Всю жизнь Синди Эдисон ухаживала за волосами. Гладкими и белокурыми
волосами. Когда она училась в школе, то первым делом, которое Синди делала
после школы — так это поворачивала носик с символом "Г" влево, заставляя
политься из душа тёплую и чистую воду. Она подхватывала пену и устремля-
лась прямиком в водосток, не оставляя за собой следа. Девушка выходи-
ла из ванны и любовалась собой в зеркале.
Достав из холодильника банку пепси-колы, Синди выпила её даже не заметив.
По субботам девушка посещала парикмахерскую. Уж там-то люди знают толк в
волосах. Сегодня у неё было очень хорошее настроение, обычно посещающие её
по субботам. Лицо отражало растерянность и кошмар. Дверь парикмахерской была
закрыта. В летнее время её постоянно открывали, потому что экономили на
сплит системе. Закрытая дверь означала только две вещи, либо парикмахерскую
закрыли по тех-проблемам, либо её подруга Элис заболела. Трудно быть
одновременно директором и парикмахером.
Синди сидела на кухне и разглядывала шахматный пол. Взор девушки
перевёлся на дверь. В неё кто-то постучал. Так лёгонько и тихо, что этот
стук можно было и не услышать. Собранно и одновременно испуганно, Синди
медленно встала со стула и стуча каблуками стала подходить к входной двери.
Она не отводила от неё взгляда, пока стук каблуков не утих. Расплывающийся в
своей жёлтой и длинной улыбке ковёр надёжно заглушал любой звук, проглатывая
и переваривая его в своих шерстяных недрах. Рука девушки медленно потянулась
к мёртво холодной ручке двери. Кто это мог быть? Синди знала, что приходится
не по нарву соседям. Если бы это были они, то скорей всего стучали в дверь
с намерением вы-бесить соседку или вбить в дверь гвоздь. И что вы сделаете,
пожалуетесь в полицию? Извините, пожалуйста, но те люди вбили в мою дверь
гвоздь и я бы хотела подать на них заявление, так что ли? Впрочем, из-за
одного маленького звука сейчас происходит столько проблем. Ну давай, открой
же эту чёртову дверь!
На веранде перед входной дверью лежала серая газетка, обвязанная синей резинкой. Девушка посмотрела по сторонам и с облегчением схватила предмет,
закрыв за собой дверь. "Объявление! Ищу работника в новую парикмахерскую!".
Синди раскрыла глаза и ухватилась за поля газеты, сминая их. Она посмотрела
в зеркало и увидела, как её красивый тёмный тон пожирают белокурые и родные
локоны. Она поморщила нос и направилась прямиком к входной двери, минуя
ковёр, кухню и гостиную.
На фоне старого здания красовалось тёмное небо с белыми звёздочками.
Парикмахерская смешивала в себе тёмно-зелёные оттенки. Старые картины и
потрескавшиеся в уголках большие зеркала. Напротив них стояли три кресла с
облезлыми спинками. Синди подошла к углу комнаты и повесила пальто на
вешалку, впившуюся деревянными лапами в пол. Лампочка немного помигивала.
Та сила, которая давала свет была готова разорвать стекло и
вырваться за пределы полей патрона, державшего лампочку. В помещении висела
тишина, прям как в гробу покойника, который всматривался в крышку. Ты
слышишь как он дышит, осознавая, что он уже не жилец, а потом понимаешь,
что это простой сквозняк, затем снова начинаешь думать, откуда в трёх
метровом слое земли появился сквозняк? Может он и не такой уж и мёртвый?
Возле второго кресла виднелся маленький столик, на котором были разложены
какие-то предметы. Из тени вышел молодой и высокий мужчина двадцати восьми
лет. На нём был одет зелёный фартук, а на предплечье правой руки висело
белое полотенце.
