— Уважаемый, это королевство три-тринадцатое, я правильно иду?
— Дак кто ж тебя разберёт, как ты идёшь? Для одних правильно, а для других вообще, может, не правильно. Смотря как поглядеть.
— Да я в том смысле, что… королевство-то три-тринадцатое?
— Оно самое. А ты, мил человек, в жители к нам али в бЫтели?
— Какие ещё бытели?
— Дак как жа! Слыхал же: жили-были… Слыхал?
— Конечно. И что?
— И всё. Одни у нас жили всю жизнь от рождения, а другие, залётные, были тока какое-то не слишком долгое время. От вторые и есть бытели. В бытелях как раз и вся заковыка. Перекати поле, што с них взять, пользы никакой.
— Значит, я бытель?
— Не значит. От такое выражение — «быть или казаться» — слыхал?
— И что?
— И всё. Ты дюжа подозрительный и, может, вовсе кажешься. И, стал быть, ты казал-тип, тоись тип, который казался, а на самом деле тута не пребывал. Хотя, может, ты, наоборот, былтакОвский побыватель. Тоись побывал у нас накоротке и был таков. Никакого проку от побывателя, почитай, тоже нету. Ну в трактире каком покуражится вволюшку, ну на берегу моря-акияна покоптится за не бесплатно, ну безделку какую на память прикупит — тоись денежку в казну уронит. А всё одно мало. Не больно много к нам побывателей заносит. От оно всё как не кругло в жизни-то.
— Что-то странная тут у вас философия какая-то.
— А што странного? Как везде ФилоСофия, так и у нас. Филы филонят, а Софы на софе валяются, думы думают. Мне дак Филы больше по душе. Они, вишь ты, творчески филонят, с огоньком. А Софы… Хто их знает, чего они там думают? У иного софА уж до пола промялась, а он ништо, валяется себе, в потолок зрит. А ты-то в трактир куражиться пойдёшь? А к морю-акияну?
— Пойду скорее всего. И даже безделку прикуплю.
— Верно слово: ты побыватель былтаковский!
— Определились, слава богу. А сам-то кто?
— Я-то? Знатный сварщик я, мил человек.
— О-о! По полимерным материалам работаешь, по нержавейке или ещё как?
— По какой ишо ржавейке? Свары я устраиваю на свадьбах. За вознаграждение, ясен ясень. Свары под моим управлением всенепременно переходят в добрые драки. Переходящие в свою очередь в неслыханно крепкую дружбу с винопитием и глыбоким взаимоуважением. От заказов отбою нету, я ить знаток в этом деле первостатейный. М-да… Ну а ты-то куда после нас?
— В три-четырнадцатое планирую.
— У-у, мил человек, сие я б тебе не советовал.
— А что так?
— Дак ведь там сплошь числопИсты проживают. Мутные они дюже, себе на уме. Скука там неизбывная. Числописты, чего ишо-то скажешь?
— Да кто такие числописты? Первый раз слышу.
— Темнота! Ты, што ли, и про число Пи даже не знаешь, 3.14 которое?
— Знаю, естественно.
— Ну вот! Кролевство-то три-четырнадцатое, у них и на троне его величество Числоп 314-й сидит.
— Ничего себе династия!
— Да кака там династия? У них спокон веку все короли — Числопы триста четырнадцатые. Заведено так. А ежели вдруг королева случится, дак тогда Числопия.
— Занятно. Знаешь, житель, я туда, пожалуй, наведаюсь. Побыватель я, в конце концов, или нет?
— Ишо какой! Ты жа это… в трактир вроде собирался. Покуражиться маленько. Не передумал? А то ить и я б с тобой пошёл. Одному-то сидеть — непотребство окаянное. Стража взъерепениться может.
— С чего это?
— С того, што один, без компании какой-никакой. У нас с этим строго, не поглядят, што побыватель. Аль штраф присудят, аль в кутузку упекут.
— Ну и порядочки у вас. А ты там свару с дракой устраивать не станешь?
— Дак это как пожелаешь, не дорого возьму.