Холмс к моей идее вооружить его отнёсся странно: его лицо, прежде обычно бледное, но сейчас покрытое от постоянного пребывания на воздухе серовато-кофейным густым загаром, сделалось вдруг совершенно неподвижным, а на скулах ярко проступили пятна неровного румянца.
- Я привык к ножу, - тихо и глухо проговорил он.
- Нож годится только для ближнего боя, в перестрелке на расстоянии он вам не помощник, и против человека, вооружённого огнестрельным оружием, вы со своим ножом ничего не сделаете… Только не говорите мне, что Мармората заодно и табуировал для вас огнестрельное оружие – что-то у вас лицо закаменело.
- Я не знаю. – не сразу откликнулся он. – Нет… не думаю… Разве что я бы сам себя табуировал. Вы слишком доверяете мне, а между тем…
- В который раз уже повторяю вам, - проговорил я терпеливо. – У меня есть все основания доверять вам – я вас знаю чуть дольше, чем вы сами себя знаете. Так что вы уж мне поверьте.
- А на что способна моя искалеченная психика, вы тоже знаете? – чуть улыбнулся он невесёлой улыбкой. – Если я буду в своей воле, и если ещё хотя бы разобрать смогу, в чьей я воле.
- Ничего, - с вызовом заметил я. – Без риска жизнь уж слишком спокойная. Я вот не выдержал – спиваться начал. А хотите я и сейчас рискну? – решил я созорничать. – Рискну угадать, какое из представленного здесь оружия вам больше понравится.
С этими словами я, не медля больше, направился прямо в лавку, и Холмсу ничего не оставалось, как последовать за мной.
- Вот, - указал я там на маленький, почти игрушечный, почти женский браунинг – того же рода, что покупал недавно здесь для Роны.
Холмс под бдительным взглядом хозяина лавки взял его в руку, и браунинг лёг ему в ладонь ловко и привычно, ребристостью рукоятки под пальцы. Несколько мгновений он разглядывал свою вооружённую руку с чувством , похожим на недоумение, как разглядывал бы что-то смутно знакомое, но неузнаваемое, а потом поднял и прицелился.
- Осторожнее, сэр! – отшатнулся лавочник.
- А я вас узнал, - повернулся он ко мне. – Вы не так давно точно такой же покупали. Видно. В вашем окружении любят такие игрушки. Да и то, - раздумчиво добавил он. – Хорошая это машинка, сэр – и не тяжела руке, и спрячешь, где хочешь. Вот, последний покойник, которого в лесу нашли – этот странный тип из Хизэленда - третьего дня у меня точно такой же покупал – предвидел, значит, опасность…
- Готье покупал у вас такой браунинг? – переспросил я, бросая многозначительный взгляд на Холмса.
- Вот именно, сэр. Точно такой же.
- Да ведь его зарезали, а не застрелили, - сказал Холмс. – Грабители, вернее всего. Видно, было что-то ценное при себе – вот и боялся грабежа.
- А может, это Магон, - предположил хозяин лавки, понижая голос. – Слыхали, нет? Ходили было слухи, будто его изловили и решили в церкви запереть, а церковь-то и полыхни огнём. Одни говорят, что он так и сгорел, а вот другие – те думают, будто и не сгорел он, а скрылся в лесу где-нибудь.
- А вы верите в эти сказки? – с ненатуральным зевком попенял я. – Вы же образованный человек, в городе живёте – мало ли, что плетут тёмные крестьяне! Ну, спятил какой-то бедолага. Ну, изловили его в конце концов.
- Но а церковь-то сгорела, - не сдавался хозяин.
- Уронили уголёк из печи – вот и сгорела. Говорили ещё, что после этого священник исчез – верно, сбежал от ответственности. Убыток-то какой.
