Пилот птицы Феникс Глава 16. Третий рейс

                Глава 16. Третий рейс
          Из третьего рейса мы обратно на свою планету не вернулись. В тот третий раз мы пришли на околоземную орбиту в самом начале новой эры. Не хотелось бы говорить о том, что наш прилет совпал с рождением такого человека как Иисус Христос, потому что такое заявление могут истолковать неверно, но именно так и было. Орбитальная секция «Крейсера» появилась на небосклоне Земли именно в то время, когда родился Иисус. Я об этом пишу сейчас так свободно и не боюсь какой-то мести религиозных фанатиков по одной простой причине. Как говорил мой брат Кэссций: «Бог тех людей, с которыми мы выйдем на контакт, должен уметь прощать грешников – особенно, таких как мы». Бог христиан умеет прощать грешников – особенно, таких как я. И поэтому в моей душе нет чувства животного страха перед ним и верующими в него. В основной своей массе христиане это вполне цивилизованные люди, с которыми можно пофилософствовать о боге без рукопашного боя и стрельбы из пулемета.
         Мы тогда не стали свидетелями рождения Иисуса. И в то далекое время мы ничего о нем не знали. А когда слух о его жизни дошел до нас, то Иисус уже был распят. Наместник Сирии Луций Вителлий снял за это с должности префекта Иудеи Понтия Пилата и отправил его в Рим, где тот и канул в неизвестность. Все это прошло без нас. У нас были другие заботы. Выход из анабиоза в этот раз прошел очень хорошо. Проблем ни у кого не было, а наша Орбитальная секция «Крейсера» сияла на ночном небосклоне Земли как самая настоящая Вифлеемская звезда.
Поведение Вифлеемской звезды, судя по всем ее описаниям очень странно. Парадоксов в описании этой звезды на самом деле не много, но достаточно для того, чтобы удивиться. Из четырех известных Евангелий о Вифлеемской звезде говорится только в Евангелие от Матфея. Там сказано:
«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:
Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему».
   Почему волхвы, увидев звезду на востоке, пришли именно в Иудею - в город Иерусалим, а не в Египет или Индию, или Китай? Почему появление необыкновенной звезды восприняли именно как известие о рождении Царя Иудейского? Почему не Фараона Египетского?
Ответ можно получить, читая Евангелие. Первоначально обнаруженная на востоке звездочка, судя по всему, зависла на небосклоне именно над Иудеей, а не над каким либо другим государством. Как сказано о ней: «пришла и остановилась».
А в Иудее именно в то время ожидалось по пророчеству рождение Спасителя – Царя Иудейского. И даже существовал закон, по которому любой человек, ложно выдавший себя за него, должен быть казнен – распят на кресте. Поэтому волхвы видимо были уверены в том, что необычная звезда, остановившаяся над Иудеей, указывает им на рождение нового царя.
В Иерусалиме волхвы узнали, что появление на свет вождя, который спасет народ Израиля, ожидается в городе Вифлееме. Почему именно в Вифлееме? Этот город был городом рода Давидова – царского рода правившего когда-то до воцарения Ирода. Где же еще с точки зрения пророков как не в Вифлееме появиться на свет новому царю?
        В Евангелии от Луки говорится, что как раз в это время была перепись населения устроенная по приказанию римского императора Августа. По этой причине в Вифлеем вместе со своей беременной женой Марией пришел Иосиф. Именно в этот город он пришел потому, что был родом из дома Давидова. Иосиф был не простым смертным. Иосиф был последним потомком царей из рода Давидова.
Появление Вифлеемской звезды, приход волхвов в Иерусалим, перепись населения, объявленная императором, рождение Иисуса именно в то время и именно в Вифлееме. Это все - ряд удивительных совпадений, которые невозможно объяснить чьим-то заговором. Это просто похоже на чудо.
Царь Ирод после получения известия от волхвов о появлении звезды возвещающей, о рождении своего конкурента видимо занервничал очень сильно. Поэтому из Иерусалима в Вифлеем волхвы отправились, не по собственной воле, а как сказано в Евангелие по приказу царя Ирода, чтобы тщательно разведать о родившемся Младенце. А где искать в Вифлееме этого Младенца? Ответ прост – там, где проживал прибывший на перепись Иосиф. И судя по этому обстоятельству, волхвам путь должна была указывать не столько Вифлеемская звезда, сколько собранная ими информация о том, где сейчас находится последний оставшийся в живых наследник трона Царей Израиля - Иосиф. Так может быть, и не было никакой путеводной звезды? Была. Ведь в Иерусалим волхвы пришли с расспросами именно потому, что увидели на небе необыкновенную звезду. И поведение этой звезды на небосклоне можно считать просто уникальным: «И се звезда, которую они видели на востоке шла перед ними, как наконец пришла и остановилась, над местом, где был Младенец».
Я атеист и очень сильно сомневаюсь в том, что некая звезда могла зависнуть совершенно точно над тем местом, где остановились в Вифлееме Иосиф и его жена Мария. Если бы это было именно так, то волхвы пошли бы сразу в Вифлеем, а не в Иерусалим. Нашли бы в Вифлееме Марию, Иосифа, родившегося младенца Иисуса, и тогда не пришлось бы им общаться с Иродом, получая от него и его первосвященников наставления.
Из сказанного в Евангелии о Вифлеемской звезде можно сделать вывод только о том, что эта звездочка во время своего движения по небосклону каждую ночь останавливалась в небе над Иудеей. Но ведь звезды на небе не останавливаются! Такое поведение звезды удивило бы в то время любого волхва. Каким же космическим объектом была эта Вифлеемская звезда при таком удивительном поведении?
Самый распространенный ответ в научной среде на этот вопрос это версия предложенная, как утверждают, Кеплером о «слиянии» планет – визуальном сближении Юпитера и Сатурна с образованием в ночном небе одного более яркого объекта. По-моему, это очень слабая версия.
           Здесь я в своем повествовании мог бы ограничиться таким заявлением, что лично я никакого слияния планет в ночном небе Земли тогда не наблюдал. Я - пилот экспедиционного отряда и мой брат Кэссций - командир и штурман этого отряда постоянно отслеживали положение звезд и планет на ночном небе. Нам по этим ночным светилам приходилось ориентироваться на местности. Мы не могли не заметить какого-то эффектного, феерического зрелища в ночном небе представленного «слиянием» планет, которое бы удивило не только нас, но и аборигенов. Оно, может быть, и было это «слияние», но выглядело так ничтожно, что мы на него особого внимания не обратили. А это значит, что Кеплер ошибается, выдавая такое неприметное событие за Вифлеемскую звезду. Но кто поверит такому старику как я? Старику, который на протяжении всей книги выдает себя за инопланетянина. Предполагаю, что Кеплеру доверия здесь будет больше. Поэтому я постараюсь объяснить неправоту Кеплера по-другому.
        Дело в том, что волхвы это не первобытные мальчики, которые вчера у мамы из-под юбки выпали, а сегодня ночью первый раз в жизни звездное небо увидели. Волхвы это ученые люди своего времени, профессора магии, астрологии, уважаемые врачеватели. Волхвы почитались в народе и правителями различных стран именно из-за своих знаний. Неужели возможно всерьез предполагать, что таких ученых людей удивит то обстоятельство, что Юпитер «соединился» с Сатурном? Волхвы эти объекты наблюдали регулярно и, будучи астрологами, умели рассчитывать поведение небесных тел, в том числе и планет, еще задолго до Рождества Христова. Невозможно удивить человека тем событием, о котором он знает заранее! Чтобы три великих волхва - три профессора сорвались с насиженного места и отправились в далекий путь к Иерусалиму, в звездном небе должно было произойти нечто экстраординарное, необъяснимое, непредсказуемое, а не какое-то там «слияние» планет. Что же увидели волхвы?
        Версия о взрыве сверхновой звезды отпадает по нескольким причинам. Если бы такое событие произошло на тот момент в космосе, то я бы эти строчки сейчас не писал. Поджарила бы наш экипаж такая взорвавшаяся красотка своим электромагнитным излучением, и спеклись бы мы тогда в своих саркофагах как сухарики. Но такого не произошло. Понимаю, что по многим причинам этот довод звучит неубедительно. Поэтому приведу второй.
В летописях китайских астрономов того времени (примерно - 4 год до н. э.) указывается на то, что в созвездии Козерога появилась очень яркая комета. А вот о вспыхнувших сверхновых звездах нет ни слова. Так может быть Вифлеемская звезда это просто та самая комета, появление которой подтверждается китайскими астрономами?
         Безусловно, что хвостатую странницу космоса - комету волхвы не могли оставить без внимания. Появление такого объекта на небосклоне всегда явление удивительное и в то древнее время неожиданное. Но могла ли обычная комета удивить волхвов невероятно сильно? Неужели волхвы о кометах до этого ничего не знали? Знали. Например, в 12 году до н. э. на земном небосклоне появилась комета Галлея, и теперь ее многие исследователи отождествляют с Вифлеемской звездой.
Кометы неоднократно появлялись на небосклоне Земли, и нет никакого сомнения в том, что об их существовании волхвам было известно. Следовательно, если Вифлеемская звезда была простой кометой, то для волхвов в этой комете было что-то выходящее за рамки уже известного им о подобных небесных телах. А что такого необычного было, например, в комете Галлея? Она появилась, за ней понаблюдали, а затем эта комета благополучно улетела, как и многие кометы до нее. Вифлеемская же звезда совершила чудо! Она, «остановилась над местом, где был Младенец»!
Эта остановка Вифлеемской звезды встает как кость поперек горла всем тем, кто пытается отождествить эту звезду с кометой, вспышкой сверхновой или соединением планет. Как я уже цитировал выше: «И се звезда, которую они видели на востоке шла перед ними, как наконец пришла и остановилась, над местом, где был Младенец». Для меня это просто удивительное свидетельство. Это удивительно потому, что ни планеты, ни звезды, ни кометы «над местом» посреди ночного неба не останавливаются! Иногда может возникать зрительная иллюзия, что комета зависла в непосредственной близости у горизонта. Но по такой зависшей над горизонтом комете невозможно определить место, куда она указывает. Комета должна была остановиться именно над головами волхвов находившихся в то время в Иудеи. И вот этой остановки «над местом» ни один ученый с планеты Земля объяснить не сможет. Этому факту можно удивляться, но это невозможно объяснить, оставаясь в рамках общепринятых теорий. Как объяснить эту остановку?!
           Такое явление как зависание наблюдаемого космического объекта возможно, например, в том случае, когда он находится на высокой эллиптической орбите (ВЭО) вокруг Земли, а вы наблюдаете прохождение им точки апогея этой орбиты. Подробно о высоких эллиптических орбитах сейчас можно прочитать в интернете. Именно при прохождении наиболее удаленной от поверхности Земли точки такой орбиты (апогея) космический объект настолько сильно замедляет свое движение, что у наблюдателя создается иллюзия его полной остановки на несколько часов. Объект буквально зависает в ночном небе, словно бы указывая вам на какое-то священное место. Такое «зависание» объясняется просто - полная механическая энергия объекта в данном случае находящегося на околоземной орбите есть величина постоянная, поэтому с увеличением расстояния до Земли скорость объекта уменьшается и в апогее достигает своего минимума.
          Если продолжать настаивать на том, что Вифлеемская звезда была кометой, то по всем параметрам получается, что эта комета должна была находиться на высокой эллиптической орбите вокруг Земли. Долгота апогея этой орбиты должна была совпасть с долготой, на которой расположены города Иерусалим и Вифлеем. Но такой кометы на околоземной орбите никогда не было, и нет! В противном случае она до сих пор летала бы вокруг Земли вместе с Луной! Но если верить в то, что написано о Вифлеемской звезде в Евангелие, подобный объект на околоземной орбите был. Что это был за объект? Куда делся?
