Я нашёл её на помойке неподалеку от своей дачи. Обычная дешевая репродукция из разряда продавшихся в советских сельмагах. Признаюсь: меня давно влекла эта женщина, так эротично выставившая свою ножку из разреза платья. Но и пугала одновременно: ведь ступня этой ножки покоилась на мужской голове. Причем, отрубленной.
Вы уже догадались: на помойке я наткнулся на «Юдифь» Джорджоне.
Я принес ее к себе и приладил в сарайке над полочкой с зубными щетками и бритвенными принадлежностями. Голову несчастного Олоферна (благо она находилась в самом низу картины) я целомудренно укрыл эмалированной кружкой.
Так она провисела у меня год не меньше.
И надо же было в переписке с одной знакомой помянуть этот случай. Та удивилась. Она не ожидала, что я могу такое вывесить у себя на даче. Мне бы усмехнуться в ответ. А я задумался. Я подумал, что не зря запрятал отрубленную голову за кружку, потому что есть в этой картине что-то неприличное не только в ее нижней части, но и в верхней. До меня, наконец-то, дошло, что Юдифь не должна красоваться в моей сарайке. И я пообещал своей знакомой, что в ближайшее время отнесу это изображение туда, где его взял.
Но перед тем, как это сделать, я решил как следует разобраться в теме. И вот, что выяснилось.
Итак: Юдифь – персонаж неканонической ветхозаветной книги. Благочестивая еврейская вдова. После того, как войска ассирийцев осадили её родной город, она отправилась в лагерь врага, где прельстила полководца Олоферна. А когда он напился и заснул, отрубила ему голову и принесла её в родной город, который таким образом оказался спасён.
Это история вкратце. Но есть интересные детали. Вот как описывается в книге подготовка к обольщению Олоферна: «…она сняла с себя одежды вдовства своего, омыла тело водою и намастилась драгоценным миром, оделась в одежды веселия своего и разукрасила себя, чтобы прельстить глаза мужчин, которые увидят её». И ещё одна подробность: «И дала служанке своей мех вина и сосуд масла, наполнила мешок мукою и сушеными плодами и чистыми хлебами и, обвернув все эти припасы свои, возложила их на неё». Т.е. в стан врага Юдифь отправилась со своей пищей и питьём. И, действительно, все три дня, которые она находилась у ассирийцев – как они ее ни угощали – ела и пила только своё.
Итак, Юдифь вместе со своей служанкой, несущей мешок с провиантом, идёт выполнять свою миссию. Её пропускают к Олоферну, и она, дыша духами и туманами, сообщает тому, что её осажденные соплеменники, изнемогая от голода и жажды, решили питаться пищей, которую евреям Бог запретил есть, и ждут только разрешения из Иерусалима. Как только разрешение будет получено, и они набросятся на запретную пищу, Бог предаст город на истребление ассирийцам. «Я поведу тебя чрез Иудею, доколе не дойдём до Иерусалима, – говорит она, – и ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха. Это сказано мне по откровению и объявлено мне, и я послана возвестить тебе».
И доверчивый Олоферн – верит еврейской красавице. Он даже в мыслях не допускает, что тут может быть какой-то подвох: такую женщину хочется любить. А значит, верить ей.
Конечно, Олоферн не такой, чтобы сразу наброситься на гостью. Она же сама пришла, никуда не денется. Поэтому целых три дня Юдифь живёт в лагере, по утрам выходя в долину на молитву. И только вечером четвертого дня Олоферн приглашает её к себе на ужин. Наступает момент истины. «…Олоферн любовался на нее и пил вина весьма много, сколько не пил никогда, ни в один день от рождения» – сообщает писание.
Вот это странно: почему именно тогда, когда вина пить не стоило, этот опытный мужчина-воин напился в стельку и уснул?.. Юдифь владела искусством гипноза? Или что-то наподобие нашего клофелину подсыпала полководцу?.. Бог весть, не это главное. Главное создать образ героини, а героиня не должна заниматься сексом с презренным иноверцем, и мы читаем в книге слова самой Юдифи: «…но он не сделал со мною скверного и постыдного греха».
