно перечислить очень легко:
1) наибольшая дальность перемещения по исследуемой планете,
2) максимально возможная грузоподъёмность,
3) наилучшая весовая отдача,
4) приемлемая скорость перемещения,
5) эксплуатация в широком диапазоне погодных условий и независимость от наличия оборудованной взлётно-посадочной полосы – широкий диапазон эксплуатации.
Каким должно быть инопланетное транспортное средство в результате выполнения вышеуказанных требований? Это колёсный или гусеничный вездеход? Это корабль? Это самолёт или вертолёт? А может быть это летающая тарелочка? Ответ на эти вопросы и даёт наша «Теория инопланетного транспорта» в вашем земном варианте именуемая как «Теория межконтинентального транспорта Земли». Случится оказия, почитайте – интересная вещь.
            Из всех перечисленных выше пяти требований сразу обращает на себя внимание «приемлемая скорость перемещения». Что это значит? Это значит, что вы не должны ползать по планете со скоростью черепахи, но и летать как ужаленному на сверхзвуковых скоростях тоже нет смысла. Если скорость будет маленькой, вы не успеете охватить за время экспедиции намеченными исследованиями большую часть планеты и будете ковыряться на её маленьком клочке. Если скорость будет слишком большой, то пострадает информативность – на полном кавалерийском скаку со скоростью в два Маха вы не сможете проводить тщательных исследований. Из этого следует, что ни сверхзвуковым самолетом, ни кораблём, ни колёсно-гусеничным вездеходом инопланетное транспортное средство быть не может – приемлемые параметры перемещения по планете может обеспечить только летательный аппарат, перемещающийся на дозвуковых скоростях.
             Как выглядит такой аппарат? Пункт номер три перечисленных мною требований - «наилучшая весовая отдача» говорит о том, что такой самолёт должен поднимать максимально возможный груз при минимальном собственном весе. Любой аэродинамик вам скажет, что это самолет, выполненный по схеме «летающее крыло». Это правильный ответ, у летающего крыла нет ничего лишнего. Нет стабилизатора, нет фюзеляжа, а экипаж, топливо и груз размещены в одном большом крыле. Сам самолёт это просто одно большое крыло - идеальная аэродинамическая форма.
Какой конфигурации должно быть такое крыло? На этот вопрос можно ответить, проанализировав первый пункт требований – «наибольшая дальность перемещения». Наибольшая дальность это наилучшая топливная экономичность, а из этого уже следует, что самолёт должен обладать наилучшим аэродинамическим качеством. И вот здесь я могу услышать от некоторых из моих читателей: «Это же самолёт в форме летающей тарелочки!» Остыньте, ребята. У летательного аппарата в форме диска, у так называемой летающей тарелочки самые наихудшие параметры по топливной экономичности из всех возможных конфигураций для летающего крыла. На базаре жулики дурачат народ более изощрённо, чем обманывают вас, когда утверждают, что летательный аппарат в форме диска это идеальная аэродинамическая форма. Я не хочу сейчас разбираться, откуда растут ноги у этой дурацкой сказочки про отменные аэродинамические качества летающих тарелок, и какой умник первым подбросил вам этот миф, но это миф. Зачем и для чего нужен этот миф, я тоже разбираться не хочу. Могу только сказать, что он очень хорошо скрывает реальность, которую вы могли бы осмыслить посмотри на мир другими глазами – глазами не закрытыми круглыми пятаками дисколётов.
           Чтобы я вам, мои хорошие, смог объяснить, что самолёт в форме летающей тарелочки это очень большая глупость мне пришлось бы написать здесь лекцию по аэродинамике. Пришлось бы долго и скучно рассказывать о том, что существует такое понятие как индуктивное сопротивление крыла, которое тем меньше чем больше размах этого крыла. Пришлось бы чертить формулы и объяснять, что более узкое крыло создаёт меньшее лобовое сопротивление полёту, а у крыла в форме диска наименьший размах и наибольшая ширина из всех возможных вариантов, при заданной площади несущей поверхности. Исходя уже из этого, следует, что диск всегда имеет наибольшее лобовое и индуктивное сопротивление во время полёта и как следствие наихудшие параметры по топливной экономичности. Чтобы это осмыслить более детально можно взять и почитать учебник по аэродинамике – там всё очень хорошо рассказано о свойствах крыла.
         Но вы, мои хорошие папуасики, с планеты Земля читать такой учебник по доброй воле никогда не будете. Я вас знаю как облупленных. А как же мне вам тогда доказать свою правоту? Я знаю, что вы буквально все любите рассматривать картинки – поищите, пожалуйста, в интернете фотографии самолётов созданных для перелётов на большие расстояния. Обратите внимание именно на те самолёты, которые создавались для достижения максимальной дальности полёта: АНТ-25 Туполева, американский самолёт-разведчик U-2 или «Вояджер» Рутана. Все эти самолёты сконструированы для дальних перелётов, оснащены крылом очень большого удлинения и на летающие тарелочки совсем даже не похожи.