          Придирчивый читатель задаст еще один не менее важный вопрос: «Почему китайские ученые того времени классифицируют наблюдаемый объект как комету, а волхвы как звезду?» Для ответа на этот вопрос и те, что были заданы выше, представим себе, что по околоземной орбите перемещается не комета, а наша Орбитальная секция «Крейсера». Я уже раз двадцать упоминал о том, что «Орбитальная» смотрелась со стороны этаким тонким карандашом, который движется по орбите, находясь в вертикальном положении, словно башня и что верхнюю часть этого карандаша-башни венчали радиаторы системы охлаждения АЭС.
         У нашей Орбитальной секции «Крейсера» было два типа орбит, которые она использовала при своем полете вокруг Земли. По прибытию к Земле «Орбитальная» выходила на орбиту первого типа. Это была низкая орбита с очень небольшим эксцентриситетом, поэтому перепад высот между перигеем и апогеем был незначительный. Средняя высота полета над уровнем поверхности Земли составляла 500 км. Угол наклонения такой орбиты - 32 градуса. Перигей располагался в южном, а апогей в северном полушарии. Эта орбита по своим параметрам более соответствовала той, на которой сейчас находится телескоп «Хаббл», нежели параметрам орбиты Международной космической станции.
Задачи, которые ставились перед экипажем во время нахождения «Орбитальной» на орбите первого типа – вывести в космос спутники разведки и осуществить посадку на планету.
Сразу после получения кодового сообщения с Экранолета-СП о посадке экипажа на поверхность планеты «Орбитальная» переходила на орбиту второго типа. По своим параметрам орбита второго типа была высокоэллиптической. Перигей орбиты оставался на высоте примерно в 500 км, а вот высота апогея возрастала до 40 тысяч км. Период обращения по этой причине увеличивался до 12 часов. Угол наклонения орбиты оставался прежним. Эти параметры, не считая угла наклонения, соответствуют параметрам орбиты такого советского спутника связи как «Молния». Зачем это было надо?
          Орбитальная секция «Крейсера» с переходом на такую орбиту выполняла функции спутника связи – предназначалась для решения тех же задач, что и «Молния». А у схожих по поставленным задачам аппаратов и орбиты схожие.
При нахождении на орбите первого типа сеансы связи между Экранолетом-СП и «Орбитальной» были бы короткими. А нам, например, только для подготовки ракеты к старту требовалась устойчивая, непрерывная радиосвязь с «Орбитальной» в течении как минимум трех часов. Для этого было необходимо, чтобы «Орбитальная» оставалась все это время над районом будущего старта ракеты – зависала над ним. Такое зависание в нашем случае могла обеспечить только высокая эллиптическая орбита подобная той, на которой располагаются советские спутники связи «Молния». Эти спутники, до сих пор работают и зависают в небе над определенными точками бывшего Советского Союза. Вот только никто почему-то не замечает поразительного сходства в их поведении с Вифлеемской звездой.
           Кто-то из моих читателей скажет: «Проще было бы перевести «Орбитальную» на геостационарную орбиту». Не проще. Учитывая огромную массу Орбитальной секции «Крейсера» это была бы более затратная по топливным ресурсам задачка. Перевод «Орбитальной» на геостационарную орбиту был невозможен еще и потому, что в этом случае требовалось выполнить не только более сложный маневр, но и установить для этого дополнительные силовые установки. Это было неприемлемо, так как вело к увеличению массы космического корабля. А в нашем случае все было просто - на полюса главной хорды «Орбитальной» с ее АЭС подавалось напряжение. «Орбитальная» ускорялась электромагнитным полем Земли и, набрав скорость, переходила на свою орбиту второго типа.
Полный оборот вокруг Земли в этом случае «Орбитальная» выполняла уже за 12 часов. За это время сама Земля успевала выполнить половину оборота вокруг своей оси, поэтому следующее свое зависание в небе «Орбитальная» выполняла с противоположной стороны планеты. Это означало, что у нас было два расчетных района для комфортного старта в космос. Например, в своем первом рейсе мы расположили апогей орбиты второго типа, как и все предыдущие экипажи до нас – над Аравийским морем, рядом с полуостровом Индостан. Это означало, что кроме Индостана мы без особых проблем сможем стартовать с противоположной стороны планеты из того района Тихого океана, который располагался рядом с Центральной Америкой - рядом с Юкатаном. А вы мои хорошие читатели, наверное, подумали, что мы с Кэссцием дурачки безмозглые и пошли к Юкатану в первом своем рейсе просто так, наудачу? У нас с братом было предусмотрено абсолютно все. После возникновения проблем с силовыми установками в Тихом океане возвращаться к Индостану и тем более в Персидский залив было очень далеко и рискованно. Надо было где-то встать на якорь для выполнения более тщательной проверки и ремонта отказавшей аппаратуры. Юкатан был во много раз ближе. Это обстоятельство стало одним из решающих факторов при выборе Юкатана как объекта исследования.
Во время нашего третьего рейса на вашу Землю мы запрограммировали выход «Орбитальной» на высокоэллиптическую орбиту с апогеем, долгота которого совпала с долготой, проходившей через территорию Иудеи. При своем прохождении по небосклону Орбитальная секция «Крейсера» зависала в небе над такими городами как Иерусалим и Вифлеем – банальное, случайное совпадение! Мы этого специально не планировали! Апогей орбиты был рассчитан именно так потому, что в этом случае он находился в оптимальном положении между двумя самыми значимыми для нас во время посадки и возвращения в космос объектами - Персидским заливом и рекой Нил. Такое расположение апогея было важно для установления более продолжительных сеансов связи с «Орбитальной» как после посадки, так и для подготовки к старту.
          А теперь представим себя на месте волхвов и китайских мудрецов. Что мы будем наблюдать в ночном небе при появлении Орбитальной секции «Крейсера», которая летит над Землей по высокоэллиптической орбите? Находясь на территории Иудеи (на месте волхвов) мы с поверхности планеты будем наблюдать в основном только нижний торец этой космической башни. Говоря языком летчиков, мы будем ее наблюдать в ракурсах 0/4 и 1/4. А говоря языком нормальных людей, мы ее увидим как очень яркую и необыкновенно крупную звезду - Вифлеемскую звезду, которая появившись на небе, зависает в точке своего апогея на несколько часов как спутник связи «Молния». А что увидит в это время человек, находящийся в районе реки Хуанхэ? «Орбитальная» в это время пролетала над планетой на высоте 40 тыс. км и с Хуанхэ ее было видно замечательно. Китайский мудрец мог наблюдать «Орбитальную» в ракурсах 3/4 и 4/4, то есть смотрел на нее сбоку и видел ее как яркую вертикальную полоску на небе. С чем он ее мог сопоставить в этом случае? Только с кометой и других вариантов нет.
           Каждый наблюдатель с Земли классифицировал нашу Орбитальную секцию «Крейсера» как комету или как звезду в зависимости от того под каким углом он на нее смотрел. Китайцы наблюдали ее сбоку и сочли похожей на комету. Сходство с кометным хвостом усиливалось радиаторами системы охлаждения АЭС в верхней части башни «Орбитальной». Волхвы по той причине, что апогей орбиты проходил прямо над их головами, наблюдали «Орбитальную» в основном только с торца, поэтому для них она сияла Вифлеемской звездой.
        Первый раз волхвы обнаружили нашу «Орбитальную» как говорится в Евангелие, «на востоке». Могли обнаружить и на западе, но по всей вероятности впервые засекли ее в восточном секторе неба еще тогда, когда она находилась на орбите первого типа. При угле наклона орбиты в 32 градуса и высоте полета в 500 км над поверхностью Земли «Орбитальная» не только из Иудеи, но даже из Вавилона, откуда предположительно пришли в Иерусалим волхвы, наблюдалась как очень яркая и крупная звезда. А после своего перехода на орбиту второго типа должна была вызвать и, судя по Евангелие, вызвала жгучий интерес у волхвов своими зависаниями над территорией Иудеи. Они тогда приняли такое невероятное поведение появившейся неизвестно откуда звезды как прямое указание на то, что родился Царь Иудейский.
          Но почему из четырех Евангелий о Вифлеемской звезде говорится только в Евангелии от Матфея? Где подобные свидетельства в описаниях жизни Иисуса Христа от Марка, от Луки, от Иоанна? Из всех четырех авторов Евангелия только Иоанн и Матфей были в числе 12 апостолов – непосредственных учеников Иисуса. Марк написал свое Евангелие со слов апостола Петра, а Лука – со слов апостола Павла.
Матфей – автор первого канонического Евангелия, а Иоанн – четвертого. О Вифлеемской звезде Иоанн не упоминает потому, что описание жизни Христа в своем Евангелии начинает с крещения в Иордане. Так же с крещения начинается повествование и в Евангелии от Марка. А вот в Евангелие от Луки, где рождение Иисуса описывается, есть замечательные строчки.
«В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего.
       Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим».
         Мне вам, мои читатели, расписывать подробно, что за «ангела господня» увидели эти пастухи в ночном небе? Думаю, что ответ очевиден. Огромная башня «Орбитальной» летящая над Землей на высоте в 500 км, появившись над головами пастухов, могла легко вогнать кого угодно в состояние священного трепета пред лицом «ангела господня». Я не сомневаюсь, что и сейчас она произвела бы неизгладимое впечатление на землян. У меня у самого, при взгляде на нее дух захватывало. «Орбитальная» в ночном небе Земли больше всего напоминает мне теперь статую Христа, установленную в Рио-де-Жанейро.
Вы, мои читатели, когда последний раз в звездное небо смотрели? Я так думаю, что это у вас случается нечасто. Нормальные люди ночью спят. Не спят по своей профессиональной принадлежности только астрономы (волхвы) и пастухи (сторожа). Вот вам в двух Евангелиях и приводится описание необыкновенного события произошедшего в ночном небе Земли, которое наблюдали волхвы и пастухи.
Посадка
        Модификантов после смерти в гроб не кладут и в могилах не хоронят. Нас после смерти было принято сжигать. Я видел, как сгорела в топке крематория наша Лилит. Я видел пепел моего брата в изуродованной попаданием ракеты кабине штурмовика. Останки нашей Исхе кремировали без моего присутствия, но ее прах также как прах Рэ и Лилит мы берегли как нечто сокровенное.
- Я думаю, что нам надо похоронить останки наших родных, - произнес как-то Кэссций во время подготовки к третьему рейсу.
Мы все его поддержали.
- На нашей планете нам этого сделать не дадут, - мрачно заметила тогда Асция.
Помню, как моя Исти предложила похоронить останки на вашей Земле. После долгого обсуждения по поводу выбора конкретного места на поверхности Земли я предложил выполнить такое захоронение на орбите. Сначала эту идею все дружно отвергли из-за опасения возможного столкновения урн с прахом с нашей Орбитальной секцией «Крейсера» или с Экранолетом-СП, но потом постепенно мои хорошие пришли к выводу, что это и есть самый наилучший вариант в этом случае. Ведь урны с прахом не будут вечно летать вокруг планеты. Когда-нибудь они войдут в плотные слои атмосферы и сгорят в них. И тогда можно будет сказать, что мы похоронили своих родных в атмосфере планеты Земля. Это звучало красиво. Поэтому все в нашем экипаже согласились с моим предложением при том условии, что я смогу реализовать его в техническом плане и проблем у нас не будет как с законодательством на нашей планете, так и во время экспедиции. Я все реализовал идеально.
Экипажу межзвездного «Крейсера» из-за жесткой экономии полезной нагрузки корабля запрещалось проносить на его борт личные вещи, в том числе и урны с прахом своих родственников. Но я все равно ухитрялся обходить это требование. Также как при подготовке к первому рейсу я пронес на борт пепел Лилит и Рэ, точно также перед третьим рейсом я пронес и пепел нашей Исхе.
