«Топос»: структура мультимедийного журнала, место поэзии в нем
Герасимова С.В.
Московский политехнический университет, Москва
metanoik@gmail.com
Аннотация: проанализировав структуру сетевого литературно-философского журнала «Топос», автор статьи на примере творчества Андрея Голова стремится осмыслить феномен интеллектуальной поэзии, рассчитанной на читателя-эрудита и апеллирующей к интеллектуальному потенциалу интернета, который осмысляется как развернутый комментарий к ней.
Ключевые слова: журнал «Топос», А. Голов, интеллектуальная поэзия.
"Topos": the structure of a multimedia magazine, the place of poetry in it.
Gerasimova S.V.
Moscow Polytechnic University, Moscow
Annotation: аfter analyzed network literary and philosophical magazine "Topos", the author of the article on the example of the work by Andrey Golov seeks to comprehend the phenomenon of intellectual poetry, designed for the erudite reader and appealing to the intellectual potential of the Internet, which is interpreted as an internal commentary on it.
Keywords: Magazine «Topos», A. Golov, intellectual poetry
Благодарю проф. Т.Т.Давыдову
за важные замечания
Внедряясь в проблемы жанра «обзора СМИ», где «печать обозревает радио- и телепередачи, а телевидение и радио рассказывают о газетах и журналах» [1], обратимся к страницам сетевого журнала «Топос», в котором расположены стихи яркого поэта-эрудита – Андрея Голова,, для понимания поэзии которого порой нужен мощный информативный потенциал интернета, хотя сам поэт жил еще в досетевую эпоху, а если и не ее заре, то с неиссякающим равнодушием к ней, ибо поэт, если следовать немецкому корнесловию и мнению самого поэта Андрея Голова, - это прессовальщик. А творчество?
– Творчество. Тяготенье твари к Творцу.
Исступленно-покачивающееся тяготенье лунного блика
К соловьиной Селене. Склонность духа помочь лицу
Облачиться в обличье лика.
Андрей Михайлович Голов утрамбовывал впечатления от действительности в культурную память и чеканил из них стихи, с их метатекстами и интертекстами, образы которых, как многодумная вязь, спрессовывались в строку, густоте своей не дивясь.
«Интертекст — особое пространство схождений бесконечного множества цитатных осколков разных культурных эпох. В таком качестве интертекстуальность не может являться чертой мировосприятия художника и никак не характеризует его собственный мир. Интертекстуальность в постмодернизме — бытийная характеристика эстетически познаваемой реальности» [2, с.378].
Поэзия Андрея Голова – квинтессенция постмодернистской интертекстуальной игры, но без ее ерничанья и иронии, поэтому интертекстуальность его поэзии по своему духу совсем не постмодернистская, поскольку она не отрицает иерархию ценностей, а нарицает ее. Написанные в жанре экфрасиса стихи не подвергают деструкции прошлое, но дают ему новую жизнь, в этих стихах лица и голоса былых веков кажутся насыщенными жизнью больше, чем в текстах, созданных в прошлом, или в научных трактатах, написанных о них. Андрей Голов полагал, что экфрасис – это его излюбленный жанр. В его лирике оживают не только произведения иконописи, живописи и архитектуры, но самые различные артефакты: ложечки, зеркала, шкатулки. Оживают унесенные ветром судьбы и лица, становясь артефактом и отправной точкой для лирической медитации. Чтобы произведение искусства наполнилось жизнью, поэт с любовью всматривается в отхлынувшую жизнь, ценя ее как произведение искусства, и несравненно выше. В античности жанр экфрасиса получил особое распространение благодаря интересу к чудесам света и делам рук человеческих. Человек путешествовал и описывал увиденное, причем его более интересовали произведения искусства, а не пейзажи. Античность ценит культуру выше природы. А сама персона человека должна вырваться за пределы естественного варварства и обрести гармонию, сопоставимую с произведениями искусства, стать одним из них.
Поэзия Голова не просто элитарная, это не только современная «игра в бисер», но искусство прожить жизнь во всех веках и всех культурах и рассказать о ней, сохраняя предельную точность и верность факту.
Если обычная поэзия адресована к человеку чувствующему, то поэзия Голова – фокус, спрессовывающий информативные потоки и из прошлого взывающий к эпохе интернета и предсказывающий ее.
