С.П. МЫСЛЁНКИН
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ В ИСТОРИЯХ
Флора и фауна английских эмпириков
Томас Гоббс сделал открытие, что «человек человеку волк». Этим он заложил задолго до Дарвина более благородную генеалогию человечества. Действительно, согласитесь, что обезьяна слишком вульгарна, чтобы быть нашим предком. Но, самое главное, дарвинизм строится на идее внешнего сходства обезьяны и человека. Разве это логически правомерный путь? Ведь человек имеет несомненную внутреннюю глубину. Так что Т. Гоббс заглянул в самую суть человека и увидел там, так сказать, его подлинное духовное нутро.
Видеть именно в обезьяне предка человека, значит не понимать природу последнего. «Работа не волк, в лес не убежит», — гласит мудрая русская пословица, и сравните ее с утверждением Энгельса, что обезьяна превратилась в человека в результате труда. Да, это просто смехотворное утверждение!!! Нет, нет, нам, конечно, ближе и понятнее Гоббс, чем Дарвин и Энгельс, вместе взятые на месте преступления против истины антропо и-социогенеза.
Чем дальше в лес, тем больше дров (читай: философских открытий). Другой великий соотечественник и продолжатель дела Гоббса – Дж. Локк пошел еще дальше своего учителя и сделал еще более смелые выводы относительно сущности человека. Он убедительно доказал, что человеческое сознание – это чистая доска (!). Если логически правильно мыслить, то получается, что весь человек – это уже целое дерево и, разумеется, не такое чистое как доска. Но весь вопрос в том, какое дерево имел в виду Локк? Думается, мы не погрешим против истины, если предположим, что Локк, как истинный английский джентльмен и патриот, подразумевал под деревом именно дуб, который является символом Англии, а не какую-нибудь сакуру, глубоко почитаемую японцами. Все гениальное просто: человек – это дуб! Это несомненная истина, с которой легко согласится любой преподаватель философии.
Рационализм Декарта
Декарт был очень большой рационалист, отчего он и стал во всем, во всем сомневаться: например, в том, что он – Декарт, что он – француз, что он мужчина, что он лежит в постели, что с ним рядом еще кто-то лежит… Так он стал очень хорошо мыслить. Он мыслил примерно так: «Я мыслю во время прогулки, следовательно, я существую» (в результате из-за рассеянности часто запинался, проваливался в канавы, ломал себе руки, ноги, разбивал в кровь лицо…); или «Я мыслю во время обеда, следовательно, я существую» (в результате плохо пережевывал пищу, давился и, в конечном счете, испортил себе желудок); или «Я мыслю во время общения с женщинами, следовательно, я существую» (в результате разгневанные женщины давали ему оплеухи, царапались и даже кусались). Таким образом, Декарт очень, очень хорошо мыслил, но очень, очень плохо жил, т.е., строго говоря, не жил, а просто существовал. Благодаря этому он и стал великим мыслителем: он создал философию рационального существования. Поэтому все им восторгались. Особенно им восторгался Мераб Мамардашвили.
Экономические дивиденды картезианства
Тезис Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую» - гениальная находка для экономистов и политиков, которая выведет человечество из современного финансово-экономического кризиса! Будем доказывать от противного: если человек не мыслит, то, значит, не существует. Зачем же, спрашивается, ему тогда нужна кровать? Зачем нужны кровати для всех спящих людей? Представьте, какая экономия средств в масштабе семьи, страны, человечества в целом! Если же дальше развивать эту мысль, то окажется, что мы напрасно отапливаем дома по ночам, когда люди спят. Не нужно и электричество и вода для спящих, то бишь, не существующих людей! Жаль, что Нобелевский комитет выдает свои премии только здравствующим ученым. Декарт заслужил Нобелевскую премию по экономике, поскольку еще ни одно экономическое учение не давало такой экономии, какое сулит его знаменитое Cogito ergo sum.
Как НЕнаВИДЕЛИ друг друга Декарт и Беркли
Как известно, когда Декарт мыслил, то и существовал. Соответственно, когда он переставал мыслить, то переставал и существовать. Такова его безупречная логика. Если далее рассуждать также логически правильно, то можно предположить, что, когда Декарт одновременно мыслил и существовал, то никто другой для него вовсе не существовал. Этого, к сожалению, не понимал Дж. Беркли, который был из-за этого на Декарта в большой обиде. Дело в том, что знаменитый эпископальный философ регулярно приходил в гости к французскому рациональному мыслителю и никак не мог его воспринять, т.е. увидеть и соответственно потолковать с ним о том, о сём за чашкой какао. Ведь, как знают все, Беркли воспринимал только то, что существует (а, по нему, существует только то, что воспринимается). А получалось так, что, если во время его прихода Декарт не мыслил (т.е. не существовал), то он и не мог его воспринимать, согласно всем законам физики. Если же, наоборот, Декарт в это время мыслил, то, понятное дело (смотрите рассуждения выше) тогда уже никто кроме его самого не существовал, в том числе и епископ Беркли. Так что, сколько ни стучал англичанин в дверь, так ему никто и никогда ее и не открыл. В одном случае не было кому услышать стук, а в другом – «стучало» что-то несуществующее (что невозможно даже с точки зрения синергетики). Из этой житейско-философской драмы, в которой оба мыслителя в упор друг друга не видели и совсем не воспринимали, они и сделали свои неверные антинаучные идеалистические выводы относительно горячо любимой В.И. Лениным материи.
