Вера открыла глаза навстречу заливавшему комнату яркому свету, потянулась, зевнула и откинула в сторону одеяло. Часы на прикроватной тумбочке показывали начало девятого, рядом мирно сопел муж, а на дворе был выходной – приятный солнечный денек, если судить по налитым золотом шторам.
Еще некоторое время она лежала, обдумывая планы на грядущий день - на самом деле ничего особенного, так, обычные субботние хлопоты. Просто лежать, растянувшись всем телом на теплой простыне было удобно и даже приятно: Вера вытянула вперед ноги, чувствуя, как после сна к ней возвращается бодрость. Она еще раз взглянула на мужа - тот спал как младенец, всем своим видом давая понять, что трогать его в такой момент - не самая удачная мысль.
Но пора была вставать. Есть любители поваляться в постели по утрам, ожидая, пока им подадут кофе, но Вера не относилась к их числу. Просто ничего не делать было для нее равносильно самоубийству. И если уж ей случалось бездействовать в очередях или, к примеру, ожидать приема к врачу, то каждая минута такого ожидания равнялась десяти другим.
Она свесила ноги с кровати, встала и вновь потянулась. На этот раз целью был потолок - еще немного и кончики пальцев, казалось, измажутся в побелку. На самом деле с ее ростом до потолка можно было дотянуться лишь встав на табуретку.
Выйдя из спальни, она сразу направилась в ванную. Иногда случалось так, что воду по утрам перекрывали, и тогда Вера весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Так бывало, например, летом, когда горячую воду отключали на две недели. Шутка ли - греть чайнички и кастрюльки только для того, чтобы ополоснуться? Поход в душ для нее сопровождался еще и специфическим ритуалом. Ничего особенного в нем, конечно, не было, но с годами одни и те же доведенные до автоматизма действия теперь казались почти мистическими - так жрец или колдун совершает какой-нибудь обряд.
Вера открыла сразу оба крана, слила немного воды (ей всегда казалось, будто в трубах вода застаивается и желтеет), потом попробовала на температуру. Наконец, когда необходимые приготовления были окончены, она встала под горячие упругие струи и отдалась успокаивающем шуму воды.
Когда она вышла из душа, Андрей еще спал.
- Эй, соня! Вставай! - Она стояла посреди комнаты, абсолютно голая, с полотенцем в руках. - Пол-одиннадцатого уже. Эй!
Он лежал полураскрытый, на боку, выставив напоказ мощную спину. Вера замахнулась полотенцем и в шутку шлепнула мужа по «пятой точке».
- Проспишь весь день!
Обычно так любил делать он. Будучи по природе жаворонком, Андрей обычно вставал на пару часов раньше и принимался ходить по квартире, нарочно гремя чем попало. В такие моменты Вера здорово выходила из себя, бубнила проклятия и в конце-концов укутывалась в одеяло с головой.
- Эй! - она шлепнула сильнее. Смачный хлопок мокрой материи по коже возвестил о том, что она перестаралась. Спустя секунду на спине Андрея выступило красное пятно, — Ну хватит уже. Вставай!
Он мирно спал. Дыхание ровное, будто насосом качают воздух.
- Ну, я тебе!
Вера понимала, что глупо выглядит. Мокрая, с растрепанными волосами, которые, побывав в воде, сами собой завиваются.
- Ладно, спящая принцесса! Сам напросился.
Осторожно взяв Андрея за нос, Вера потянула. Краешкам пальцев она ощутила выступившую за ночь щетину - жесткую и колючую, будто ершик для посуды. Сначала потянула в одну, потом в другую сторону.
Никакой реакции.
- Слушай, заканчивай, а? Вставай.
Ничего не изменилось. Его дыхание было по-прежнему ровным, а на лице не дрогнул ни один мускул. Наверняка происходящее тянуло на номинацию «мое самое странное утро», но Вере было не до шуток. Внезапно она ощутила прилив злости и потянула сильнее, так, что кончик Андреева носа сначала побледнел (из-за отхлынувшей крови), а потом налился красным. Это было больно, Вера понимала, но ничего поделать с собой не могла. Шутка про «сплю и не могу проснуться» зашла слишком далеко.
