«Нет худшего господина, чем бывший раб»
В один из прекрасных дней отец пришел с работы домой на обед. Эти дни были прекрасными, потому что стояло лето, у нас школьные каникулы. Двери дома в это время года всегда оставались открытыми. Закрывать двери не было смысла, разве что на щеколду ночью. Потому что ребятишки – младшие дети без конца бегали туда – сюда – забегали домой и тут через минуту назад на улицу. Двор, залитый ярким солнечным светом, ни единого тенечка. Только кот нашел, где скрыться от изнурительной жары залез под лавочку. Между сараем и домом не спешно бродят куры время от времени издавая куд – куд кудах, что - то клюют, пьют воду из лоханки. Цыплята в пушистых желтых оперениях смешно барахтаются в воде, беспомощно махая маленькими крылышками, обрызгав все вокруг успешно вылезают. Мы в самые жаркие дни тоже обрызгивали себя водой из колонки – колонку выбурил сам отец рядом прямо перед окном. Через электрический автомат вода подавалась сразу в дом. Благодаря отцу, его умению мы не таскали тяжелые ведра с водой из колодца уже ни зимой, ни летом. Мы так обленились. Что даже воду для чая набирали сразу в чайник из колонки или если хотели пить, тоже в кружку.
Как не было тяжело носить воду из колодца, но ведь были в этом свои «прелести». Летом, наклонившись рассматривали свое отражение, поздно вечером или ночью видели отражение луны... Зимой колодец менял свой облик, обрастал весь льдом. Подступ к нему становился равносильно штурму «Щипки». Скользили, падали и хохотали. Валенки покрывались ледяной коркой, облитый водой, варежки намокали.
Тот солнечный летний день шел своим чередом. Чайник горячий попыхивал на плите, молодая картошка томилась на сковороде, ожидая чтобы ее отведали скорее, заполняя ароматом укропа всю кухню. Обычно отец заходил в дом с улыбкой на лице, со словами «что у нас на обед?», «что – то вкуснее меня ждет...» и тому подобное. Снимал свою льняную кепку, рабочую одежду, переодевался. Отмывал черные от металлической стружки руки. Вся большая семья садилась за стол. Родители делились новостями – мама что у нее на работе, отец что у него, а также общими известиями по совхозу. Казалось бы, какие изменения могут быть маленьком совхозе? Здесь один день похож на другой. Но всегда находилось, о чем поговорить – у кого – то потерялся теленок, у кого – то сдохла последняя кормилица корова и у кого – то украли велосипед. Из глобальных – это свадьбы, рождение детей и кто – то тяжело заболел или умер. Летом какие потери принесла гроза и ливни...
Отец вошел, молча переоделся. Мама вот - вот должна была подойти. Воцарилась необычная тишина. Мы стали накрывать стол, осторожно двигаясь, удивляясь его необычному поведению.
Мама только взглянув поняла - как он ест молча, уткнувшись в тарелку - что – то случилось. Не стала прямо в лоб спрашивать. Она слышала, что у них на работе новый начальник МТС.
- Как новый начальник? Приходил уже?
Не спеша разжевал еду, глотнув воды сказал:
- Приходил.
Выдержав небольшую паузу, молвил:
- Ты, представляешь – кто он? Мой бывший ученик!
- Хорошо, свой как – никак, земляк... – мама воодушевленным голосом.
Этот радостный тон не изменил подавленное настроение отца.
- Ну...- все внимательнее наблюдая за реакцией отца.
- Он еще вчера приходил... Пришел поздоровался – «Здравствуйте, я ваш новый начальник МТС». А, мы «Ассалам малейкум». Кто – то из наших сказал: «Куанып жатырмыз, биздын балаларымыз биздын аулымызга келып жатканына...» (Мы рады, что наши дети возвращаются в наш аул...) А он: «Я не «наши дети» - я ваш начальник!» Начал обход с высоко разрядников... Спрашивает – «У вас какой разряд?» Я отвечаю. Говорит: «Расскажите характеристику вашего станка». Я рассказываю... «Почему не на русском языке рассказываете? Не знаете русского?» Я отвечаю – знаю. Продолжаю на русском языке... По взгляду вижу недоволен – только не понял, чем... Пошел дальше к другим, а те тоже стали отвечать на казахском языке... Он опять потребовал перейти на русский... В конце, когда он уже уходил, я говорю – да мы же здесь все казахи, зачем нам среди своих разговаривать по русский... Это было утром часов в 9.30. А перед обедом приходит и мне заявляет: «Вы плохо говорите по - русски, у вас акцент сильный... Вы уволены» ...
- Конечно, он не прав. Может не узнал тебя?
- Как, не узнал?! Пришел с бумагой – как понял приказ... И назвал мою – Мергалиев Ануарбек, вы плохо говорите по-русски, с акцентом – вы уволены!
И тут отца как прорвало.
- Представляешь, мой ученик, не из лучших! Учился в казахской школе. Самый ни есть был двойшником! Ему объясняешь, просишь пройти к доске – ничего не понимает, ничего решить не может, стоит весь в зеленных соплях, трет глаза грязными кулаками... Он должен был остаться на второй год. И тут как по пятам ходили его родители, плакали, рыдали, проходу не давали – то мать придет домой, то отец караулил на улице... Как же живем в одном маленьком ауле – перевели с горе с пополам в 4 класс....
- Ты же знаешь, вот из -за таких учеников пришлось оставить работу учителя... – с сожалением говорил отец - родители каждого второго ученика считали, что его ребенка не до оценили в школе и во всем виноват учитель! Постоянно, где только встретят так начинают - то умолять, то требовать повышать оценки их чаду.
Как бывший ученик отца получили образование инженера – не известно. Но знаю одно в поздние годы СССР было такое – что многие поступали в ВУЗы по блату – это не для кого секрет. Без блата могли поступить только медалисты. Даже тем, кто хорошо закончил с баллом 4,5 -4,7 нужна была страховка в виде знакомых в ВУЗе.
По правде сказать – в нашем совхозе проживали всего 3 русскоязычных семьи. Из них только один человек с высшим образованием – преподаватель русского языка.