Кто это был вчера у Чайкина?
Мы перетащили все наши бумаги в женькину спальню, а через несколько минут уже стояли на остановке.
С трамвая до музея мы добежали за пару минут. Я достал телефон.
- Без пяти два! Успеваем!
- Билеты брать будем? – догнал меня запыхавшийся Женька.
- Погоди, - я достал из кармана вчерашний листок с печатью. – Попробуем?
Мы вошли в дверь.
Из-за стола в холле поднялась Зелёная старушенция и строго посмотрела на нас сквозь очки.
- Ваши билеты, молодые люди!
- У нас вот, - я протянул ей немного помятую бумагу.
- К кому вы, «юные краеведы»?
- К Чайкину! К Павлу Владимировичу! – почти в один голос выкрикнули мы.
- Не знаю, не знаю, - старушенция вернула мне бумагу.
- А что? С ней что-то не так? – я поглядел на печать.
- Нам её здесь выписали! Женщина. Рыжая такая, фамилию я забыл, - подтвердил Женька.
- Ангелина? – покачала головой старушенция. – Да, это её подпись.
- Ей Павел Владимирович сказал, - добавил я, чтобы рассеять сомнения.
- С пропуском всё в порядке, - вздохнула она. – С Павлом Владимировичем неизвестно что.
- Как – неизвестно что? Его нет?
Тут в дверь вошли посетители, человек десять. Они доставали билеты, шумели и суетились.
- Проходите, - сказала нам старушенция. – Некогда мне сейчас.
Мы с Женькой понеслись к коридору с кабинетами. Я норовил припустить бегом. Женька дёргал меня за рукав. Женщины-смотрители сердито на нас глядели.
Я первый влетел в коридорчик, подбежал к двери. Она оказалась заперта. Я поглядел в замочную скважину. В кабинете не было никого.
Женька постучался в соседнюю дверь. Через минуту в коридор вышла рыжая тётка Ангелина.
- Что вам нужно? – она сначала растерянно поглядела на нас, но тут же придала строгости своему голосу. – Кто вы такие?
- Мы к Павлу Владимировичу!
- Павел Владимирович очень занятый и важный специалист. Он решает много важных вопросов, а ещё и научными исследованиями занимается, - она зарядила так, что мы с Женькой ни слова вставить не могли. – А вы тут ходите, ходите! Работать мешаете! Отвлекаете! Постоянно! Я, наверное, директору буду жаловаться!
- Погодите! – почти выкрикнул я. – Мы вчера были у Чайкина! У Павла Владимировича! Он нам встречу на сегодня назначил! Вы же нам сами пропуск выписывали!
- И не надо на меня кричать! – возмутилась она. – Я помню!
- Кто это был вчера у Чайкина? – в коридорчик вошёл высокий седой мужчина в сером костюме.
- Вот эти! – показала на нас Ангелина Львовна. – Каждый день ходят! Каждый день! Будет нам время делами когда-нибудь заниматься?
- Скажите, где кабинет Чайкина? – перебил её вошедший.
- Вот он, - я подошёл к закрытой двери. Строгий тон мужчины заставил меня подумать, что он – лицо официальное.
Женька тоже притих, а рыжей Ангелине всё было невдомёк:
- Вы тоже туда же? Ну, что вы за люди такие?
- Я – следователь по особо важным делам, Жданов Сергей Георгиевич, - он вынул удостоверение. – И вас попрошу представиться.
- Научный сотрудник Ложкина, Ангелина Львовна, - выдохнула рыжая тётка и приподняла правую руку. – Что произошло?
- Вот это я должен выяснить, - сухо сказал Жданов. – Откроете кабинет?
- Конечно.
Ложкина отправилась за ключами. Следователь повернулся к нам.
- Журавлёв, Егор Константинович. Я – ученик, - бодро отрапортовал я.
- Севостьянов. Евгений, - представился Женька. – Мы – краеведы.
- Понятно.
Ангелина Львовна открыла дверь.
- Оставьте нас, - попросил Жданов и жестом пригласил нас в чайкинский кабинет.
Я был в предвкушении того, как он достанет лупу и будет разглядывать невидимые следы на полу. Он будет обследовать кабинет и изредка спрашивать наше мнение.
Но вместо этого Жданов сел на стул и пригвоздил нас колючим взглядом:
- Рассказывайте.
- Что?
Мне стало не по себе от его взгляда. Подумалось, что он всё уже знает и просто решил проверить, расскажу ли я правду.
- Всё рассказывайте.
Язык у меня прилип к горлу, во рту пересохло. С чего начинать? С кладовки, с кобуры, с карты? Прощай колчаковский клад!
- Мы тут не при чём… Просто компьютер сгорел… А эти за мной, я в музей…
- Не понял.
- Нам задали в школе доклад. По истории, - голос у Женьки был тоненьким, как у котёнка.
Зато он не блеял бараном, как я. Чуть не раскололся. Я понял, что Женька намерен придерживаться вчерашнего плана, и сразу ожил:
- А-а, вы про Павла Владимировича?
- Конечно, про кого же ещё, - наверное, следователь удивился моей тупости.
Тогда я озвучил наш разговор с Чайкиным. Женька молчал.
Жданов кое-что уточнил и отпустил нас.
- С Павлом Владимировичем что-то случилось?
- Пока не знаю. А вы свободны.
Мы вышли из кабинета. У меня дрожали ноги. Женька был бледный, как кафель в медкабинете.
- Я чуть ему всё не рассказал, - выдохнул я.
- Я понял. Поэтому и начал про доклад. Куда теперь? – он смотрел на меня.
- Подальше отсюда, - предложил я.
- А как же Чайкин? Наверно с ним что-то случилось?
- Сейчас у старушенции спросим, - подбодрил я Женьку.
Мы вернулись на вход. Зелёной старушенции не было. Вместо неё за столом сидела другая женщина.
- А мы хотели спросить… - начал было я. Чего я хотел спросить? Я даже вопрос свой не знал, как задать.