Уникальность места поэзии Андрея Голова в структуре журнала «Топос» и интернета в целом состоит в том, что его стихи преображают безличный поток сетевой информации в целенаправленный комментарий к сложной образности этой поэзии, в которой поэт создает личностную интерпретацию информационных потоков. И в этом кардинальная разница между игрой в бисер, описанной Г.Гессе и предполагающей запрет на творчество, и поэзией Андрея Голова, обладающей высочайшим потенциалом преображать информацию в личностное бытие.
Актуальная проблема современности в том и состоит, что мы живем в эпоху галопирующего прироста информации, которой приносится в жертву личность, не способная хранить ее в памяти. Происходит симбиоз живого человеческого ума и неживого протеза интернет-памяти. Поколение превращается в научно-фантастических монстров из антиутопии, личностная самодостаточность которых разрушена протезными инвазиями безличностных хранителей информации.
Стихи Андрея Голова подают пример, как информация может работать на личность, а не против нее и высвечивать ее власть над стихиями знания и информации.
«Поэзия» -- первая рубрика, названная на главной странице литературно-философского журнала «Топос», материалы которого, не имеющего бумажного извода, обновляются каждый день.
Перечислим основные рубрики этого журнала:
1. Поэзия
2. Проза
3. Онтологические прогулки
4. Литературная критика
5. Искусство
6. Библиотечка Эгоиста
7. Жизнь как есть
8. Лаборатория слова
9. Создан для блаженства
10. В дороге
11. КНИГИ.
Единственная рубрика – «книги» - набрана прописными в знак того, что они имеют как электронный, так и бумажный аналог. Кроме того, мы живем в эпоху книг, а не толстых журналов, хотя, выходи «Топос» в бумажном варианте, он был бы подкупающе толст.
Рейтинг каждого раздела складывается из двух величин: во-первых, учитывается новизна публикации, а во-вторых, ее востребованность. Каждый, даже не зарегистрированный на сайте читатель может проголосовать за понравившиеся произведения.
Самый высокий рейтинг у рубрики «Онтологические прогулки»: ее возглавляет Малек Яфаров со статьей «Русская философия. Феноменология творения 36. Падение с неба». Это эссе 2013 года набрало на 23.01.2021 года – 4962 голоса. Такова самая престижная публикация журнала. Яфаров возглавляет также рейтинг таких рубрик, как «Проза» и «Критика».
В сравнении с этими рекордами журнала самая востребованная поэтическая подборка набрала 3504 голоса, то есть на 30% меньше. Впрочем, это поразительно высокий для поэзии показатель. Автор подборки – Алексей Борычев, создатель «Зимней элегии» 2014 г., финалист многочисленных премий.
У каждого писателя есть своя титульная биографическая страничка, причем информация на ней может быть и такой же развернутой, как у ведущего поэта журнала – А. Борычева, и такой же лаконичной, как у первенствующего прозаика Малека Яфарова, о котором сказано только, что он родился в 1957 г. в Москве и закончил философский факультет МГУ им. М. Ломоносова.
Малоизвестные дебютанты пребывают на страницах журнала бок о бок с лауреатами и маститыми деятелями культуры, биографические силуэты одних авторов журнала соседствуют с панорамными рассказами о жизни и творчестве других. Например, на биографической страничке Юрия Кузина (1962 г.р.) найдется даже его немецкоязычный короткометражный игровой фильм, воспроизводящий атмосферу документалистики и повествующий о детстве Гитлера. Этот забытый фильм 1999 г. подал В. Кичину повод назвать режиссера «адвокатом дьявола», а вспомнили мы о столь давних фактах и временах потому, что в момент написания статьи на страницах журнала появилось «Молитва Господня» Юрия Кузина, опубликованная 21 января 2021 г. Это эссе рассказывает о том, как тяжелая форма Covid-19 преображает душу человека, то есть самого автора, который воспринимает себя сначала в контексте пушкинского «Пророка», а затем – молитвы Господней «Отче наш». Это духовное восхождение от поэзии к молитве становится сюжетным и эмоциональным стержнем эссе, набравшего за первый день существования в сети 5 голосов. Новыми публикациями актуализируются старые.
Еще одним средством актуализации давних материалов является опция «Текст на удачу», всплывающий в специальном окошке и постоянно меняющийся.