¬— Здравствуйте — сказала Синди. Мужчина улыбнулся и кивнул головой. Его
взгляд бегал по всей комнате и иногда останавливался на девушке. По нему
видно, что он растерян. Парикмахер поставил правую руку на спинку среднего
кресла и развернул его в сторону Синди. Этим жестом он будто говорил,
"присаживайтесь". Синди чувствовала себя очень неловко, потому что он не
сводил с неё взгляда и криво улыбался. Даже когда девушка села, она, продолжа-
ла чувствовать на себе его растерянный взгляд. Мужчина подошёл к умывальнику
и включил воду. Тёплая жидкость обступила две руки. Синди не отводила
взгляда от зеркала, в котором было видно, что делает парикмахер. Он иногда
оборачивался и посматривал на неё. Синди повернула голову и в ту же
секунду её лицо отразило шок. На столике стоял поднос, на котором по размеру
лежали ножницы, машинка, лезвие и что-то ещё. На лезвии, которое лежало
в самом конце можно было заметить след. Красный след. Из машинки подобно
травинкам торчали волоски и волосы разных тонов. Синди замерла в ужасе после
того, как вода перестала литься. — Аккуратнее, секундочку! — Произнёс мужчи-
на. Девушка почувствовала, что до её запястья дотронулось что-то холодное и
длинное. Она опустила взгляд вниз и ужаснулась. Её маленькое и беленькое
запястье прижимало что-то похожее на наручники. — Чуть не забыл! — Выкрикнул
он ей на ухо. Левое запястье постигла та же участь. Кресло — будто вцепилось
в руки и не хотело отпускать девушку своей демонически-живой хваткой. Синди
прижала нижнюю губу и немного взвыла, почувствовав боль в костях. Оковы
сжимали руки очень сильно, такое можно было почувствовать во время удара
молотком по руке, только это длилось гораздо дольше. Она раскрыла рот,
чтобы вдохнуть побольше воздуха потому, что её голову что-то держало. Желез-
ная подставка со скрипом выдвинулась и впилась в шею, а потом и в затылок.
Девушка видела в зеркале мужчину, который делал это всё с обычным выражением
лица — будто занимается этим каждый день.
Когда он отошёл куда-то, то она сразу вспомнила про боль в руках и сжала
кулаки. Где-то вдалеке заиграла музыка. За витриной уже была ночь,
на улицах почему-то никто не ходил. Лампочка снова помигала и засветила как
прежде, будто пытаясь что-то сказать на азбуке Морзе. Всё тело дрожало и от
этого Синди дышала очень быстро. Она хотела выкрикнуть, сказать пару ласко-
вых, но почему-то потеряла дар речи.
Парикмахер подошёл к креслу и покрутил головой вокруг волос. — Чёрт,
как же отвратительно! — А давайте сделаем так! — Выкрикнул он. В руках
мужчины завибрировала машинка, издавая пчелиный вой. Синди раскрыла глаза и
стала реветь. Чёрная машинка резко двинулась вверх, затем вниз, затем влево,
затем снова вниз. Синди смотрела в зеркало и лила слёзы, на её одежду падали
тёмные отрепья с белокурыми проблесками. Машинка продолжала гудеть, а парик-
махер снова расплылся в кривой и довольной улыбке. Вместе со слезами по лицу
поплыли тени, оставляя за собой чёрный след. Она задыхалась, ревела и билась
руками. Они дрожали также, как при приступе эпилепсии. Вой машинки утих.
Девушка раскрыла глаза и проглотила огромный ком, который застрял у неё в
горле. Она полностью облысела, по её лицу плыли тени и подводка глаз.
Она дрожала уже не от боли, не от удивления, а от страха. Синди боялась саму
себя. Парикмахер продолжал лыбиться и кивать головой. Жёлтое платье было
испачкано макияжем и завалено волосами. — Постойте, я забыл! — Выкрикнул он.
Парикмахер вернулся с фотоаппаратом. Он ухватился за спинку кресла и
откатил его в центр салона. — Улыбочку!
Синди даже не моргнула, она была так ошарашена. Бегающие и красные глаза,
полностью лысая гуманоидная голова, чёрный макияж. Парикмахер отошёл к выходу
и вставил фотографию в файлик на доске.
Родители Эдисон так и не смогли дозвониться своей дочери. Она пропала без
вести.