Предыдущая глава
76. Отмщение :http://proza.ru/2021/07/18/1408
В один из оставшихся жарких августовских дней мама отправила нас с Верой к какой-то своей знакомой бабушке — помочь ей с уборкой квартиры. Мама вообще всегда была сердечно расположена ко всем бабушкам, стремилась поддержать их словом ли, делом ли, называла ласково "бабулечками", и какая-то нерастраченная нежность появлялась у неё в голосе, а глаза теплели при виде старушек.
Эта её знакомая бабушка жила в небольшой однокомнатной квартире, забитой барахлом под завязку и не видевшей нормальной уборки много-много лет. Мерзость запустения царила в доме, хотя бабулька была не так уж и стара, лет семидесяти, сухонькая и шустрая.
Закатив, так сказать, рукава, мы принялись за дело — сначала, комната, а потом уж самое трудное — кухня. Всё там было покрыто вязким налетом смеси пыли, копоти и жира. Мы перечистили все навесные шкафчики и всё, что в них, а также и остальное в кухне: стены, стол, плиту, посуду, раковину, пол. При этом бабулька зорко следила за нами, и, если мы где-то что-то упускали из виду, она нам указывала и говорила:"Вот тут ещё, девочки, вымойте!" Часа четыре мы работали без перерыва, даже глотка воды не хлебнули. Втайне мы с Верой надеялись, что, может, бабуля даст нам на мороженое за труды наши тяжкие, но, когда, закончив Большую Чистку, мы прощались с ней, то она даже простое "спасибо" нам не сказала. Нас это неприятно поразило, и, вернувшись домой, мы заявили маме, что больше к этой бабке никогда не пойдем! Думаю, что это была последняя прижизненная генеральная уборка в квартире этой "Федоры Егоровны".
Потихоньку-помаленьку мы приобщались ко всем домашним работам, включая готовку. Супы мы не любили, а вот некоторые пристрастия в еде начали проявляться.
Я полюбила тушить капусту — на наш не избалованный всякими кулинарными изысками вкус ( хотя, по-своему, мы были привередами в еде), это казалось нам такой вкуснятиной! Я шинковала, как могла, свежую капусту, потом нарезала полукольцами репчатый лук и не сильно мелко — морковь. Капусту — половину объема, а лук и морковь — по 1/4 объёма. Это было очень важно — много лука и моркови! Потом в раскалённое подсолнечное масло (его тоже наливала щедрою рукой, и было оно нерафинированное, пахучее) бросала лук, слегка обжаривала, потом морковь, потом капусту. Иногда могла добавить и свежие помидоры или томатную пасту, но и без них тоже было вкусно. Обычно огромная кастрюля заполнялась доверху, я ещё и приминала слегка сверху. Потом закрывала плотно крышкой, делала самый малый огонь и тушила до готовности, время от времени перемешивая, чтоб не пригорели овощи. В конце добавляла соль, чёрный перец и укроп. Вуаля! Готово! Такая капустяка была сытная и вкусная, как горячая, так и холодная, особенно вкусным и ароматным было масло на дне кастрюли, настоянное на овощах.
Ещё я приловчилась печь простые лепешки, до чего же они нам были вкусны! Просто в муку наливала приятно-солёную водичку, немного масла подсолнечного и замешивала эластичное и крутое, как на пельмени, тесто. Никаких пропорций я не запоминала - если тесто казалось мягковатым, то добавляла муки, если слишком крутым, то — немного водички. Потом раскатывала небольшие лепёхи и жарила их на масле на сковороде. С тушёной капустой это для нас была просто царская еда, несравнимая ни с какими мясными блюдами или супами.