         Характерной особенностью летательного аппарата предназначенного для исследования инопланетной цивилизацией вашей Земли всегда было и будет наличие у него крыла очень большого удлинения с относительно узкими консолями. Только такое крыло сможет обеспечить максимальную экономию топлива во время путешествия и, следовательно, максимально возможную дальность полёта. Как видите, летающими тарелочками здесь даже и не пахнет.
          Но наша птица Феникс должна была обеспечивать не только доставку самого экипажа из одной точки на вашей планете в другую на максимально возможную дальность, но и транспортировку очень большого по своей массе груза: ракета для последующего старта в космос, огромный запас топлива для путешествия по планете, научно-исследовательское оборудование. Под вторым пунктом вышеперечисленных требований «максимально возможная грузоподъёмность» мною подразумевается грузоподъёмность летательного аппарата сопоставимая с возможностями средних размеров корабля-танкера. Какой из типов летательных аппаратов способен на такой фокус? Ответ на этот вопрос только один – экранолёт.
        Пятый пункт требований «широкий диапазон эксплуатации» говорит о том, что наш экранолёт должен быть всепогодным, иметь возможность совершать посадку на поверхность воды как гидросамолёт. Возможность приводняться говорит о том, что данный летательный аппарат надо рассматривать не только как летающее крыло с консолями большого удлинения, но и определить его наивыгоднейшую конфигурацию как корабля. И здесь вариант только один – катамаран. Доказательств приводить не буду – они элементарные. Просто скажу, что двухкорпусное судно является в этом случае самым оптимальным вариантом из всех возможных.
          В результате такого анализа всех пяти требований мы можем представить себе общий внешний вид нашего летательного аппарата предназначенного для исследования такой планеты как ваша Земля. Но прежде чем переходить к описанию геометрических и технических характеристик нашей птицы Феникс я хочу заметить, что такое описание у вас на Земле уже есть. Оно было сделано китайцами шесть тысяч лет назад и в дальнейшем вошло в составленный при Ханьской династии словарь «Шо вэнь». На настоящий момент это описание цитируется практически во всех статьях интернета посвящённых птице Феникс.
        Образ Феникса в соответствии с ним получается такой: «Голова петуха, зоб ласточки, шея змеи, на туловище узоры, как у дракона, хвост рыбы, спереди как лебедь, сзади как единорог Ци Линь, спина черепахи». Вам покажется невероятным и возможно даже смешным моё следующее утверждение, но данное описание поражает своей точностью и подмеченными деталями. Это очень достоверное перечисление особенностей конструкции того Экранолёта-СП на борту которого мы передвигались по вашей Земле.
        На второе место по степени своей детализации можно поставить представление древних египтян птицы Феникс в виде цапли Бену. И наконец, третье почётное место в ряду правдоподобных описаний нашей стартовой платформы я отдам описанию сделанным Геродотом во второй книге его «Истории» обозначенное как пункт номер 73. Процитирую один из многочисленных вариантов перевода этого описания, которые мне попались на глаза в интернете: «Чудес же о ней (о птице Феникс) рассказывают столько, что, хотя, на мой взгляд, они не слишком заслуживают доверия, я должен о них написать. Дабы перенести тело своего отца из Аравии в Храм Солнца, птица Феникс прибегает к следующему способу. Прежде всего, она лепит яйцо из мирры, по величине такое, чтобы у нее хватило сил его нести, и пока его лепит, все время пробует на вес, справится ли с ним. Затем она выгребает из него середину, пока углубление не вместит тело ее отца, которое она там закрепляет комками мирры, заполняя ими полость, пока вес яйца вместе с трупом не сравняется с тем весом, когда оно было сплошным. Залепив отверстие, кладет яйцо себе на спину и летит с ним в Египет в Храм Солнца. Вот такое рассказывают об этой птице, правда это или ложь».
Какой из переводов, цитируемых в статьях интернета, более соответствует оригиналу, я не знаю, потому что Геродота в подлиннике не читал. В любом случае понятно, что Геродот в своём повествовании говорит о существовании такого фетиша как «яйцо» птицы Феникс, к которому эта птичка относится очень бережно. Но Геродот здесь достоверен только в общих чертах, описание же сделанное китайцами самое точное. Все остальные многочисленные и более поздние по времени создания трактаты о птице Феникс являются менее достоверными - более фэнтэзийными, нежели правдоподобными и говорят лишь только о богатом воображении тех людей, которые их составляли.
        Каким же образом один летательный аппарат мог соединить в себе столь невероятные на первый взгляд детали? Это можно понять, прочитав техническое описание нашего Экранолёта-СП, которое я приведу ниже.
Описание Экранолета-СП
        Крыло. Экранолёт-СП выполнен по схеме «утка». Ярко выраженного фюзеляжа нет. Из передней кромки крыла выступает вперед только его носовая часть. Полный размах крыла 200 м. Крыло является составным и скомпоновано из центроплана и пары консолей большого удлинения. Наибольшая ширина центроплана - 86 м (это по оси летательного аппарата), а его наименьшая ширина - 56 м (это в месте стыковки консолей и сопряжения центроплана с обтекателями поплавков). Центроплан при взгляде сверху сильно напоминает панцирь морской черепахи. Угол стреловидности по его передней кромке составляет 13 градусов - по задней кромке примерно 45 градусов.
