Все имена изменены
Ночью надо спать. Отдыхать от тяжелого рабочего дня, набираться сил. В тишине и покое.
В ту сентябрьскую ночь спать было невозможно.
Жильцы дома долго ворочались в своих постелях, запоздалые прохожие останавливались и поднимали головы вверх.
Из квартиры на втором этаже доносились страшные стоны, похожие то на рычание, то на крик гиены. Потом на какое-то
время восстанавливалась ночная тишина. И все повторялось снова.
Кто-то не выдержал первым, спустился на второй этаж и забарабанил по входной двери. К нему тут же присоединились усталые от бессонной ночи соседи. Наконец позвонили в полицию.
Девушку, снимавшую квартиру, в доме никто не знал. Она появилась в маленьком сибирском городке несколько месяцев назад. На тонкой шее узкое бледное лицо, светлые глаза, тонкие ноги, тонкие руки и непропорционально широкое тело в бесформенном балахоне. На приветствия не отвечала, ни с кем не
разговаривала, знакомств не заводила.
Когда приехали полицейские, два сонных недовольных мужика,
крики усилились и уже были практически постоянными. Один полицейский после короткого опроса соседей, не приведшего ни к чему, плечом без особых усилий вышиб старенькую входную дверь. Толпа вошла внутрь.
На полу у дивана сидела девушка. Спутанные длинные волосы она засовывала в рот и выла, мычала, царапала ногтями пол. Огромный живот мешал ей дышать.
Немая сцена длилась секунду. Полицейский быстро опомнился и вызвал скорую.
Мальчик родился прямо здесь же , на полу. Сердобольные соседи, забыв про сон, несли пеленки, подгузники , чепчик, кто-то пожертвовал старое детское одеяльце новорожденному.
Молодая мать теперь лежала на диване, отвернувшись от всех к стене. Было похоже, что силы оставили ее, и она спала.
Но вдруг она повернулась и зло процедила сквозь зубы:
«Забирайте этого заморыша, куда хотите. Мне он не нужен»
«А мальчик-то у Вас родился хороший. И не заморыш вовсе.
Может, все-таки…»,-врач не успела договорить. Девица отвернулась и махнула рукой, мол, разговор окончен. Позже на листке бумаги написала неровным почерком:» От ребенка отказываюсь. 19 сентября 2007» И подпись.
Так мальчик, которого назвали в Доме ребенка Алексеем ,бледный и такой же голубоглазый, как и его мать, пополнил ряды несчастных «отказников» сибирской глубинки. Тысячи таких сирот при живых родителях растут в разных концах необъятной нашей родины.
Есть страны очень маленькие, на карте мира их обозначают цифрами. За один день можно проехать с севера на юг.
В такой стране родилась Дорит Голд.
Смуглая , кареглазая, она всё детство носилась со старшими братьями по полям с утра до вечера. Ее спутанные жесткие, как проволока, волосы расчесать было невозможно. Грязные ноги были исцарапаны колючками до крови. Когда мама мыла ее и мазала раны йодом, маленькая чертовка хохотала, боясь только щекотки.
Шли годы. Выросли братья, вернулись из армии, женились.
Дорит в положенный срок тоже надела погоны, а через два года вернулась в родительский дом. В семьях братьев к тому времени появились дети. Дорит сметала в магазинах игрушек целые полки, была для племянников любимой тетей, феей, заводилой во всех играх малышей.
А своей семьи так и не было. Был друг. Ашер Леви. Журналист, умница, харизматичный и целеустремленный трудоголик, готовый сутками не спать «ради нескольких строчек в газете». В данном случае, ради 30-секундных новостей на 8-ом канале местного телевидения.
Раз в неделю Ашер заезжал в семейный ресторанчик Голдов на Севере страны. Там даже знойным летом было прохладнее.
Заметим между строк, что в маленькой стране, о которой идет речь, 9 климатических зон!
Так вот когда палящее солнце наконец уходит за горизонт, липкая влажность садится на жителей центра и приятная прохлада на северян. А между ними часа 2-3 спокойной езды на машине.
Машина для Ашера, что дом родной. В ней было всё необходимое для бесперебойного существования . Порой душ заменяли морские волны .
