Коротенькое предисловие — рассказ записан со слов человека за всю жизнь не замеченного во лжи или приукрашивании действительности (бывают и такие люди).
История началась с обычной операции по удалению моего желчного пузыря, полностью забитого камнями и песком. Так как надо было чистить и желчные протоки, то операцию решили делать под общим наркозом. Началось все как положено:
- Ложитесь... дышите … считайте до десяти.
На счете четыре я вырубился. И вдруг вижу операционную, не совсем сверху, а как-то сверху и сбоку, как-будто заглядываю через плечо врача. Вижу самого себя в момент нанесения мне первого разреза скальпелем. Слышу как сестра рассказывает врачу о том, как ее сын приволок откуда-то котенка, который в первый же день отметился почти по всей квартире. Вдруг врач, стоящий сбоку от операционного стола и смотрящий на какой-то монитор закричал:
- Тихо всем, у него сердце остановилось, все от стола!
Все отошли, реаниматолог положил мне руки на грудь и начал массаж сердца, а сестра стала подкатывать дефибриллятор. А дальше я уже ничего не видел. Все мгновенно пропало, вокруг меня была абсолютная темнота. Никакого белого туннеля не было. Вокруг была чернота, именно чернота, а не просто темнота. Я висел в этой черноте в полной неподвижности.
Ужас обуял меня, сковал все тело, вдруг я останусь в этой непроглядной черноте навсегда. Господи, мысленно возопил я, приди ко мне помоги,прости мне мои грехи, смилуйся, дай свет. Откуда-то мне в голову пришла молитва «Отче наш», которую я слышал от бабушки в раннем детстве. До этого я не знал ее наизусть, а тут слова сами собой стали возникать в моей голове.
Вдруг в невообразимой дали загорелась яркая белая точка и я каким-то образом понял, что мне надо к ней. Я по прежнему не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но почему-то знал, что мне надо мысленно стремиться к ней. Всем сердцем, всеми фибрами души я стал мысленно приближать эту точку к себе и она стала очень медленно увеличиваться.
Так продолжалось очень долго. Едва я мысленно переставал стараться приблизить к себе источник света, как он становился более тусклым и я принимался снова мысленно приближать его к себе. Наконец я приблизился к источнику света и он из точки превратился во что-то подобное арки и вдруг от туда полился рассеянный переливающийся всеми цветами радуги свет, да нет не свет, а какой-то поток любви, добра, радости. Я купался в этом потоке, меня самого переполнило ожидание чего-то радостного, счастливого.
Вдруг поток резко прекратился, внутри арки стало темнеть и вскоре там стало также темно, как в окружающем пространстве. В голове у меня раздался голос, именно в голове, а не в ушах:
- Тебе еще рано входить в эти врата, ты еще не достоин этого. Ты должен вернуться и продолжить земной путь.
Я стал мысленно умолять пустить меня во врата, ведь я так долго старался к ним приблизиться. Тогда голос в голове уже более настойчиво произнес:
- Немедленно возвращайся или этот путь для тебя будет навсегда закрыт.
И вдруг я понял, что если еще буду сопротивляться приказу, то свет навсегда погаснет и я навечно останусь в этой пустой черноте, ужас от этого был столь велик, что я закричал во весь голос и … очнулся в палате больницы.
Рядом со мной сидел врач и проводил осмотр.
- Очнулись? Наконец. Напугали Вы нас, голубчик. Почему же вы не сказали, что у вас на этот вид наркоза аллергия. У вас была почти на три минуты остановка сердца и мы вас вытащили, можно сказать с того света.
- А я откуда мог знать, ведь у меня эта первая операция в жизни — едва слышно прошептал я, так как рот был настолько сухой, что язык присыхал к небу.
- Ну ладно, лежите, отдыхайте, а я к вам вечером в конце смены еще раз подойду.
И я остался в реанимационной палате один. В голове был полный кавардак. Я никак не мог понять, что со мной было - сон, галлюцинация или действительно там что-то есть и я самым краешком прикоснулся к этому.
На следующий день меня перевели в общую палату и там я увидел сестру, бывшую в тогда в операционной. И тут я спросил:
- Так как котенок у вас поживает, все также метит территорию?
Она остановилась как вкопанная, на лице ее было страшное удивление:
- А вы о котенке откуда знаете?
- Вы же рассказывали о нем во время операции.
- Да, но тогда вы были уже под наркозом и не могли слышать моего рассказа, а потом почти сразу у вас остановилось сердце.
Я подумал, что не стоит рассказывать ей о том, что я видел и слышал, поэтому сказал, что, наверное, кто-то из врачей говорил об этом. По лицу сестры я понял, что это объяснение ее не очень удовлетворило, но она больше ничего спрашивать не стала.
Вот такая история и я до сих пор не знаю, что это было. Однако жизнь с этого момента у меня кардинально изменилась. Я пришел в церковь, бросил пить, ты же знаешь, что за мной это водилось, ну и вообще, зная, а я теперь почти уверен, что там что-то есть, как-то не тянет меня совершать недостойные человека поступки.
Можешь мне верить, можешь нет, но я рассказал тебе все так было на самом деле.