Серым, осенним вечером, обычным, ничем не примечательным и не отличавшимся от других петербургских вечеров, конторский служащий Акакий Иванович Чичиков, как обычно, в шесть часов почти минута в минуту, возвращался со службы. Взойдя на площадку второго этажа серого двухэтажного дома на окраине города, он подошёл к двери своей съёмной однокомнатной квартирки, потер подошвами по древнему с пролысинами коврику, открыл ключом дверь и с радостным, довольным чувством вошёл в прихожую.
Сняв ботинки, старенькое, давно просящее замены пальто прямого, как шинель, кроя, Акакий Иванович прошёл в комнату и первым делом включил компьютер – пусть, пока хозяин проделывает все необходимые процедуры, входит в режим.
Ну а мы пока поближе познакомимся с персонажем данного повествования. Помните у Гоголя Н.В. про Чичикова Павла Ивановича?
«Он был не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтоб слишком стар, однако ж, и не так, чтобы слишком молод. В приемах своих имел что-то солидное и высмаркивался чрезвычайно громко. Неизвестно, как он это делал, но только нос его звучал, как труба. Говорил он ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует. Не любил допускать с собою фамильярного обращения ни в каком случае, разве только особа была слишком высокого звания. Словом, куда ни повороти, был очень порядочный человек».
Я просто не знаю другого такого настолько точного описания человека. Да нам даже и не надо всего абзаца. Только зазвучит: «Он был не красавец, но и…» – всё, стоп! Это Чичиков. Николаю Васильевичу бы в следственные органы, словесные портреты разыскиваемых писать…
Так вот – это не совсем про нашего Чичикова. У «нашего» и имя-то другое: Акакий. Хоть и Иванович. А всё потому, что отец нашего Чичикова, Иван Павлович, был книгочеем и большим любителем и знатоком творчества Николая Васильевича. И ему очень уж не нравился Павел Иванович, который «ни слишком толст, ни слишком тонок». И если уж выбирать из персонажей Николая Васильевича, то тогда (по мнению Ивана Павловича) уж лучше Башмачкин Акакий Акакиевич. Как герой и пример для подражания. Хотя… Одним словом, Иван Павлович назвал своего сына Акакием, в надежде, что тот разовьёт идею, и своего сына в свою очередь назовёт тоже Акакием. А тот, может быть, и фамилию потом сменит…
Однако, как ни крути, жизнь берёт своё. Перечитывая уже в преклонных годах «Мёртвые души», Иван Павлович поймал себя на том, что наставления своему Акакию он давал такие же, в сущности, что и Павлу Ивановичу Чичикову его отец: «Не дури, не повесничай, угождай начальнику, водись с теми, кто побогаче, не угощай и не потчевай никого, береги и копи копейку».
«А что, в общем-то, плохого в этом наставлении? Да любой нормальный отец то же самое желает своему чаду, в жизнь провожая», – посидел, подумал он, и успокоился.
Но вернёмся к нашему герою. Несмотря на то, что в конторе, где служил холостяк, он и так весь день просиживал перед монитором, Акакий Иванович не отходил, можно сказать, от компьютера и дома. Втянулся и уже не мог без социальных сайтов, без просмотра информации в Гугле и Яндексе. Нет, иногда нужно было доделать что-то, что не успел на работе, уважительная причина. Но если честно, он и брал работу домой для того только, чтобы было чем оправдаться перед собой. Он просто очень любил этот виртуальный мир интернета, где, выставляя оценки, делая комментарии, создавая сам порой какой-нибудь пост, Акакий Иванович становился совсем другим человеком. Он сам себя тогда не узнавал. Переставал узнавать. Вот как перешагнёт порог своей съёмной однокомнатной квартиры, переоденется, умоется, нальёт себе чашечку кофе – и становится другим. Это уже не тот молчаливый, робкий Акакий Иванович, с трудом подбирающий слова для ответа или, тем более, возражения. Нет – перед ПК садился и сидел весь вечер эрудированный, находчивый, саркастический и с большим, искромётным чувством юмора мужчина средних лет. Этакий Бельмондо в лучшие свои годы.