- Хватит уже! - Она отложила в сторону полотенце и принялась тормошить его за плечо, — Это не смешно. Послушай...
Она запнулась внезапно, хотя ничего и не произошло. Просто вдруг ей стало страшно. Он спал и не просыпался. Спал и не просыпался. Но он дышал. Как спящий. И даже немного улыбался - кончики Андреевых губ были приподняты словно у человека, который видит приятный сон.
- Проснись! - она размахнулась и ударила его по плечу, — Просыпайся! - второй удар.
Вместо ответа его грудь все так же поднялась и опустилась.
В этот момент Вера почему-то вспомнила случай, произошедший с ней лет пятнадцать назад. Тогда она была в пионерском лагере, и кто-то из девочек предложил ей сыграть в интересную игру: один из ее участников становится к стене, в то время как другой затягивает на его шее полотенце. Петля постепенно сжимается, перекрывая кислород. Сначала ты видишь темные точки пред глазами, потом - отдельные фрагменты, цвета понемногу блекнут и твоим единственным желанием становится избавиться от удавки. Голова кружится, мысли превращаются в бесконечную карусель, спустя секунду ты вообще перестаешь соображать - и ровно в этот момент та девочка, что только что готова была тебя задушить, ослабляет удавку. Ты начинаешь дышать - глубоко, надрывно, хлюпая мокрым носом. Шатаясь, отходишь от стены и... внезапная волна блаженства растекается по телу…
- Просыпайся! - Вера почувствовала, как на глаза навернулись слезы, — Проснись!
Он не умер, нет. Он спит. Спит и видит замечательный сон. В этом сне кто-то другой окружает его заботой, дарит радость. Из такого сна не хочется возвращаться в реальность. В обыденность, где... Она замахнулась, на этот раз не в шутку, и изо всех сил ударила его по спине.
- Проснись!
На том месте, куда пришелся удар, мгновенно появился фиолетовый кровоподтек. Когда Андрей проснется и увидит, что она с ним сотворила, он не будет в восторге... Но сейчас это волновало Веру меньше всего.
Она взяла его за плечи и принялась трясти.
- Просыпайся!
Он был тяжелым. Все равно, что взять мешок картошки и катать его по полу, пока не упадешь. Простыня скомкалась, одеяло лежало на полу. Вера приложила последнее усилие и перевернула Андрея на спину. Странно, но это удалось ей легко.
Его глаза были закрыты, кончики губ все так же приподняты в нелепой улыбке. Грудь равномерно вздымается. Вдох-выдох, вдох-выдох. Она принялась трясти сильнее. Внезапно тонкая красная струйка выбежала у него из уголка рта, зазмеилась по подбородку, стекла на шею, а затем - на простыни.
Вера застыла. Она смотрела на красный след и ей казалось, будто все ее тело парализовано. Это была кровь. Перемешанная со слюной, вязкая и блеклая.
Прикроватные часы издали писк - десять часов, сработал будильник. Равномерные сигналы повторялись, пока Вера бежала к телефону и прекратились, когда она набрала номер «скорой помощи». Они же показывали десять-ноль-семь, когда к подъезду подкатила машина. Вспомнив, что она абсолютно голая, Вера набросила халат, затянула пояс и открыла дверь. Полотенце так и осталось лежать у кровати.
Он жив, но он спит. Спит, и не может проснуться. Грудь Андрея равномерно вздымалась, кончики губ были приподняты, будто он видел приятный сон. Санитары погрузили его на носилки, затем вынесли из подъезда. Закрыв за ними дверь, Вера тяжело опустилась на пол. В тот момент она вспоминала сказку про спящую принцессу, которая спит и не может проснуться, пока ее не поцелует прекрасный принц. Через час она поедет в больницу и будет целовать своего мужа, пока тот не проснется. Она будет целовать его, пока он не откроет глаза и, улыбнувшись, скажет: «Я видел чудесный сон».