Холмс снова взвесил браунинг в руке и с разочарованным вздохом положил на прилавок:
- Не в этот раз. Да и какой из меня стрелок, с больными-то глазами. К тому же, ну, сколько я ещё тут пробуду… Идёмте, доктор, мы и так много времени заняли у этого достойного человека.
- Неужели не удобно? – расстроился я, едва мы вышли. – Или, всё-таки…
- Удобно… - неопределённо отозвался он.
- А что? Вас что-то насторожило?
- Напротив. Хозяин чист и наивен, как слеза младенца. Но, увы, чудовищно болтлив. То, что он нам рассказал про Готье, конечно, любопытно, только я не хотел бы, чтобы отчёт о ваших покупках и моём арсенале с той же лёгкостью оказался в распоряжении, скажем, Клуни, а то и прямо на «Кольце Сатурна».
- А чем вам, собственно, это может повредить? – пожал плечами я. – Разве иметь при себе оружие так уж странно для Лондонца, приехавшего погостить туда, где в лесу то и дело трупы находят? Ведь вы – Мэртон, лондонец, вы вполне можете чувствовать себя здесь неуверенно без оружия.
- Легенда о том, что я Мэртон, хороша для тех, кто видел самого доктора Мэртона, да и дикаря Магона. Кстати, лишь мельком, издалека. Не думаю, что мы смогли этим обмануть Мармората.
- Полагаете, он узнал вас?
Холмс кивнул:
- Полагаю, узнал. И меня, и вас тоже. Я думаю. Он ведёт какую-то свою игру, и пока мы не знаем, какую, чем меньше у него информации о нас, тем лучше.
- Свою игру, отличную от игры профессора Сатарины? – недоверчиво уточнил я.
Холмс снова кивнул.
Меня немного удивило совпадение его мыслей с моими собственными, не оформившимися пока, подозрениями. Но я помнил Томазо Арчивелла в долине Шантадирага, и я видел слепого Оруэла в Лондоне. У Холмса этих подсказок не было. Но я не стал расспрашивать его ни о чём – только согласно промолчал, и мы отправились, как и собирались, делать покупки. В основном для Холмса, чей гардероб оставлял желать лучшего, а личных вещей у него практически и вовсе не было.
- Ну. Вот вам деньги, - сказал я, открывая портмоне. – Можно ещё пользоваться чеками из чековой книжки, но это больше принято в крупных городах и фешенебельных магазинах. Вы сумеете разобраться с номиналом? Думаю, да, потому что другие общебытовые навыки у вас не утрачены, разве что вы могли немного подзабыть те, которыми давно не пользовались.
Холмс протянул руку и взял одну из купюр в пальцы.
- Сложная печать, водяные знаки… Знаете, - серьёзно проговорил он, разглядывая банкноту, - если вы не заостряете на этом внимание или я сам не заостряю на этом внимание, всё приходит как бы само собой… Это же пять фунтов, верно?
- Совершенно правильно. Пять фунтов.
- Мелкие монеты мне случалось держать в руках. Пенсы, фартинги… Двенадцать пенсов – шиллинг, а двадцать шиллингов – фунт.
- А двадцать один – гинея, - с готовностью подсказал я.
- Но я не знаю, что сколько стоит.
- Торговцы вам сами об этом скажут, - улыбнулся я. – Я подскажу, если будет трудно. Ну? Идёмте? Конечно. Прежде вы одевались на заказ, но здесь едва ли найдётся хороший портной, да и времени нет, так что придётся нам обойтись готовым платьем…
- Снятым с бедолаг в лесу и проданным лавочнику по сходной цене? – приподнял бровь Холмс.
На это я не ответил – хотя бы потому, что предположение не было совершенно лишено вероятия, хотя я надеялся на более мирные способы приобретения лавочниками готового платья на продажу. В конце концов, Инвернесс оставался портом и кишел контрабандистами.
- Вам нужен костюм для верховой езды, - вместо этого деловито проговорил я. – И хорошая обувь. И бельё. Ну. И ещё кое-какие мелочи.
