Вы обещаете, что никому и на при каких условиях?
Тогда так и быть.
Читайте!
Мы сделаем вид, что я еду туда не умирать, а жить-поживать да свой век доживать.
Моя пенсия одиннадцать тысяч рублей в месяц. Никаких других источников доходов у меня нет и уже не предвидится.
Работы там мне никто не предложит и не предоставит. Там и своим работы нет.
Да, я там рождён.
Но я им – чужой.
Всю жизнь болтался где-то на стороне и нате вам: заявился!
Здрассьте и досвидосы!
Катись колбаской по Малой Спасской!
Первая хорошая возможность – трасса «Колыма».
Медведей на ней гораздо больше, чем машин или людей.
Так что мишки помогут встретить неизбегаемое легко и не напрягаясь.
С этой точки зрения именно трасса предпочтительна.
Кроме того может встретиться и сердобольный человек имеющий опыт ликвидаций и тогда по моей же личной просьбе отведёт на двадцать метров в кустики и пристрелит как собачку.
Лишь бы сразу насмерть. Ведь если недострелит, то умирать придётся долго и мучительно.
Итак: на трассу!
Но предположим невероятное.
Каким-то чудом абсолютно безоплатно перекантовался автостопом до Усть-Омчуга. Да Магадана доезжать нет ни малейшего смысла.
Я же еду туда, где родился, а не туда, откуда на кораблике отправился во Владивосток!
Итак:
Сколько стоит снять комнату?
В Сети есть такие «объявления»: за 1 рубль в месяц.
Понятно, что это означает, что дорого, и распространяться о реальной цене никто не собирается.
Ну а сколько реально это может стоить?
Давайте сделаем предположение, что мне сказочно повезёт. Фантастически. Невероятно.
И я сниму комнату за пару тысяч рублей в месяц.
В чём «везение»? А ведь это пять килограмм помидоров!!!
Именно такова их цена на прилавке Магадана: пара тысяч!
А если серьёзно?
Серьёзно - моей пенсии точно не хватит.
Слава Богу я же не жить туда еду!
Итак, за пару тысяч в месяц в неотапливаемом заброшенном доме вдали от жилого посёлка.
А почему бы и нет?
За полтора года кости истлеют, очистятся от следов праха изъеденного жучками-червячками- бактериями и малюсенькими санитарами дома. Запах уйдёт и никто не узнает, где могилка моя.
Теперь немного о лекарствах.
Понятно, что запас лекарств на месяц у меня будет с собой. Это громоздко. Это неудобно. Но ничего другого мне не остаётся. Еще необходимы запасы туалетной бумаги, средства обработки ран, ранок, язвочек и царапин. Список «на крайний случай» обширный, но в конечном итоге все размещается в двух коробках из под компьютерных мониторов. Плюс коробка с теплыми вещами, плюс коробка с причандалами «на пределе и за».
Большой вопрос: нужен ли мне телефончик.
Общаться я ни с кем больше не пожелаю.
Ни с кем и никогда.
Считайте, что я уже!
Лучше лишний пузырёк воды.
С водой конечно по любому будут проблемы.
Но, льщу себя надеждой, недолго.
Итак, мы приближаемся к вопросам о понимании.
Мои «критики» полагают, как правило, что я сам придумываю свои ходы за доской, тогда как люди, играющие в шахматы, прекрасно понимают, что реально шахматист никогда не «придумывает» «свои ходы». Ходы изначально содержатся в самой позиции и шахматист находит тот или иной ход. И качество находки зависит в основном от глубины расчёта и точности оценки позиции. Переведём это с русского шахматного на русский дорожный.
Чтобы не загнуться в несколько часов от резкого подъёма или резкого падения уровня сахара в крови, то есть не впасть в диабетическую кому с летальным финалом, я обязан ежедневно, строго по графику согласованному с ведущим меня врачом принимать таблетки. Таблеток много и они качественно разные. Баланс достигается за счёт глубоко продуманного и сверенного с организмом графика и опирается на непрерывный тотальный мониторинг состояний.
