Ко мне за получением психологической консультации обратился сотрудник нашей фирмы, некто Попыляев. Случай, в общем-то, рядовой и не заслуживающий того, чтобы как-то его обсуждать. Нелады в семье вследствие ежедневного употребления алкоголя (хотя, он сказал, что наоборот), трудности в общении с коллегами и начальством, и всё такое прочее.
Тем не менее, Попыляев по мнению большинства сотрудников, был неплохим специалистом, и не просто хорошо справлялся с работой на своем месте, а проявлял инициативу, выступал с рацпредложениями.
Что сказать Попыляеву? То, что всегда и всем советуют в таких случаях: забыть о спиртном, хотя бы на время, разобраться с проблемами в семье, взяв полностью на себя вину за их наличие. На работе забыть на время, что он – передовик и рационализатор, незаслуженно не замечаемый начальством. Взять выдержку на месяц-полтора, а там, глядишь, всё должно войти в нужное русло.
Само собой, в свою речь я вставил пару-тройку специальных психологических терминов, для солидности, но в принципе, можно было бы обойтись и без этого. Попыляев и в общем, и в деталях согласился с моими рекомендациями. Долго благодарил меня, тряс руку, пытался всучить бутылку коньяку. Напоследок сказал, что уверен в том, что теперь у него будет «всё тип-топ». И я был доволен тем, что сумел оказать помощь в общем, хорошему, но немного запутавшемуся человеку. Ведь у многих случаются подобные проблемы в среднем возрасте, возрасте тревог и сомнений…
Потом я сел за компьютер и набрал докладную записку заместителю директора по работе с персоналом о проведенной психологической консультации. Так же набросал несколько рекомендаций по работе с этим сотрудником и с его отделом, общий смысл которых сводился к повышенному, но ненавязчивому вниманию к человеку, оказанию помощи в случае обращения. И, особенно, строгому соблюдению регламента рабочего времени и выходных, в отношении него.
С чем и прибыл к заместителю директора.
Он посмотрел на меня так, будто съел целиком лимон без сахара. В его взгляде я прочитал: «Опять ты со своей хернёй». Взял документ, и бегло пробежал его. Потом прочитал более внимательно, в задумчивости погрыз ноготь.
– Спасибо за сигнал, Серебряков, – сказал он после паузы, – вовремя ты его раскрыл. Алкоголиков и аморальщиков нам не требуется. Вот же, в коллектив затесались такие типы, а мы тут сидим, и не знаем!
Потом, он вынул из письменного прибора ручку, и в левом верхнем углу моей докладной размашисто написал: «Отдел кадров. Рассчитать и уволить!» Так и написал, с восклицательным знаком. Поставил число и подпись «Врио директора…», директор был в отпуске.
– Что же вы делаете, Виктор Сергеевич! – воскликнул я, – я что, вам для этого доклад написал?! Как же так!
–Тс-с, тихо, молодой человек, тихо! А то ещё и тебя туда же. Я что, по-твоему, должен ночей не спать, а думать, что ещё там собирается натворить этот мерзавец? Ты этого хочешь?
– Да кто вам сказал, что он – мерзавец? – от волнения и негодования я слегка заикался.
– Так это же видно из твоего доклада, психолог! Пьянствует, избивает жену, скандалит на работе, так кто он, по-твоему? Передовик производства, лучший изобретатель и рационализатор, да?
– Нет. Он просто хороший человек, которому в данное время плохо. И ему нужна помощь, такое может случиться с каждым, Виктор Сергеевич. Более того, это наш долг – помочь сотруднику. И… он жену не избивает...
– Значит, просто ещё не успел! Развели здесь цирк на выезде! Ты какого хрена принёс мне эту писульку!? Чтобы я его, а потом и тебя по головке погладил? Благодарность объявил!? Ну-ка, немедленно…
Я вдруг, неожиданно для себя, напрягся и перебил начальника:
– Это не кляуза, а отчёт о работе, Виктор Сергеевич! Доклад о результатах психологической консультации, который вы, как заместитель директора по работе с персоналом должны принять к сведению. А если вы примите такое решение, я сейчас же позвоню на мобильный Григорию Петровичу, и всё ему доложу.
Зам откинулся в кресле, прикрыл глаза и потёр пальцами виски. Пауза затянулась. Даю руку на отсечение, что он сейчас подумал о нелепом слухе, который с полгода как гуляет по фирме: будто я (очень возможно) – дальний родственник генерального. А что, если действительно позвоню...
– Значит так, молодой человек, – наконец тихо и грозно сказал он, глядя в стол, – забирай свою бумажку, можешь сходить с ней в туалет. А меня больше со своими психологическими исследованиями не беспокой, а то раздавлю как жабу. Пошёл вон.
– Спасибо, Виктор Сергеевич, – улыбнулся я, и вышел за дверь.
Ну, хоть так.