Поразительно, что Яфаров размышляет о своеобразии русской национальной души, а русский режиссер Кузин снимает фильм на немецком языке. Яфаров создает «антипочвенническую» философию, отталкивающуюся от взглядов Ф. Достоевского, верившего, что Господь посеял на земле семена и все люди и все живое живет своей сопричастностью с небом, то есть почва для Достоевского – это не плоть земли, а библейская и евангельская духовность, сопрягающая человека с небесными семенами. Почва – культурная память, а культура в мире Достоевского основана на Евангелии. Яфаров полагает, что русский характер призван именно заземлить небесные идеи, сделать их материальными, принести их на почву, ибо русский национальных характер хранит в себе обломовское начало, все его убаюкивает и внушает блаженное довольство, поэтому русского человека нужно разбудить болью и любовью и призвать к действию.
Редкоземельным, или редкожурнальным стал на страницах «Топоса» драматический жанр. Драматургов, как говорил В. С. Попов, всегда мало.
В сетевом мире нет прошлого, любая страница может стать для читателя актуальным настоящим, и стихи Голова погружены в это многоголосие журнала, в котором, отметим также, нет современных писателей и поэтов первой величины, таких, как Водолазкин, Яхина или Кибиров, но есть Владимир Маяковский («Как делать стихи», публикация 2013 г. с рейтингом 832 голоса). При этом включены Алексей Парщиков (эссеистика 2003–2004 годов с рейтингом, не превышающим 300 голосов) и Дмитрий Александрович Пригов с максимальным рейтингом 1482 голоса за публикацию 2006 года, на страничке представлена публицистическая поэзия и интервью с автором. Публикации в журнале происходят круглосуточно. Так, 27 января 2021 года в четыре утра помещен рассказ Нины Щербак «В тени деревьев» и появился даже один голос в поддержку этого произведения. 27 января – день памяти святой Нины. Редакция, видимо, сей публикацией откликнулась на именины автора. Отметим также, что редакторы оказывают теплый прием всем новичкам. Здесь нет атмосферы редакций толстых журналов, которые до сих пор скорее озабочены тем, как бы вернуть материал автору, не печатая. А главный редактор «Топоса» – Шишкина Валерия Юрьевна – с любовью помнит нас всех, авторов и соавторов, по именам.
Андрей Голов (1954–2008) появился в журнале в 2015 г., – здесь расположены семь его посмертных публикаций. Наибольшее число голосов набрал цикл «26 по 26» в форме японских хокку:
1. НЕЖНЫЕ 2 1
Нежные как шерстка котят
Хризантемы от инея ёжась
По твоим ресницам грустят
2. ВОТ 1 9
Вот и догорела свеча
Но темней не стало мне ведь светит
Лучик от твоего плеча
3. БАБОЧКИ 1 2
Бабочка и свиток Басё
Счастье не дробится на осколки
Или ничего или всё [3].
Данная публикация с рейтингом в 638 голосов, сопровожденная репродукцией картины Иманака Сою, выбранной самой редакцией, впервые вышла на просторах «Топоса».
В отличие от хокку поэтические миниатюры Голова имеют заголовок, которым становится первое слово, в большинстве случаев обозначающее ключевое понятие. В результате выстраивается цепочка из образов-доминант цикла, дважды включающая в себя ветер. Судя по заголовкам, перед нами соединение бестиария и плантария с пейзажной лирикой, которая, как и в японской традиции, имеет философский надмирный смысл. Идентификацию жанра стихов, посвященных животным, например – глазастенькой пони, провел сам поэт, назвав их бестиариями, но в средние века был также жанр плантария, предлагавшего описание растений, особенно диковинных. Эти жанры можно назвать вариациями на тему экфрасиса от зоологии и ботаники. Так средние века преломляют интересы античности.
Андрей Голов любил создавать мезостихи , в которых из букв, рассыпанных в середине строк, как бы в «мезо-среде» стихотворения, складывалось еще одно новое сообщение, поэтому после заголовка каждого трехстишия стоят две цифры, указывающие на номер строки и порядок одной из букв, из коих складывается заключительное 27 предложение из 26 литер: «Храни тебя Господь, моя радость». Стихи написаны без знаков препинания, нет их и в последней строке.