И все же раз в неделю Ашер бывал у Голдов. Садился за столик на улице , долго, бесконечно долго пил кофе , наслаждаясь его вкусом и запахом, который чудесным образом смешивался с акебией, шоколадной лианой.
Это экзотическое растение с очень красивыми соцветиями и кофейно-шоколадным ароматом , исходящим от дерева во время цветения, было гордостью хозяйки ресторанчика.
Ашеру казалось, что и Дорит, выносившая ему на улицу поднос с едой, пахнет, как шоколадная лоза.
Ему приходилось видеть ежедневно столько боли, грязи, слез, слышать столько сплетен, ругани, оскорблений, что порой он себя чувствовал, как хирург на очередной полостной операции. Кровь давно не вызывала дрожи в коленях.
Только у Голдов он мог ни о чем не думать. На теплый камень у его столика приходила семейка даманов. Смотреть на милых зверьков, греющихся на солнце, доставляло Ашеру бесконечное удовольствие.
С Дорит у Ашера была связь, которую ни он, ни она не могли никак назвать. Это была и не дружба, и не любовь, и не привязанность, а нечто, что изредка бросало их в объятия друг друга. Встречались два одиночества и разбегались без притяжения. Впрочем, по-настоящему одинок был Ашер. Родители и сестра с семьей жили в Канаде, с бывшей женой он не общался. Работа затягивала его в свои сети, как наркотик.
Дорит понимала, что время уходит. Ей хотелось иметь семью, детей. Это естественное желание нормальных мужчин и женщин. Но чем старше человек, тем яснее для него становится, что семья-это труд, порой приятный, а порой, тяжкий, с лишениями, запретами, рамками, добровольным отказом от свободы.
Ашер , возможно, когда-нибудь захочет остановиться, оглянуться назад и посмотреть в будущее. Но нескоро и не с ней.
И вот тогда к Дорит пришла мысль, которая ей самой показалась безумной, но она пришла и больше не хотела уходить.
«Я хочу иметь ребенка, мне нужен ребёнок, я буду хорошей мамой, я должна стать мамой, я хочу сына»
Мысль завладела её телом, стучала в каждую клеточку её организма, нарушила сон и привычный ход жизни.
Это уже была навязчивая идея, обсессия. Дорит решила, что будет нечестно родить ребёнка, сделать это РАДИ СЕБЯ. Ребёнка надо усыновить, спасти! Тогда это будет обоюдный процесс. Она-ради него, он-ради нее.
Проблема заключалась в том, что в стране отсутствуют детские дома в том понимании этого слова, к которому мы привыкли. Отказываются от детей крайне редко, но если такое случается, ребёнка сразу усыновляют. Ждать случая можно всю жизнь.
А Дорит ждать не могла. Про детские дома в далекой России она читала в газете, видела однажды сюжет по телевизору. В агентстве по усыновлению Дорит узнала, что Российские граждане имеют приоритет над иностранными. Усыновление детей в России иностранцами допускается только в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан РФ. На деле это означает, что такие дети-инвалиды или отстают в развитии по ряду причин.
И еще! Стоимость процедуры усыновления для иностранного гражданина составляет 50 000 Долларов США.
Дорит благодарно пожала руку сотруднику агентства и сказала:»Ок!» Все преграды можно преодолеть, когда есть цель!
А банк дает ссуды работающим гражданам. Так в чем проблема?
Через месяц она получила его фотографию.
Бледное личико, огромные глаза с испугом смотрят в камеру, светлые волосы прилипли к высокому лбу. «Алексей Карпов, 6 месяцев. Мать: отказ, отец: неизвестен, другие родственники: неизвестны»
Летом Дорит впервые летела в Россию. В Сибирь.
Оказалось, там есть и отели на любой вкус, и первоклассные переводчики, и просто хорошие люди, готовые помочь.
Директор Детского дома гладила её по руке, успокаивала, как
могла, когда Дорит, трясясь всем телом и чуть не падая в обморок,
ждала, когда ей принесут её Алёшу.
-Объясните госпоже Голд, что мальчик немного простужен. У него повышена температура, сопли. Поэтому гулять она с ним сейчас не пойдет, а может побыть в игровой, там сейчас никого, -говорила директор переводчице.
