Известный писатель и правозащитник Владимир Короленко в конце 19-го - начале 20-го столетий написал несколько статей и очерков о русских писателях – своих предшественниках и современниках: Глебе Успенском, Николае Чернышевском, Антоне Чехове, Льве Толстом, Николае Гоголе, Всеволоде Гаршине и Николае Михайловском. Их можно прочесть в третьем томе его пятитомного собрания сочинений (Ленинград, «Художественная литература», 1989).
В ряде этих работ Короленко делится своими воспоминаниями и мнениями о людях, практически не затрагивая их литературные труды (Успенский, Чернышевский, Чехов, Михайловский), в других он больше анализирует мировоззрение писателей (Толстой) или их биографии, рассматривая их сквозь призму творчества (Гоголь, Гаршин).
Из этих произведений стоит ознакомиться как минимум с четырьмя. Во-первых, с воспоминаниями о Глебе Успенском. Успенский – писатель сейчас забытый. В лучшем случае помнят его фамилию, но немногие читали его произведения. Короленко рассказывает об Успенском – человеке, каким он его запомнил, пока тот не сошел с ума (и человек он был замечательный, хотя и несколько инфантильный). Биографическая статья еще об одном душевно больном писателе - Всеволоде Гаршине также будет небезынтересна тем, кто ничего не знает про этого литератора с трагической судьбой.
Но еще интереснее очерк о третьем сумасшедшем русском писателе – Николае Гоголе: «Трагедия великого юмориста. Несколько мыслей о Гоголе» (1909). В нем Короленко подробно рассказал, как Гоголь с помощью своего юмористического творчества боролся со своей болезнью, унаследованной от отца. Когда работа спорилась, а из-под пера Гоголя выходили «Ревизор» и первый том «Мертвых душ» – тогда и состояние писателя было вполне сносным.
Проблема была в том, что все свои лучшие произведения Гоголь создал, когда следовал за своим талантом писателя-сатирика, не задумываясь над тем, что он пишет. Сам Гоголь отнюдь не был обличителем общественных язв, как можно было подумать, читая его произведения. Он стал сатириком поневоле и не был согласен с тем, как воспринималось его творчество. Гоголя вполне устраивало самодержавие и крепостничество, поэтому он попытался исправить то впечатление, которые вызывали его произведения в русском обществе.
Сам строй русской жизни казался писателю идеальным, но, по его мнению, в нем имели место отдельные недостатки: в лице взяточников и прочих лиходеев. С ними Гоголь решил бороться проповедью, переквалифицировавшись в писателя-моралиста. Второй том «Мертвых душ» как раз и должен был сыграть роль проповеди: в этой книге Гоголь собирался написать, как надо «обустроить Россию». К счастью для посмертной судьбы писателя Гоголя, да и читателей, это намерение не осуществилось, и в историю литературы он вошел в качестве выдающегося писателя, не успев испортить свою репутацию сатирика. Гоголь – моралист и консерватор так и не смог подавить свой сатирический талант. Это противоречие между устремлениями верного подданного императора Николая и направленностью его таланта привело не только к творческому кризису Гоголя, но и развитию его болезни, а затем и к смерти в возрасте 42 лет.
Не меньше мне понравилась и статья Короленко о Льве Толстом: «Лев Николаевич Толстой» (Статья первая, 1908). С позиции сегодняшнего дня богоискательство Толстого выглядит не очень понятным – особенно, если тебе чужды христианские ценности. Короленко весьма доходчиво и подробно объяснил в этой статье, откуда растут ноги у «толстовства».
По Короленко публицистические и моральные схемы Толстого не являлись результатом его глубокого изучения какого-либо вопроса, а стали результатом его художественной интуиции. Толстой-художник в поисках смысла жизни вообразил себя иудеем первого века – тем, кто слушал проповедь Иисуса. Его вера в Христа – это вера человека того времени. Этим иудеем, ставшим христианином, Толстой и остался до самого конца. Исходя из этого понятно, почему Лев Николаевич критиковал современный ему строй жизни, который был слишком сложен для христианина тех далеких времен. Почему он постоянно собачился с РПЦ – в первом веке не было христианских церквей, а доктрина и практика РПЦ отнюдь не напоминает то христианство, которое проповедовал его основатель. Понятно, откуда увлечение Толстого простым сельским бытом - потому что так и жили люди (по его разумению) в первом веке. Ясным становится и его стремление избавиться от денег – ведь сам Христос проповедовал ему, Льву Толстому, жителю Иудеи первого века: «если имеешь две одежды, одну отдай нищему»...