проливаю пару стихотворений на соседнем листе в тетради и чашку кофе. Коричневая жидкость растекается по синим чернилам, а буквы слов расползаются в разные стороны, чтобы стать ближе и никогда не расставаться.
Иногда стихи проливаются на оранжевые листики для заметок, иногда они высыпаются из моей головы отдельными строчками в заметки телефона, потом попадают на салфетки, вдруг всплывают на фотографиях в stories, как будто говоря "Ты принадлежишь нам, женщина. Ты наша от макушки до кончиков больших пальцев на твоих длинных ногах. Ты принадлежишь нам - мы тебя никуда от себя не отпустим, но попробуй сбежать - мы тебя догоним - мы поселимся в твоей голове, в твоих пальцах рук, на твоих губах, в твоей грудной клетке, ты будешь кричать, говорить, шептать и стонать нам.
Слышишь? Ты наша".
И я склоняю голову, кладу её на мягкую подушку, зная, что я их. Я их марионетка, которой готова быть. Навсегда.