Откровение 14

С чего б начать свою шалость? Начнем с того, что я на выходных и это прелестно. Я много сплю, очень, по двенадцать часов. Сегодня я проснулась, тянулась, гнулась как засохший пластилинчик. Одно из лучших решений, что с кровати можно любоваться собой в огромное зеркало, чем я и занялась. Уселась поудобнее и начала соблазнять себя же движениями, касаниями, взглядом — пробуждение женственности, нежности, страсти, игривости. Убедила себя в том, что лучшая из лучших. Так же призналась в самых нежных чувствах, убедила, что люблю и буду заботиться еще больше еще слаще, что б Олечка расцветала. Потом все-таки решила оторваться от максимально-приятного зрелища и позавтракать. Вообще, я наконец начала питаться, а то вечное шатание и головокружение меня изрядно напугали. Правда я уже третий день хочу пиццу, но отговариваю себя, так как её цена меня кусает за одно местечко. Хотя я сделала попытку её приобрести, но почему-то выбрала не свой город. Устыдилась, жуть как после общения с техподдержкой, но хотеть меньше не перестала. На завтрак скушала хлебцы с медом и вареньем, почему-то невкусно. А у меня их много, по акции купила, ибо еврейчонок тот еще. Честно говоря хочется уже и самой готовить, но есть большое но — некому. А мне жизненно важно, что б от моей пищи в удовольствии закатывали глазки и падали на колени попутно целуя мои ручки и восхваляя Оличку богиню кулинарии, но это так, скромненько. И да, после того, как приходится таскать пакеты к себе на четвертый этаж серьезно задумываюсь о том, что б завести мужчину — таскателя. Я, например, могу держать пакеты все-все, а он меня. Вчера разговаривала с приятной коллеженькой по телефону. Не думала, что у меня может так быть. Меня ласково назвали и даже сказали, что целуют. Я в шоке. Конечно, в очень приятном, но это чудеса какие-то. Сегодня чего-то я умудрила и заполировала свой завтрак чипсами и грушей, леди знает толк в извращениях. Потом побежала купаться в семейное гнездышко. Телефон мне наврал, что на улочке холодно, поэтому я шла, пеклась и чутка сильно злилась. Но по итогу у дома залюбовалась листьями осины, которые вобрали в себя кусочки самого мягкого и ядовито-зеленого лучика и растаяла. Привстала на носочки, гладила листочки и какие-то мохнатые шишечки или сережечки. Стало так светло и чисто на душе, крылья расправились. Любовью, нежностью природы меня приласкал дедушка. Минутка юмора. Дома оказалось, что уже в городе везде есть горячая вода, кроме меня, ибо я просто её перекрыла перед отъездом и не додумалась включить. И купалась, внутренне пища от холода. Да уж, в этом, собственно, и вся Олька. Кстати, время страданий и слез у меня прошло и сейчас я настроилась на борьбу и на победу в ней. Я должна себе доказать, как доказываю всегда, что я могу, могла и буду мочь. Накупалась, затем меня Тимонка покормил рыбкой и напоил чаем, притащив аж три мешка конфет, диета, ага. Потом меня заподозрили в том, что я стащила баунти, хотя это были враки чистой воды. А когда их нашли, то я с чистой совестью забрала их к себе, заслужила. Пошла домой. Отчего-то меня раздражало все и вся, каждый человек, машина, дом, движение. Я бурлила как бражка. Может синдром предвсякий, но это жуть. Захотелось как в старом добром апельсине — ультранасилие на ужин. Но пока оно было только в моей головушке. Сильно захотелось побить ножками грушу. Домой почти летела, смотрела на воркующих голубей, пытающихся продолжить род и чутка завидовала. Мне лично никто не воркует, ровно как и род не продолжает. Дома чутка пошумела и затихла. Сейчас сижу и любуюсь пальчиками, летающими по клавиатуре, а за окном кричат дети. После перекуса жить стало легче и намного приятнее. Я вновь наполняюсь счастьем и любовью. Пришла Булочка и оказалась заобниманной. У меня опять куча жмякательной энергии, которую некуда девать. Что ж, придется сходить в парк березы потискать по тихой грусти. Но это все мелочи, главное, я и мои чувства. С нами все прекрасно. Мы очнулись и продолжаем жить, с нежностью откликаемся и улыбаемся насколько возможно из всех Олькиных сил.