             Дело в том, что межзвездная экспедиция считалась удачной в том случае, если экипажу удавалось выполнить как минимум 75% от общего объема запланированных работ по исследуемой планете. Всеми работами по монтажу и отладке любой научно-исследовательской аппаратуры всегда занимался я сам – лично. Девчонки в это грязное дело не лезли, а у Кэссция и без этих «железок» забот хватало. Поэтому когда на «Крейсер» надо было пронести что-то очень важное для нашего экипажа, но не входящее в официальные планы экспедиции, то я поступал очень просто. Перед отправкой контейнеров с комплектами аппаратуры в космос я вскрывал эти контейнеры, осматривал содержимое и выбирал то, что по моему очень предвзятому и очень субъективному мнению никоим образом не должно было попасть в те самые удачливые 75%.
         Я выкидывал на помойку ненужный, на мой взгляд, блок аппаратуры или кусок его внутренностей, а вместо изъятого ставил в контейнер то, что нам было необходимо. В данном случае - урны с прахом наших родственников. На космодроме мой груз перед отправкой на орбиту никто не досматривал. Его нельзя было досматривать, чтобы не занести на вашу планету наши микроорганизмы. Контейнеры проверяли только на соответствие заявленному весу. Соответствие заявленному весу я всегда обеспечивал с идеальной точностью.
     Я прекрасно понимал, что каждый комплект аппаратуры это чьи-то научные амбиции, чьи-то дерзновенные планы по исследованию других миров. Поэтому был очень щепетилен и очень аккуратен в своем выборе. Рассматривая аппаратуру, я вспоминал тех научных сотрудников, судьба которых напрямую зависела от экспериментов связанных с этой аппаратурой. Вспоминал, как эти люди со мной общались. Если коллектив был хороший, и мне было легко и просто общаться с этими людьми, то с их аппаратурой я обращался очень бережно. Я не хочу здесь сказать, что я большой любитель таких моментов, когда меня «облизывают», суетятся вокруг, кормят пирожными и тортиками. Хотя если быть честным, то надо признать, что я большой сладкоежка и видимо как-то так неосознанно, но наличие пирожных и тортиков все-таки учитывал.
          Но вот почему-то всегда находились такие отвратительные типы, которые меня, мягко говоря, за человека не считали! Эти люди смотрели на меня - летчика, не обладавшего учеными степенями, очень надменно. Общались со мной пренебрежительно, словно я не специалист, а подопытный кролик. Если я что-то сразу не понимал – выставляли меня на посмешище, что для них было сделать очень легко. Аппаратуру вот именно таких деятелей науки я и кромсал самым беспощадным образом. Понимаю, что поступал плохо. А что поделаешь? Судьба видно у этих ученых была такая злая. Мстила им судьба за то, что сами были недобрыми. Не надо думать обо мне слишком плохо, потому что я человек не обидчивый, отходчивый и ни капельки не мстительный. Забавно было слушать парадные речи этих научных работников о том, что их аппаратура внесет неоценимый вклад в науку и создаст прорыв в изучении миров нашей Галактики. Еще забавнее было слушать, что их имена в связи с этим через 2000 лет будут добрым словом вспоминать потомки. «Не внесет, не создаст, и ни одна собака вас здесь не вспомнит», - бурчал я себе под нос, слушая эти выступления по радио и выкусывая бокорезами очередную плату из этой самой аппаратуры. Мои читатели могут сказать, что такое мое поведение никак не согласуется с тем, что я рассказывал ранее о дисциплинированных и исполнительных модификантах. Согласуется. Модификанты – народ исполнительный!    Все правильно. У меня был приказ от моего командира майора Кэссция о доставке урн с пеплом на корабль, и я добросовестно его выполнял.
Все урны с прахом я на борт «Крейсера» доставил без проблем с законом. Правда, для этого пришлось пересыпать пепел нашего Рэ в одну урну с пеплом Лилит. Останки Рэ со времен войны были запаяны в стреляную гильзу от снаряда. Гильза была слишком тяжелой - это было неприемлемо. Кэссций когда узнал, что пепел Рэ и Лилит теперь в одной капсуле, очень долго смотрел на меня грустными глазами. Молчал. Но потом согласился, что выбора у меня не было. А вот наших девчонок такое обстоятельство почему-то обрадовало. Истэр даже меня поцеловала за это. Когда мы пришли к вашей планете в третий раз, у нас на борту было две урны с пеплом.
          Если у меня проблем с законом в этом случае не было, то были проблемы технического характера. Каким образом и на какую орбиту вывести капсулы с пеплом, чтобы они нам самим не создали помех? Эту проблему я тоже решил, но не совсем так, как мы это планировали сделать первоначально.
В грузовом шлюзе жилого модуля мы перевозили три орбитальных спутника. Рядом с люком, ведущим из «креста» в грузовой шлюз располагался иллюминатор и рукоятка управления манипулятором. Находясь в «кресте» я через иллюминатор мог наблюдать содержимое шлюза и при помощи ручки управления выгружать спутники на орбиту. Открывал внешние ворота и самым обычным манипулятором как рукой брал их и извлекал наружу. Спутники, оказавшись в открытом космосе, переходили в автоматический режим полета и самостоятельно корректировали свои орбиты. После извлечения очередного спутника я шел в экранолет понаблюдать за тем, как он будет уходить на свою приполярную орбиту. Маневры спутника отслеживал по правому борту состыкованного с «орбитальной» экранолета. Садился на свое рабочее место пилота и наблюдал. Когда извлеченный наружу спутник удалялся от «Орбитальной», я шел извлекать наружу следующий.
            Рядом с одним из этих спутников в грузовом шлюзе я закрепил обе капсулы с пеплом и забыл об этом. Забыл! Извлекая третий по счету спутник, заметил, что из шлюза вместе с ним выплывают в космос два очень странных эллипсоида белого цвета размером чуть крупнее регбийного мяча. По мозгам как током ударило – капсулы с пеплом! Давление внутри капсул было нормальным – атмосферным. При попадании в вакуум космоса их непрочные пластиковые корпуса этим давлением раздуло и, судя по всему, продолжало раздувать дальше. Выпустив спутник из захвата манипулятора, я попытался достать этой механической рукой уплывавшие в космос урны с прахом, но они были уже далеко, и вылета стрелы манипулятора для этого не хватило.
       Я покрылся потом от волнения и понимания того, что из-за своей глупой забывчивости я угробил важнейшее для нашего экипажа мероприятие с похоронами родных нам людей. Я обязан был извлечь урны из шлюза и только потом работать со спутниками! Я бросился бегом в кабину экранолета. Кэссций заметив, что я как чокнутый метнулся в Феникса, не задавая лишних вопросов, быстро последовал за мной. Девчонок после этого тоже долго звать не пришлось. Собравшись в кабине пилотов, мы всем экипажем наблюдали, как выполняет маневры третий спутник. Девушки не понимая, по какому случаю «боевая тревога» задавали вопросы. А   Кэссций сразу все понял и поэтому помалкивал. По его взгляду было заметно, что он наблюдает не за спутником, а за двумя белыми объектами рядом с ним. Наконец Асцию осенило: «Сэти! Ты выпустил наружу капсулы с пеплом!» Истэр после этих слов зарычала от негодования у меня за спиной как тигренок. Я опять провинился.
Что-то исправить было уже невозможно. Легкие корпуса капсул вскоре не выдержали внутреннего давления и лопнули. Они раскрылись, словно бутоны цветков белой лилии и сразу в невесомости космоса оказалось их содержимое, два маленьких облачка из пепла - пепел сердец Рэ, Лилит и Исхе. Одно облачко было побольше, а другое поменьше. Мы очень долго после этого сидели в кабине пилотов и наблюдали, за происходящим. Спутник, завершив перестроения, быстро скрылся из виду. Обрывки корпусов разорванных капсул уходили постепенно вниз - падали на планету. А два облачка, словно призраки сердец оставались на прямой видимости, летели за нами и очень медленно отставали от «Орбитальной» словно не хотели покидать нас. Мы прощались тогда с останками дорогих нам людей. Когда солнце пошло на закат его лучи окрасили пепел в оранжевый цвет. В этот момент сходство маленьких облачков из пепла с человеческими сердцами только усилилось. Так мы похоронили Исхе, Лилит и Рэ.
         В тот момент я вспомнил стихи Исхе, посвященные Кэссцию. Стихи Исхе это стихи модификантки за грубоватым и колким характером которой, скрывалась очень нежная душа любящей женщины.

С тобою рядом словно бы во сне,
В плену любовного дурмана.
Слова любви ты шепчешь мне,
Слова безбожного обмана.

Признанье. Я ждала его.
Но что со мной сейчас? Не знаю.
Не понимаю от чего
Я свой рассудок забываю.

Не торопясь слова текут,
В дыханье звуки – словно мед.
И для меня уже плетут
Они ловушку. Пропадет

Моя безбожная душа.
Давно ей хочется пропасть.
Но я пытаюсь не спеша…
В твои объятия упасть.

Твои волшебные слова.
Под эти ласковые звуки
Моя склонилась голова,
Твои сомкнулись нежно руки.

Любовь, проснувшись между нами,
Освобождает от оков.
Я с губ твоих ловлю губами
Вкус ласковых и нежных слов…

           А при выполнении посадки на планету Земля, в моей голове сами по себе возникли стихи Кэссция сочиненные им для Исхе. Я почти машинально выполнял орбитальные маневры. Башня Орбитальной секции «Крейсера» медленно удалялась от нас. Перед глазами проплывала поверхность Земли. На несколько секунд весь обзор из кабины пилотов заполнило звездное небо, а в моей голове в это время звучало:

Я приду к тебе украдкой,
Обернувшись приведеньем,
Чтоб растаять в дымке сладкой
У ресниц твоих виденьем.

Волосы рукой откинешь,
Улыбнешься на мгновенье.
Я приду из странных сказок
Твоего воображенья.

Я приду к тебе закатом.
Прикоснусь листвой зеленой.
И в ручье водой холодной
Теплых рук твоих дотронусь.

И не слышим в чаще леса
Буду рядом я с тобою,
Словно шаг лесного зверя,
Что выходит к водопою.

          Во время схода с орбиты и прохождения плотных слоев атмосферы мы все находились в кабине пилотов. В спасательной капсуле никто оставаться не захотел. Приводнение прошло успешно. Персидский залив нас встречал штилем и яркими красками заката.
Царевна-лягушка, Кощей бессмертный и Змей Горыныч
В третьем рейсе мы обнаружили, что в начале новой эры Земля уже была изрядно заселена и цивилизации развивались в хорошем темпе. Всюду были заметны внушительных размеров города, происходили какие-то войны, сражения. Но на контакт мы выходить не собирались. Командованию Космофлота и научному сообществу нашей планеты давно уже наскучили доклады о том, с каким количеством представителей первобытных цивилизаций Земли мы пообщались в очередной раз. От нас в третьем рейсе ждали теперь более детального исследования запасов полезных ископаемых Земли. Мы должны были продолжить сбор данных, которые позволили бы оценить ресурсы Земли в полной мере, с дальнейшим прогнозированием возможности выхода цивилизаций с этой планеты в космос, в том числе и в межзвездный.
Задачу такую перед нами поставили, и чтобы мы больше не метались по всей Земле как бешенные инопланетные туристы, а занимались работой в конкретно заданных районах, на нашем экранолете установили двигатели вертикального взлета и посадки. Дальность полета нашего Феникса из-за этого сократилась раза в три, но зато теперь я теоретически мог приземлиться и взлететь в любой точке планеты, где для нашей птички нашлась бы площадка сопоставимых с ней размеров.
Нашей работой в третьем рейсе мы должны были закрыть белые пятна – поработать в тех районах, где мы и до нас другие экипажи побывали только наскоком или вообще не бывали ни разу. К таким территориям относилась большая часть африканского континента.
          Ваша Африка для инопланетянина это очень опасное место. Климат, животный и растительный мир в большинстве случаев не располагают к комфортному времяпрепровождению. Но я не собираюсь проводить в этой книге экскурсию для моих читателей по Африке. И без меня в литературе экскурсоводов хватает. Скажу кратко. Не смотря на все неудобства - мне понравилось. Из всех животных мне особенно понравились крокодилы – они самые вкусные на вашей планете. Самые опасные животные в Африке это насекомые и микроорганизмы. Заразится неизвестным для нас заболеванием, было очень легко. Как это ни странно, но в Африке, где опасности поджидали нас на каждом шагу, с нами ничего плохого не случилось.