Акакию Ивановичу, как уже было отмечено, нравилось заходить в различные соцсети, новостные сайты и читать наивные комментарии пользователей. На некоторые высказывания он от души смеялся, так что порой сам себя одёргивал, боясь, не услышат ли соседи. Ещё ему нравилось посещать сайты и страницы, связанные с суевериями. Чёрт его знает почему? Может, по той же причине – посмеяться глупости или наивности людской? А может он в глубине души верил всем этим приметам – чёрным кошкам и оберегам – но скрывал сам от себя? Во всяком случае, он был подписан (шутки ради) на одну милую девушку-астролога, которая почти ежедневно присылала ему персональный прогноз на текущее время и ближайшее будущее. Но Акакий Иванович прочитывал его с саркастической улыбкой на лице и не покупался на предложение заплатить небольшую сумму, чтобы получить более детальную инструкцию в какой-то сложной ситуации, связанной с разборкой между собой планет, чьи действия впрямую могли повлиять на положен6ие дел Акакия Ивановича. Ну, один раз, разве что. Чисто из интереса. А вообще порой он мог, даже не раскрывая послания, отправить прогноз в корзину. Запросто.
И про всякие магические знаки и приметы. Подкова над дверью, кошка черная опять же, полные – пустые вёдра… Между прочим, над входом в подъезд дома, где Акакий Иванович снимает жильё, красуется-таки подкова. Но не он же её туда прицепил!
…И вдруг однажды – вот совсем-совсем недавно – на ум Акакию Ивановичу пришла озорная мысль: что если придумать самому примету, или ритуал какой и выложить это в своём блоге. А потом посмотреть комментарии, поприкалываться, как выражается молодёжь?
Эта мысль так захватила немолодого довольно озорника, что он тут же начал её обдумывать. «Так, про то, что приводит к деньгам, наверное. Про любовь не будем» – решил холостой чиновник. Так, так, так… А вот, например: выходишь из дома, калитка и… почтовый ящик. Ты останавливаешься, трижды стукнул крышкой ящика и иди на свою работу. А вечером возвращаешься – глядь в ящик, а там – квитанция на перевод!
И заработала фантазия. Он почувствовал себя писателем, потому как надо было сочинять сюжет. Это вам не «бумажки переписывать» – перепечатывать чужие сочинения…
Итак, текст получился такой.
«Недавно я услышал от одного своего приятеля (не буду называть его имени) про верную примету, приносящую деньги. Вернее, это, наверное, не примета, а скорее – магия, ритуал. Одним словом, ты, выходя утром из дома, подходишь к почтовому ящику и трижды поднимаешь и опускаешь его крышку. С лёгким постукиванием. Надо, чтобы никто не видел из посторонних. Впрочем, эти действия не должны вызвать у кого-либо какие-то подозрения: человек с утра проверяет почту, забыл заглянуть вечером.
И всё. И идёшь на свою службу или ещё по каким делам.
А вечером в своём ящике ты находишь журнал дорогой, квитанцию на перевод и так далее. Приятель божился, что узнав про этот ритуал довольно недавно, он уже прилично обогатился. Сначала были газеты и журналы, а затем стали приходить переводы всё на большие и большие суммы. На эти деньги он уже приобрёл хороший дом-пятистенок под Петербургом и обставил полностью. Банька своя, озеро рядом… Сейчас он почти накопил уже на хорошую иномарку.
Доложу вам, друзья мои, что я вначале не поверил ему. Но потом, ради научного эксперимента, проделал то же самое со своим ящиком. Так вот: прошла всего неделя, а я завален уже глянцевыми журналами и четыре дня как получаю квитанции на переводы. И суммы становятся всё интереснее.
Не знаю, зачем делюсь с вами, подписчики моего блога, этой информацией, но человек я не жадный, и потом – деньги это не мои».