          V-образная задняя кромка центроплана особенно сильно подчёркивает его сходство с панцирем черепахи. Сделано это не ради красоты. Такая форма центроплана позволяет уменьшить в некоторой степени общеизвестный вредный эффект раздвоения аэродинамического центра крыла при приближении этого крыла к поверхности воды или земли. Кроме этого сходству с панцирем черепахи центроплану добавляет ещё и угол его поперечного V. По оси летательного аппарата центроплан имеет обратный V-образный излом. Угол этого обратного V составляет примерно 145 градусов. Такой излом центроплана «шалашиком» по оси машины был сделан опять же не для красоты. Такая форма требовалась для того, чтобы обеспечить нормальный старт с него ракеты. Ведь кроме всего прочего этот экранолёт является стартовой платформой. Излом центроплана необходим, чтобы обеспечить нормальный отвод газов на старте от первой ступени ракеты. Излом создает два канала, по которым из-под носовой и хвостовой части экранолёта отводились выхлопные газы от пламени двигателей ракеты при ее старте.
         Размах каждой консоли крыла чуть менее 70 м. Ширина консоли у основания 20 м, а на законцовке - 6 м. Передняя кромка консолей стреловидностью 12 градусов. Задняя кромка стреловидности не имеет. Консоли заканчиваются поплавками - на законцовке консоль плавно изгибается вниз, образуя поплавок.
Угол поперечного V консолей составляет 10 градусов. Это много, но такой большой угол был необходим для более свободного вхождения в вираж при полёте на малой высоте. По инструкции допускалось выполнять такой вираж с касанием поверхности воды поплавком на законцовке крыла. Смотрелся такой вираж с касанием очень эффектно – красиво. Консоли крепились к центроплану в его кормовой части там, где этот «панцирь черепахи» начинал своё сужение формируя V-образный хвост.
         Горизонтальное оперение - парочка консолей малого удлинения. Располагались они симметрично по торцам передней части центроплана. Для полета на экране это очень важный элемент конструкции. Дело в том, что при переходе экранолёта из обычного полёта в режим полёта на экране возникает парочка неприятных сюрпризов, один из которых парируется именно достоинствами аэродинамической схемы «утка».
           Сюрприз первый - при приближении экранолёта к поверхности земли или воды происходит раздвоение его аэродинамического фокуса. Аэродинамический фокус разделяется на два – на фокус по углу атаки и на фокус по высоте. При этом фокус по высоте начинает гулять по крылу взад-вперёд как девочка по панели. При снижении экранолёта до высоты равной примерно 6 процентам от средней аэродинамической хорды (САХ) крыла он норовит перевернуть экранолёт через носовую часть. Именно в этот момент этот самый фокус по высоте оказывается ближе к задней кромке крыла и создаёт там максимальную подъёмную силу. Обычно в таких случаях рядовой летательный аппарат задирает вверх свой хвост и выполняет кувырок через голову. Никакой человеческой реакции не хватит, чтобы парировать вовремя этот кульбит. Для предотвращения подобного аттракциона со смертельным исходом необходимо, чтобы в носовой части возникал дополнительный момент, который бы препятствовал такому опрокидыванию. Созданию именно такого момента на Экранолете-СП и способствовало переднее горизонтальное оперение.
          Схема «утка» для полёта на экране является наилучшей из всех возможных. Её главное достоинство в том, что она является самостабилизирующей для экранолёта. Если экранолёт выполненный по этой схеме резко прижать к поверхности земли, то фокус по высоте своим перемещением в сторону задней кромки крыла естественно создаст опрокидывающий момент. Машина перейдёт в пикирование, но результатом такого перехода в пике будет являться то, что мгновенно в фокусе по углу атаки возникает противомомент, который автоматически выправляет ситуацию и возвращает машину в горизонтальный полёт. Это значит, что если ты его (экранолет) ручкой управления туда (в пике), то он сам оттуда (в набор) самостоятельно – машина сопротивляется и не переходит в пикирование на малых высотах, летит параллельно земле как ковер-самолет. Поэтому, при полете ниже 100 метров высоту полета проще было регулировать не ручкой управления, а убавляя или добавляя тягу силовых установок.
            Теперь - о втором сюрпризе. При снижении экранолёта до высоты равной одному проценту от САХ крыла возникает ещё одна беда. Тот самый «гулящий» фокус по высоте оказывается теперь уже впереди фокуса по углу атаки и норовит перевернуть экранолёт не через нос как в первом случае, а через корму. В районе передней кромки крыла создаётся избыточное давление, которое и переводит экранолёт в резкий набор высоты. Если ничего не предпринимать, то аппарат встанет свечкой и упадёт на спину. В качестве одной из мер предотвращающих такое поведение нашей птицы Феникс был поперечный V-образный угол установки основных консолей крыла и обратное поперечное V центроплана. Крыло было удалено на безопасное расстояние от уровня той поверхности, над которой происходил полёт.
