Дружба может обойтись без любви;
любовь без дружбы — нет.
Василий Осипович Ключевский
10. Такое кино
Летний кинотеатр постепенно заполнялся зрителями. Собирались показывать кинофильм «Фантомас».
Мы почти все его смотрели ранее – кто в клубах своих военных городков, кто в гарнизонных Домах офицеров. Поэтому нас, русских, не смущало то, что фильм будет на немецком языке. Примерно такая же история и с поляками – многие из них видели этот фильм в кинозалах Польши.
Вышедший несколько лет назад, фильм продолжал пользоваться популярностью. Да и лучше смотреть кино, чем бесцельно болтаться по лагерю.
Я решил встретиться с Таней просто оттого, что мне всё время хотелось быть рядом. Её обаяние для меня подобно физическому полю: чем ближе источник, тем сильнее воздействие. Раз, ощутив его, забыть невозможно.
Казалось, что быть в этом сладком и, волнующем кровь, плену, и есть сейчас смысл жизни.
И я ждал её. Но не дождался!
Фильм начался, и я в недоумении и тревожной тоске занял место в последнем ряду, тупо глядя на череду знакомых приключений, разворачивающуюся на экране. «Почему же Таня не пришла? Что ей помешало? Олег не передал? А, может, я ей надоел?» – вот что терзало меня. И я сидел, словно больной.
Вдруг мне показалось, что по уху ползет какое-то насекомое и попытался резко сбросить его. Насекомого не было. Но раздался тихий, давно желанный голос и следом смех:
– Витя, ты так свалишься! – Таня крутила в пальцах травинку.
– Тань! Таня... – «физическое поле» сразу окутало меня её завораживающим запахом, который мигом смёл куда-то мои сомнения и терзания.
Уже совсем стемнело. Стрекотал кинопроектор. Из черной квадратной дыры кинобудки, меняя оттенки, в экран летел яркий голубой луч, превращаясь на экране в особую волшебную жизнь.
Зрители бурно реагировали на выкрутасы Луи де Фюнеса и дружно ржали.
Таня присела рядом, так, что мы касались друг друга. В какой-то момент, повернув головы, мы встретились взглядами. И какой тут тебе Фантомас! Я не удержался и незаметно для посторонних положил свою руку на Танину. Её рука чуть вздрогнула, но осталась на месте. У меня даже на мгновение закружилась голова.
– Тань!
– Что?
– Сейчас я точно грохнусь на пол! – шёпотом сообщил я ей на ушко.
Она чуть не прыснула.
– Витя, не падай, люди фильм смотрят.
– Таня!
– Что?
– Бе-сед-ка!
– Ишь, хитрый какой! Фильм!
Вдруг Таня чуть толкнула меня плечом:
– Смотри туда, – кивнула она подбородком.
Посмотрев в указанном направлении, я увидел, что через ряд наискосок сидел Пирог, а рядом…Урсула! И сидели они не просто так, как бы случайно, а Урсула держала его плотно под ручку.
– Обалдеть! – громко прошептал я Тане. На нас покосились.
– Тише ты!
Я спросил Таню, почему она долго не шла.
– Ладно, пошли отсюда, Витя!
Пригибаясь и извиняясь, мы выбрались за пределы кинотеатра. Темень и тишина. Мы как-то спонтанно побрели к той самой беседке. Шли медленно, взявшись за руки, отчего теплая волна нежности ходила по телу.
– Витя, ты не представляешь, – тихо говорила Таня, – я имела сегодня беседу с нашей вожатой Мариной. Потому и задержалась.
– Какую такую беседу? – напрягся я.
– По поводу инцидента с пограничником.
– Так что тут такого-то, Тань?
– Понимаешь, она начала издалека, типа, как я расцениваю происшедшее. Я сказала, что не вижу какой-либо своей вины и, мол, что тут «расценивать».
– Ну, всё верно, Таня, особенно то, что касается именно тебя. Ты же просто стояла там. И что – Марина?
– Тогда она сказала, что, мол, я была не одна, а с тобой, и всё надо рассматривать с этой точки зрения. Получается, что мы с тобой якобы спровоцировали ситуацию, которая могла завершиться скандалом. Чуть ли, не международным! – с нотками отчаяния говорила Таня. – Ну, если бы ты замахнулся и…
– Ни фига себе – «международный скандал»! Так чем она недовольна?
– Она сказала, что я должна была принять у немца тот магазин, а тебе стоило... перетоптаться.
– Так и сказала? – возмутился я, и у меня едва не вырвалось уличное ругательство.