Мама благосклонно принимала все наши кулинарные потуги, но если что-то вдруг случалось спросить у неё, а она была не в духе, то мама раздражённо отвечала:"Я всегда вам говорю — присматривайтесь, как я делаю, присматривайтесь, так ведь нет, вам же не надо!" И так и не отвечала на заданный вопрос. Поэтому, после нескольких таких безуспешных попыток получить совет, мы предпочитали полистать "Кулинарную книгу", если возникала какая-то необходимость, но, как правило, там были довольно сложные для нас рецепты, к тому же требующие много составных компонентов, что тоже не особо привлекало. Мы с сестрой никогда из еды не делали культа: главное, чтобы не сосало под ложечкой от голода, ну и чтобы на вкус еда приемлемой оказалась.
В один из осенних вечеров мама принесла целую курицу и положила её в раковину. Командным голосом она отправила меня разделывать птицу:"Давай-ка, иди распотроши курицу! Пора приучаться к хозяйству, а то вымахали кобылицы, а ни к чему не приспособлены!"
Я, никогда этого прежде не делавшая, даже растерялась от внезапности такого приказа. Нехотя поплелась на кухню и посмотрела с состраданием на бледную курочку, примостившуюся в уголке кухонной раковины.
В советское время, чаще всего, в продаже были именно непотрошённые курицы — с желтыми когтистыми лапами, со свисающей головой на тонкой шейке, с плохо ощипанной тушкой. Но советский человек был счастлив уже тем, что удалось урвать в длинной очереди эту курочку да ещё и с потрошками! Ведь умелая и экономная хозяйка могла растянуть эту курочку на несколько дней и накормить свое семейство вкусными, ароматными, питательными блюдами.
Я же пока так далека была от всех этих кухонных хитростей и навыков, стояла перед этой несчастной курицей и не знала, с какого боку подступить к ней. Ножом начать кромсать эту бледную плоть я не могла, рука не поднималась. Под грудкой курицы зияло отверстие, и я просунула туда два пальца, они коснулись чего-то круглого, гладкого, холодного, и меня чуть не вырвало. "Что это? Яйцо, что ли?" — думала я, теряясь в догадках. Всякий раз при попытке оторвать пальцами это что-то, круглое и скользкое, я начинала содрогаться всем телом: с одной стороны, от отвращения к холодному трупику, с другой стороны, от сочувствия к этой курице. Я попыталась вилкой выковырнуть это скользкое "что-то", но ничего не получалось.
Всё внутри меня вопило:"Я не хочу и не могу потрошить её, лучше я всю жизнь вообще не буду есть мясо!"
Я понимала, как глупо я выгляжу, но ничего не могла с собой поделать. Тёплые слёзы начали капать из глаз прямо на бедную курицу, над которой я застыла после нескольких бесплодных попыток.
Тут в кухню заглянула Вера:"Сестра, ты чего тут делаешь? Почему ревёшь?" Мне было и стыдно, и неловко перед ней, поэтому я ответила нехотя, что не могу распотрошить курицу. "А чего тут такого?" — удивилась моя младшая сестрёнка. "Давай, я сделаю!" Я благодарно взглянула на неё и поскорей удалилась из кухни, пока она, не дай Бог, не передумала.
Счастливая, что мне на сегодня удалось избежать этого кровавого дела, я сидела в своей комнате и учила уроки, как вдруг на пороге появилась Вера. "Смотри", — увлеченно сказала она и протянула ко мне ладонь:"Это сердце, а вот это почка!" Я с отвращением посмотрела на темно-бордовые комочки, но внутренне изумилась Вериному хладнокровию и интересу к куриным внутренностям. Для меня это было сродни подвигу — препарировать курицу. Через несколько минут она принесла мне на ладони печень и вскрытый желудок, предварительно изучив содержание последнего, на что я ей совершенно искренне сказала:"Ну, сестра, очинно я тебя за это зауважала!" И мы похихикали с ней над этой необычной ситуацией.
На моё счастье, мама никак не отреагировала на то, что я не прошла испытание: главное — курицу выпотрошили, и можно теперь что-нибудь приготовить из неё.
Продолжение —
Глава 78."Новый учитель математики":
http://proza.ru/2021/08/08/1348