Цикл включает в себя 26 трехстиший, написанных к двадцатишестилетию и состоящих из 26 слогов. Принципы японской силлабики, характерные для хокку, включающих в себя семнадцать слогов с более длинной средней строкой: 5+7+5, - соблюдаются и в цикле Голова, миниатюры которого состоят из 26 слогов: 8+10+8. На смену японской нечетности и нерифмованности пришла русская гармония, или Инь-Янь противоположных начал, ибо четность слогов нанизана на нечетность строк. К тому же первые и третьи строки рифмуются, как в терцинах Данте, а средняя – остается холостой, нерифмованной. Цикл пишет поэт, но посвящает даме. Японские хокку создаются под знаком чисто мужского начала, ассоциирующегося с нечетностью и нерифмованностью. Русский поэт идет путем золотой середины. Эти гендерные и формальные особенности стихов отражаются на их содержании. Приведем в качестве примера японское пятистишие, ибо хокку – усеченная танка:
В сумерках вечера
Кого, улетевшего облаком,
Ветер привеял?
Что разбудил он в памяти
Ароматом цветов померанца? [4]
И сравним его с русским трехстишием, посвященным двойной доминанте ветра:
Ветру стало флейтой жнивье
Ласточки на радугу садятся
И не улетают с нее [3].
Незавершенности, вопросительности, открытости интонации и композиции японской танки соответствует повествовательность и завершенность русского хокку, которое завершается описанием невозможного.
В японском стихотворении торжество мужского начала выражается в том, что ветер даже вечером будит, а не баюкает, не уносит вдаль, а возвращает вспять – привеивает. Фон стихов символически выражает женское начало: сумерки, улетающее облако, но над этим фоном царит мужская воля к возвращению, просыпанию, торжеству памяти.
В русском трехстишии мужественная динамика ветра с его мужской категорией рода уравновешена невесомой и женственной неподвижностью ласточек на радуге или умением слоников прислониться к лунному лучу из предшествующего хокку. Так св. Николай Угодник вешает свое облачение на солнечный луч во время аудиенции к императору Константину Великому. Образ Андрея Голова может быть вписан в традицию восприятия житийного чуда и японского коана, такого, как хлопок одной руки. Но между этими традициями – бездна, созданная разницей культур и менталитетов.
Коан интересовал Андрея Голова, так как поэт видел в этом японском абсурдистском жанре, повествовательном или диалогическом, преодоление европейского логоцентризма и попытку соприкоснуться с истиной не разумом, а всей сутью и глубиной души, вырвавшейся из-под панциря рассудка. Одно из ключевых стихотворений А. Голова называется «Оком за окоем». Предназначение поэта – заглянуть в область запредельного. Из восточной суфийской мудрости, что часто в духе коана, Голов не раз вспоминал такой пример: на просьбу ученика показать райское яблоко, учитель открыл на ладони полусгнивший плод, ответив на недоуменную реплику вопрошавшего, что яблоко прекрасно, но ученик несовершенен и видит гниль. Предназначение поэта либо увидеть райское яблоко, либо убедиться, что король гол, а на ладони суфия нет райского яблочка. Диссонансы восточной мудрости обретают разрешение в подвиге юродивого, переводящего абсурдное на сакральный язык. Подвиг юродства интересовал поэта потому, что стихи самого А. Голова при густой плотности реалий превращались в глоссолалии, а речь эрудита звучала как благодатный абсурд юродивого, как его мудрое безумие. Поэт преодолевал русскую «всеотзывчивость» жаждой онтологической вертикали, - как он сам ее называл, - то есть восходил от эмпирической широты культур всех стран и народов к духовной высоте Православия. Онтологической вертикали позднего православного творчества в более раннем противостоит «разница потенциалов», - это тоже термин самого поэта, - то есть земная широта культур, со всеми ее противоречиями.
Принцип соединения контрастов регулярно встречается не только в этом миницикле, но и во всей поэзии Андрея Голова в целом. В двенадцатом трехстишии читаем:
Полдень по колено забрел
В молоко тумана и не хочет
Подобрать свой царский подол.
Туман в полдень невозможен. В миницикле ярко обозначена середина бытия. Заголовки, то есть первые слова, обычно имеют положительную, реже нейтральную коннотацию, но в сердцевине цикла сошлись «Свет» и «Гусеница» (тринадцатый и четырнадцатый заголовок), выражая принцип Инь-Янь. Насекомых в Японии часто изображают на картинах и в стихах, деля их на миловидных и гадких, гусеница относится к последним, как с русской, так и с японской точки зрения.