На практике сие означает, что я принимаю таблетки не абы как и не абы когда, а в строго определённое время и строго определённым образом. Чтобы принять таблетку – она должна иметься в наличии! Это – фундаментальный момент.
Одна из важных причин в комплекте вынудившем меня покинуть Киев заключается как раз в том, что в Киеве докторам я был а – неинтересен, б – безразличен, и в – не нужен! Последнему обстоятельству мои критики не придают никакого значения. Мною сей момент ощущался остро и весьма своеобразно. Но сегодня я могу уверенно сформулировать его в прямом неприкрытом виде. Я – русскоговорящий русский «москаль» просто раздражал государство самим фактом своего наличия! Речь шла о «зачистке» территории! И шла настолько очевидно, что я сам пытался вычислить вероятность прямой ликвидации, если я задержусь с принятием единственно правильного решения.
Не все понимают. Я не числюсь в тихих серых мышках и по некоторым позициям вообще подлежал мгновенному устранению со всех экранов. То есть я, предвидя тяжелейший финал еще в сентябре месяце уже размышлял о том, смогу ли я вообще дотянуть до Нового года. Я покинул Киев 18 января, в дату смерти Роны. То есть держался до последнего.
Так вот: о таблетках. Пока я не добрался до Урая и не был взят на учет местными эндокринологами, я принимал ОДИН препарат!!! Лошадиными дозами и мне уже в Киеве врач скорой шепнул, что на кону вопрос перевода на инсулин, год-полтора до ампутации ног и пара лет до слепоты. После комплекса осмотров, аналитического блока и ряда процедур я перешел на комплексное сопровождение своих состояний комплексом таблеток, который за первые два года был доведён до известного совершенства. Естественно был предпринят ряд мер по контролю уровня сахара в крови и ныне я обязан в 8 и в 18 принимать глибенкламид, в 12, 24 и 04 принимать метформин, причем в 12 и в 24 с галвусом, в 21 делать себе инъекцию в 18 единиц инсулина или больше при плохом состоянии, дополнять это специальным мытьём стоп, приемом магнирота, ацетилсалициловой кислоты, лазортана, смазывать стопы диадермом, обтирать ноги хлоргексидином и не забывать про ночной приём октолипена, ежедневный прием бипрола, замер уровня сахара в крови и так далее и тому подобное. В случае броска давления иметь под рукой капотен, ежегодно посещать кабинет диабетической стопы, трижды терапевта и кардиолога и эндокринолога. Вот делая всё это я пока еще шевелю ластами!
Понятно, что без кварцевого сопровождения, без пропосола и тауфона для глаз как минимума я не обхожусь, плюс регулярная бициллинотерапия.
Поскольку моим критикам кажется, что я только тем и занят, что развлекаюсь с бабами, они в упор не хотят понять, что я обязан сам за себя везде платить, но цена моих основных лекарств для меня абсолютно неподъёмна. Благо у нас в округе я всё таки получаю их от государства в основном бесплатно.
В момент поездки в Усть-Омчуг я буду намертво оторван от всех источников доходов, в том числе и от этого. Как обстоят дела с моими лекарствами в Усть-Омчуге даже не представляю. С каких щей мне их там кто-то вдруг выдаст – ума не приложу. А денег их покупать у меня нет и не предвидится. То есть на самом деле это будет особый вид диабетической самоликвидации.
А весёлая версия будет такая: добрался, мгновенно ослеп и получил гангрену ног и если даже спасут, то даже на коляску копеек не хватит.
Критики моего плохого поведения обсуждают мои гипотетические свидания с бабами, а я хладнокровно ежедневно пытаюсь вырвать у смерти еще один денёк.
Иногда, когда сердце прихватывает и ишемийка давит, я останавливаюсь и говорю своей Берте – ну, красавица, если я упаду, ты дорожку к Фенечке сама найдёшь. Ты же у меня умница!
В отличие от моих критиков, умных, деликатных и всё понимающих, я совсем не уверен, что доживу до сегодняшнего вечера и потому рассматриваю весь свой Проект дороги в Магадан как фантастическую и абсолютно не реализуемую идею.
Про таблетки я как умел – пояснил.