Трагедия с нами произошла при работе в восточной части Европы. Вся Западная Европа была исследована до нас. Моря, омывающие этот регион, позволяли экипажам работать в этом районе очень комфортно. А вот территория от восточного берега Балтийского моря до уральских гор была белым пятном. Причины были самые простые - отсутствие больших водоемов для приводнения, однообразная равнинная местность без приметных ориентиров создавала проблемы с определением своего местоположения, не такой богатый растительный и животный мир как, например, на Индостане и на десерт были суровые климатические условия. Все это не способствовало повышенному интересу к этой территории у тех экипажей, которые исследовали вашу Землю до нас. Нам этот регион достался в приказном порядке. Кэссций шутил, что надо сказать спасибо нашему командованию за то, что не отправили нас обследовать регион от Урала до Тихого океана. Асция в ответ мрачно заметила: «В следующем рейсе обязательно отправят».
     Я прекрасно понимаю, что все то, о чем я расскажу ниже очень сильно похоже на один из вариантов известной русской народной сказки о Царевне-лягушке, Кощее бессмертном и Змее Горыныче. Для кого-то это сходство может показаться забавным. Но для нас с Истэр эта сказочная история самая настоящая трагедия. Мне очень горько это все сейчас вспоминать. Мы ведь потеряли тогда Кэссция и Асцию. Я сам не хочу в это верить, но, видимо, они погибли. Истэр тоже не хочет верить в смерть своей сестры и моего брата, а я не стараюсь ее переубедить.
Царевна-лягушка из этой сказки это наша царственная Асция. Ее «лягушачья кожа» это самый обычный гидрокостюм, в которые мы облачались работая в водоемах того региона. Кощей это мой брат Кэссций, которого посчитали бессмертным за то, что его сухопарая и долговязая фигурка надолго запомнилась славянам еще с прошлого нашего визита в этот регион планеты. Змей Горыныч, извергающий пламя, это наш экранолет. Я приведу ниже нашу версию сказки, которая для нас является трагической реальностью.
         Трагедия произошла на одной из заболоченных речушек, близлежащая территория которой была заселена каким-то славянским племенем. Мы работали в тот раз с использованием вездехода на воздушной подушке и катера. Медленно продвигались вверх по течению реки. Я управлял вездеходом, а Кэссций, Истэр и Асция курсировали на катере от берега к берегу. Высадившись на противоположном от меня берегу, они скрылись в его зарослях. Через некоторое время от Кэссция по радиосвязи получаю сигнал опасности – серию тональных частот. Хватаю пулемет и в тоже время замечаю, как в катер на противоположном берегу выпрыгивают из кустарника двое – Кэссций и моя Истэр. Асции с ними нет. Еще через минуту наблюдаю как в 50 метрах от них в воду аккуратно, стараясь не шуметь, входит Асция и прячется в прибрежных зарослях. Кэссций по радиосвязи шепчет, что они наткнулись на местных охотников и отошли к катеру. Асцию он предупредил, но она к катеру незамеченной выйти не смогла. Я докладываю ему местоположение Асции. Кэсс приказывает мне прикрывать ее огнем из стрелкового оружия до ухода охотников. Ложусь с пулеметом на палубу вездехода, переключаю его на стрельбу очередями. Дистанция до Асции две сотни метров. Выставляю прицел. Жду.
Присутствие аборигенов определить с палубы вездехода невозможно. Такое чувство, словно кроме нас на этой реке никого нет. Тишина, прерываемая свистом птиц. Ленивый ветерок перебирает листву и отгоняет зудящих насекомых. Кажется странным, что Асция прячется в зарослях, а Кэсс объявил тревогу. Но я знаю, что опасность очень близко. Прильнув щекой к прикладу, жду. Замечаю, как мимо Асции проплывают утки. Заметив ее, испугавшиеся птицы, взлетают, шумно хлопая крыльями. В тот же момент из лесной чащи в те кусты, где прячется Асция, бьет несколько стрел. Вода возле Асции окрашивается кровью.
Как оказалось потом охотники выстрелили не в уток, а в заросли, где укрылась Асция только потому, что предполагали, что птиц спугнуло какое-то крупное животное. Я дал несколько коротких очередей по той части берега, откуда вылетели стрелы. По интенсивному движению ветвей и крикам понял, что попал хорошо.
Сразу заметил, что от охотников Асция получила ранение в плечо - несколько приличных царапин разорвавших мышечные ткани. Она нырнула и попыталась уплыть в мою сторону. В это время с берега в воду бросилось человек пять аборигенов. Я переложил огонь в их сторону, но эффективно стрелять не смог – Асция вышла на линию огня. Двоих я каким-то чудом уложил, а вот трое других завязали с нашей Асцией борьбу. Пытались вытащить ее на берег. Стрельба из пулемета этих дикарей не пугала. Они просто не понимали, что такое пулемет. Я пристрелил еще человек пять рвавшихся к Асции. Этих дураков можно было косить очередями как траву косой, а они все равно прыгали в воду и лезли на рожон, бравируя друг перед другом. То, что кто-то из них падал замертво, списывали на колдовство той белокурой красавицы, которую пытались извлечь из воды. Те трое, что сразу оказались в воде рядом с Асцией скрутили ей руки и вытащили ее на берег за волосы. Единственное, что я смог сделать, это положить пулю в поясницу одному из них, когда он немного замешкался при выходе на берег. Убитый вскинул руки и упал навзничь в воду.
Кто-то из моих читателей, возможно, скажет, что мы все действовали неправильно, что надо было броситься к Асции на помощь как в атаку. Броситься на помощь до ухода охотников это означало, что кто-то из нас будет убит или ранен. Забрать Асцию в лодку или вездеход можно было только со стороны реки. Находясь на поверхности реки, мы были бы отличными мишенями для охотников. Когда аборигены кинулись вытаскивать Асцию из воды, применять силу тоже было чревато большими проблемами. У наших предшественников был подобный случай, когда местные жители захватили в плен одну из девушек экипажа. Экипаж сражался мужественно – перестреляли всех аборигенов. А вот местный князь узрев, что победа в этом бою клонится не в его сторону, взял нож и перерезал горло нашей девушке. Действовал по принципу: «Не моя, так значит и ничья больше». Этого урода пристрелили, а вот девушку спасти не удалось, она погибла.
Кэссций всегда в таких случаях старался действовать продуманно, очень осторожно. После того как аборигены увели Асцию в свое селение он вместе с Истэр пришвартовал катер к вездеходу и они взобрались ко мне на его палубу. Какое-то время мы с братом молчали. Я понимал, что со своей задачей я не справился и позволил захватить в плен Асцию. Истэр из-за этого психовала очень сильно – ругалась, не могла себя сдерживать. От Кэссция требовала немедленных действий.
Кэсс не паниковал - приказал Истэр и мне возвратится на катере к экранолету. Раньше вечера мы бы до него не добрались, и поэтому всю операцию по освобождению Асции Кэсс спланировал на утро следующего дня. Сам он собирался аккуратно подобраться на вездеходе поближе к поселению славян для определения местоположения Асции. Истэр рвалась вместе с ним, но он ее урезонил, заметив, что мне одному катер в экранолет не погрузить и на подлете к селению лишняя пара глаз в кабине пилотов не помешает. Ориентироваться в той однообразной местности было очень трудно.
Задача по освобождению Асции выглядела так. Вечером Кэссций выслеживает, где славяне прячут нашу Асцию. Рано утром прилетаем мы с Истэр на нашем экранолете - Змее Горыныче и пугаем всех этих придурков. Кэссций корректирует наше приземление, въезжает на вездеходе в поселение, забирает Асцию, и мы благополучно уходим. Все так и получилось, если не считать некоторых проблем.
Одна из таких проблем состояла в том, что вездеход Кэссция славяне обнаружили буквально сразу, как только он подобрался к их поселку. По-другому, наверное, и быть не могло. Кэссций глазом не успел моргнуть, как эти братья по разуму оказались рядом. С самым добродушным выражением на своих физиономиях славяне забрались внутрь, и не обращая внимания на моего брата сожрали весь сухпаёк, который был там у нас. По-дружески хлопали Кэссция по спине и плечам. Расхваливали, чавкая и шлёпая губами, что так вкусно они ещё ни разу в жизни не ели.
Пойманную Асцию славяне сразу окрестили Царевной-лягушкой. Поймали они ее в воде, ее тело обтягивал гидрокостюм маскировочного зеленого цвета, который они приняли за лягушачью кожу. Вот поэтому она для них была лягушкой. А «Царевной» назвали потому, что размером она была больше чем обычное земноводное, да и народа погибло при ее поимке очень много. Такое количество соплеменников они теряли только тогда, когда брали в плен особ княжеского рода.
Асцию занесли в дом к местной знахарке. Занесли на руках, потому что Асция получила ранение не только в плечо, но и в голень, потеряла много крови и ходить уже самостоятельно не могла. Бабка колдунья сделала ей перевязку. Для этого ей пришлось снять с Асции гидрокостюм. Под гидрокостюмом у Асции никакой одежды не было. Местный князек, которого во всех русских народных сказках называют Иваном-царевичем или Иваном-дураком, (последнее, по-моему, точнее) разглядев через окно избы обнаженное тело Асции, кинулся внутрь. Хотел он ее изнасиловать или просто загорелся желанием сжечь гидрокостюм, чтобы Асция уже никогда не облачалась в этот кожух точно сказать теперь трудно.
Как бы там ни было, Иван-дурак бросился выламывать дверь в избу. Бабка колдунья перепугалась не меньше Асции и уговаривала своего ошалевшего князя, что Царевне-лягушке сначала надо выздороветь, залечить раны, а потом уже ее можно будет в жены брать, что никуда она от него не денется. Но на Ивана подействовали скорее не слова, а большой длинный ножик в руках колдуньи. Знахарка махала им по воздуху и кричала различные заклинания. Не смотря на страх перед проклятьями колдуньи и мелькание клинка перед своим лицом, Иван торопливо схватил в руки гидрокостюм Асции, лежавший на полу у входа, и выбежал наружу.
При всех своих соплеменниках он торжественно сжег на костре эту «лягушачью кожу» и объявил о том, что страшное заклятие с Царевны-лягушки им снято, и теперь она станет его женой. По такому праздничному случаю, все славяне напились вечером того дня до состояния невменяемости.
Кэссций был обнаружен вместе со своим вездеходом примерно сразу же после сожжения «лягушачьей кожи» Асции. Обшарив все закоулки вездехода, славяне нашли в нем еще три гидрокостюма - Кэссция, мой и Истэр. Из этого ими были сделаны самые простые выводы. Первый вывод – так как в «грохочущей коробчонке» обнаружены еще три кожуха Царевны-лягушки, то это означает, что эта коробчонка принадлежит именно ей и никому более. Второй вывод - три найденные «лягушачьи кожи» говорят еще о трех годах проклятья наложенных на Царевну-лягушку черными силами для ее пребывания в лягушачьем теле.
Для этих людей все было ясно и просто. Сделав свои выводы, они приказали Кэссцию доставить вездеход в их поселение, так как это собственность Царевны-лягушки. Лучшего стечения обстоятельств для определения местоположения Асции представить себе было трудно.
Наш вездеход на воздушной подушке был оборудован гусеницами как самый обычный танк. Подобрав гибкие борта, и поставив машину на гусеницы, Кэссций въехал на нем в деревню. Грохочущая коробчонка лягушонки удивила многих жителей, но не напугала, паники не было. Кэссцию сразу показали стоявший на окраине селения дом колдуньи, где находилась Царевна-лягушка. Дом очень хорошо охранялся отборными ратниками князя. Кэссций не полез на рожон - поставил вездеход возле стены этой избы и стал ждать.