Итак, содержательный принцип объединения контрастных образов отразился и на уровне поэтики стихов, ибо в них часто встречается зевгма – мнимая однородность. Так, гусеница в четырнадцатом хокку ползет по сопкам и эпохам, а в следующей, пятнадцатой, миниатюре сразу две зевгмы:
Камешки возвышенных слов
Сыплются под крылья и копыта
Муз мудрецов или ослов.
Зевгма в качестве однородных членов и понятий объединяет несовместимые образы и явления: крылья и копыта, муз мудрецов и ослов, конкретизируя заповедь не метать бисер перед свиньями, ибо возвышенное слово берут под свое крыло и музы мудрецов, но его же попирают копыта ослов. Зевгма в стихах Голова подчеркивает двойственность мира, который идет одновременно земным путем и путем небесным.
Завершается миницикл катахрезой слушания годовых колец дерева:
В древе дремлет времени бред
Годовых колец сквозные квинты
Слышат лишь сверчок и поэт.
Тема слуха в этом трехстишии коррелирует с «Пророком» Пушкина, слышащим дольней лозы прозябанье, а также с поэтикой Серебряного века, склонного обонять звезду и оценивать цвет музыки, - так, в лирической медитации «Творчество» В.Я. Брюсова фиолетовые руки «полусонно чертят звуки», у М.А. Волошина появляются «заливы гулкие земли глухой и древней» («Киммерийские сумерки»), у Вяч, Иванова «призраки тихого звона» («Прозрачность»). Голов наследует эту голограмматичность мира, в котором на оси пространства и времени накладываются оси насыщенности восприятия звука, цвета и зрения, вкуса, обоняния и т.д.
На этой же странице «Топоса» размещены стихи Голова, которые благодаря публикации в журнале «Знамя» вошли в евтушенковскую антологию «Строфы века». Это «Забелин» и «Бред памяти». То, что понравилось мэтру, остается сложным для восприятия большинства любителей поэзии, потому рейтинг этих публикаций, снабженных культурологическим комментарием, невысок: 373 голоса у «Забелина» (на 23.01.2021) и 320 – у «Бреда памяти». Это составляет соответственно 10 и 9 % от рейтинга цикла «Зимняя элегия» А. Борычева, поэтому важна не только реакция читающего большинства, но и оценка профессионалов. «Забелин» также входит в цикл стихов на сайте «Стихотворение дня. Поэтический календарь», на котором представлены современники и классики. У подписчиков раз в день всплывает окно со стихами родившегося ныне поэта.
Последняя по времени стихотворная подборка Голова была опубликована на «Топосе» 02.06.2021. За это время, то есть до 26.01.2021, она успела собрать только 30 голосов. Чуть больше повезло Евангельскому циклу «Назарянин». Он значительно проще для восприятия и, опубликованный 25.05.2020, собрал 38 голосов. Перед нами яркий пример того, что приз читательских симпатий и читательский вкус должен и может быть скорректирован.
Уникальной особенностью личности поэта и его лирического хронотопа является динамизм. Кажется, что поток подробностей и фактов должен утяжелять стихи, но строки Андрея Голова написаны по закону обратной перспективы. Пространство раскрывается перед глазами читателя, разворачивается навстречу ему, освещаясь со всех сторон. Икона благодаря обратной перспективе становится духовным пространством повышенной информативности. Андрей Голов прессует смыслы и также добивается густой информативности, которая приближается к поэтическому аналогу иконописной обратной перспективы:
АФОН
Афон. Исход крылатых горных кряжей
Из плоскости античных аксиом
Нетороплив, как проповедь бессмертья,
И, четки валунов перебирая,
Готовые вспорхнуть, как птичья стая,
Рассказывает всем, что исихазм -
Обряд эсхатологии исхода
Излишнего - из тела и души,
И подлинного знания - из мира,
Вконец запутавшегося в своих
Империях и эмпиреях. Вера
Одна возносит к Логосу свои
Онтологические вертикали,
Седую твердь у моря превращая
В суровый благовещенский подсвечник,
Зажженный пред стопами Приснодевы
В знак благодарности за дар безмолвья
И подвиг умолчания о том,
Что, в явь врываясь бденьем и крестом,
У неземного на земном пороге,
Ты можешь обрести в себе самом
Светящееся веденье о Боге
И перестать дробиться на слова,
Скитанья, жесты скорби и блаженства,
И досягнуть за гранью естества
Недосягаемое совершенство -
Прозрачное, как знание икон
О том, что смертный взор не прозревает,
Как небеса, в которые Афон
Моления и нимбы упирает.
