Федор и Марфа, представляя собой самую что ни на есть типичную семейную пару времен “застойного“ расцвета СССР, проживали в среднего размера городке Среднего Поволжья. С наступлением лета Марфа все свободное время проводила на дачном участке, любезно выделенным для повышения благосостояния семьи Федора профсоюзным комитетом автобазы, где Федор уже второй десяток лет работал слесарем 6-го разряда. Участок этот располагался на территории пересохшего болота, богатого торфяно - кислыми почвами, вполне пригодными для выращивания ягодно-овощной продукции, особенно если применять определенные агротехнические приемы типа поднятия грядок подсыпкой чернозема, смешанного с перегноем.
Конечно, в стране, занимающей 1\6 часть суши, были и другие участки, но особый генетический код великого народа не позволял просто так пропадать заброшенным болотам. Тем более, что коллеги Федора по самой крупной в городе автобазе, насчитывающей сотни грузовиков, всегда готовы были придти на помощь с доставкой дополнительной почвы или удобрений на участок Феди, благо многочисленные в округе колхозы и совхозы с радостью расставались с излишками таких материалов за совсем символическое вознаграждение, выдаваемое непосредственно личностям, представляющимся полномочными представителями сельхозкооператива.
Шли годы. С подъемом грядок поднимались и амбиции Марфы в отношении выбора теперь уже плодово-ягодных культур. Начала Марфа с яблони. Надо сказать, росли яблоньки вполне бодро. Первые три года. И вот, когда наконец подходило время первого плодоношения, они вдруг чахли, листья сворачивались в трубочку, а стволы вскоре превращались в так называемый сухостой. Несколько циклов экспериментов с участием различных сортов так и не доставили нашим садоводам возможность оценить вкусовые свойства того или иного сорта, и потому Марфа перешла к более мелким плодоносам, а именно, к вишне.
Здесь был достигнут более заметный успех. Супруги собирали один-два урожая, в зависимости от сорта, прежде чем эти довольно уже высокие деревья были списаны на дрова. Опытные садоводы объясняли эти явления тем, что когда корни дерева достигают уровня грунтовых вод, они погибают. По всей видимости, замерзают зимой.
Федор не разделял оптимизма Марфы, приспособившейся к ситуации применением концепции конвейера по высаживанию каждой весной нового деревца так, чтобы ежегодно какое-то растение плодоносило. Особенно после того, как однажды он насчитал целую дюжину пеньков от срезанных стволов. Федор тогда быстренько оценил, что к моменту выхода на пенсию, когда он планировал присоединиться к Марфе и активно заняться садоводством, площади, свободной от пеньков, уже не останется.
Ультиматум, выставленный Федором, конечно, внес разлад в их отношения. Но, сами знаете, если «два любящих человека хоть и бранятся, то только тешатся». Более того, Федор стал чаще посещать дачу, все более углубляясь в садоводческие дела, да и Марфа взяла в привычку по дороге на дачу иногда заглядывать к Федору в гараж, где он после работы выполнял слесарные или авторемонтные заказы от соседей по гаражному кооперативу.
Надо отметить, что Федор не изучал никакой физики, а тем более никаких «сопроматов», но обладал от природы смекалкой, за что и был популярен в среде автолюбителей и коллег. И даже Марфа имела случай однажды в этом убедиться. Зашла она как-то в гараж в момент, когда Федор «лечил» только-только наметившуюся трещину на верхнем крае массивного бака для согрева воды в бане.
- Что ты делаешь, дорогой?
- Да вот, трещину останавливаю. На некоторое время хватит, пока сварка не работает.
При этом он тщательно, с лупой, скользил взглядом по поверхности железа; наконец остановился, пометил маркером конец трещины и взял в руки дрель. Отверстие получилось аккуратным, трещина входила в него строго по диаметру.
- И почему ты думаешь, что трещина остановится — незатейливо спросила супруга.
Такой вопрос застал Федора врасплох — он явно не знал, как это объяснить Марфе
в терминах домохозяйства. Но вскоре оправился, и ответил:
- Ну как же! Видишь, трещина идет в этом направлении. И вот она попадает в отверстие, а оно идеально круглое. И трещина не знает, куда ей идти дальше, вот потому она и останавливается.
«Здорово!» - воскликнула Марфа - «Железная логика»
Годы шли. А с ними и профсоюзный стаж накапливался. И вот наконец, он накопился до такого уровня, что Федору предложили в месткоме бесплатную (!) путевку на двоих в дом отдыха, у самого настоящего южного моря. Никогда такого он не видел в своем родном предприятии, да и от друзей из других фирм никогда не слышал. Почему путевка эта, единственная за всю историю автобазы, вышла за пределы московского управления, никто не понимал. Но факт остается фактом, и досталась эта путевка именно Федору. Была она аж на 30 дней, то есть на целый месяц, на июнь. Друзья и коллеги горячо поздравляли счастливчика, и требовали обещания о подробном отчете по возвращении.
Однако на месте, по прибытии, ситуация смотрелась гораздо прозаичнее. В тот год случилось перемешивание слоев воды так, что прибрежная вода несла в себе температуру в 12 С. К концу июня она немного прогрелась, достигнув 14С . Комната же, выделенная для Федора и Марфы, оказалась в старом кирпичном корпусе, видимо предназначенном для капитального ремонта, так как отсыревшая от влажного и душного воздуха штукатурка отваливалась кусками прямо на виду наших отдыхающих. С ностальгией вспоминая брошенную дачу, Марфа и Федор убивали время на экскурсиях в прокаленных жарким солнцем «Икарусах» и прогулками по приморскому городу.
И все же одно позитивное воспоминание имело место, да так, что оно затмило все превратности их отдыха. Гуляя по городу, они обратили внимание на объявление, приглашающее всех желающих на сбор вишни в пригородном совхозе.
То, что они увидели на плантации, привело их в восторг. Деревья вишен со стволами толщиной в два обхвата и кроной, раскинувшейся на площади, эквивалентной четверти их садового участка, были столь низкими, что можно было безо всякой лестницы дотянуться почти до всех плодов.
Конечно, первым делом Марфа выяснила у хозяина плантации возраст этих деревьев. Услышав в ответ 130 лет, она расспросила как они обеспечили такую форму кроны. Оказалось, обрезкой в самом раннем возрасте. Уже в тот момент Федор тревожно насторожился, наблюдая за Марфой. Однако обсуждения этой поездки не было ни в тот день, ни в другой, и так вплоть до возвращения.
Но вот в один из осенних дней Марфа предложила:
“А давай съездим в питомник саженцев. Помнишь, ты мне объяснял как можно остановить трещину в железе? А еще я читала, что корневая система любого дерева занимает такую же площадь, как и его крона. Вот я и подумала, если крону сформировать как на той плантации, то корни будут расти вширь, а не вглубь, и не доберутся до уровня воды.»
Федор поначалу хотел что-то сказать про причинно-следственную логику, но немного замешкался, увидев столь вдохновенное выражение милого лица супруги, и через секунду выпалил: «Конечно, дорогая! Железная логика! Поехали!»