Так, Декарт стал утверждать, что существует только протяженная субстанция (во время своего мышления он ее нежно трогал руками и очень хорошо ощущал). Но ведь современная наука убедительно доказала, что существует и нечто непротяженное.
А Беркли же до того додумался, что стал доказывать, что материя вообще не существует. Гносеологическо-психологические корни его идеализма нам совершенно очевидны: он не мог воспринимать Декарта, а обиделся на всю нашу материю и совсем перестал ее воспринимать.
Наш агент среди французских материалистов
Среди французских материалистов 18 века был и наш человек – Жан-Жак Руссо, по-русски Иван Яковлевич, внедренный туда по приказу царского правительства, чтобы он вредил французам и помогал русским. Так оно и произошло, поскольку, оказавшись за границей родного отечества и избавившись от царского гнета и тщательной опеки охранного отделения, Иван Яковлевич, то бишь Жан-Жак, сразу же пустился в дикий разврат, разъезжая по всей Франции и соблазняя всех попадавших на его пути женщин. Побывал он и на острове Корсика, где, по достоверным сведениям, сожительствовал с матерью будущего императора Наполеона. Теперь-то понятно, почему Наполеона Бонапарта так тянуло в Россию и в Москву, родину Руссо. Генная память влекла его столицу нашего отечества. Он, может быть, и воцарился там, если бы вовремя выучил русский язык. Наш великий и могучий оказался ему не по зубам, по которым он и получил в полную меру. И еще Жан-Жак проповедовал, что науки и искусства вредны для любого общества, поскольку, способствуя социальному прогрессу, отрывают человека от природы, отчего он становится хуже в моральном плане. Разве в этом не виден почерк нашего разведчика в глубоком тылу противника. Опять же мы должны быть благодарны ему за то, что он подрывал основы научно-технического прогресса нашего противника в войне 1812 года. Свой философ в чужом лагере – большое благо! Почему наши современные правители не отправляют своих философов в длительные зарубежные командировки?! Было бы от них гораздо больше пользы там, чем вреда здесь.
Вещественные доказательства И. Канта
Великий (п)русский философ Иммануил Кант всю жизнь прожил в Кенигсберге (Калининграде). Он прославился тем, что у него было всего две вещи: «вещь в себе» и «вещь» для нас. Вещь, которую он держал в себе (примерно около суток), он называл, естественно, «вещью в себе». Потом он ее тихонько выпускал, и она становилась уже, натурально, «вещью» для нас. Кант очень был доволен этими своими вещами. Однако многие были недовольны им за эти его вещи, а также за то, что он любил все критиковать. Особенно он критиковал разум. Сначала он его критиковал чисто, а потом практически и очень категорично. Когда же он уставал и терял способность к критике, то он просто выражал свои суждения, но уже совершенно незаинтересованно. С тех пор и вошел в повседневную жизнь всех философов его категорический императив: «Не кантовать!»
Кант и время
Как известно, время – деньги. Профессору же Канту денег всегда не хватало. Свидетельством тому является то, что он кушал только один раз в день, не общался с женщинами и никогда не женился, стыдился встретиться со своей сестрой. Вот почему Кант и стал считать время всего лишь априорной формой своей чувственности. Иначе говоря, в голодном и несчастном сознании философа время, как и деньги, стали всего лишь воображаемым феноменом.
Экономические и политические выгоды от кантовского априоризма
Главная беда современной жизни — философское невежество политиков, из-за которого возникают экономические кризисы и политические беспорядки. Были бы политики философски образованными, разве бы они допустили всё это?! Предположим, кто-то посчитает, что у него маленькая жилплощадь, или маленький участок на даче, или много времени он трудится на своего хозяина, или часами сидит в автомобильных пробках. Сам ли он возмутится этим, или вместе с такими же недовольными начнет бузить и бороться за свои права на большее жизненное пространство и за меньшее время, затраченное не на себя. А тут грамотный в философском плане политик и говорит ему (им): пространство и время — это априорные формы чувственности, т.е. они сугубо феноменальны, но никак не онтологичны. Поэтому все зависит от тебя (вас) самого (самих): расширь свое сознание и твое жизненное пространство может увеличиться до бесконечности, а время, наоборот, сузиться до мгновенья. И тогда все бы были довольны, поскольку у всех было бы всё и всегда. Политики! Любите философов и учитесь у них! Не экономьте на их зарплате!