Акакий Иванович закончил, ещё раз перечёл и сохранил вордовский документ. Хотя этого можно было и не делать, а сразу отправить текст в блог, но он решил дать ему время отлежаться хотя бы немного – вдруг придёт что-то в голову и надо будет изменить? И действительно, посидев перед ПК минут двадцать, удачно прогнав «Косынку», «Паука» и «Солитёра» по разику, Акакий Иванович вернулся к документу и… удалил предпоследний абзац. На всякий случай. Вдруг его инкогнито раскроется как-нибудь, и… сами знаете: начнутся расспросы, просьбы взаймы сумм, каких у него отродясь не было…
Хоть и живём мы в такое время, когда любой фейк, размещённый в интернете, пафосный и безапелляционный, в случае возникновения ответственности за сказанное (написанное), становится «частным мнением», Акакий Иванович относился к своему слову по старинке, щепетильно. Согласитесь, у нас сегодня любая информация – частное мнение. В том числе – самая официальная по определению. Например, на сайт Gismeteo мы заходим не затем, чтобы узнать прогноз погоды на, хотя бы, три дня вперёд – отнюдь, мы просто знакомимся с частным мнением модератора.
«Мнения модератора и Господа Бога могут не совпадать» – пора писать для политкорректности. Впору воскликнуть: «Господа, за базар отвечайте! Или это и есть либерализм – молоть что попало!»
Акакий Иванович хмыкнул мыслям, зашёл на страницу своего блога и с лёгкой теперь уже душой отправил письмо.
Он не был меркантильным надо сказать. Акакий Иванович любил своё старенькое вращающееся кресло, подбитое чёрным, израненным кожезаменителем, свой ПК; любил свою маленькую квартирку. А ещё он любил одиночество. Наверное, одиночество и независимость в личной жизни он любил больше всего из перечисленного. Будучи человеком неприхотливым, он всегда был доволен своим положением и своей судьбой в общем.
И скажите теперь, на что ему большие деньги? К женщинам он был равнодушен и не знался с ними, разве что по работе, потому что женщины, как это всем известно, самая затратная статья расходов.
Интерес к слабому полу Акакий Иванович потерял ещё в подростковом возрасте. Дело в том, что, когда он был маленьким и единственным ребёнком в семье, мать брала его с собой в общественную баню. Нет, совсем маленького его купали дома в корыте, как это было принято во всех домах без удобств. А вот лет с четырёх-пяти он по субботам стал ходить в баню, с мамой. Отец разве может помыть как следует ребёнка? Летом ещё была возможность помыться в том же корыте на улице во дворе (они жили в длинном шестиквартирном одноэтажном доме-бараке), но зимой это было хлопотно и затратно.
И всё было хорошо, пока женщины в бане не стали сначала бросать на мать Акакия косые взгляды, а потом уже и выказывать недовольство тем, что мальчик долго и пристально их рассматривает, якобы, приводя в смущение. А Акакий никого не рассматривал. Просто он был задумчивым ребёнком и, пока мать его мылила, терла мочалкой, сидел неподвижно и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Попав в траекторию его взгляда, какая-нибудь молодка принимала это за нездоровое любопытство и оскорблялась. И немудрено – ребёнку шёл уже десятый год, и хоть рос он мелким и тщедушным, возраст, однако ж, угадывался.
После очередного уже словесного наезда на маму, Акакий, наконец, стал ходить в баню с отцом. И вот тут как раз он был по-настоящему шокирован, впервые в жизни увидев такое количество голых мужчин – он ведь до того отца родного ни разу без трусов не видел! Но потом всё наладилось, там было много других мальчишек – и знакомых, и товарищей-одноклассников – однако интерес к женщине вообще и к женскому телу в частности у него как пропал в раннем детстве, так и не просыпался более.
Ну да мы отвлеклись.
Пропуская подробности следующих за публикацией поста в блоге дней и содержание благодарных комментариев подписчиков, отметим только, что комментарии эти, смешившие поначалу Акакия Ивановича, постепенно изменили его отношение. Особенно после того, как он собственными глазами увидел соседа-сослуживца, мелкого, бесталанного чиновника, подписчика его блога, садящегося в новенькую иномарку. До этого этот чиновник отписался у А. И. в комментариях, что получил на свой почтовый ящик крупную сумму в долларах. Акакий Иванович от души тогда посмеялся, оценив шутку того, от кого никак не ожидал такого чувства юмора, но…
Одним словом, Акакий Иванович сам пошёл на поводу собственного розыгрыша.
И пошло! И пошло, вы знаете. Он уже перестал считать прибыль, опасаясь пока тратить – а вдруг?..