Хочу здесь заметить, что консоли крыла и переднее горизонтальное оперение усиливали сходство нашего экранолёта с морской черепахой при взгляде на него сверху. Это полностью соответствует описанию птицы Феникс (Фэнхуан) из китайского словаря «Шо вэнь» Если центроплан выглядел как панцирь этого животного, то две консоли и переднее горизонтальное оперение напоминали её плавники.
         На консолях крыла по всей длине задней кромки располагались элевоны, совмещавшие функции рулей высоты и элеронов. Предкрылков не было. По всей длине задней кромки центроплана устанавливались посадочные щитки. Именно щитки, а не закрылки.
           Вертикальное хвостовое оперение. «Сзади как единорог Ци Линь», эта фраза в китайском описании, безусловно, относится к вертикальному хвостовому оперению нашего экранолёта. Оперение было однокилевым. Высокий (высота по задней кромке более 27 метров) и узкий киль напоминал собою огромный рог сказочного единорога. Сейчас почти про любой пассажирский авиалайнер можно сказать, что он, «сзади как единорог Ци Линь». В тоже время этот киль был очень сильно похож на акулий хвост. Так что наличие хвоста рыбы у птицы Феникс в описании, сделанном дотошными китайскими авторами, странным после этого не кажется.
         Поплавковые пневматические устройства. «Зоб ласточки», «спереди как лебедь». Эти цитаты из словаря «Шо вэнь» для меня однозначно определяют те поплавковые устройства, благодаря которым наш экранолёт держался на поверхности воды. Центроплан крыла по своим торцам был ограничен длинными сигарообразными отсеками. В этих отсеках в сложенном состоянии находились два надувных поплавка.  Аналогичные поплавковые устройства можно увидеть на фотографиях самолёта ВВА-14 конструкции Р. Л. Бартини. Для выпуска и уборки этих надувных поплавков использовалась гидропневмоэлектрическая система. Почему нельзя было обойтись просто двумя мощными металлическими поплавками и не накачивать каждый раз воздухом две резиновые «сигары» для посадки на воду? Решающим здесь является такое понятие как аэродинамическое качество летательного аппарата. С убранными поплавками оно было выше. Уменьшалось лобовое сопротивление машины, и как следствие всего этого возрастала дальность полёта. Носовые обтекатели обоих отсеков для надувных поплавков действительно очень сильно напоминали зоб ласточки. Когда же поплавки накачивались воздухом и расправлялись, то носовая часть каждого была похожа на поднимающуюся из воды грудь лебедя.
        У этих надувных поплавков была ещё одна функция. Дело в том, что во время старта ракеты со спины такого экранолёта возникает одна очень серьёзная проблема. Проблема связана с тем, что от воздействия морских волн Экранолёт-СП на поверхности воды покачивает даже в самую спокойную погоду. Например, даже во время штиля на нашей планете наблюдалось такое явление, когда из океанских глубин приходили одна за одной одиночные волны и постепенно раскачивали экранолёт при абсолютном безветрии. У вас на Земле тоже существует подобное «загадочное» явление. Старт ракеты невозможен, если её раскачивает в разные стороны вместе со стартовой платформой как маятник метронома. Минимальное требование в этом случае - ракета должна стартовать при волнении на море до трёх баллов. Для этого надо было стабилизировать Экранолет-СП, чтобы Феникс на воде стоял как вкопанный.
         Система стабилизации нашего Феникса на поверхности воды состояла из вышеуказанных поплавков и двенадцати выдвижных рычагов. Вся многорычажная система крепилась внутри сигарообразных отсеков и соединялась с поплавками. Перед запуском ракеты рычаги выдвигались наружу и надувные поплавки при этом полностью погружались в воду на глубину до пяти – шести метров. Сам экранолёт в результате приподнимался над водой на этих двенадцати рычагах-колоннах, словно жук водомерка на тоненьких ножках и стоял действительно как вкопанный. Эта система обеспечивала стабилизацию стартовой платформы и ракеты при волнении до пяти баллов. Можете не верить и говорить, что старик опять сочиняет, но это была реальная система, которая работала очень хорошо.
Фюзеляж. О фюзеляже я уже упоминал выше, что из передней кромки крыла торчала только его носовая часть. Эта носовая часть длиною 30 и диаметром 5 метров относительно всего экранолета смотрелась как какая-то длинная и толстая шея – шея змеи. И лучше не скажешь. «Шея змеи» - ещё одна цитата из китайского словаря «Шо вэнь», которая говорит о дотошности и наблюдательности тех людей, которые составляли описание птицы Феникс. В этом носовом отсеке фюзеляжа располагались кабина экипажа, катапультируемая капсула, стыковочный узел и много чего ещё о чём я расскажу позже в процессе повествования.
