Глава 1. Как вас теперь называть?
Лишь только солнышко своими тёплыми лучами осветило крыши хат, Руслан уже стоял на ногах и, размахивая удочкой в такт шагам, двигался курсом к речке Бовдурке. Лёгкий утренний ветерок обдувал лицо. Со стороны речки доносилось пение птиц, а вдогонку доносилось пение хуторских петухов. Настроение было чудесное.
Петра Анатольевича разбудила жена, когда настенные ходики показывали 9 часов 10 минут.
– Просыпайся соня! Завтрак уже готов. Сам же говорил, что в 10 часов собираетесь у Семёна.
-А Руслан где? – свесив ноги с кровати и протирая сонные глаза, поинтересовался Пётр.
- Где, где? – передразнила Ольга мужа. – Он ещё с первыми петухами ушёл на речку с рыбаками!
- А что и Семён с Охримом с ним? – от удивления Пётр выпрыгнул с кровати, словно его вытолкнуло старыми скрипучими пружинами.
- Да где это ты видел, чтобы Семён на рыбалку ходил? Он с самого утра, как обычно, варит свой фирменный «борщ». И откуда у вас мужиков столько сил берётся, чтобы такое количество этого пойла потреблять? Не морочь голову, беги умываться по добру по здорову! – Ольга Матвеевна замахнулась на мужа кухонным полотенцем, и он живо умчался приводить себя в порядок.
Как раз к завтраку вернулся с рыбалки Руслан. Рыбы он не принёс, зато был в прекрасном весёлом настроении.
Семён и в самом деле, встав ни свет, ни заря, направился на кухню, где находилось оборудование по приготовлению самогонки. Нужно было успеть приготовить фирменный напиток до прихода членов Клуба. Все заготовленные ранее запасы иссякли, а любое заседание на сухое горло сулило 100-процентный провал. Подключив к работе самогонный аппарат, Семён вспомнил о двух бутылках пива, оставленных в холодильнике вчерашним днём для охлаждения.
Смотавшись в дом, он вытащил одну из бутылок и с наслаждением прильнул к холодному напитку. Опустошил половину полутора литровой бутылки, Семён направился на кухню, чтобы регулировать процесс варки «борща». Завтракать не хотелось, так как пиво, заполнив желудок, устраняло чувство голода.
«Доброе пыво гонють пывовары», - подумал Семён и от души икнул. – «Правду пишуть, шо для людей, як для себя!» - читая надпись на этикетке, согласился Семён.
Охрим, привыкший вставать на работу рано, в 7 часов был на ногах. Требовалось записать астрологический прогноз для Клуба. Заявку своей Галочке он сделал с вечера, и она корпела над прогнозом до часа ночи. Именно поэтому супруга ещё сладко спала, сладко причмокивая губами во сне. Листок с прогнозом лежал на столе. Бегло пробежав текст глазами, Охрим остался доволен перспективами Клуба. Свернув листок вчетверо, спрятал его в карман джинсовой куртки и направился на кухню завтракать.
Ровно в 10.00 члены Клуба сидели в летней кухне у пана полковника. Руководитель пригласил коллег располагаться за столом.
В центре стола красовался литровый графин с фирменным «борщом». Уловив удивлённый взгляд соседа Петра, Семён тут же успокоил членов Клуба:
- Не волнуйтесь, у холодильнике ще охолоджуется бутылка пыва, мать-перемать! Прошу всех сидать! Ха! Ну, вы чуете? Я стал стихами разговаривать! От и сейчас знову!
- Это потому, пан полковник, что у вас теперь высокий чин и должность достойная, - объяснил феномен Руслан. – Вот от этого и душа поёт, а речь в стихи рифмуется.
- И впрямь! Як так и дали пойдёть, то не только сборник с байками назбираем, но и книжку моих стихов, мать-перемать! Ты Руслан диктофона не забув, шобы записувать?
- Всё при мне, пан полковник.
Руслан достал из кармана диктофон и положил перед собой на стол.
- Друзья! Много закуски Олэнка не готовила, так як, думаю, шо вы усе позавтракали. Тому тольки сало, огурчики, та хлебушек. Севоня мы, як и планирували, будем обсуждать деятельность нашого Клуба. Толяныч, тебе графина у руки – давай наповнюй рюмахи.
- Мне не наливать! – Руслан перевернул рюмку вверх дном. – Мне сегодня уезжать.
