Откровение

Уже поздно. Я ложусь спать. Во дворе почему-то кричат дети, а на кухне капнул кран. Я убавляю яркость на телефоне и выключаю Интернет, кладу телефон на стол, там шуршит одинокая овсяная печенька в пакете. На столе стоит небольшая банка меда и полупустая банка вишневого варенья, к которому я так и не притронулась за ужином. На вечер у меня было гороховое пюре и грудка, которая очень долго естся, так как когда живешь одна, то еда убывает не так быстро. Перед сном я мазала щёки кремом — прописал врач, и посадил на диету — мне нравится, я дисциплинируюсь. Сегодня я мыла голову, но так и не вышла на улицу, ходила по квартире с заколотыми волосами. Я часто мёрзну, хотя у меня солнечная сторона, и хожу в свитерах и смешных розовых мохнатых тапках. Мне нравится смотреть на свои ладони и пальцы, когда грустно — они словно ветви, стремящиеся к солнцу, я не вольна перечеркнуть. Я ложусь спать. Выключая свет, я стараюсь быстрей добраться до кровати — боюсь. А чего? Бабаек, наверное. Мне некомфортно от темноты и одиночества в ней, но я борюсь, привыкаю. В постели я закутываюсь со всех сторон и подтыкаю одеяло, накрываясь с головой. Всегда укрываюсь всеми одеялами, имеющимися в доме, максимальное количество — четыре. Мне нравится ощущение придавленности и словно объятий. Я не люблю одежду во время сна — лишнее. От касаний к груди, животу, бедрам у меня мурашки — очень холодные пальцы. У меня анемия и бело-фиолетовые губы. Мне нравятся мягкие и пушистые пледы — часто глажу их, кутаюсь и очень берегу. Я перестала пить чай и пью шиповник, а папа мне принес песочные корзиночки с вишней и персиком, мне их можно, а конфеты нет. Чувствую себя. А тебя? Тебя нет.