На сайте «Проза.ру» выложена статья, представляющая собой развернутый комментарий к этим виршам, как называл их сам виршеписец. Незадолго до кончины он предпринял попытку изъяснить несколько своих стихотворений для юной особы, которая теперь стала матушкой. Стихи Андрея Голова обычно включают в себя от 24 до 30 строк, и на этот стихотворный объем у него получилось до 14 комментариев, то есть в пояснениях порой нуждается каждая вторая строка. И 15 комментариев пришлось на вирши из 43 строк. В авторский глоссарий попало 81 слово, причем и после этого еще остались темные места. Поэт пояснил, кто такие Шенуте, Псой и Поймен (Пимен), что есть полиставрион, охлос и энигма, но что значит глагол «плоит» в заключительном четверостишии нам придется выяснить самим:
А Третий Рим, апостольски небрит,
На галло-немцев зрит смиренно-косо
И словенщизной истовой плоит
Священные Романовы икосы («Голосоведение»).
Этот автокомментарий также выложен на просторах «Топоса».
Андрей Голов писал о Египте, Древней Греции, Риме, средневековом Граале, Голландии, туманном Альбионе, Китае и Японии, арабской и аккадской цивилизации, об острополитических современных проблемах, о принцессе Ди и Сталине, но над всем этим разноголосым миром с каждым годом все более вызревала тема иконного умозрения, то византийствующего, то славянофильствующего на стихотворных полотнах Андрея Голова, у которого за описанием артефактов, зданий и нравов – часто в жанре экфрасиса, как сам он его называл, - звучит исповедальная нотка, поскольку в процитированных стихах об Афоне его горные кряжи становятся лирическим alter ago поэта, ибо не скалы, а сам поэт с великим усилием совершает исход из плоских аксиом телесного, и в этом смысле язычествующего быта, к Небесной Истине.
Поразительно, что самый высокий рейтинг на страницах «Топоса» набрал цикл с пафосом, который прямо противоположен настроению стихов Андрея Голова. Этот цикл начинается стихотворением, фиксирующем лимит чувства бытия и чувства личности, печально присущий нашим современникам:
И никого, и ничего.
Но даже если был бы кто-то –
Мы б не заметили его,
Найдя вокруг одни пустоты.
И если завтра – торжество,
А послезавтра – злые скорби,
То нам-то с этого – чего? –
Мы – звук, неслышимый в аккорде!
И ты – отсутствие моё,
И я – отсутствие твоё же
Там, где струится бытиё
Кипящим оловом по коже… [5]
Журнал «Топос» реализует принцип накопления памяти. На его страницах мирно соседствуют произведения прямо противоположных идей и настроений. Былые публикации не уходят в прошлое, но постоянно актуализируются различными способами, например, благодаря опции «Текст на удачу», а также читательскому рейтингу или каталогу имен авторов. В журнале реализована идея интерактивного взаимодействия читателей и писателей, которая реализуется не только в форме голосования, но и благодаря возможности оставить комментарий. Интересно также, что поэзию практически не комментирую – комментируют прозу.
Библиографический список:
1. Тертычный А.А. Жанры периодической печати: Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2000 // [Электронный ресурс] URL: http://evartist.narod.ru/text2/01.htm (дата обращения: 04.02.2021).
2. Давыдова Т.Т., Сушилина И.К. История русской литературы ХХ века. От символизма до постмодернизма: учебное пособие. М.: Издательство «Флинта», 2020. 416 с.
3. Голов А.М. Все произведения автора // Топос [Электронный ресурс] URL: https://www.topos.ru/autor/12399/work (дата обращения: 23.01.2021).
4. Маркова В. Японская поэзия. Переводы [Электронный ресурс] URL: http://japanpoetry.ru/tag_select (дата обращения: 27.01.2021)
5. Борычев А. Зимняя Элегия // Топос URL: https://www.topos.ru/article/poeziya/zimnyaya-elegiya (дата обращения: 06.02.2021).