Купил я квартиру. Перевез в свое новое жилье вещи, и стал думать, где и как их разместить. Осмотрел комнаты, кухню, прихожую.
Заглянул я и в кладовку. И очень удивился. С прежним хозяином квартиры договорился, что вывезет он все свои вещи к определенному сроку, а моя кладовка завалена его вещами до самого верха. В углу допотопный сундук, на сундуке чемодан, на чемодане пирамидой сложены толстенные книги, как потом оказалось полное собрание сочинений Ленина, на полу подшивки газеты «Правда» и, похоже, за несколько лет, а на вешалке старомодный костюм, еще новый, выглаженный, с двумя рядами орденских колодок.
И обнаружил я среди книг конверт, будто кто-то его передо мной выложил. А когда вскрыл я его, так из чистого любопытства вскрыл, то оказалось в нем завещание, написанное мелким неразборчивым почерком на двух листах.
Неэтично читать чужие завещания, но любопытство возобладало, и я прочитал.
И не пожалел, что прочитал.
Завещание
Не выставляйте меня на показ в открытом гробу. Не надо цветов. Цветы отдайте девушкам.
Накройте меня красным флагом с серпом и молотом.
В надгробном слове скажите, что был я коммунистом верным делу Ленина — Сталина до конца своих дней.
Моему бывшему другу и соратнику по партии Ивану Трушкину, предавшему коммунистические идеалы и превратившемуся в доморощенного капиталиста, запрещаю присутствовать на моих похоронах.
Самое ценное, что у меня есть, полное собрание сочинений Ленина и подшивки газеты «Правда» передайте моему племяннику Алексею. Он хороший, честный человек и сохранит эти святыни.
В сундуке, среди книг и учебников, вы найдете мои студенческие конспекты по истории КПСС. Прошу хранить их, как память обо мне.
Мой парадный костюм с государственными наградами и партийный билет предложите, безвозмездно, Историческому музею.
В моем чемодане вы обнаружите кучу рукописей, это мои записки о революции, диктатуре пролетариата, социализме и неизбежности коммунизма. Передайте их в местное отделение партии КПРФ. Возможно товарищи заинтересуются моими мыслями.
Правнуку Сережке отдайте медную пряжку со звездой, от моего солдатского ремня. Давно он ее у меня выпрашивает.
Да, совсем забыл, в верхнем ящике стола, в коробке из-под папирос «Казбек», мои три коренных зуба, выпавшие в канун моего 90-летия. Ими вы можете распорядиться по своему усмотрению.
Дочь моя Катя пусть не переживает о моей участи на страшном суде. Если даже он и состоится, то это сугубо мое личное дело.
И не забудьте подкармливать дворового пса Кузю. Жалко бедолагу. Каждое утро вы можете встретить его у мусорных баков.
И последнее. В левом кармане моей зимней куртки вы найдете заначку в две тысячи рублей. Купите на эти деньги бутылку хорошего коньяка для нашего соседа Николая. Пусть этот потомственный пролетарий разопьет ее со своими собутыльниками и помянет меня добрым словом.
Вот и все. Прощайте. Коммунист с 1955 года, ваш отец и дед Василий Степанович Сидоркин.
Ну я и догадался кому принадлежали вещи, находящиеся в моей кладовке. И сразу же позвонил прежнему хозяину квартиры. Но он в жестком и категорическом тоне заявил, что приехать и забрать вещи отца не может, и предоставляет мне право распорядиться ими по моему разумению. А на мой вопрос, а как же быть с завещанием, сказал, что отец писал его будучи уже как бы не в себе.
Я был потрясен. Каким же надо быть бессердечным сыном, чтобы не исполнить последнюю волю отца.
И не знал я, как поступить со свалившимся на меня «наследством». И был растерян.
Когда-то и я был очарован идеологией коммунизма с его девизом «От каждого по его способностям, каждому по его потребностям», боготворил Ленина, а в студенчестве писал рефераты по марксистско-ленинской философии, сдавал экзамены по истории КПСС. И слава Богу, во-время прозрел и поставил свои мозги на правильное место.
Но выбросить труды Ленина на помойку у меня рука не поднялась. Не поднялась рука и на парадный костюм Василия Степановича с государственными наградами и партийным билетом, который я обнаружил в грудном кармане его пиджака. А вот остальные вещи я отнес к мусорным бакам.
И было у меня чувство, что совершил я что-то греховное, нарушающее последнюю волю покойного.
А если признаться, то я даже проникся уважением к Василию Степановичу с его непоколебимой верой в коммунистические идеалы.
А как-то встретил я у мусорных баков дворового пса Кузю, упомянутого в завещании Василия Степановича. Пес как пес, ведет себя пристойно, хвостом не виляет, попусту не гавкает. Но уж очень тощ. И не удивительно, сейчас у мусорных-то баков вряд ли и прокормишься. Расчувствовался я и решил по возможности подкармливать бедолагу.
Хотя бы один пункт завещания коммуниста Василия Сидоркина исполню.