Листая старые страницы
В числе первых художественных произведений, посвященных личности Владимира Высоцкого, исследователи отмечают пьесу Марка Розовского "Концерт Высоцкого в НИИ".
Я посмотрел этот спектакль в постановке Государственного русского драматического театра Эстонской ССР в июле 1988 года на сцене Читинского драматического театра. Мои "заметки зрителя" опубликовала тогда под заголовком "Памяти поэта" областная газета "Забайкальский рабочий" - орган Читинского обкома КПСС и областного Совета народных депутатов.
Главная ежедневная газета Забайкалья формата "Правды", основанная большевиками в 1905 году, стоила 3 копейки, но имела огромный, по сравнению с сегодняшним временем, тираж - 154640 экземпляров при населении области около миллиона человек. Сегодня самый популярный еженедельник Забайкальского края едва достигает двадцати тысяч.
Изображение газеты с моей статьей я несколько лет тому назад отправил известному высоцковеду Марку Цыбульскому. Еще раньше, до эпохи интернета, я вступил в переписку с Борисом Акимовым - одним из авторов журнального сериала "Эпизоды творческой судьбы". Это были первые попытки систематизации творческой биографии ВВ, опубликованные в журнале "Студенческий меридиан". Акимов отправил мне недостающие номера журнала, которые я не смог тогда приобрести в Чите, а меня попросил прислать программку спектакля, что я и сделал, выпросив у кого-то второй экземпляр.
Сегодня я добавил к сканированному изображению листа газеты полный текст своей статьи, набранный в Word'e. Итак...
15 января 2011 г.
Заметки зрителя
ПАМЯТИ ПОЭТА
Первый спектакль, посвященный памяти Владимира Высоцкого, поставлен в театре на таганке Любимовым в год смерти актера и поэта. Запрещенный после премьеры, - был восстановлен спустя семь лет новым главным режиссером Николаем Губенко.
Затем Ивановский молодежный театр в начале прошлого года осуществил спектакль "Мы вращаем землю" по стихам и песням Высоцкого.
И вот Государственный русский драматический театр Эстонской ССР 15 апреля 1988 года показал спектакль по пьесе Марка Розовского "Концерт Высоцкого в НИИ", названный "фантазией периода застоя" (постановка А.Цукермана). В июле таллинцы привезли спектакль в Читу, где в это же время в залах областного художественного музея москвичи экспонировали фотовыставку "Высоцкий в фотографиях".
Гастроли такого театра - заметное событие в культурной жизни забайкальцев. Коллективы такого высокохудожественного уровня, с репертуаром остросовременным, волнующим, нечасто приезжают в Читу.
Спектакль, связанный с таким явлением культуры и общественной жизни, как Высоцкий, заранее обрекается если не на успех, то, по крайней мере, на жадное ожидание встречи с образом или даже просто с памятью о всенародно любимом поэте и певце.
Уверен, что театральная, если можно так выразиться, "высоцкиана" (привыкнем со временем и к этому неологизму) будет шириться. И не только театральная, но и кино-, и теле-видео-, и литературная.
Благодарность вызывает не только собственно спектакль, но и такие, до тонкостей продуманные отнюдь не мелочи, которые предшествуют зрелищу или как бы аранжируют его. Вы же не сможете пройти мимо столика с программкой, на "обложке" которой - прекрасный портрет Высоцкого. Многие приобретали по несколько экземпляров - для себя и знакомых, не попавших на представление. Открывается программка текстами песен и стихов Высоцкого. А на внутреннем развороте воспроизведены далекие теперь, но не забытые статьи: из газеты "Советская Россия" (за 9 июня 1968 г.) - "О чем поет Высоцкий" и из "Тюменской правды" того же периода - "С чужого голоса" и "Да, с чужого голоса". Кажется, это редчайший случай, когда перепечатываются вновь газетные статьи двадцатилетней давности. В этих "шедеврах" застойного периода Высоцкий, а с ним заодно и Юрий Кукин, Евгений Клячкин, Михаил Ножкин называются не меньше как "идеологическими диверсантами, пытающимися калечить души подростков, юношей и девушек". Слава этих статей оказалась геростратовой.
А впрочем не так уж далеки от истины были авторы тех статей. Высоцкий действительно взрывал идеологию, основанную на догматических представлениях сталинского, брежневского периодов, на рабской психологии, фальши и лицемерии. Но души, покалеченные ложью и равнодушием строго оберегаемого единомыслия, он как раз лечил и возвышал магическим словом рвущейся из груди правды о нас и нашей жизни.
Высоцкий - герой спектакля, хотя роль его никто здесь не играет. На сцене персонажи, которых он в жизни, как говорится, выводил на чистую воду. И циничный директор НИИ Игорь Николаевич (Е.Гайчук) и беспринципный секретарь парткома Станислав Сергеевич (Э.Томан), которые страшатся ответственности из-за предстоящего концерта и под любым самым коварным предлогом готовы недопустить его. ("Он же не включен в план мероприятий! А внеплановые мероприятия не ре-ко-мен-ду-ют-ся!").
А вот и антигерой, принятый на "ура" в Союз писателей, - "автор" "Возрождения" и "Целины", чей знакомый всем голос, старательно-самодовольно вещающий о мнимых успехах и опозоренных ложью принципах, включается вдруг в самых неожиданных, но логически подходящих местах, и, сопоставленный по смыслу с речью персонажей, вызывает у зрителей взрывы горько-иронического смеха и аплодисментов.