Около четырех часов утра я получил от него по радиосвязи команду на взлет. Запустил двигатели, взлетел и через несколько минут был в заданном районе. Запросил у брата ориентиры для приземления. Кэссций как диспетчер руководил тогда по радиосвязи моими действиями для более точной посадки экранолета.
В момент этой самой посадки друзья-славяне перепугались до состояния истерики. Я прекрасно видел, как им всем было страшно. Селение стояло на берегу реки. Приземлялись мы вертикально и строго в русло этой речки поперек течения. Огромных размеров огнедышащий дракон спускался с неба. Народ от охватившего его ужаса разбегался по округе во все стороны. Поток горячих газов от силовых установок вертикального взлета и посадки поднял ветер сравнимый по своей силе с торнадо. С пригнутых потоками воздуха деревьев и кустарников срывало листву. Поверхность реки под экранолетом по мере его приближения к ней сначала пошла рябью, потом с неё стало сдувать лодки и они полетели по воздуху как осенние листья. Вместе с лодками стало сдувать воду. Со всех близстоящих домов снесло крыши. Вода из реки пошла огромными волнами на берег, заливая поселение. Вместе с потоками воды по воздуху буквально полетела рыба. В какой-то момент во все стороны понесло жидкую грязь со дна реки. Речной ил разбрасывало черными перистыми хлопьями-веерами во все стороны на сотни метров по всему селению. Приземление экранолета произошло строго в центре уже осушенного его двигателями русла реки.
После посадки я осмотрелся. Убитых и покалеченных жителей в результате всего того кошмара, что я устроил, было не много. Большинство славян с приближением нашего «Змея Горыныча» успели убежать и спрятаться за частоколом небольшой крепости возвышавшейся на правом берегу реки. Те, что не успели убежать и остались живы, перепачканные грязью с головы до ног тряслись в истерических припадках страха среди развалин своего поселка. Эти несчастные, выпучив глаза, что-то кричали, показывали руками на приземлившийся экранолет как на ужасное чудовище.
Как только я выключил силовые установки, в нашу сторону выскочили из-за укрытия с десяток крепко сбитых стражей охранявших Асцию. Выставив вперед длинные копья, они компактной группой быстро продвигались к экранолету через раскиданные лодки, обломки крыш и фрагменты стен сараев, не устоявших на своих местах. Я спокойно наблюдал за ними из кабины пилотов как за безрассудными людьми, идущими на верную смерть. Боковым зрением заметил, как начинает восстанавливаться течение реки в ее прежнем русле. Сначала появилась жиденькая струйка, а затем, огибая борта экранолета, хлынула мощная волна, которая сбила с ног и утопила подошедших к нему солдат. Я проследил взглядом, как их тела мелькнули в водовороте течения реки и быстро скрылись из виду.
Взяв пулемет, я вместе с Истэр вышел на центроплан. Истэр поддерживала радиосвязь с Кэссцием, а я больше не хотел допускать тех ошибок, которые совершил, прикрывая Асцию на реке. В этот раз я не стал ждать выстрелов из лука, или когда кто-нибудь бросится в атаку на Кэссция и Асцию. Определив расположение брата и того дома, где прятали Асцию я сразу открыл огонь по всем тем кустам и темным закоулкам, где могла затаиться угроза. Расстреливал один магазин с патронами и немедля вставлял следующий. Если в селении обозначался подвижный объект, я тут же бил по нему очередью, не раздумывая. Убитые были, но меня не интересовало, кого конкретно я убивал. Меня интересовала сохранность жизней только двух человек – Кэссция и Асции. За них я готов был убить кого угодно. Когда ствол пулемета перегрелся, я быстро заменил его и продолжал стрелять. Короткие очереди поднимали фонтанчики грязи, во все стороны летели щепки от деревянных строений, люди при попадании в них пуль дергались как от удара плетью. Я был злой на весь этот мир и не щадил никого.
Кэссций в этот момент уже помог Асции выбраться из заваленного хламом и речной грязью домика знахарки. Колдунья семенила за моим братом, несшим на руках Асцию, размахивала руками и кричала бессмысленные заклинания. Я, было, хотел ее пристрелить, но эту бабусю вдруг осенило, и она завопила: «А-а-а! Кощей! Черный бог! Я узнала тебя! Ты не умер! Ты бессмертен! Моей бабке рассказывала о тебе еще ее прабабка со слов наших предков! А-а-а!! Кощей бессмертный, ты действительно бессмертен!» Эмоции у колдуньи от осознания того, что она общается с живым богом, выплескивались через край. Она перестала плестись сзади. Выскочила вперед. Стала торопливо убирать мусор и всякий хлам на пути Кэссция, перепачкалась при этом в грязи с ног до головы, постоянно что-то кричала, услужливо помогла поднять Асцию в вездеход.
Кэссций в ответ на крики колдуньи не проронил ни слова. Запустив двигатели вездехода, он подвел его под брюхо экранолета. Моя Истэр побежала к пульту подъемника и наш Змей Горыныч проглотил коробчонку вместе с Царевной-лягушкой. Я продолжал оставаться на своем месте с пулеметом до тех пор, пока моя Исти не прокричала мне, что надо уходить. Я бросил взгляд на остекление кабины пилотов. Кэссций уже занимал свое место и был готов запустить двигатели. Мотнул мне головой и привычным движением руки подал условный знак - «отработали хорошо, уходим». В тот раз я действительно отработал очень хорошо.
У славян в то давнее время существовало только два основных бога – Белый бог и Черный бог. Белый бог – хороший, Черный бог – плохой. Черного бога не ругали и не проклинали. Славяне пытались задобрить обоих богов. Белого задабривали, чтобы он помог в жизни и в каком-то конкретном деле, а Черного бога задабривали, чтобы просто не мешал. Поэтому бабка-колдунья и старалась услужить Кэссцию, задобрить, чтобы в ее жизни все было хорошо и гладко. Я не могу объяснить, почему у славян после первого нашего визита к ним Кэссций считался плохим богом, но это действительно так. Возможно, так получилось из-за черного цвета нашего экранолета – черного дракона Змея Горыныча. Но по той же самой причине в долине реки Хуанхэ наш черный дракон считался олицетворением добра. У людей на этой планете никогда не было единой логики и не будет. Древнеславянский Черный бог Кощей бессмертный это мой брат Кэссций. Для славян он навсегда останется воплощением темных сил зла, а для меня добрее, заботливее и честнее человека чем мой брат не найти во всей нашей Галактике.
Асция быстро пошла на поправку. Раны зарубцевались, и мы спокойно работали в акватории Каспийского моря у его западного побережья. В то время у восточного берега, не смотря на близость пустыни, температура воды на несколько градусов была холоднее. У западного берега нам было работать комфортнее – вода была теплее. Западный берег Каспия для исследования природы Земли представлял и надеюсь, представляет еще значительный интерес. Кто мне не верит, тот может сам почитать об удивительной природе этого региона. Это очень примечательное место и мы не могли оставить его без внимания.
Именно здесь на Каспии с нами и произошла трагедия, которая в славянских сказках передается как смерть Кощея. Мой брат Кэссций погиб на берегу того моря, которое по злой иронии судьбы носит теперь его имя. Моя Истэр по прошествии стольких лет всегда со мной спорит об этом и утверждает, что эта трагедия произошла с нами на берегу Персидского залива. Конечно, легенды о богине войны Астарте и ее огромном летающем небесном быке появились в районе Персидского залива. Это верно. Такие легенды существуют. И я не стану отрицать, что имя моей Истэр созвучно с именем Астарты. Но даже после 2000 лет проживания на этой планете я точно помню, что мой брат погиб на берегу Каспийского моря!
Убить Кощея бессмертного по легенде возможно только в том случае, если сломаешь иглу, в которой заключена его жизнь. Эта игла спрятана в яйце. Яйцо – в утке. Утка – в зайце. Заяц – в сундуке. Сундук на дереве, а дерево растет на сказочном острове посреди бескрайнего моря.
Моего брата Кэссция славяне убили, бросив ему под ноги противопехотную гранату из боекомплекта, утерянного когда-то очень давно одним из наших экипажей на Земле. Если вы, мои читатели, думаете, что я тут сочиняю глупости, то наберите в любом поисковике интернета название такой советской гранаты как РГД-5 и посмотрите на ее фотографию хотя бы в «Википедии». Вот вам и «яйцо». РГД-5 изготовлена в виде яйца и полностью соответствует форме тех ручных гранат, которые мы использовали для самообороны в то время. Это оптимальная форма для ручной гранаты. Любой мужчина знает, что в такой гранате есть ударник, который при выдергивании чеки бьет в капсюль. После воспламенения капсюля граната взрывается. Вот этот самый ударник и выполнен в форме иглы.
Игла во время взрыва ломается, «яйцо» – граната разлетается на мелкие кусочки и любой человек стоящий в радиусе 30 метров будет убит или ранен. Этот факт славяне видимо определили методом проб и ошибок. С иглой и яйцом я думаю все понятно? Следующий вопрос. Откуда в легенде о смерти моего брата появились «утка» и «заяц»?
Чека из гранаты выдергивается за кольцо. Металлическое кольцо с продернутой в него шпилькой чеки ничего вам не напоминает? Тогда вспомните, как маленькие дети рисуют мордочки зайчиков – круг и пара ушек больше похожих на рожки. Но ведь именно такой «зайчик» и остается в руках, когда выдергиваешь из гранаты чеку за кольцо – круг с рожками чеки. Вот вам и заяц.
Где в таком «зайчике» спрятана «утка» догадаться очень легко. Надо просто взять и разъединить чеку с кольцом. Сама чека без кольца напоминает голову утки с длинным клювом. Можно сравнить с головой другой птицы, но видимо для славян утка в этой чеке была более узнаваема. Чека, продетая в кольцо, это и есть «утка в зайце». А сама такая утка-чека держит яйцо с иглой. Все соответствует легенде с идеальной точностью. Про остров, где славяне нашли утерянную сумку с гранатами я рассказывать не стану. Это бессмысленно.
На том же самом острове славяне или те, кто им это все подарил или продал, нашли и меч-кладенец. Меч-кладенец это меч со складывающимся лезвием, поэтому правильнее было бы говорить не меч-кладенец, а меч-складенец. Понимаю, что «складенец» звучит косноязычно, но именно это слово отражает в полной мере все сказочные свойства меча-кладенца. «Складенец» в этом случае производная от слова «складывать» – убирать, прятать. Меч-кладенец это меч со спрятанным лезвием. Не сам меч спрятан как клад, а спрятано только его лезвие.
Меч-кладенец на самом деле это самый обычный пулемет, в магазине которого патроны только с трассирующими пулями. Берешь в руки такой «меч-кладенец» нажимаешь на спусковой крючок и: «Фр-р-р-р!» Из ствола летит фейерверк белых трассеров – самое настоящее лезвие. Таким лезвием можно ветки деревьев рубить, а можно уложить одним махом целое войско аборигенов. Пулеметы предыдущих наших экипажей оснащались боекомплектом только с трассирующими пулями. Стрельба одними трассерами выглядит очень эффектно и могла легко навести панику в рядах первобытных воинов.
Представьте себя, мои читатели на месте такого воина из древних времен, который в общем строю своих соплеменников идет в бой и наблюдает, как по его отряду работает трассирующими выстрелами пулемет. С дистанции в 300 метров звуков стрельбы почти не слышно. В боевой порядок врубаются стальные нити трассеров. Шлепки от попаданий в тела воинов заглушаются криками раненных. Щиты и доспехи разбиваются в труху. Брызги крови летят во все стороны. Те, кто стоял рядом с вами, падают замертво на землю. И от этой смерти ни чем не закроешься. Для первобытного человека все это было просто как необъяснимый кошмар.
Но у трассеров есть один очень серьезный недостаток. Трассеры выдают твое местоположение при стрельбе. И аборигены, обнаружив пулеметчика, могли его легко убить, обойдя с фланга. В боекомплекте к моему пулемету трассеров уже не было.