Но вот сменить, наконец, свою «шинелишку» на новое демисезонное пальто после долгих и мучительных раздумий он всё-таки решился, и в один из ближайших, прекрасных осенних вечеров Акакий Иванович вышел из торгового центра в новеньком однобортном пальто серого цвета. «Не по возрасту, чересчур молодёжный стиль»,– несколько с недовольством отметил про себя Акакий Иванович. Но зато, как написано на лейбле: «воротник английский пиджачного типа; материал верха: 80% шерсти, 15% кашемира, 5% полиэстера». И за всё про всё 10 200 рублей всего-навсего. А висели там гораздо дороже. И можно было. Но хоть и «халявные» деньги, однако не привык Акакий Иванович разбрасываться. К тому же – последнее из запасников вынесли.
Так как поделиться своим то ли счастьем, то ли горем Акакий Иванович ни с кем не мог, будучи человеком нелюдимым и замкнутым, он откровенно мучился. Ему казалось, что всё это происходит не на самом деле, что это он зашёл в какую-то компьютерную игру и ему просто надо выйти из виртуального мира и всё встанет на своё место. Но кипа журналов на полу в углу комнаты, новое пальто на вешалке не давали ему поверить в эту версию. Он даже специально просыпался среди ночи, чтобы застать врасплох сложившуюся ситуацию, включал, нарочито зевнув свет, и… находил на месте и пальто, и другие вещи, которым не положено было здесь находиться.
Он стал заговариваться. Сотрудники на службе перешептывались между собой, замечая странности коллеги. Акакий Иванович взял в привычку гулять поздно вечером, чтобы как-то развеяться, заходил всё дальше от дома в глухие и тёмные районы.
Однажды в один из таких уже достаточно прохладных, даже морозных вечеров он ушёл очень далеко, в район, где никогда раньше не был. Идя по узкому переулку, он увидел в темноте впереди себя группу людей из четырёх человек. Непонятно, необъяснимо почему ему на память вдруг пришёл заключительный фрагмент повести Николая Гоголя «Шинель». Он вдруг узнал в этих нетрезвых мужиках тех разбойников, которые когда-то, в ХIX веке, сняли шинель с бедного Акакия Акакиевича.
Непонятное чувство обуяло Чичикова – он вдруг захотел такого же сценария. Акакий Иванович направился прямо на мужчин и остановился перед ними. Мужчины громко разговаривали, пили что-то из одного стакана и чем-то занюхивали. Они примолкли и вопросительно смотрели на подошедшего.
– Что, мужик, выпить хочешь? – спросил один из них. – Так у нас лишнего нет.
Акакий Иванович вдруг почему-то расстегнул своё пальто, распахнул его и крутнулся на месте, подобно модели на подиуме.
– Придурок какой-то, – проговорил сквозь зубы другой, тот что как раз выпил и что-то жевавший.
– А пальтишко-то ничего, – проговорил третий. – Хорошие деньги можно взять.
Акакия Ивановича как будто обрадовало это замечание. Он закружился снова, даже толкнул кого-то.
– Пошёл ты, придурок! – Толкнул тот в ответ.
И тут Акакий Иванович вдруг снимает своё пальто и протягивает его этому мужику. Тот машинально принимает и глядит непонимающим взглядом на своих товарищей. Те тоже остолбенели. А Акакий Иванович поворачивается и рысцой, поёживаясь от холода, бежит прочь.
Ночью его бил озноб, голова трещала, мучили галлюцинации. Утром он не пошёл на работу и продолжал метаться в бреду. Акакий Иванович представлял себя сидящим за своим любимым компьютером, ведущим межгалактический чат.
– Ты с какой, говоришь, планеты? – спрашивали его с другого конца Вселенной. – Галактика Млечного пути?
– Земля. Солнечная система, – писал в ответ блогер Чичиков.
– Это где Пушкин и Гоголь? Знаю. Классная цивилизация, – отвечали ему из далёкого далека…
Через три дня Акакия Ивановича «скорая» увезла в психиатрическую больницу. Консилиум врачей склоняется к мнению, что надежда на выздоровление остаётся. Главное: не подходить к компьютеру и исключить при больном всякие разговоры про интернет.