- А вы не спешите, доктор? Вдруг ещё более серьёзно, чем говорил о деньгах, снова спросил он. – Что, если обстоятельства сложатся так, что в этом джентльменском наборе никакой нужды и не будет, а потребуются мне только кандалы, да смирительная рубашка?
- Я этого не допущу, - тоже очень серьёзно сказал я. – Допустил однажды, уверенный в том, что вы погибли. Но теперь меня и этим не провести. Что бы вы там ни решили в отношении своего расследования, на что бы ни пошли, я больше не отойду далеко и в неподходящем положении вас не оставлю. Найду Орбелли, надавлю на Майкрофта, вверх тормашками переверну всю полицию. Самого Сатарину с его присными голыми руками наизнанку выверну – всё, что угодно сделаю, чтобы вы были живы, здоровы и со мной.
И, резко повернувшись, я вошёл в очередную лавку готового платья и мужских аксессуаров.
- У моего знакомого совершенно нет времени шить на заказ. – сказал я лавочнику. – Предстоит много ездить верхом, охотиться… Нужно подобрать то, что соответствовало бы его статусу джентльмена и гостя этих мест. Уж вы постарайтесь, - и я подмигнул ему, намекая на что-то – на что, и сам не понял, но очень надеялся, что лавочник сумеет истолковать это подмигивание по-своему к нашей пользе. – И несколько комплектов белья, пожалуйста. Лучше батист.
Лавочник понятливо кивнул и ушёл рыться в своих запасах, откуда вскоре снова явился, нагруженный ворохом одежды, и принялся раскладывать товар для наглядной демонстрации.
Холмс оставался немногословен, но, к моему удивлению, с ролью клиента вполне справлялся – ткань щупал, растягивал, швы осматривал, размер, кажется, с лёгкостью прикидывал на глаз – у него всегда был отличный глазомер. Лавочник быстро пронику уважением и вещи выбрал, действительно, хорошие – мягкий полуспортивного покроя костюм для верховой езды матово-чёрный, с капюшоном, притороченным к куртке, в тон кепи, тоже мягкие короткие сапожки на шнуровке, несколько сорочек, кальсоны, носки, подворотничок, манжеты.
Я глядел на Холмса как бы со стороны сейчас и, уверен, ни кто бы уже не мог сказать, что этот высокий коротко остриженный джентльмен в очках – злой дух Хизэленда Магон о`Брайан.
Наконец, он расплатился, и хозяин стал запаковывать покупки в большой тюк. Только тогда я вмешался и попросил доставить всё на станцию, чтобы не обременять себя, пока мы не завершили ещё всех дел, а потом ещё купил одеколон – не тот, которым он обычно пользовался, но немного похожий по запаху, бритвенный прибор, кое-какие туалетные принадлежности. А ещё в другой лавке – часы, портсигар и напоясную флягу.
- Ну вот. На первое время сойдёт, - заключил я. – Потом подберём что-то достойнее. Кстати. о портсигаре. Прежде вы трубку курили, но сейчас наша жизнь будет уж слишком не размеренная. А дома, в Лондоне, этих трубок у вас целая коллекция, так что если захотите вернуться к своей привычке… Ну а теперь на почту. Думаю, прошло достаточно времени, и нас вполне уже может ждать ответ.
И я не ошибся. Когда мы вернулись в почтовый офис, нам немедленно вручили ответную телеграмму из Лондона: «Сушёную рыбу получил без повреждений. Вкус необычный и интересный. Доктору о потере известно – пришлёт за ней сам. До слёз был тронут известием об общем родственнике и, конечно, решительно возражаю против его немедленного участия в морском круизе, таящем опасности – тем более в известной компании. С другой стороны, морская прогулка – бесценный случай поправить его здоровье. Но непременно дождитесь лоцмана. Ваш дядя».
Он даже не поставил подписи.
- И что он имеет в виду под лоцманом? – спросил я.