Зам. директора Института государства и права РАН Александр Григорьевич
Звягинцев написал книгу о Керенском, чуть позже - интересную статью о
человеке, имя которого знает вся Россия. Работы автора мне представляются
очень интересными. Именно поэтому, найдя в своём литературном архиве, среди
фактов жизни замечательных, и не очень, людей материал о Керенском, хочу
представить его вниманию читателей.
В 1966 году Генрих Боровик - журналист - международник, писатель, сценарист - вместе с женой находился в Нью - Йорке.
Он знал, что в городе живёт Александр Фёдорович Керенский, с которым Боровик хотел бы встретиться. Созвонившись с ним и попросив разрешение на визит, Боровик с супругой приехал на 91 Str. в Манхэттене.
Встретили советских гостей приветливо. Беседа затянулась на несколько часов. Уже перед уходом жена Боровика, Галина, обратила внимание на перстень Куренского:
- Какой интересный у вас перстень!
- О, это не простой перстень! Это перстень самоубийц. Его мне подарил один французский пэр. До него перстень был у индуса...
- Александр Фёдорович, зачем вы носите перстень с такой ужасной историей? - с ужасом заметила Галина.
- Вы думаете, что я могу кончить самоубийством? Самоубийством можно кончать в 35-40 лет, когда ты герой. А в мои 85 смешно, да и никто не поверит, - усмехнувшись ответил Керенский.
После этого разговора прошёл год.
Керенский, без средств существования, очень больной, был на грани полной нищеты. Его "генеральный секретарь" Елена Иванова, созвонилась с сыном Керенского и попросила его устроить отца в какую - нибудь больницу.
Сын Керенского, Олег, жил в Лондоне и с отцом не поддерживал никаких отношений, но на этот раз он нашёл больницу, куда можно было положить больного. Однако директор согласился принять Керенского при условии полного инкогнито.
Больного Александра Фёдоровича отвезли в Лондон, поместили в больницу, сделали операцию. Никто, даже сам Керенский, не знал, где он находится. После операции больной был в тяжёлом состоянии, но уход ему обеспечили приличный, и, спустя какое-то время, он встал на ноги. Керенский не мог понять, где он находится.
Одна из нянечек, не знавшая о необходимости соблюдать тайну, сказала, что он - в... абортной клинике Лондона.
В эту клинику попадали бездомные, уличные женщины, которым частные клиники были не по средствам. Когда Керенский услышал это, он едва не лишился сознания: ему стало так плохо, что врачи решили - дни его сочтены. Он бредил, повторяя лишь одно имя - Елена, Елена...
Спросив у Олега номер клиники, Елена позвонила туда. Узнав о состоянии Керенского, она приехала в Лондон, и то, что она увидела, повергло её в шоковое состояние. Керенский - худой, небритый, неухоженный - лежал на грязном белье, с подключенными в неимоверном количестве трубками и шлангами.
Больной лежал с закрытыми глазами и не реагировал на обращённые к нему слова. Врачи сказали, что мучатся ему осталось недолго. Но вдруг он открыл глаза, увидел женщину и сказал:
- Елена.
Произошло чудо! Керенский пошёл на поправку. Как он умолял Елену увезти его в Нью Йорк! Но не было денег. Что делать? Где достать необходимую сумму? Долго Елена думала и нашла выход: у Керенского остались кое-какие бумаги и письма. Она положила их в две папки, надписала - "Вскрыть через 10 лет после моей смерти" - дала на подпись Керенскому и сумела продать Тэхасскому Университету за 100 тысяч.
На эти деньги Елена сняла квартиру, перевезла туда Керенского и заботилась о нём. Он был очень ей благодарен, и когда ему стало совсем плохо, он подарил ей злополучный перстень. У него больше не было ничего другого.
Керенский, забытый всеми, даже родным сыном, тихо отходил в мир иной. Жить ему не хотелось: он отказался от еды, лежал, закрыв глаза, и можно только догадываться, что ему вспоминалось в эти последние дни жизни... Старый, издёрганный организм долго не мог выдержать. 11 июня 1970 года Керенский умер от рака, но, по сути, это было самоубийство.
Тело Керенского было перевезено в Лондон и там предано земле.
Всё это Елена Петровна рассказала Боровику и его жене, с которыми встретилась уже после кончины Александра Фёдоровича.
Елена Петровна показала супругам одно письмо Керенского, адресованное ей. Письмо нежное и очень трогательное.
- У меня целый чемодан его писем. Хотите, я дам их вам, а то умру - кому они будут нужны?!...
Но Боровик не решился принять такой дар, о чём позже очень жалел.
В течение года Боровик переписывался с Еленой. Но настал день, когда она не ответила на его письмо, затем на второе, третье...
Прошёл ещё почти год. Снова журналист оказался в Нью Йорке и пришёл на квартиру Елены. Дверь открыла незнакомая женщина. Разговорились. От неё Боровик узнал о смерти Елены год назад. Оставшись одна, она долго болела, а как-то, проглотив много таблеток, уже не проснулась...
Про перстень и чемодан с письмами Боровик, конечно, не спросил - было слишком поздно...