Не знаю как вы, а я не поверю этим словам! Всё у Олоферна получилось, а Юдифь – хитрит. Она Олоферну лапшу на уши вешала, его окружение водила за нос и нам врёт! Всё очень просто: Олоферн уснул, ибо сделав своё мужское дело, что называется, отвернулся к стенке. А Юдифи только это и надо было: она схватила меч, лежавший рядом и отсекла голову спящего.
И спрятав голову в мешок (тот самый для кошерной еды, но уже опустевший к тому времени) Юдифь со служанкой вышла будто бы на утреннюю молитву, а сама побежала в родной город. Там она вытащила окровавленную голову своего любовника из мешка и показала всем. Израильтяне возликовали. Они сразу схватили оружие и бросились на ассирийцев. А те, кинувшись в шатер своего командира, – обнаружили там лишь обезглавленное тело и в ужасе бежали.
Соплеменники осыпали Юдифь драгоценностями (причем, взяты они были из шатра того же Олоферна!). Но отважная спасительница всё отдала в храм, отпустила служанку на волю и, хотя к ней сватались многие, так и хранила своё безбрачие до самой смерти.
А теперь попробуем разобраться в этой истории.
Зададим себе поистине детский вопрос: хорошо ли поступила Юдифь? Казалось бы, хорошо. Рискуя собственной жизнью, своей честью и достоинством как женщины, она погубила врага и спасла свой народ. Но что-то мешает нам убрать слово «казалось бы». Изощренная хитрость, даже коварство? Войти в доверие мужчине, охмурить его своими чарами, дождаться, когда он уснет и …убить. Причем, изощрённо, – отрубив ему голову мечом, да еще засунув в свою сумку, как военный трофей. Скажете: на войне, как на войне. Но ведь – женщина. Не привыкли мы к таким женским образам.
Давайте, под этим углом зрения вглядимся в историю России. Есть ли там подобные воительницы? История поминает неких «поляниц» из русских былин. Но это – явная мифология, к тому же дохристианская. Да и кто их помнит сейчас? Княгиня Ольга из 10 века? Да грозная была женщина, умевшая мстить врагам – жестоко и изощренно: то закапывала их живьем, то сжигала, то рубила мечами… Но не собственноручно, а отдавая приказы. К тому же делала она это – в роли правительницы государства. А полномочия правителя и простого смертного – это две большие разницы. Но после Ольги – мы вообще не найдем в истории Руси ни одной женщины – хоть чем-то напоминающую Юдифь. Хотя почему же не найдем: Фанни Каплан, например. Ну, разве что – Каплан…
Нет, женщина прежде всего – это хранительница очага, продолжательница рода, мать, жена, молитвенница… Женщина это – Ярославна, Феврония, Ксения Петербургская.
Нет, Юдифь не такая.
Однако вернёмся к Джорджоне. С каким упоением писан образ! И то сказать: зачаровывает. «Молчаливая одухотворенность» – так говорят об этой картине искусствоведы. Впрочем, искусствоведы умеют сказать красиво. Так ведь не один Джорджоне хорош. А Караваджо! Вы только посмотрите, как она режет несчастного Олоферна на его картине – как барана, ей Богу! Даже отпрянув назад, чтобы в крови не запачкаться. И Артемизия Джентилески – туда же: на ее полотне и служанка задействована, вцепившаяся в Олоферна руками. А Франческо Фурини показывает сам момент нанесения рокового удара… А Ян де Брай – замах мечом… А еще кто-то – процесс запихивания головы в сумку. У кого-то Юдифь, торжествуя, поднимает эту голову над своей головой… Нет числа этим жутким картинам. Как сюжет-то всем полюбился!
Так что пресловутый Джорджоне – сокровище Эрмитажа – самый невинный в этой коллекции. Но и самый опасный: его «молчаливая одухотворенность» завораживает. Не даром же я, так до сих пор и не отнёс репродукцию в то место, где её отыскал.