Моего брата убили не выстрелами из пулемета. Кэссций погиб, как я уже упоминал, получив множественные осколочные ранения от взрыва противопехотной гранаты. Бросил эту гранату в него славянский князь - тот самый Иван-царевич, охотники которого захватили в плен Асцию. Асцию мы освободили, но князь распаленный толи чувством любви, то ли чувством оскорбленного самолюбия (ведь мы в его понимании украли у него невесту) собрал отряд своих лучших воинов и отправился на наши поиски. Найти нас было легко. Такую птичку как наш экранолет - Змей Горыныч в рукаве не спрячешь. Они нас нашли. А дальше случилось то, из-за чего я был готов уничтожить весь этот мир планеты Земля.
         День смерти моего брата был самым обычным летним днем на Каспийском море. Очередной рабочий день для нашего экипажа на вашей Земле. Мы сворачивали лагерь на берегу Каспия, в намеченном для исследования районе. Я вместе с Истэр ушел к экранолету на одном из двух наших вездеходов. Кэссций и Асция остались в лагере. Во время разгрузки вездехода услышал сначала стрельбу из пулемета, а затем и хлопок от взрыва гранаты. Истэр на меня посмотрела в это время испуганными глазами. Вместе с ней мы бегом рванули вверх - в кабину пилотов. С высоты ее обзора увидели страшную картину. На берегу неизвестно откуда появилась огромная толпа вооруженного народа. Эти люди суетились, бегали, размахивали мечами и копьями, трясли щитами, что-то кричали. Самое страшное состояло в том, что я не видел среди них Кэссция и Асцию. Я пытался отыскать их глазами, но безрезультатно. В самом центре этой толпы стоял второй вездеход, на котором должны были уйти с берега наши родные. Им не дали уйти. При первом же беглом взгляде было ясно, что вездеход расстрелян из пулемета.
          Я долго не размышлял. Скомандовал Истэр: «Взлетаем». Исти прыгнула в кресло перед пультом управления силовыми установками. Я уже был на своем рабочем месте пилота. После запуска двигателей, я поднял машину на экран и повел ее к берегу. Это на бумаге можно легко и просто уместить все в одном предыдущем предложении – завели и полетели. На самом деле, на взлете мы потеряли очень много времени. Но я не мог кинуться спасать брата с голыми руками на вездеходе! Один такой вездеход уже стоял на берегу с изрешеченными пулями бортами, рубкой и разбитыми в хлам двигателями!
        Запуск в работу всех силовых установок такого огромного летательного аппарата как наш экранолет дело не одной минуты. После того как заработали двигатели их надо было плавно вывести на взлетный режим. На подходе к берегу я наблюдал, как основная масса вооруженных людей по мере нашего приближения разбегается в разные стороны. Но такой панике поддались не все. В паре сотне метров от расстрелянного вездехода торопливо построился в каре небольшой отряд. Я выполнил доворот в его сторону. Сблизившись с каре, и заложив вираж вокруг него, я определил, что ни Кэссция, ни Асции в нем нет. В это время из глубины построения вырвался шлейф трассеров пулемета. Очередь ударила в правый борт.
- Пожар в третьем правом поддува! – сразу последовал доклад от Истэр.
Пулеметчик оказался хорошим стрелком, если бы стрелял по кабине, он бы нас убил, а так только поджег один из двигателей «бороды».
- Гаси двигатель, а я погашу мерзавца, - бросил я в ответ своей Исти. Сразу прижал экранолет к поверхности земли и провел его над каре с пулеметчиком. Всех кто был в этом каре, сбило с ног давлением воздуха под центропланом. Струи тяги от силовых установок поддува подхватили и выбросили этих людишек из-под хвоста Феникса как игрушечных солдатиков. Пулеметчик вместе со всеми вылетел позади кормы экранолета в зазор между землей и задней кромкой крыла. Восходящими потоками воздуха из-под центроплана его подкинуло вверх в облаке пыли метров на 50. И поскольку он летать не умел, то также как и все остальные солдаты из этого каре упал на землю грузным мешком с человеческими потрохами и разбился насмерть.
Заметив очередной убегавший от нас отряд, я направлял на него Феникса. Но Кэссция и Асции в этих отрядах не было! Я уничтожал одну группу вооруженных людей за другой. Но это не приносило результата! Я искал и не мог найти своего брата и сестру моей Истэр! После того как мы облетели в своих поисках обширную территорию, скажу честно, я стал испытывать безнадежное чувство тревоги - мой брат пропал и я не мог его найти! Я не знал, что мне делать! Я уничтожил всех врагов, что были тогда на берегу! Но я не мог найти своего Кэссция! У меня зрение ястреба – я модификант! Я кружил над побережьем, уходил вглубь континента, набирал высоту, снижался, всматривался на поверхности земли в каждую мелочь – тщетно!
Среди разбежавшихся по округе бандитов славянского князя царила дикая паника. Я не щадил ни кого. Командир одного из бандитских отрядов видимо заметил, что при полете на экране я избегаю резких перепадов высот в горной местности. Он сразу построил своих людей в ложбинке среди возвышенностей. Догадливый попался. Я заложил вокруг этой банды несколько виражей. Перекосив рожи, вояки кричали что-то в мою сторону, потрясали оружием. На экране я над ними действительно пройти не мог. А я и не стал проходить над ними на экране. При подходе к тем скалам, за которыми они укрылись, я приказал Истэр перевести в работу двигатели вертикального взлета и посадки и завис над этими дураками на пару минут. Вертикальные потоки тяги от силовых установок сметали с поверхности земли не только песок. Гравий и щебень, камни размером с кулак поднимало в воздух как пыль, а человеческие тела просто разметало и размозжило по окрестным скалам, словно это были тряпочные куклы. Я из того отряда фарш сделал.
- Мы их так не найдем! Надо приземляться! – вскоре прокричала Истэр.
Я и сам уже понял, что надо приземлиться и допросить выживших. Нужна была информация о том, что случилось с родными для нас людьми.
Я аккуратно посадил экранолет на воду и подвел его к берегу, где стоял расстрелянный вездеход Кэссция. При выходе на берег мы сразу осмотрели тела убитых нами солдат. По внешнему облику мертвецов определили, что это люди разнородных национальностей и славян среди них не так уж и много. Вооруженные каждый на свой вкус и одетые, кто во что горазд, они представляли собой своего рода сводный отряд наемников славянского князя. Это был просто сброд какой-то, толпа вооруженных бандитов. В их одежде и вооружении не было того единства, которое можно наблюдать в регулярном войске. По всей видимости, первоначально небольшой отряд славянского князя – Ивана-царевича на своем пути собрал вокруг себя большую свору наемников и просто желающих разбогатеть на грабеже мнимых сокровищ Кощея бессмертного.
        Все, что произошло на том берегу с Кэссцием и Асцией за время нашего отсутствия мы с Истэр восстанавливали уже по следам той трагедии. Вездеход видимо был расстрелян из пулемета в первую очередь. Кэссцию и Асции к нему даже не дали подойти. Их быстро окружило плотное кольцо вооруженных людей. Вдвоем наши родные оказались на своеобразной арене словно гладиаторы. Они очень хорошо умели фехтовать. Кэссций в рукопашной укладывал в землю любого аборигена на счет раз-два, но на поединок «один на один» здесь его вызывать никто не собирался. Кэссций и Асция стояли в самом центре кольца окружения, когда к ним вышел славянский князь, дурак – Иван-царевич. Князь достал гранату. Выдернул чеку. Бросил гранату под ноги Кэссцию. До взрыва оставалось три секунды. Кэссций толкнул Асцию на землю, а сам упал в промежуток между гранатой и Асцией. По сути Кэссций закрыл своим телом Асцию от потока осколков во время взрыва.
Ивана-царевича и тех, кто стоял в кольце окружения, видимо, никто не предупредил, что при взрыве гранаты умрет не только Кощей, но и те, кто будет стоять рядом в радиусе 40 метров. Когда граната взорвалась, осколками поразило не только моего брата.
           Я осматривал вместе с Истэр место трагедии. Кольцо окружения было обозначено брошенным в панике оружием. Среди валявшегося вооружения лежало три трупа. От полученных мелких осколочных ранений стонало в предсмертных мучениях еще несколько солдат. Мы их не стали добивать. Они нам не мешали, и нам не было до них ни какого дела. Мы прежде всего осмотрели центр того окружения, в котором стояли Кэссций и Асция. В центре круга были следы от их падения. Граната взорвалась в одном метре от Кэссция. На том месте, где лежал Кэссций были следы крови. Крови было много. По моим представлениям шансов, чтобы выжить у брата не было. Метрах в десяти от центра взрыва были следы падения еще одного человека. Это был славянский князь. Здесь была не только кровь. Истэр подняла окровавленный кусок одежды упавшего здесь дурака вместе с ошметками его кожи или внутренностей. Произнесла так, словно поставила диагноз: «Здесь стоял князь. И этот князь - труп. А если еще не труп, то сдохнет обязательно в течение этих суток».
           То, что на указанном месте стоял именно князь, мы сделали вывод по той причине, что этого человека унесли с места трагедии. Простого смертного бросили бы так же как бросили всех остальных убитых и раненых. Кроме пострадавшего князя так же унесли только Кэссция. Он видимо представлял собой ценный трофей. Судя по следам, Асцию схватили и увели под конвоем. То, что Асци во время взрыва серьезно не пострадала, свидетельствовало то, что она могла передвигаться на своих ногах.
         Мы вдвоем обследовали на вездеходе всю округу. Допросили нескольких выживших бандитов. Смотреть на них было не очень приятно. Покалеченные, в пыли и в грязи с головы до ног они в большинстве случаев не слышали наших вопросов. Не слышали из-за лопнувших барабанных перепонок – у многих из ушей текла кровь. Но потерявшие только слух могли считать себя счастливчиками, потому что у большого количества солдат лопнули еще и глаза - двигатели экранолета создавали нешуточное давление воздуха и рвали не только барабанные перепонки.
Истэр раздражало то, что эти вояки ее не слышат. Она сначала задавала вопросы нормальным голосом, но потом вынужденно перешла на крик: «Я Истэр! Где моя сестра Асция?! Где мой брат Кэссций?!» Истэр это выкрикивала на всех известных ей языках, но ее либо не слышали, либо не понимали, либо не хотели отвечать. С досады моя Исти, достав нож, который более напоминал короткий меч, пару раз рубанула им по ухмыляющимся рожам бандитов. Нервное напряжение у нас у обоих было на пределе. Мы оба были на грани психологического срыва.
          Наконец нам в руки попался толмач славянского князя – переводчик. Этот человек неплохо знал несколько местных языков. Им оказался невысокого роста мужчина лет сорока. Для своего времени – почти старик. У него было легкое осколочное ранение в мягкие ткани голени правой ноги. Он изрядно на нее прихрамывал. С его слов он стоял рядом с князем во время взрыва гранаты. Мы с Истэр тогда предположили, что этот ухарь просто спрятался за спиной у своего хозяина, когда тот бросил в Кэссция гранату. Князя нашпиговало осколками как кекс изюмом, а его толмачу только ногу поцарапало. Из-за этой царапины он с его слов и отстал от своих. Но мы прекрасно понимали, что от своих соплеменников он не отстал - он от них сбежал. У него был сломан нос, и кровь пузырями засохла на усах и бороде вместе с грязью. Вся его чумазая физиономия была в синяках. Его крепко избили свои же. Избили, видимо, за то, что он не закрыл своим телом князя от смерти, и дал ему погибнуть. От подбородка до правого уха красовалась свежая рана от ножа. Видимо, паршивцу хотели перерезать горло, но ему повезло - славяне, заметив приближение нашего экранолета, поторопились и в спешке бросили своего толмача на съедение Змею Горынычу. Несмотря на ранение и возраст, переводчик оказался шустрым парнем – так и норовил ускользнуть от нас, использовал любую возможность, чтобы сбежать. В конце концов, мне надоело его каждую минуту хватать за шиворот. Я связал ему руки за спиной, на шею накинул петлю веревки, и затянул ее морским узлом. Так и таскал его за собой как собаку.
