Они познакомились на последнем четвёртом курсе физкультурного института. Когда поняли, что с ними свило гнездо большое светлое чувство, Максима забрали на полтора года в армию. Военной кафедры спортсменам не полагалось.
- Катюша, - убеждал Максим жену после свадьбы, - если бы ты знала, как нас заставляли заправлять кровати, когда были курсантами в учебке. Шесть месяцев сержант прикладывал верёвку, чтобы одеяло было со всех сторон, как стрелка. И полы деревянные драили оторванным от старого сапога каблуком. За день сотни солдат так захаживали эти доски, что день не помой и – крах. Вставали на карачки, разводили жижу из мыла и каблуком скребли, собирая в одну лужу. А уж потом тряпкой. И всё это ночью, пока все спят. Это была настоящая школа жизни. Теперь я умею и люблю делать любую домашнюю работу.
Жена улыбалась, ей нравилось, что муж хочет прибирать дом и знает, как это делать.
Как-то замоталась Катя с ребёнком, стиркой, шитьём новогоднего костюма на ёлку в садике. Села, бросила вдоль тела руки, как плети. Усталость поползла с головы к ногам. Хотелось хоть пять минут посидеть без движения.
- Макс, видишь кучу белья, - сказала и махнула головой на гладильную доску, - гладить мне, не перегладить. Прибери хотя бы в зале. Что тебе стоит?
Максим и глазом не моргнул. Налил ведро воды, подкинул тряпку и – в зал. Там стоял письменный стол с журналами жены по вязанию, валялись ручки, тетради, пластилин дочери. На стуле висела детская одежда. С этажерки свисали скакалки и тряпичные куклы. Мужчина скинул на пол все со стола, вещи комком закинул в шифоньер, полки этажерки освободил и протёр, вымел за дверь весь мусор, отчего образовалась приличная куча. Протёр полы, оглядел комнату, остался чрезвычайно доволен тем, что нет ни пылинки.
Захлопнул дверь, переступил через кучу и ушёл в огород, насвистывая песню. На душе у него светило солнце ничем не меньше, чем в благоухающем саду.
О том, что не прошло и получаса, как вся куча снова растащилась по дому и по залу в том числе, главе семьи и в голову не пришло.