         Силовая установка. «Шею змеи» венчала «голова петуха». Отличительной особенностью головы любого петуха является его раздвоенная борода. А раздвоенная «борода» на экранолете это взлётно-маршевые силовые установки поддува, расположенные в виде двойной бороды в носовой части машины.
В раздвоенной бороде Феникса устанавливались шесть взлётно-маршевых двигателей поддува – по три штуки с каждой стороны. На экранопланах «Лунь» и «КМ» - «Каспийский монстр» такая раздвоенная борода из силовых установок смонтирована сверху – на «голове». У нашего Феникса она была снизу и обе её части были параллельны передней кромке крыла, то есть были установлены тем же «шалашиком», который копировал обратное V центроплана. Для древних людей это была самая настоящая борода петуха - очень точно подмеченное сходство.
      Кроме шести взлётно-маршевых двигателей установленных в носовой части, в хвосте экранолёта у основания его киля были закреплены ещё две силовых установки – итого восемь. Силовые установки были турбовинтовентиляторного типа. Почти вся тяга таких двигателей создаётся помещённым в кольцеобразный обтекатель двухрядным винтовентилятором с противоположным вращением ступеней. Диаметр каждого двигателя был чуть более пяти метров. У вас на Земле подобные силовые установки уже устанавливаются на пассажирских авиалайнерах. От обычных реактивных двигателей они отличаются большими размерами – этакие бочонки-карапузы.
         Все силовые установки спереди и сзади имели защитные обтекатели, которые в закрытом состоянии блокировали к ним доступ. Сделано это было для того, чтобы они не создавали проблем при прохождении плотных слоёв атмосферы. После посадки передние и задние створки этих обтекателей раскрывались, и можно было производить запуск двигателей. Обтекатели были рассчитаны так, чтобы создавать дополнительную подъёмную силу.
         Не могу оставить без комментария еще одну цитату из словаря «Шо вэнь», «на туловище узоры как у дракона». Узоров на теле нашего Феникса было с избытком. Откуда такое богатство? Конечно, специально Экранолет-СП никто не раскрашивал. Летательный аппарат сам раскрашивался огненными узорами при прохождении плотных слоёв атмосферы, обгорая под воздействием плазмы. Так как эта стартовая платформа вещь одноразовая, то такой мощной защиты от перегрева какая устанавливается на земных космических челноках, у него нет. А зачем? Экранолёт-СП повторно никто в космос запускать не собирался. Теплозащита в этом случае это только лишний вес. Материал обшивки корпуса и крыльев допускал однократное прохождение плотных слоёв атмосферы при спуске с орбиты на Землю.
Вся поверхность нашей птицы Феникс выглядела так же, как выглядели после приземления первые модификации обитаемых модулей русских «Союзов». Цвет у экранолёта после посадки был огненно-бурый с чёрными и коричневыми подпалинами.  Сам по себе древнегреческий вариант названия «Феникс» переводится как – пурпурный, багряный. Но опять же, самыми дотошными и скрупулёзными здесь оказались китайцы. Не помню уже, в какой из китайских древних книг указано, что священная птица Фенхуан окрашена в пять священных цветов – белый, серый, чёрный, красный и жёлтый. Именно так и было - всё верно. Впоследствии серый цвет кому-то из китайских мудрецов или правителей не понравился, и его заменили на схожий с ним – голубой, который в дальнейшем трансформировался в синий. Иногда в описаниях вместо синего цвета можно встретить зелёный.
     Зелёный окрас у Феникса появлялся со временем в течение эксплуатации экранолёта. Наши перелёты по планете с места на место много времени не занимали. Большую часть времени экспедиции Экранолёт-СП проводил на якорных стоянках в тихих морских бухтах или широких устьях рек с застоявшейся водой. Во время такого продолжительного бездействия его борта и нижняя поверхность крыльев покрывались тонким слоем из микроорганизмов зелёного цвета. Что это были за микроорганизмы, я сказать не могу, но в металл они въедались крепко. И если в Китае зелёный цвет бортов был едва различим, то пролетая высоко над полуостровом Юкатан, наша птичка уже сверкала на солнце изумрудно-зелёным брюшком и крылышками, за нами тянулся перистый инверсионный след и древние предки майя и ацтеков, указывая пальцами в нашу сторону, кричали: «Зелёный змей, покрытый перьями! Кукулькан! Кетцалькоатль прилетел!» В сухом климате пустынь Аравии и Египта вся зелёная микрофауна на бортах и крыльях погибала, Феникс приобретал свой прежний красно-коричневый цвет, каким он был непосредственно после спуска с орбиты.
