Я, как и многие, скептически отношусь к идее телемедицины.
После «перестройки» 90-х в стране внедрялась новая система распределения полномочий в аппарате власти, вроде двухпалатного парламента, новая организация выборов. Это представлялось людям реформой. «Ноу-хау». При этом бывший советский человек, случайно прочитавший перевод американского романа Уильямса Верта «Ада Даллас» 1985 года издания, вдруг понимал, что всё новое, что реформаторы представляют как «ноу-хау», давно обкатанная в капиталистическом мире модель.
То же с медициной. Не люблю итальянские комедии. Их не существует так же, как немецких. Только немецкие комедии это безобидно не смешно - мы пробовали разрушить стереотип посмотреть парочку – угловатые попытки прямолинейно наиграно веселиться по команде. Итальянские комедии, в отличие от немецких, много хуже – это иронические драмы. Единственная итальянская комедия, которую я соглашалась иногда смотреть «Вендетта по–корсикански», оказалась всё-таки французской. Мы в какой-то момент поняли, что путаем Корсику во Франции с Сицилией в Италии. Комедии не их конёк. Итальянцы могут снимать только страстные сильные драмы. К чему это предисловие? Итальянская комедия о страховой медицине «Залог успеха», она же «Врач страховой кассы» («Il medico della mutua») 1968 года ни разу не комедия.
Это фильм о становлении карьеры молодого итальянского врача по книге Джузеппе Д'Агата «Доктор». Что интересно, сам Джузеппе Д'Агата по образованию врач, который предпочёл стать писателем. Чувствуется по либретто, что писал кто-то в теме. Мы с мужем молча смотрели этот фильм, лишь по временам многозначительно переглядываясь, без слов. Было не смешно. Лишь в конце, где показывают, как доктор у которого жадность перекрывает здравый смысл, ведёт приём ПО ТЕЛЕФОНУ сидя на террасе в инвалидном кресле, мой муж с ухмылкой сказал: «О, а вот и телемедицина! Фильм какого года?». 1968-го. У них всё это уже тогда было.
И так. В поликлинике на мне была работа в процедурном кабинете по утрам, иногда коммерческие выезды на предприятия, отчёт в «Потреб..р» по почте, квартвызовы на повторные заборы и… обзвон пациентов на больничных. Во сколько я уходила домой с работы – об этом в другом рассказе.
Вначале предполагалось, что я буду обзванивать первичых пациентов. Девочки операторы, которых по началу я приняла за медсестёр, обучали меня этому далеко не простому делу. Но, девчёнкам нравилась эта работа. Они лихо играли в докторов, назначая лечение с лекарствами. Поэтому не очень-то хотели эту раблту отдавать, а я не горела желанием её забирать. Тем ни менее, со временем мне отдали текущий обзвон пациентов на больничных.
Я уже писала, что глядя на то, как уверенно девчёнки операторы берут мазки, у меня сложилось впечатление, что они медсёстры. Я утвердилась в этом мнении, видя, как лихо они назначают по телефону первичным пациентам лечение: «Пусть родственники или знакомые купят вам (далее список)». Девчёнки легко лавировали в демагогии с диапазоном от патетического: «Так нельзя! На поликлинику пойдут жалобы на губернатора!», - до, - «И пусть угрожают! Никто ничего не напишет, вот увидишь!». Препараты имеют право назначать только врачи и фельдшеры. Я смотрела на картину обучения меня делать назначения по телефону и не знала кого винить. Жадность и безответственность руководства, которое гребло деньги лопатой с коммерческих договоров и не считало нужным договориться за отдельную плату с кем-то из терапевтов или фельдшеров об обзвоне пациентов в отдельное от их основной работы время. Или легкомысленность девчёнок, которым нравилось войти в роль авторитетных экспертов «докторов».
На мне было звонков по 30-50 в день: «Здравствуйте, поликлиника … Как вы сегодня себя чувствуете?». Не знаю по сколько было у девочек звонков первичным пациентам: «Здравствуйте, у вас … результат …». Для меня было открытием понять, что люди со стёртой слабо выраженной симптоматикой за всё время нахождения на больничном могут так и не увидеть врача. Только общение с кем- то – неизвестно точно с кем - по телефону, повторные заборы мазков на дому и выдача больничного листа.
Между работой по забору мазков, квартвызовами, коммерческими выездами и обзвоном пациентов, я время от времени собирала ненормативную лексику сотрудниц регистратуры. Они уставали от многозадачности – звонки по телефону, пациенты в окошках регистратуры, оформление больничных, снова жалобы и возмущения пациентов по телефону. Поэтому негодование по поводу общей работы всех участников цепочки обзвона пациентов пытались сбросить на первый попавшийся громоотвод. Это не могло не надоесть мне со временем: «Я вас понимаю, но вы меня тоже поймите».
Если обзвоном не может заниматься врач или фельдшер, этим реально должны заниматься операторы или какой безбашенный волонтёр, который не понимает, какую ответственность он несёт за свои назначения по телефону. Медсестра не имеет право назначить ничего. Ответственность, не дай Бог что, уголовная. Разговоры пишутся. Для того, чтобы на свой страх и риск кому-то что-то назначать, нужно не иметь юридического образования и совсем не быть знакомыми с практикой работы отдела по контролю качества оказания медицинских услуг или его аналогов. Поскольку я с этим знакома была, мои «выполняйте назначения доктора» (какого доктора? он его в глаза не видел) и «я передам информацию фельдшеру, он вам перезвонит» затягивали разговоры на долго. Домой с работы только принять душ и переночевать.
Легче всего было с двумя типами пациентов. С теми, у кого течение заболевания было стёртое с мало выраженными симптомами и, при этом, не было желания поговорить «за жизнь» раз уж перепала оказия: «Всё нормально, температуры нет, насморк лечим». С теми, у кого были объективные показания для вызова фельдшера на дом и кто сразу на оформление квартвызова соглашался без условий вроде: «Позвоните мне завтра, я подумаю».
Тяжелее всего было с пациентами, у которых не было температуры, заболевание протекало бессимптомно, но они шли на принцип ради принципа: «Да, температуры нет. Да, только насморк. Но, лечить меня кто-нибудь собирается? Пусть ко мне доктор приедет! Это ваши проблемы, какая у вас загруженность». То же, что врачи и фельдшеры скорой помощи описывают в «Курилке на «Фельдшер.ру»: пока тратят время на ложный вызов по ерунде, не доезжают на по-настоящему экстренные вызовы по инфаркту инсульту. Один мужчина просто мучил меня требованием квартвызова фельдшера/врача при бессимптомном течении с присказками: «Девушка, зачем вы мне звоните? У вас разнарядка всем звонить?!». Мужик, ну как ты думаешь? Нет, не разнарядка, ты мне очень нравишься. Когда я же приехала к нему на повторный забор мазка, он живчиком делал ремонт в квартире шпаклевал стены. С такими пациентами был только один вариант – оформить квартвызов врача или фельдшера. Имеет право? Имеет. Плевать человеку, что фельдшеры с квартвызовов в 10 вечера возвращаются и к 8 утра им опять на работу. Это его личное дело. По закону право на квартвызов имеет.
В итальянском «Залоге успеха», пусть и «телемедициной», но занимался настоящий доктор. В поликлинике РГД города М. девочки-операторы.