        Сначала этот толмач клятвенно заверял нас, что не знает, куда и зачем унесли тело Кэссция и где нам искать Асцию. Мы подводили его к очередной группе бандитов, он кричал во все горло наши вопросы о местонахождении наших родных. Ответом было, либо молчание, либо оскорбительные выкрики в наш адрес. Я вскидывал пулемет и расстреливал несговорчивых. Переводчика все это время трясло от страха как контуженного. Наконец мы заметили относительно крупный отряд, собравшийся из выживших солдат, и сразу поспешили к нему.
         Полтора десятка воинов покалеченные после прохода над ними экранолета были, так же как и все остальные в пыли и в грязи с головы до ног. Заметив нас, эти люди спешно сбились в плотное, но беспорядочное построение. Закрывшись щитами и, выставив вперед длинные копья, приготовились защищаться. В разодранных доспехах и окровавленной одежде они представляли собой жалкое зрелище. Я заметил тогда, что позади всех стоят те, кто потерял зрение. Ослепшие солдаты держались одной рукой за плечи впередистоящих товарищей, а другой пытались выставить вперед копье. Самое удивительное было в том, что все слепые зачем-то напряженно вытягивали шеи. Словно, если они шеи вытянут получше, то смогут увидеть что-то своими пустыми глазницами.
С переводчиком в это время случился необыкновенный припадок. Он ползал передо мной и Истэр на коленях и о чем-то жалобно скулил.
- В этом строю стоят его родственники, - жестким, спокойным голосом переводила мне его вытье Исти. – Здесь его сын и два старших брата. Он умоляет их не убивать. Твердит, что не надо ничего спрашивать у этих людей. Он расскажет все, что мы хотим знать.
           Рассказ переводчика расставил все на свои места. Славянский князь в поисках Асции действительно собрал вокруг своего небольшого отряда наемников различных национальностей. Наемники прельстились золотом Кощея бессмертного, которого по древним преданиям у моего брата должно было быть в огромном количестве.
         Князь обещал наемникам, что себе он заберет только свою невесту - Царевну-лягушку, а тело убитого Кощея вместе с его золотом отдаст им. Но после того как взорвалась брошенная им в Кэссция граната все для него оказалось очень скверно. Князь лежал смертельно раненый в луже из собственной крови. Его подняли и унесли солдаты из личного отряда. Они же схватили и Асцию. Переводчик утверждал, что славянского князя его воины положили в наспех связанную из копий волокушу. Княжеский отряд сразу и очень быстро ушел в северном направлении. С собой они увезли и нашу Асцию.
         Тело погибшего Кэссция как трофей утащили и бросили в свою повозку уже наемники. Не найдя золота в расстрелянном вездеходе они были в гневе. Метались по берегу в поисках желанной добычи. Переводчик утверждал, что это именно наемники избили его так жестоко и пытались перерезать горло за то, что его князь не сдержал слово и они не нашли обещанного золота. Кэссция, судя по тому направлению, куда махнул рукой толмач, увезли в западную сторону.
         Выслушав переводчика, Истэр повернулась ко мне и вполголоса сказала: «Он нам больше не нужен». Переводчик стоял передо мной на коленях и растерянно смотрел то на меня, то на Исти. Он не понимал нашего языка. Я быстро поднес ствол пулемета к голове толмача и выстрелил. Лишившись половины своего черепа, он упал с колен на бок. Солдаты закричали, словно я пристрелил кого-то очень важного для них, и кинулись на нас в атаку. Я перевел пулемет на автоматический огонь. От бедра не целясь, повел стволом слева направо и обратно. Все атакующие упали мордами в землю.
         Я поступил плохо? А что я должен был сделать? Расцеловать в личико каждого из этих землян и погладить по головушке. За что? За то, что они пришли нас убить? За то, что я потерял брата, а Истэр сестру? А вы бы как поступили на моем месте? Я считаю, что эти бандиты получили по заслугам. Мы уничтожили тогда всех, кто оказался в пределах нашей досягаемости и сказаний об этом сражении вы в легендах не найдете – некому было их рассказывать.
Но месть не воскрешает родных и близких людей. У меня наметилось два направления для поисков, и я не знал, в каком из них я должен вылетать в первую очередь. Кого начать искать сейчас - Асцию или Кэссция?
          Погрузив вездеходы в экранолет, мы сидели в кабине пилотов. Исти плакала. Я смотрел через лобовое остекление на пустынный берег и не знал, что мне сейчас надо делать. Всматриваясь в очертания местности, я в отчаянии ждал, что вот сейчас на берегу появится знакомая долговязая фигурка моего брата Кэссция. Он подойдет к линии прибоя, помашет нам рукой, и мы его просто заберем с берега. Я не мог поверить в то, что мой Кэссций погиб. Мой брат столько раз выходил живым из самых жестоких передряг на нашей планете и на этой Земле, что его смерть мне казалась чем-то невероятным. Я зачем-то включил рацию. Вслушивался в шум и треск аналогового приемника. Мне хотелось верить, что вот если подождать еще чуть-чуть и сквозь все помехи радиосвязи зазвучит знакомый баритон: «Сэти, забери меня отсюда». А потом брат назовет координаты места и ориентиры для посадки. Мы взлетим и заберем Кэссция. Он привычно поднимется в кабину пилотов и скажет, что надо делать, чтобы найти Асцию. И все само собой образуется, и все будет хорошо.
Но это была только минутная моя слабость. Я посмотрел на Истэр, чтобы посоветоваться, кого нам надо искать в первую очередь. Истэр рассудила здраво: «Кэссций ранен и ему нужна срочная медицинская помощь. Поэтому первого ищем Кэссция. Асцию славяне везут в тот населенный пункт, координаты которого нам давно известны – мы там один раз уже торнадо устроили. Устроим еще раз. Нам будет проще найти и забрать Асцию, когда славяне ее доставят к себе на свою родину. Искать их малочисленный отряд на пути домой среди зарослей деревьев – как иголку в стогу сена. Кэссция ищем первым».
          Моя Истэр почему-то до сих пор твердо убеждена в том, что Кэссций выжил. Она мне постоянно повторяла и повторяет, что мой брат был только ранен. Главный ее довод состоит в том, что она врач и лучше меня понимает в этом деле. Моя Истэр действительно очень хороший врач, но она не военный врач. А я военный летчик. Летчик это, конечно же, не пехотинец, но мне приходилось во время войны пару раз отражать атаки на наш аэродром в пешем строю. Я не могу себе представить, как человек мог выжить, когда в шаге от него взорвалась граната. Для меня это мистика. Но Истэр твердо настаивала на том, что Кэссций выжил. Я прекрасно понимал, что таким способом она меня просто утешала, старалась вселить в меня надежду на лучшее.
         Кэссция мы не нашли. Радиомаяков в одежде у нас с собой никогда не было. Местоположение Кэссция для нас осталось загадкой. Я вспоминать даже не хочу все подробности поиска моего пропавшего брата. Все усилия оказались потрачены впустую. Не трудно предположить, что отряд, который увез Кэссция, с приближением экранолета прятался в складках местности. Я не смог обнаружить этих людей. Они нас перехитрили.
          Асцию мы тоже не смогли найти! Мы вдвоем с Истэр, словно малые дети, оставшиеся без папы и мамы, все делали неправильно и не так как надо! Мы появились снова в славянском поселке, разрушили его в очередной раз. Все жители разбежались по округе в панике. Нам удалось выловить только двух пожилых женщин, которые в силу своей старческой немощности быстро бегать не могли. Одну схватила за руку Истэр, а другую я вытащил из-под развалин одного из сараев. С этими старухами общалась только Истэр. При моем приближении к ним бабки начинали трястись от страха, несли всякую чушь, и добиться внятных ответов от них в этом случае было просто невозможно. Поэтому я присел в сторонке и внимательно слушал.
Обе старухи выдали два совершенно противоположных варианта развития событий.             Первая бабуся оказалась заполошной. Эта заполошная, сначала билась в истерике, но затем, когда Исти привела ее в чувство, оказалась очень словоохотливой и рассказала нам ту самую сказку, которая теперь известна в России как «Сказка о Царевне-лягушке». С ее слов получалось, что княжеский сын Иван-царевич нашел свою Царевну-лягушку, которую впоследствии сказочники назовут Еленой Прекрасной. Нашел он и яйцо, в котором была сокрыта смерть Кощеева. Убив Кощея, он сразился со Змеем Горынычем. Отрубил ему мечом-кладенецом все его головы. Затем женился на Царевне-лягушке, и теперь они поселились в ее далеком и необыкновенно красивом царстве-государстве, и будут жить долго и очень счастливо - душа в душу.
         Вторая пожилая женщина на первый взгляд мало чем отличалась от первой, но по характеру оказалась хмурой, замкнутой в себе старухой. Эта бабушка истерик нам не закатывала, была не такой говорливой, как первая, но то, что она рассказала, выглядело гораздо правдоподобнее. С ее слов, солдаты славян вернулись домой без князя и без Елены Прекрасной. Князя по их рассказам разорвало на куски во время битвы с Кощеем. Кощей тоже погиб, но самому князю от него досталось очень крепко. Ратники сложили вместе куски княжеского тела и хотели привести его на родину, но в жарком климате чужой страны оно стало очень быстро разлагаться – в нем появились черви. Ивана-царевича пришлось похоронить в чужой земле.
      На счет того, что царевича разорвало на куски, было явным преувеличением. Просто ранения, судя по рассказу, были несовместимыми с жизнью. Услышав о смерти своего князя, первая бабка сразу стала перебивать рассказ второй, размахивала руками – не давала говорить человеку. Кричала во все горло, что тело царевича, изрубленное на куски Кощеем, верные слуги князя полили сначала мертвой, а затем живой водой, все кусочки срослись, царевич ожил и вернул себе свою прекрасную царевну. Кощея убил, и Змея Горыныча зарубил. Все это выкрикивалось ужасно громко. В конце концов, мне эти вопли надоели. Я встал, аккуратно связал первой бабушке руки у нее за спиной, чтобы она ими не махала как мельница крыльями, а в ее горластый рот запихал кусок той тряпки, который служил ей головным убором.
Вторая бабушка после этого продолжала рассказывать уже в более спокойной обстановке. По ее рассказу, Царевна-лягушка после смерти Ивана-царевича очень сильно горевала по нему, оплакивала гибель своего любимого князя. Солдаты славян из этого сделали вывод, что она его очень сильно любила, и относились к ней за это с очень большим почтением. Царевна долго не прожила. Она не вынесла такой разлуки с любимым человеком и при переходе через горы (Кавказ) умерла. Ратники князя не смогли найти такого места на заснеженном горном перевале, где можно было бы вырыть для нее могилу – снег и скалы кругом. Тело прекрасной царевны они похоронили в одной из пещер, завалив вход камнями.
         Конечно же, Асция в рассказе второй старухи плакала не из-за князя. Асция оплакивала разлуку с нами и смерть моего брата Кэссция. При переходе через Кавказские горы отряд попал из лета в зиму. В условиях низких температур высокогорного перевала модификантка Асция потеряла сознание и впала в анабиоз. Солдаты решили, что она умерла от горя и тоски по их погибшему князю. Надо отдать им должное - они не бросили ее тело на перевале, просто закопав в снег, а нашли пещеру, которая для нашей Асции стала и склепом, и саркофагом.
          После всего услышанного Истэр и мне стало понятно, что своих родных мы на этой планете потеряли окончательно. Кэссций буквально пропал без вести. Мы даже не могли себе представить, где его надо искать! Асция лежала в анабиозе наглухо замурованная в какой-то пещере, где-то на Кавказе. Только для того, чтобы найти Асцию, мне и Истэр требовалось обследовать все ущелья и обшарить все склоны кавказских гор в поисках этой пещеры. Асцию так можно было искать не одну сотню лет, и не было ни какой гарантии, что мы ее найдем! Ко всему прочему мы сами могли двадцать раз погибнуть во время таких поисков. У меня от таких мыслей было чувство абсолютной безысходности! Я не знал, что надо делать!