         После посадки вся радуга первоначального окраса по площади обшивки нашего Экранолёта-СП распределялась примерно так. Нижняя часть его крыльев, нижняя часть головного отсека фюзеляжа и сигарообразных отсеков для поплавков была серого или вернее - сизого цвета, который можно было сравнить с одним из оттенков голубого. Сизые разводы с нижней поверхности центроплана и консолей в носке крыла плавно переходили в белёсые всплески бледно-жёлтых узоров, которые сменялись узкой, но яркой линией цвета жёлтой охры особенно сильно заметной в носовой части фюзеляжа и над передней кромкой центроплана и консолей. Выше уровня передней кромки крыла цвет был уже огненно красный и далее бордовый. От носа к хвосту красный и бордовый плавно перетекали в темно-коричневый и чёрный. Начиная где-то от середины и до самой задней кромки крыло было абсолютно чёрного цвета. Киль был тёмно-коричневый с узорами из полос чёрного цвета. Сверху Экранолёт-СП более был похож на сказочного дракона с бордовой головой и коричнево-чёрными крыльями, которые обрамляли спереди переливы жёлто-красных оттенков.
      Мои читатели, возможно, сейчас задают вопрос: «А где же тут белый цвет?» Единственным элементом белого цвета была ракета. Ракета предназначалась для доставки экипажа с поверхности Земли в космос к Орбитальной секции Крейсера. Эту ракету во время каждого нашего путешествия по вашей планете мы берегли как зеницу ока. Чтобы она не сгорела при прохождении плотных слоёв атмосферы вся её поверхность была покрыта огнеупорным составом белого цвета. Слой этого состава не был таким мощным как у ваших земных шатлов - ракета лежала на спине экранолёта, где температурка при входе в атмосферу была чуть поменьше, чем на нижней поверхности крыла. Детально о самой ракете я расскажу ниже. А в завершении описания нашей птицы Феникс я хочу привести некоторые характеристики этого летательного аппарата.
Размеры и масса
Длина экранолёта – 130 м.
Размах крыла – 200 м.
Максимальная полётная масса – 1968 тонн.
Масса полезной нагрузки – 328 тонн.
Масса топлива – 656 тонн.
Двигатели
Тип – реактивные, турбовинтовентиляторные.
Количество – 8 штук.
Тяга одного двигателя – 68 500 кгс.
КПД движителя – 0,86.
Удельный расход топлива в установившемся режиме – 0,13 кг/л.с.ч.
Лётные данные
Скорость полёта на экране – 360 км/ч.
Максимальная скорость полёта на высоте 9000 м – 700 км/ч.
Максимальная дальность полёта на экране – 32000 км.
Максимальная дальность полёта в режиме самолёта – 9000 км.
Аэродинамическое качество при полёте на экране – 45.
Аэродинамическое качество при полёте в режиме самолёта – 25.
Максимальная высота полёта на экране при скорости 360 км/ч – 100 м.
Максимальная высота полёта в режиме самолёта – 11000 м.
       Косвенным доказательством того, что описание Экранолёта-СП не является плодом фантазии пожилого человека, могут служить рисунки и фотографии моделей аналогичных летательных аппаратов, которые проектировались на вашей планете в Советском Союзе. Разрабатывались эти аппараты советским авиаконструктором Робертом Людовиговичем Бартини и разрабатывались они как оптимальные транспортные средства для доставки грузов и людей по планете. Так оно и есть, это самый оптимальный вид транспортного средства в общепланетном масштабе.
Я абсолютно уверен в том, что любой авиаконструктор на вашей Земле подтвердит реальную возможность создания таких летательных аппаратов как наш Экранолет-СП.  Очень похожим на нашу птицу Феникс по своему внешнему виду является экранолёт конструкции Бартини Т-500. Разница состоит лишь в том, что на Т-500 двухкилевое хвостовое оперение, а у нашего Феникса был только один киль. Верхняя поверхность центроплана крыла Т-500 чистая, а на Фениксе сверху между килём и носовым отсеком с кабиной экипажа крепилась ракета. В пятом номере журнала «Авиация и время» за 2005 г. есть статья, рассказывающая о самолете Р. Л. Бартини ВВА-14.  Статья называется «Ненужный самолет». В интернете ее можно найти. В этой статье помещены фотографии не только ВВА-14, но и проектировавшегося когда-то экранолета Т-500. Т-500 идеально соответствует описанию птицы Феникс из китайского словаря «Шо вэнь». Проверьте сами, мои хорошие читатели, если не доверяете старику. Т-500 реальная машина, которую можно было построить и тот Экранолет-СП, о котором я вам сейчас рассказываю, тоже реален. То о чем я пишу в этой книге это не фантастика.

                Ракета – яйцо птицы Феникс, цапля Бену

          Ракета. Почему китайские источники не упоминают о подобном атрибуте птицы Фэнхуан? Потому что мы в их районе ни разу ни производили своих стартов в космос. А вот египтяне могли пару раз наблюдать старт нашей ракеты в небо. Поэтому Геродот и пишет о яйце птицы Феникс. Яйцо птицы Феникс это наша ракета. Ракета на спине экранолёта была почти полностью утоплена в его крыло по продольной оси летательного аппарата. За время экспедиции та её часть, что оставалась снаружи от засохшей на ней пыли становилась грязно-серого цвета, а скрытая половина по-прежнему была беленькой. Такой цветовой контраст был особенно ярко заметен при установке ракеты в вертикальное положение. Этот двойной окрас полностью соответствует цветовой гамме оперения цапли. Сходство с цаплей усиливалось при взгляде на носовую часть ракеты. Там была установлена система спасения экипажа в случае аварии ракеты на старте и в полёте. Эта система напоминала длинный клюв цапли. Подобные системы венчают и многие ваши земные ракеты – например, подобный «клювик цапли» можно увидеть на ракете-носителе «Союз».