Но ведь о главном мы до сих пор даже и не начинали!!
Но приступим!!
О питании в пути и на Колыме.
Начнём с длинного списка запрещенных мне продуктов.
Мне категорически нельзя:
Мучного
Хлеба
Кондитерки
Лапши
Макаронов
Гороха
Картофеля
Бобов
Гречки
Риса
Сладкого – ничего
Никаких соков
Соли (сразу бросок давления!)
Спиртного
Различных «добавок» в чай типа бергамота и тому подобного
То есть запреты эти даже не от лекарей, не от прочтенного или услышанного
Мой главный запретитель – сам организм
Плевать ему на все версии и советы
Съел не то – получи гадкое состояние
Вот я ежедневно что-то крапаю. А ведь это – тест на когнитивную функциональность!
Без приема специально приготовленной пищи я бы уже давно.
Понятно, что приготовление пищи требует наличия кухни, газовой плитки, искусственного освещения, холодильника для хранения ингредиентов и приготовленного.
То есть сам факт оставления «базы» опасен тяжелейшими последствиями!
Ведь я не смогу тащить с собой газовую плиту, холодильник и кран с холодной и горячей водой.
А ноги нужно мыть специальным составом ежедневно, что отдаляет неизбежную гангрену.
Особого внимания требует температурный режим.
Времена, когда я был всепогодным бомбардировщиком прошли.
Не утеплённый я просто безнадёжен.
Смертельно опасен и дождь и заморозок и просто сквозняк.
Мне по сути предлагается отправиться в последний путь!
Именно его мы и рассматриваем перед тем как «обернувшись сказать на пороге».
Но всё уже с казанное не открывает главного – Бездны!
А бездна начинается не там, где пища наконец попадает в рот (денег на моё питание у меня естественно нет!), а там, где уже обработанная она стремится наружу!
И вот там дна реально нет!
В одной их своих статей о дороге из Владивостока в Москву я коротенечко коснулся ряда маленьких вопросов у пассажира, связанных с двумя состояниями: поносом и запором.
Увы! Состояний этих для начала значительно больше!
И они качественно весьма и весьма разнообразны.
Для примера коснёмся ситуаций с клизмой.
Клизм полезно иметь три, но как минимум две – побольше и поменьше, скажем на 150 миллилитров и на 50 миллилитров.
Хорошо, если достаточно теплой воды.
А если требуется подсолнечное масло?
А если нужны какие-то композиции из?
И как вы себе это представляете?
Улица.
Минус пять.
Вы голодный, холодный, простуженный, с тремя коробками почти уже не нужных лекарств и требуется тёплая вода, оголение ног вплоть до… на подмороженной землице? На виду у всей улицы? За углом в детской беседке? В общежитии ленинградского института в клозете прописанного и обкаканного пола?
Перед этой простейшей заурядной житейской ситуацией бледнеют все прежние проблемы.
В дороге нельзя – категорически нельзя! – заболеть животиком!
А ведь это отрыв от уже привычного образа жизни.
Это грубейший срыв и формулы питания и формулы энергосбережения!
И я умалчиваю о радикулите!
А вот только на миг представьте себе: схватило позвоночник – невозможно движение!
И тут требуется срочно теплая вода, комфортная поза и средняя клизма!
Вызывать скорую?
Всё!
Вы без лекарств и без вещей.
И дай Бог, чтобы с документами!
Жизнь – потрясающая Игра!
В какие-то моменты складывается впечатление, что вы всё можете, всё понимаете, всё умеете.
Это иллюзия.
Если я доживу до вечера, я попробую сыграть ещё раз.
Я понимаю, что это действительно финальная игра.
Но я ничего другого не умею.
Самое главное – это выход!
Открыть дверь.
Шагнуть за порог.
Внезапно обернуться и посмотреть ей в глаза…
Так смотрела на маму Рона, когда уходила.
Я знаю, куда и к кому я иду.
Я иду к ней.
Но для всех официально я двигаюсь в Усть-Омчуг.
И помните: вы обещали!
Никому ни слова!
Секрет!
Самый последний секрет моей жизни.