Тайна диалектики Гегеля
Совсем недавно немецкие философы при помощи голландских орнитологов и при моральной поддержке русских ботаников открыли тайну диалектики Гегеля. Как известно, великий немецкий мыслитель в своей «Философии права» писал, что «сова Минервы начинает свой полет с наступлением сумерек». На протяжении двух столетий в истории философии утвердилось мнение, что эта фраза Гегеля есть ничто иное как метафора мудрости и не более того. Однако пытливые исследователи, тщательно осматривая дом-музей гения мировой мысли в Иене обнаружили не только чучело совы, но и следы птичьего помёта на антресолях библиотеки в кабинете мыслителя. Эти находки так воодушевили голландских орнитологов, что один из них, не дожидаясь приезда передвижной лаборатории, лично продегустировал остатки жизнедеятельности этой замечательной птицы и однозначно заключил, что помет, несомненно, принадлежит данной сове, ибо послевкусие отдавало ароматами ночных притонов, печного дыма и дешевых свечей. Таким образом, стало ясно, что ночная охотница была не просто плодом фантазии автора «Науки логики», а реальным существом, которое выполняла в доме мыслителя какую-то очень важную функцию. Немецкие философы и голландские орнитологи так и не смогли понять, какую роль сыграла сова в творчестве великого Гегеля. Тогда они обратились за помощью к русским ботаникам, которые после непродолжительного молчания с уверенностью ответили: «Сова летала вечерами по городам, где жил Гегель, и совала (а что же должна делать сова?) свой клюв в дома и места отдыха известных ученых и мыслителей, чтобы таскать своему хозяину рукописи и разного рода записи коллег по цеху, зазевавшихся или отвлекшихся на сторонние дела». Эмпатия родственных душ помогла сделать великое открытие: вся диалектика Гегеля получена им из клюва Совы МиНЕРВЫ. Еще бы! В каком состоянии оказывались нервы обворованных философов и ученых, которые потому-то и не смогли составить конкуренции Гегелю, который стал великим диалектиком благодаря своему ночному помощнику, которого он и прославил в веках?!
Воля и представление Шопенгауэра
У Шопенгауэра была мировая воля, которую он постоянно упражнял в борьбе со своими же представлениями. К примеру, проголодавшись к вечеру, он представлял себе какое-нибудь аппетитное блюдо, которое вызывало бурное выделение желудочного сока, который приводил его в исступление. Но тут-то и вступала в свои права его знаменитая воля. Она отрезвляюще говорила ему: «Да, что хорошего в этом блюде? А если ты им подавишься или отравишься. А ты подумал, сколько оно стоит? Неужели ты хочешь страданий?» Шопенгауэр неизменно внимал своей воле и ограничивался скромной трапезой: он грыз сухарики и запивал их кипяченой водой. От этого он и прослыл среди философов иррационалистом.
Как отличать Карла Маркса и Фридриха Энгельса
Когда вы видите двух этих бородатых, упитанных и пучеглазых мыслителей, сразу возникает трудность определения, кто из них Маркс, а кто – Энгельс? Однако, это не такая уж сложная проблема, потому что, во-первых, слева всегда на портретах находится Маркс, а справа от него – Энгельс; во-вторых, если Карл – слегка картавил, то Фридрих – почти всегда заикался; в-третьих, у первого была кличка – Мавр, а у второго – Генерал; в-четвертых, Маркс похоронен в Лондоне на Хайтегском кладбище вместе со своей женой – Женни, сыном Эдгаром, служанкой и по совместительству любовницей Хеленой Демут, а Энгельс завещал себя после смерти кремировать, а прах развеять над морем. Словом, различить их просто. Но ведь это не главное. Главное то, что оба они – марксисты: и Маркс, и Энгельс, какой же смысл тогда искать какие-то различия между ними.
Ницше и крыша
Сначала Ницше был молодой и красивый. Его очень любили женщины, а он любил их. Потом, когда Ницше уже не мог любить женщин, он стал любить волю к власти. Но поскольку власть его не полюбила, а воли ему не хватило, он решил произвести переоценку всех своих ценностей. Так как их у него оказалось совсем мало, он и стал сверхчеловеком, проведя 9 лет своей жизни по ту сторону добра и зла (в сумасшедшем доме). Одним словом, он сменил свою крышу, которая съехала, на крышу, под которой и собираются все сверхчеловеки земли.