        Согласно древним мифам, Бену это египетский бог в виде цапли, который в то же самое время является Фениксом. Как такое может быть? Как соединить в мозгу огненную птицу Феникс и бело-серую цаплю Бену? Это кажется неразрешимой задачей для человеческого восприятия. Задачка решается просто, если представить себе Феникса в виде летательного аппарата, а цаплю Бену в виде ракеты стартующей с него. Экранолёт-Феникс сгорает в пламени ракеты, а ракета-Бену (Бену по мифологии это душа Феникса) уходит в мир иной – в космос.
Слово «Бену» переводят как словосочетание «тот, который из себя возник». Ракета действительно возникает очень эффектно – поднимается из корпуса экранолёта очень медленно и замирает вертикально на своей стартовой мачте, словно серая цапля на тоненькой ножке. Так же как по мифу бог Бену возник сам из себя на первородном холме Бен-Бен, так и наша ракета поднималась из горбатого центроплана Экранолёта-СП. Наш Феникс в этом случае и был тем самым первородным холмом Бен-Бен. Слово «бен», как я запомнил, означает действие – подниматься, принимать вертикальное положение. Но я вам сейчас приведу здесь самый правильный перевод слова «бен». Древнее, первоначальное значение слова «бен» мало кто знает. Думаю, что надо быть египтологом или самому родится в древнем Египте, чтобы знать, что «бен» в самом первом своём понимании это существительное, обозначающее мужской половой орган. Те древние египтяне, которые шесть тысяч лет назад увидели, как поднимается в вертикальное положение наша ракета, указывали на неё пальцами и орали во всё горло, что эта штуковина похожа на мужской член и поднимается она так же как мужской член во время эрекции. Не надо было обладать сверхострым слухом, чтобы находясь рядом с ракетой слышать эти сумасшедшие вопли толпы: «Бен! Бен! Бе-е-е-н!» Они кричали буквально: «Член! Член!» Дикари.
          В дальнейшем жрецы облагородили это название - наша ракета стала называться «Бену» и получила статус египетского бога. Бену это бог в виде серой цапли, которая после самосожжения Феникса улетает в далёкую страну находящуюся далеко от Земли и каждый раз возвращается назад, будучи душой (Ба) – внутренним содержанием Феникса. Феникс сгорает, его душа (цапля Бену) улетает в небо, а когда через тысячу лет Бену возвращается из далёкой страны, то вместе с ним прилетает и новый возрождённый Феникс. Мне нравится, как древние египтяне истолковали прилёт нашего экранолёта и старт с него ракеты. Я в восторге от их воображения.
         Я приведу вам характеристики нашей ракеты, чтобы вы не подумали про меня, что я - просто состарившийся фантазёр. Это реальные характеристики, которые можно проверить расчетами. И такую ракету можно построить.
Принципиально ничего удивительного в конструкции ракеты нет. Это обычная трёхступенчатая ракета. Все три ступени твердотопливные. Выбор твёрдотопливного варианта всех трёх ступеней основан на том, что хранение и транспортировка топлива в твёрдом виде по планете Земля и в космосе не вызывает такого букета проблем, который возникает, когда мы имеем дело с жидкими составляющими.
          Топливо было многокомпонентным. Формула очень длинная – по памяти не напишу. Цифры запоминаются легче, чем все эти химические иероглифы. Но ничего сверхъестественного в его составе, по-моему, не было. Это конечно не гидрид бериллия, но удельный импульс в 2690 м/с в вакууме космоса и 2450 м/с непосредственно на планете это топливо силовым установкам ракеты обеспечивало. Насчёт 2450 м/с я, если и приврал, то не на много. 2450 м/с – это конечно максимальный показатель. Но так как ракета хранилась под открытым небом в течение всего времени экспедиции и условия её хранения были далеки от идеальных, то качество ракетного топлива со временем падало.
            На каждой из трёх ступеней были установлены контрольные закладки топлива. В строго установленное время мы обязаны были проводить химический анализ этих закладок. По результатам анализа делали вывод о пригодности топлива и его характеристиках. Исходя из этих характеристик, определялась максимально допустимая широта старта. По инструкции минимально допустимый удельный импульс – 2214 м/с. Если топливо «разлагалось» до такого паршивого состояния, то по инструкции предписывалось прекратить работу экспедиции и произвести старт немедленно. Старт ракеты, в этом случае опять же по инструкции был возможен только с экватора. Но, если бы мы соблюдали все эти инструкции, я бы сейчас эти строчки не писал.
        Общая масса ракеты вместе с выводимой на орбиту нагрузкой – 283800 кг.
