Аркадий Полупанович неспешно шёл на работу лёгкой походкой счастливого человека. Уже много лет его профессией была тарология - линии судьбы, их зигзаги и петли были для него понятны и осязаемы. Путь его лежал через парк речного вокзала, солнечный и радостный. Тропинка вилась меж старых деревьев, ветерок, полный утренней свежести, шевелил редкую шевелюру, слегка тронутую ранней сединой. Обойдя клумбу, Аркадий Полупанович резко тормознул, пораженный открывшейся картинкой. Прямо посреди тропки сидел со спущенными портками вальяжно бородатый бомж в позиции, не вызывающей сомнений в сути происходящего. "Да чтож ты, мать твою, делаешь?" - заорал Аркадий Полупанович, когда первое оцепенение спало. "Не мог, сука, два шага в сторонку шагнуть под кустик, падла гнилая...?" В этот момент бомж запустил руку назад и, зачерпнув изрядно дерьма, небрежно махнул в сторону неожиданной помехи. Дермо разлетелось косым веером и не оставило ни малейшей возможности увернуться. Неистовая ярость обуяла оскверненного таролога и он покатил бомжа по тропинке, непрерывно придавая ему ускорение полновесными пинками и виртуозным матом, приобретенным в молодости на флоте, а непривыкший к подобному обращению носитель свободы, непроворно отбиваясь, окончательно изгадил Аркадию Полупановичу все его бежевые брюки.
Аркадий Полупанович не спеша шел на работу и, улыбаясь про себя, думал: "А хорошо, всё таки, что я не стал ему ничего говорить. Дрыном поперёк спины - гораздо более веская аргументация. Вон как он сноровисто закапывал продукцию своей деятельности..."