Мужчины понимающе закивали головами. Опрокинув по первой, мужчины закусили тем, что поставила на стол хозяйка. Охрим жевал кусочек сала, а Пётр хрустел огурчиком. Семён только крякнул, но закусывать не стал. Лишь только рюмки опустели, Пётр наполнил их вновь.
Охрим не переставая думал над вопросом: «Почему Семён сказал, что в холодильнике одна бутылка пива? Вчера ставили охлаждаться две полутора-литровые бутылки…» Не удержавшись, он решил задать свой вопрос Семёну.
- А ведь вчера было две бутылки пива. Куда девалась вторая?
- То було вчора, а зараз одна, ха-ха-ха! Левый Страус, не отвлекай нас! Руслан давай рисуй, шо далее.
Видя, что мужчины готовы приступить к работе, Руслан открыл тетрадь и начал:
- Коллеги, сегодня продолжим обсуждение Устава нашего Клуба. Думаю, что общими усилиями, мы успешно завершим начатое дело и примем Устав в целом именно сегодня.
- Э-э-э, начальник штаба, тормози! Так дело не пойдёть, - остановил выступление Семён. – Шо я хочу сказать? Энто твоё любимое словечко «коллеги» якесь не то буржуйске, не то лекарское. Я не хочу буть ни буржуем, ни калекой. Давайте якось по-другому будем обзываться, мать-перемать!
Руслан с Петром переглянулись и обратили свои взоры на Охрима. Сосед, перехватив взгляды друзей, пожал плечами и посмотрел на Семёна.
- А какой вариант предлагаете вы, пан полковник?
- Як энто якой? Ты шо не слухал командира? Я предложил отменить ваших калек. Шо тут непонятно? Думайте вы, я отдал приказ!
- Тогда давайте обращаться друг к другу «товарищи офицеры», - задумчиво предложил Охрим.
- Та якие до биса охвицеры, та ще и товарищи? Вон Толяныч даже не рядовой, а учитель на пенсии. А твои товарищи, Левый Страус, усе осталисьу прошлом, у Советском Союзе. А про него давно забулы. Давай другое предложение.
Охрим нахмурил брови и сосредоточил взгляд на потолке, по которому медленно путешествовала здоровенная полусонная муха.
- Тогда, может быть «члены Клуба»? – не отрывая взгляда от крылатой путешественницы, внёс новое предложение Охрим.
- Ты якие члены имеешь у виду? Те шо у наших штанах? Ха-ха-ха! – залился смехом Семён. – Чи может те, шо были у КПСС? А може ты имел у виду членов корреспондентов усяческих наук? Ну, ты и насмешил нас! Ты шо не понимаешь, шо энтих членов вокруг нас – плюнь и обязательно попадёшь у якогось члена. Не, Страус, таки предложения не проходять! А вы шо молчите, наче горилки у рота набрали? – Семён сурово взглянул на друзей-одноклассников. - Де ваши варианты? Вот ты Толяныч, шо скажешь?
- Я думаю, что нужно принять в обращение слово «друзья». Вполне приемлемо для нас.
- Э, нет, друг Толяныч. Твоё предложение отклоняю. Мы и так у кажнодневной жизни друзья. Тут надо, шо бы сразу нас можна было отличить от усех других.
- Так что, может будем звать друг друга братанами?
Теперь уже залились смехом Руслан и Охрим.
- Тогда нам всем нужно побрить головы наголо, одеть кожаные куртки и обзавестись пистолетами или обрезами.
Это Руслан прокомментировал вариант выдвинутый Петром. Начальник Клуба сидел хмурый. Было видно, что предложение Петра навеяло на него какое-то старое и неприятное воспоминание. Выйдя из ступора, Семён обратился к Руслану.
- Вот ты, капитан, у нашему Клубе начальник штабу, а сам сидишь и отмалчиваешься. Шо после вчерашнего у голове нияких мыслёв нет? Видать головка бо-бо? Шо могёшь нам предложить?
- А что тут голову ломать? Вот вам ещё несколько вариантов: представители, участники, сообщники, партнёры. Выбирайте любое, а то и все сразу!
Семён от услышанного предложения только рот открыл. Пётр с Охримом обрадовались таким вариантам.
- Вот это дело! – восхитился Охрим. – Есть из чего выбирать.
- Да, это достойное предложение! – поддержал Пётр Анатольевич.
- Постой, капитан уключать форсаж, ты же ж не у вертолёте в бою. Як ты там казал, повтори ще раз.