       Я был в ярости! Я готов был уничтожить весь этот мир – сжечь всю эту планету дотла! Я легко мог это сделать. Мне достаточно было передать на «Орбитальную» управляющий сигнал об изменении параметров орбиты. Я мог изменить параметры так, что «Орбитальная» вошла бы в плотные слои атмосферы и сгорела бы в ней. Тысячи тонн метана из топливных баков выжгли бы значительный объем кислорода в атмосфере, заодно повысив общую температуру в ней. А взрыв всех атомных электростанций Орбитальной секции «Крейсера» был бы равноценен падению крупного апокалипсического метеорита - жизнь на этой планете прекратила бы свое существование в очередной раз. Но даже, если бы я просто сбросил не на Солнце как обычно, а в атмосферу Земли весь «мусор» - все пустые и резервные топливные баки, вместе с отработавшими свое атомными энергоблоками, одного этого уже хватило бы для того, чтобы все живое на этой Земле погибло. Вот только смерть в этом случае была бы более медленной.
         Но вашу Землю спасла от смерти богиня войны Астарта! Моя Истэр меня убедила в том, что мой брат Кэссций жив, что он всего лишь ранен, что Асция не умерла, а впала в анабиоз, что они все живы и здоровы, что если мы останемся на Земле и будем их искать, то обязательно найдем. Она меня уговаривала как маленького ребенка: «Сэти, мы обязательно найдем своих, не надо никого больше уничтожать». Истэр меня уговаривала, а сама при этом плакала - захлебывалась слезами. Плакала от горечи утраты дорогих и близких людей. Плакала потому, что так же как я не знала, где мы их теперь будем искать. Я пожалел не эту планету. Я пожалел свою любимую Истэр. Тогда я своей Исти поверил, что мы найдем и воскресим из анабиоза Асцию, что обязательно найдем выжившего Кэссция. Я успокоился и отказался от плана уничтожения цивилизаций. Все, что есть живого на этой Земле, живет и дышит только благодаря моей Истэр.
Прощание с планетой
          Я израсходовал все топливо в безрезультатных поисках. На остатках горючего мы перелетели на Красное море, где изначально планировали старт в космос по завершению экспедиции. Египет в этот раз не посещали. Мы вообще тогда забросили всю работу по исследовательским программам экспедиции.
Время тянулось медленно. Я готовил ракету к старту в космос, а моя Исти сидела с отрешенным видом на поверхности центроплана и рассуждала вслух - словно бы разговаривала сама с собой.
- Мы не можем вернуться сейчас на свою планету. Мы не можем вот так взять и бросить здесь наших родных. Я не хочу улетать без них. В следующий рейс остатки нашего экипажа не назначат. Там на нашей планете наш отряд никто не станет доукомплектовывать. Это бессмысленно. Вместо нас просто отправят других людей – полноценный экипаж из шести человек. И тогда мы потеряем Асцию и Кэссция окончательно. Сэти, нам нельзя улетать. Что ты скажешь? Почему ты молчишь?
- Мы остаемся, - как само собой разумеющееся произнес я.
          Поднявшись на лифте в голову ракеты, я проверил работоспособность всех систем непосредственно перед стартом – дистанционно из кабины экранолета выполнить это в полном объеме не получилось. В открытый люк головного обтекателя наблюдал стоящую на поверхности крыла одинокую фигурку Истэр. Мне эта картина запомнилась на всю жизнь. Я тогда вдруг очень ясно осознал, что в этом мире у меня никого ближе и роднее моей Исти не осталось.
         Погрузив в один из катеров те наши вещи, что еще были в исправном состоянии и могли нам пригодиться, мы ушли на нем к берегу. Мы тогда первый раз в жизни наблюдали, как стартует ракета с поверхности Земли в космос. Она издалека действительно смотрелась как белая цапля, застывшая над водой на одной ножке. Очень долго ничего не происходило. Затем автоматика включила сирену. Над поверхностью моря полетела прощальная песня Феникса. Феникс пел перед самосожжением. Я посмотрел на часы. Подходило время включения силовой установки.  Но как бы я не следил за временем, начало старта оказалось все равно неожиданным для нас. Вдруг как-то очень быстро из-под центроплана экранолета повалил густой дым. Облако этого дыма сразу скрыло от нас стартовую платформу. Затем мы услышали грохот. Через пару секунд над клубами дыма появилась ракета. Она уходила вверх, в небо, оставляя за собой шлейф выхлопных газов очень сильно похожих на белую гигантских размеров гусеницу. Феникс сгорал в очередной раз, исторгая из себя прощальную песню, а его душа - цапля Бену улетала в другой очень далекий мир. Она улетала в загадочную страну расположенную где-то очень далеко в темном мире бесконечного космоса, где по легенде живут только боги и души умерших предков. И мы тогда не знали, вернется ли Бену с обновленным Фениксом в очередной раз на эту Землю или на этом все так и закончится.
       К сожалению, межзвездные путешествия это очень опасная вещь. И дело не только в смертельном столкновении с метеоритами или попадании в облако космического газа или пыли. За то время, что мы живем на вашей Земле, с ее поверхности можно было наблюдал пять вспышек сверхновых звезд – в 1006, 1054, 1572, 1604, 1667 годах. Подобная красавица в свое время чуть меня на тот свет не отправила. От этих вспышек новых и сверхновых никуда не денешься. В нашей с вами галактике каждый земной год взрывается более двух сотен новых звезд. Это та реальность, с которой приходится работать в космосе. Но мне было бы очень горько узнать, что одна из перечисленных сверхновых послужила причиной смерти очередного экипажа «Крейсера». Я очень сильно надеюсь на то, что где-то около двухтысячного года прилетит новый Феникс и на этой Земле все изменится к лучшему.
       А наш Феникс тогда сгорел. Мы попрощались со своим прежним миром. В тот день мы с Истэр поняли, что свою родную планету уже никогда не увидим. Земля стала для нас вторым домом. Здесь на околоземной орбите в космосе мы похоронили своих близких. Здесь на Земле мы должны были теперь найти Кэссция и Асцию.
Я всю жизнь искал своего брата. Я искал его живого или мертвого. Искал его как человека и как бога. 2000 лет поисков. Один раз мне рассказали, что есть такая могила, которая называется «Могила Бога». Я бросил все и поехал туда. Не хочу даже называть координаты, потому что люди, видимо, надо мной просто посмеялись. Там куда я приехал местные жители мне как какому-то дурачку объяснили, что бог бессмертен, что бог не может умереть вне зависимости от того белый он или черный и поэтому у него нет и не может быть могилы. Слушая такие простые наставления, я улыбался как самый настоящий дурачок. Улыбался потому, что эти люди, не зная моей судьбы и судьбы моего брата, убеждали меня в том, что Кэссций жив. Это придало мне силы. Я просто хочу верить в то, что мой Кэссций жив, хотя умом понимаю, что это невозможно.
        В не таком уж и далеком для нас средневековье этой Земли Истэр впервые услышала сказку о Спящей Красавице. Она мне эту сказку пересказывала буквально каждый вечер перед сном как маленькому ребенку. Вытаращив свои кругленькие глазенки Исти каждый раз меня громким шепотом убеждала.
- Сэти! Неужели ты не понимаешь, что это не сказка?! Это самая настоящая правда! Это история спасения нашей Асции. Замок или башня, где спит красавица это только приукрашенный образ той самой пещеры, в которой замуровали славянские ратники нашу Асцию. Найти ее там мог только Кэссций. Только он! Почему именно Кэссций? Ты сам подумай. Ведь поцелуй рыцаря, которым он в этой сказке будит спящую красавицу это же несусветная глупость. За тысячу лет неподвижного сна в ледяной пещере на одежде и лице этой красавицы скопился бы такой толстый слой пыли и грязи, что она свои видом отпугнула бы от себя любого рыцаря. Даже сказочный дракон в виде стражи со своим огненным дыханием и запахом серы из пасти в этом случае не нужен. От самой спящей красавицы после тысячелетнего сна должно было исходить такое ужасное амбре, что ни один рыцарь не только поцеловать, но даже близко подойти бы к ней не решился. Но судя по сказке – поцелуй-то был! Дело в том, что поцелуй рыцаря это на самом деле не поцелуй. Это же искусственное дыхание! Если погружение в анабиоз у модификантки произошло вне саркофага, то при выводе ее из этого состояния необходимо выполнять непрямой массаж сердца и искусственное дыхание рот в рот! Вот тебе и поцелуй! А теперь ответь мне. Кто на этой Земле в это безграмотное, темное время может обладать такими знаниями?! Кроме нас двоих - только один человек. Это наш Кэссций! А это значит, что он выжил. Кэссций выжил и уже нашел Асцию. Они вдвоем теперь обязательно найдут нас с тобой. Они ведь не могут подумать, что мы их бросили здесь, на этой планете на произвол судьбы и улетели. Ты мне веришь?
- Верю, - не моргнув глазом, каждый раз отвечал я своей любимой сказочнице и прижимал ее к себе.
        Исти каждый раз после этого шмыгала носом, вытирала слезы и засыпала. Если верить в то, что она сочиняла, если Кэссций действительно остался жив, то это не мы уже искали его, а это он искал нас. От таких рассуждений в моем сердце опять начинал теплиться слабенький огонек надежды на лучшее. Но кому как не нам – людям, которые сами творили мифологию этой Земли, знать насколько сильно реальность отличается от сказки. Поэтому слова своей любимой я воспринимал только как сказку, которую она пересказала для нас двоих так, как ей это представлялось.
Во мне нет той прежней ненависти к убийцам моего брата. Я не простил их. Просто эти люди уже давно все сгинули. Я не хочу и в действительности не хотел уничтожать Землю. Это была только одномоментная вспышка гнева. Я живу теперь только нашими с Истэр воспоминаниями. Вспоминая наши приключения и работу в космосе, я постоянно прихожу к одному и тому же вопросу: «Для чего все это нам было нужно?»
         Что нам дал космос? На этой Земле, так же как и на нашей родной планете у нас ни у кого не было во владении величественных дворцов и замков. В далеком прошлом бывало, что от нас зависело очень многое в этом мире, но мы не стали какими-то князьями или правителями государств, да и не могли ими стать. Какой может быть глава государства из такого летчика как я? Я всегда был и останусь летчиком до мозга костей, какую бы должность не занимал. Никто из нас не заработал на межзвездных полетах многомиллионных состояний. Мы каждый раз уходили в космос с голыми руками и возвращались с пустыми. И кроме информации об устройстве вселенной и мира этой Земли мы на свою планету ничего не могли привезти. У нас были красивые звания и почетные награды. Все эти звания со временем превращались в пустой звук, а все награды устаревали так же быстро, как мир родной планеты, который мы оставляли, уходя в космос, за кормой своего корабля. У меня и сейчас ничего нет кроме моей любимой жены и воспоминаний о прожитой жизни. Что же нам дал космос? Я не буду говорить за всех. Я скажу только за себя. Космос лично мне дал ощущение жизни. Я чувствовал, что живу в этом мире. И это чувство жизни очень трудно передать словами. Ты испытываешь необыкновенный восторг несравнимый ни с чем, когда впервые наблюдаешь с орбиты поверхность чужой обитаемой планеты, для жителей которой ты самый настоящий инопланетянин.
   Но для меня чувство жизни осталось еще и в том коротком мгновении, когда я впервые за все время после нашей первой посадки на эту Землю вышел на центроплан крыла Феникса. Поднявшись во весь рост, я увидел волны залива, вдохнул запах чужого моря и обвел взглядом горизонт. Ко мне подошел Кэссций обнял меня и произнес кратко: «Это другая планета». Единственное, что я хочу еще в этой жизни - вернуть вот именно это мгновение, когда мы с братом стоим вместе, обнявшись.