6 августа 1921
Последний день, и ливень за окном,
Их голоса откуда-то из ада,
И тени наполняют тихий дом,
И надо попрощаться иль не надо.
Зачем они явились и к кому,
Понять бы это, только все пустое,
Вода стекает по окну во тьму,
И ждать рассвета нет, уже не стоит.
Двенадцати чеканные шаги,
Сенатской эта мокрая громада,
И кто –то шепчет снова:- Подожди,
Не уходит туда, пока не надо.
Но как остаться, если все кругом
Так скомкано, давно никто не дышит.
И смерть пришла в свой опустевший дом,
Но мне не жить, - они меня не слышат.
Уехали, растаяли. Париж.
И там царит сегодня Зинаида,
Вода стекает с потемневших крыш,
Я вроде жив еще, скорей для вида.
О, Незнакомки дивные черты,
Арестовали где-то Гумилева.
Ему мешал я, мертвые цветы
Так странно пахнут, все забыто снова.
Там Анна, для чего она опять
Меня терзает, Натали не вышла,
И долго будут бабочки порхать.
Я шелест крыльев мокрых снова слышу…
Что за причуды, наплывает ночь.
О нет, она не сменится рассветом,
И старый пес рычит, несется прочь,
И нет надежды, и спасенья нету.
О, Ксения, легки твои шаги,
Прости меня, пойми меня, а впрочем,
Все все равно, ты письма береги
Или сожги их на костре той ночью.
Лишь красной ленты обнаженный след,
И песня ветра мокрого в тумане.
Давно я понял, что спасенья нет,
В лес мертвых Незнакомка нынче манит.
Не встать, не подойти к окну теперь,
Не распахнуть его, душа закрыта,
И только там за дверью дикий зверь,
Все путает и лица и события.
Чего они хотят, что им сказать,
Шаги стихают, и рассвет так близко
Но все, довольно, хватит мне страдать.
Что там маячит? Столп Александрийский …
- Я памятник, не надо не хочу,
Когда они сожгли библиотеку.
О как темно, зажгите же свечу,
Дождь перестал, и горькая потеха -
Оставить этот дом и этот мир,
Я не хочу, я не могу остаться,
Рассвет, еще один последний миг,
Ну все, пора, теперь не надышаться…
И девочка, читавшая стихи,
Едва от поймет, что с нами всеми было,
О, Люба, Люба, ты меня прости,
Разбилась лодка, и не стало быта.
Отец пришел, и значит мне пора,
Рояль раскрыт, о как же он играет
Опять с огнем, нещадная жара
Душа к созвездиям нынче уплывает
Ты говоришь про ад, мой в ангел злой,
Но нам его пристало ли бояться,
О Беатриче, ты теперь за мной,
Покой и свет, пусть бури только снятся.
И тени наполняют тихий дом,
И надо попрощаться иль не надо.
Последний день, и ливень за окном,
Их голоса откуда-то из ада.