Было понятно, что Семён из всего предложенного не запомнил ни одного обращения.
- Представители, участники, сообщники, партнёры. Чем эти варианты хуже тех, что уже предлагались? Не нравится вам «члены Клуба», давайте будем обращаться друг к другу «участники» или «партнёры».
- Над этим надыть хорошенько подумать. У таких делах с плеча не рублють! Предлагаю выпить и обдумать предложение начальника нашего штабу. Будьмо!
Семён поднял рюмку на уровень глаз и сквозь её содержимое поочерёдно посмотрел на всех присутствующих. Руслан смотрел на начальника, Пётр и Охрим – друг на друга, но их рюмки остались на столе.
- Не понял, мать-перемать! Вы шо не хотите выпивать? Чи задумали бунтовать? – Семён на мгновение умолк, вдумываясь в смысл сказанных слов. – О! Я у который раз говорю стихами! Ну, скоро буду як Пушкин, чи Толстой.
- Толстой был писателем, - поправил Пётр.
- Та яка разница? Головнэ, шо його усе знають! От и я скоро стану таким же…
Семён замолчал, по-прежнему держа рюмку в руке. Молчали и остальные.
- Чого не пьём? Чи мой «борщ» вже не по вкусу?
- Семён, - Пётр бросил взгляд на Руслана и Охрима, словно искал у них поддержки. – Нам не по вкусу то, что мы много пьём, но мало делаем. Уже второй день мы топчемся на месте, а Устав до сих пор не приняли. Мы ещё вчера говорили, что вначале дело, а потом питие.
- Ну, ладныть, мать-перемать! Нехай будет по-вашему. Валяйте дальше! Руслан, шо мовчишь? На чому мы остановились?
- На том, как будем называть друг друга.
- Ну и шо решили?
- Ничего не решили. Все думают.
- А ты сам-то, шо думаешь по энтому поводу?
- А что тут долго думать? Наш клуб собрал кого?
Все молча сверлили глазами начальника штаба, давая понять, что в головах пусто и они ожидают ответа от докладчика.
- Может единомышленников? – неуверенно произнёс Охрим, и направил взгляд к потолку. Но мухи уже не было и он перевёл взгляд на Руслана.
- Ну, вот это уже ближе к цели. Думайте, лейтенант Горобец, думайте…!
- После твоего «думайте» напрашивается слово «господа». Я правильно понял? – решил уточнить Охрим.
- Та з нас господа, як из лайна пуля! Ха-ха-ха! Мать-перемать! Я верно подметил, а Руслан?
Было видно, что Семён решил подкузьмить Охрима, и надеялся, что начальник штаба его поддержит. Но вышло всё наоборот.
- Вот здесь, уважаемый начальник нашего Клуба, позвольте вам возразить!
Семён от такого поворота чуть не вскочил со стула, но из рюмки, которую он всё ещё держал в руках, выплеснулись капли драгоценного «борща». Сдержав свои порывы, Семён осушил рюмку и с силой приземлил её на стол.
- Энто ещё как? Возражать пану полковнику?
- А как иначе? Если, следуя вашей логике, из нас господа, как из лайна пуля. То и вы Семён именно то самое лайно, о котором говорили!
- Энто ещё как, я лайно? – Семён вскочил с табуретки и упёрся руками в стол. – Да як ты, пацан малолетний, да меня лайном называть? Да ты жизни не видел, мать-перемать! Да тебя загнать як меня у Сибирь за колючку, шо бы ты тода запел? Да ты сам энто самое лайно! Мать-перемать! Да ты сам знаешь, шо такое лайно? Да воно повидло у сравнении с моей жизтю!
Пётр, видя такой оборот в деловом совещании, подойдя к Семёну, стал успокаивать и усаживать его за стол. Но тот, не желал садиться и, словно воробей, трепыхался в руках соседа и продолжал осыпать Руслана бранью. Боевой лётчик сидел спокойно и молчаливо слушал все эпитеты в свой адрес. Когда Семён остыл и сел на табурет, а Пётр вернулся за стол, Руслан не спеша стал говорить.
- Уже не в первый раз вы, Семён, не дослушав до завершения мысли собеседника, прерываете его и извращаете смысл, который должен быть доведён до каждого. Так произошло и сейчас. Я молча выслушал, всё, что вы обо мне думаете, а теперь хочу, чтобы и вы дали возможность высказаться мне.