В начале спектакля огромный портрет Брежнева большими квадратами складывается с помощью стремянки во всю высоту стены (отдельный квадрат - пять золотых звезд). В заключительных сценах происходит демонтаж - и фанерные детали портрета, передаваемые по цепочке, одна за другой с треском выбрасываются на авансцену.
Развернувшаяся на сцене нешуточная драма происходит спустя три дня после смерти поэта. Но об этом персонажи пьесы еще не знают (сообщили лишь после похорон) и святотатствуют над покойным, стараясь всячески унизить талант.
Реалии сегодняшней жизни буквально растворены в диалогах и монологах спектакля, и это еще одна из причин его огромного успеха. В антракте, кстати, знакомый журналист подтвердил, какую ярость вызывало только упоминание в радиопередаче или в газете имени Высоцкого у одного из очень ответственных работников на закате его карьеры, перед тем, как он был снят с поста перестройкой.
В речь персонажей спектакля - дикторов телевидения - удачно были вставлены произнесенные с ироническим пафосом "сенсационные сообщения" о строительстве биофабрики в центре Читы и находке бесценной скрипки то ли Страдивари, то ли Амати. Эти "сообщения" шли в зале под аплодисменты и дружный смех. (В роли дикторов В. Степанов и Н. Задорина). Так же оценивали зрители смелые гротесковые реплики политического характера - ведь разговор велся предельно нестесненный, откровенный, без оглядки на консерватизм сознания.
...Впереди сцены, украшенной корзиной алых цветов, портрет Владимира Высоцкого. Звучит фрагмент "Охоты на волков".
Обложили меня, обложили!
Но остались ни с чем егеря.
Звучат траурные речи "перестроившихся" руководителей НИИ, клянущихся в уважении к поэту, но опять старающихся принизить его творчество, следуя совету комсомольского вожака Шурика (В. Бездушный) - раннего демагога новой формации: "Не надо запрещать Высоцкого. Пусть все видят: мы не запрещаем. Издадим сборник, пластинки. Разрешим! Но не все! Одну сотую! Ведь можно же выбрать!"
Заслуженный артист Эстонской ССР Херардо Контрерас читает стихи Высоцкого. Зал слушает их на одном дыхании: "За то, что я нарушил тишину...". После спектакля, на котором мне посчастливилось быть, зрители долго не отпускали артистов. Стоя приветствовали их. И когда занавес опустился в последний раз и все медленно пошли к выходу, вдруг ударила и заполнила пространство пронзительная, глубочайшая по эмоциональному воздействию песня Высоцкого:
"Протопи ты мне баньку, хозяюшка..."
А еще захотелось, чтобы в ответ на прозвучавшую со сцены речь о том, что "Высоцкий не был ни большим поэтом, ни большим музыкантом" (фрагмент ревнивого высказывания Е. Евтушенко), в новой программке был воспроизведен также текст интервью композитора А Шнитке журналу "Музыкальная жизнь": "Большая часть песен Высоцкого отличается величайшей тонкостью и нестандартностью - и по количеству тактов во фразе, и ритмикой, как бы создающей свой пульс рядом с пульсом метрической основы его песен, идущей от стихов и - вопреки этому стихотворному ритму - следующей внутреннему дыханию.
Много очень тонких подробностей и в гармонизации, и в мелодике, и в кадансах - в отказе от трафаретных кадансах или в нарочито дурацком их выполнении, отчего они немедленно попадают в смысловые кавычки.
В чисто музыкальном отношении я бы поставил музыку Высоцкого выше, чем музыку Окуджавы. Песни Высоцкого намного интереснее, изобретательнее".
Спектакль сделан так, что воспоминания директора НИИ о своей молодости - времени двадцатого съезда, не стали голой декларацией, а превратились в яркое зрелище.
В ответ на попытки запретить концерт в институте, вспыхивает почти что бунт (ведь жанр спектакля определен, как фантазия). Но нельзя, нельзя не сорваться, чтобы оградить поэта - провозвестника грядущего обновления жизни народа - от ядовитого шипения власть предержащих.
ОНИ: (директор и секретарь парткома): "Высоцкий не член Союза писателей".
МЫ: (культорг Эра Георгиевна - Л. Головатая): "А Пушкин, а Толстой были членами?"
ОНИ: "Он на француженке женился, чтобы за границу ездить".
МЫ: "А вы куда недавно ездили? Почему вам можно, а нам нельзя? Да вам не понять, что есть на свете любовь".
ОНИ: "Бард... от слова "бардак". Если отменить концерт сложно, мы его перенесем... на неопределенное время".
МЫ: "Суки вы... Скоты!,," (Срывается Эра Георгиевна и уходит из кабинета директора под овацию зала).
А зрители покидают зал и расстаются с артистами с чувством признательности, чтобы дома с пластинок и магнитных пленок вновь услышать несостоявшийся в НИИ концерт.
Б. КОМИССАРОВ.
НА СНИМКАХ: сцены из
спектакля "Концерт Высоцкого в НИИ".
Фото Е. Епанчинцева.
(Газета "Забайкальский рабочий", четверг, 21 июля 1988 года, стр.4.)