Дорит кивала на каждое слово, ничего не понимая. От переводчицы она услышала только: « He caught a cold»
Медсестра внесла мальчика, передала Дорит. Переводчица объяснила , что Дорит может походить с ним по коридору и посидеть в игровой минут 15.
И Дорит вышла за дверь. Малыш, лёгкий, как пушинка, почти невесомый в свои 10 месяцев, обвил ее шею руками, приник к ней горячим тельцем, положил голову на ее плечо и уснул.
Ей разрешили посещать его каждый день. И она шла, нет, она бежала, летела, а он протягивал к ней худенькие ручки и прижимался так сильно, как только мог.
Через месяц она вернулась домой. Суд назначили на сентябрь.
Каждое утро Дорит мысленно говорила своему мальчику, что любит его, помнит каждую черточку его лица, целует его и просит не плакать и ждать, ждать, ждать. Это слова она посылала за 4,5 тысячи километров. Ей казалось, что горячий ветер приносит ей его теплое дыхание в ответ, его неуверенную улыбку, его лепет.
Вечерами она садилась у компьютера и читала:
"Перед тем, как отдать Российских детей иностранцам, суд выясняет, можно ли отдать их в семьи граждан России. Основные причины, по которым Российские граждане отказываются брать ребенка-состояние здоровья, отягощенная наследственность, возраст, внешние данные, неблагоприятный социальный статус
биологических родителей, невозможность установить психологический контакт."
«Ты самый красивый, самый лучший мальчик на свете»,-шептала Дорит, «Я, я твоя мама!»
Друзья и родственники боялись за Дорит. Казалось, она сходит с ума. Шепчет что-то , шевелит губами, но непонятно, что. Улыбается, как будто видит кого-то за спиной собеседника. Впрочем, все знали, что ее тревожит и чего она ждет.
Она ждала сентября. И он настал.
Самолет перенес ее из маленькой изнывающей от жары страны в Сибирь, где наступала осень. Лил дождь, было холодно, как зимой у нее дома.
Суд. Это слово почему-то пугает даже законопослушных граждан.
Дорит знала, что все документы, предусмотренные статьей Гражданского процессуального кодекса РФ с апостилем, в подлинниках, переведенные на русский язык, были представлены суду на рассмотрение. Ее страшно трясло, но она улыбалась.
-The court ruled in your favor,- услышала Дорит голос переводчицы.
-Я не понимаю! Суд принял решение в мою пользу? Уже принял?
Это окончательно?
-Да. Но еще 10 дней есть у родственников Алексея, если они объявятся, чтобы заявить свои права на него. Понятно?
-Нет! Непонятно! У него же никого нет!
-Если его родственники объявятся в течение десяти дней и заявят свои права на Алексея, решение суда будет аннулировано. Это понятно Вам, госпожа Голд?
-10 дней, 10 дней,-стучало у нее в голове,-как пережить ЕЩЕ 10 дней?
Но никто не объявился. Алеше исполнился год. Он неуверенно стоял на худеньких ножках и пытался делать первые самостоятельные шаги. Дорит нарядила свое сокровище в привезенные из дома вещи и вылетела в Москву. Мама Дорит.
В сумке у мамы лежало свидетельство о государственной регистрации усыновления и новое свидетельство о рождении ее мальчика. Еще один шаг-загранпаспорт для Алеши.
Вот и все.
Прощай, Алексей Карпов.
Первый самостоятельный шаг ты сделаешь далеко от своей неласковой родины, первое слово «МАМА» ты скажешь на иностранном языке, который очень быстро станет твоим родным.
Ты будешь обычным счастливым мальчишкой с мамой, бабушкой,
дедушкой, двоюродными братьями и сестрами.
Ты пойдешь в детский сад. В 5 лет мама расскажет тебе всю правду о твоем появлении на свет. Это закон той страны, в которой ты живешь. Только так. Только мама, а не тетка во дворе. Ты узнаешь,
что мама мечтала о тебе, искала тебя, а когда увидела, полюбила сразу и навсегда. И ты не заплачешь, а обнимешь и прижмешься к ней, как в первый раз.
Ты будешь счастлив, мальчик.
Прощай, Алексей Карпов.
И здравствуй, Амир Голд.