Всё это время, Руслан пристально смотрел в глаза Семёна. Не выдержав взгляда, Семён отвёл взгляд и стал наполнять свою рюмку самогонкой.
- Так вот, что я хотел сказать, пока вы меня не прервали. Вам, Семён, должно быть известно, что слова «господин» и «пан» имеют одинаковое значение в некоторых славянских языках. Это одна из форм вежливого обращения. И если вы по-прежнему убеждены в своём утверждении, что «из нас господа, как из лайна пуля», тем самым согласны, что вы, как «пан» в сочетании со званием «полковник» и есть это самое лайно! Так что прошу определиться, всё-таки кто вы? А я на этом завершаю свою встречу с вами и откланиваюсь. Честь имею!
Руслан не спеша вышел из-за стола и, выйдя из кухни, направился к выходу со двора Степана. Спустя пару минут звук мотора отъезжающего автомобиля дал понять троим мужчинам, что Руслан уехал с хутора.
***
Некоторое время мужчины сидели молча. Каждый пытался понять, как так могло случиться. Пётр думал о том, что Семён своей выходкой разрушил компанию и о Клубе байкарей можно забыть навсегда. Охрим пытался решить для себя вопрос, смог бы он так же как Руслан всё высказать в глаза Семёну? Сам Семён мысленно продолжал материть выскочку лётчика, который посмел учить его Семёна, прожившего на белом свете больше семидесяти лет!
Из размышлений всех вывел Пётр. Встав из-за стола, он обратился к хозяину:
- Что же Семён, спасибо тебе за твой «борщ», угощение, но и я вынужден покинуть твой дом. Руслан мой друг со школьной скамьи и я с его словами согласен полностью. Не буду тебя учить уму разуму, да и не имею на это прав. Скажу только одно, что теперь наши отношения пересмотрю коренным образом. Будьте здоровы не состоявшиеся байкари!
Пётр Анатольевич не спеша направился домой.
Такого поворота в заседании Клуба Семён не ожидал.
«Ладно, уехал Руслан – хрен с ним! Не велика потеря, обойдёмся и без него». Но утратить друга Толяныча? Такого даже в мыслях Семён допустить не мог. «Кто теперь будет рассказывать о летающих тарелках и пришельцах? Надо будет с утра всё поправить!»
Охрим Горобец, после ухода учителя, размышлял, как быть ему.
«Может нужно встать и уйти, как двое других? Но на столе ещё стоял графин с самогонкой, который требовал к себе не просто внимания, но постоянного потребления содержимого. В холодильнике, по признанию Семёна, продолжала охлаждаться бутылка пива. Да и закуска на столе ещё оставалась».
Размышления Охрима прервал Семён.
- Шо задумался, земеля? – Семён придвинул табуретку к соседу. - Да пошли они все на хрен до огорода, мать-перемать!
- Сэмэн, а как же я?
- А ты, Левый Страус, будешь возглавлять энто шествие.
Охрим, обиженный таким отношением к себе, решил последовать примеру Руслана и Петра Анатольевича. Но его порыв встать из-за стола остановил хозяин. Положив руку на плечо Горобца, он придавил его к табуретке. Но сам Охрим после такого жеста и не собирался сопротивляться. Стало ясно, что заседание Клуба, пусть и не в полном составе, будет продолжено.
- То я пошуткувал. Энто такой одесский анекдот. Там только имена другие – Абрам и Сара. Ты не обижайся, мать-перемать. Никуды воны не денутся! Ещё прийдуть и звиняться будуть, шо бы у Клуб вернуться. Давай краще скуштуемо ще по чарочке другой мого «борща». А то вже скоро обед, а у нас ще ни в одном глазу!
Оставшиеся часы до обеда соседи провели в дружеской беседе, с периодически возникающим вечным вопросом: «Ты меня уважаешь?», переходящим в тёплые объятия и клятвой в бесконечной любви… К «борщу», ясное дело, и к пиву, которое очень любил Охрим.
Перед обедом, появившаяся во дворе Семёна, Галинка Трындец, подхватила мужа и с невероятными усилиями оторвала его от стола.
Алёнка, супруга Семёна, не без труда увела хозяина в дом и уложила на кровать. Едва тело оказалось на постели, по дому разнёсся мощный храп. Было понятно, что об обеде в семейном кругу, и Галина, и Алёна могут забыть. Как минимум до завтрашнего дня.