Полная масса первой ступени – 219000 кг, второй – 50000 кг, третьей – 10800 кг.
Масса топлива первой ступени – 192000 кг, второй – 44000 кг, третьей – 9500 кг.
Тяга двигателя первой ступени – 3500 кН, второй – 835 кН, третьей – 250 кН. Это показатели для вакуума космоса. Непосредственно на планете тяга двигателя первой ступени равнялась 2900 кН. Возможно, эти данные надо было отобразить в других единицах измерения, но я и так запарился с переводом наших иероглифов в ваши «кэ-гэ» и «кэ-Нэ», что больше не хочу этим заниматься. Получившиеся данные при переводе округлял, поэтому пусть вас не удивляет обилие нулей.
          Ракета со старта уходила ровненько, шла мягко - без рывков и продольных колебаний. Ускорение всегда было ровным – хорошая была ракета. Нас никогда не колбасило в своих креслах так, как ваших земных астронавтов в кабине шатла, но перегрузкой прижимало хорошо. Перегрузка на старте и в полёте была в пределах от 3 до 4 g. Для нас как модификантов это терпимо, но если учесть что эти перегрузки приходилось терпеть в течение шести минут полёта, то понятно, что туристов на такой ракете в космос не покатаешь.
         Точно помню, что первая ступень отрабатывала ровно 135 секунд и на высоте примерно в 45 км отстреливалась и падала на планету. Вторая ступень работала тоже примерно в течение двух минут и выводила нас на высоту в 250 км. Третья ступень предназначалась не только для нашего дальнейшего подъёма, но и для разгона на орбите до расчётной скорости полёта. Траектория полёта во время работы третьей уже заметно искривлялась, для перехода на околоземную орбиту.  Расчетная максимальная высота полёта, которая при этом могла быть достигнута – 600 км. Если качество топлива было плохим, то на 600 км мы не выходили. Если честно, то на 600 км мы ни разу не выходили. Но обычно высоты в 500 км хватало, чтобы выполнить стыковку с Орбитальной секцией «Крейсера». «Орбитальная» на околоземной орбите двигалась со средним значением высоты полёта в 500 км.
Во время работы третьей ступени я мог произвести принудительный её отстрел, если видел, что уже достигнуты расчётные высота и скорость полёта, а ступень продолжает работать. После такого отстрела ступень должна была уходить по направлению к поверхности планеты. Такой номер изобиловал жестокими сюрпризами и для нас мог оказаться смертельным. Хорошо, что ни разу мне не пришлось им воспользоваться.
Габариты ракеты были различные – зависело от конкретной модификации, но длина никогда не превышала 40 метров.
          Выводимая такой ракетой на околоземную орбиту нагрузка – аппарат доставки экипажа (АД), который у вас на Земле назывался бы орбитальным космическим кораблём. Масса такого аппарата доставки в пределах 4 тонн (это вместе с экипажем). «АД» состоял из двух отсеков – обитаемого и технического. Масса обитаемого отсека была 1300 кг. Масса технического – 2200 кг.
В техническом отсеке располагались двигатели стыковки и ориентации, топливо, элементы электропитания. В обитаемом отсеке располагался экипаж и системы управления. Кресла для экипажа в обитаемом отсеке располагались в два ряда с небольшим превышением второго ряда над первым – как в кинотеатре. В первом ряду – два кресла для командира и техника. Во втором ряду четыре кресла – галёрка для «телезрителей». Техник (это был я) располагался слева, а командир (Кэссций) справа по ходу орбитального корабля. Именно техник, а не командир управлял манёврами «АД» на подходе к «Орбитальной» и во время стыковки с ней. Пульт управления располагался между креслами техника и командира. Люк для посадки в отсек был у нас над головами. Стыковочный узел и люк для перехода в «Орбитальную» - прямо перед глазами.
Время автономной работы такого аппарата доставки на околоземной орбите не превышало трое суток. В случае нештатной ситуации и невозможности состыковаться с Орбитальной секцией «Крейсера» обратно на планету мы вернуться уже не могли. Обитаемый отсек «АД» не предназначался для прохождения плотных слоёв атмосферы – он бы просто сгорел вместе с экипажем. Обитаемый отсек не имел мощного огнестойкого корпуса и парашютной системы для мягкой посадки на планету тоже не было. Поэтому «АД» и был таким лёгким и весил всего лишь четыре тонны. В противном случае его масса была бы около десяти тонн. По сути «АД» это герметичная ёмкость – «консервная банка» для доставки экипажа с планеты Земля на орбитальную секцию «Крейсера». Всё было сделано для экономии общей массы межзвёздного корабля. В связи с такой экономией веса мы не имели право на ошибку при стыковке с «Орбитальной».
          Экранолёт-СП кроме ракеты нёс ещё на своём борту до 28 тонн дополнительного оборудования. В состав этого оборудования всегда входили два вездехода на воздушной подушке и пара моторных лодок. Об основных особенностях конструкции нашего межзвездного корабля я в этой главе рассказал. Прочие детали я дополню по ходу повествования.