– Да, но дело даже не в этом…
– А в чём же?
– Она...она сказала, что не слишком ли мы с тобой далеко заходим в...отношениях.
И погнала что-то про честь комсомольцев, ну и всякое такое. Типа, это неправильное поведение, и именно оно создает такие...ситуации.
– Таня! Ёлки ж с палками! Чего она может про нас знать! Что мы поцеловались в кромешной тьме? В беседке, укрытой густыми кустами! Этого никто не мог видеть! – меня пробрал жар, я даже выпустил Танину руку.
Мы теперь стояли близко друг перед другом.
– Ага! А поляк? Ты не подумал, что он мог увязаться за нами?
– Честно говоря, в голову такое не приходило. А, если даже и видел, то что?
Неужели наябедничал, гад? Лучше бы он им рассказал, как накинулся на меня в темноте!
– Таня, так что ты ответила Марине? Чем это закончилось?
– Вить, – Таня взяла меня за руки, – я ей ответила, что мы дружим с тобой, и её это не должно касаться – кто кому нравится, всё такое и тому подобное. Мы – не маленькие!
Она грустно смотрела своими удивительными серыми глазами прямо мне в глаза. А вокруг – ни души.
– Таня!
– Что?
– О чем я сейчас думаю?
Таня слегка покраснела:
– Ты постоянно об этом думаешь!
– Мне не думать?
– Нет...думай!
– Нич-чего не понимаю! – сказал я, как-то неловко притянул Таню к себе и нежно поцеловал. Щека, глаз, губы...
Таня закрыла глаза, её лицо пылало. Как и у меня. И руки! Я поцеловал обе её руки. Они были изящными, с необычайно нежной кожей.
– Витя, хватит. Нас увидят...
– Тань, мы даже не дошли до беседки...
– Витя! Китаев!
– Таня, прости подлеца! Я не хотел.
– Ага-а!
– Таня, а я ведь на этот раз не об этом думал.
– Так ты вообще бессовестный, Китаев? – подняла она брови. – О чем же? Даже боюсь спрашивать.
– Не бойся, ведь мы же с тобой…
– Дружим! – тихо засмеялась она.
– А думал я о двух вещах, Таня. Первое – что поляк этот поплатится как-нибудь. Я его проучу.
– А второе?
– Черт с ним с поляком. Второе – важнее. Мне кажется, что ты...разобралась в себе. Или я просто дубина. Бестолковая.
– Точно!
– Что именно точно?
– Второе!
– Дорофеева! Пошли, Танюша, лучше досмотрим кино. Ты будешь смотреть кино, я на тебя!
– Нечего на меня глазеть, Китаев! И вообще – что ты во мне нашел такого. Я обычная, такая как все, – она чуть скосила на меня глаза.
Как же все девчонки любят комплименты!
– Таня, ты самая красивая, и таких, как ты – больше нет. На тебя многие смотрят так, что готовы на международные скандалы. Включая немцев и поляков.
– Витя, ты нарочно так говоришь, ну скажи по-честному.
Мы сели на свои же свободные места. Кино нас мало интересовало. Мы переглядывались, моя рука – на Таниной. Было очень хорошо, но и немного тревожно.
Я думал о том, что не факт, будто именно поляк подглядывал за нами. Надо как-то узнать, откуда всё это выкатилось. Нас начинают давить вовсе не из-за немца. Там ситуация сразу разрешилась и свелась к нулю. Нас просто хотят, грубо говоря, «растащить».
Речь идет не о том, что уже прошло, а о будущем наших отношений.
Я проводил после кино Таню.
Зрители расходились, и у многих в руках горели фонарики. Их узкие лучи в кромешной тьме метались по стволам и кронам сосен, по спинам впереди идущих, выхватывали пятна песчаных дорожек под ногами. В свете вспыхнувшего луча мне даже показалось, как факелом промелькнула чья-то рыжая голова рядом со знакомым силуэтом.
"Вот так и мы с Таней мечемся в своих чувствах, как эти яркие лучи, словно не зная дороги", – подумалось вдруг мне.
– Пока, Витя, – сказала Таня несколько печальным голосом.
– Танюша! Не хочу с тобой расставаться. Я буду думать про тебя. И ещё хотел сказать, у тебя очень красивые глаза, – тихо молвил я ей.
– Наконец-то ты заметил мои глаза, – одарила она меня своей чудесной улыбкой.
Начало: http://proza.ru/2021/08/02/1644
Продолжение: http://proza.ru/2021/08/04/961
Фото из инета, спасибо автору!