Сказка о царе Ерихонтии, Змее Горыныче, царевиче Еремее, воеводе, кузнеце и девице-красавице Веснянке.
Глава 1
Когда-то в стародавние времена всеми делами на Руси-матушке заправлял лишь один человек — царь-батюшка, и был он для всего честного народа, как отец родной. Иначе говоря, его одновременно любили, почитали и боялись, ибо в его власти было карать или миловать, а случись чего, то и защитником быть. Одним словом был наш царь государем всея Руси и всех земель к ней относящихся, а звали его Ерихонтий; уж такое имечко, что сразу и не упомнить, но чего с них, с царей-то взять, как хотят, так и зовутся.
Хотя с другой стороны в те далёкие времена всякий человек, любого сословия, нарекался весьма неоднозначными именами: и Дормидонтом, и Ферапонтом звался, кого только не было. Даже самого захудалого бедняка беспорточника могли легко назвать каким-нибудь величественным именем, типа Евлампий или Спиридон, вот и поди, разберись потом, кто он по значимости, не то кум татарина, не то духовник болгарина. Зато какого-нибудь боярина могли кликать просто Полканом иль Кузьмой, словно он пёс какой. В общем, чудаков хватало, и над всеми ними царь верховодил да власть имел.
Честно говоря, правил он весьма толково, с мудрыми советами и передовыми заветами. Можно смело сказать, что от его таких наставлений царство только процветало; в полях и огородах добрый урожай собирали, в лесах досыта дичи добывали, в реках и озёрах рыбы немерено ловили. Всего вдоволь имелось, даже грибов и ягод собирали, сколько хотели. Ну и, разумеется, вполне понятно, дабы охранять такое богатство содержали немалое войско, а то как же, ведь надо от вражеских набегов защищать.
Правда войско это всё больше отдыхало да иногда простому народу помогало: то кому котёнка с дерева снять, то козу найти да в сарай загнать, а то и корову загулявшую споймать. Ну не нападал на нас тогда никто. Все какие супостаты были, так их повывели, многих на пенсию по инвалидности отправили. Даже ханские послы, баскаки, перестали из орды приезжать; у них там какой-то мор случился, не то от несварения, не то от большого любви изъявления. Потому-то наше войско и расслабилось. От такой вольной жизни служивые лишнего веса набрали, щёки наели, а некоторые и вовсе обленились. Уж такая распущенность случилась.
Вот всегда у нас так, от хорошей жизни мы хиреем и превращаемся в увальней и лежебок. Нам без врага или трудностей никак нельзя, иначе сплошное расслабление и упадок, тут-то и бери нас голыми руками. Впрочем, царь Ерихонтий был другого мнения, ему нравилось всё то благоденствие, что он наблюдал повсеместно. Кругом сытость, упитанность и даже обжорство. Везде изобилие, на ярмарках всего навалом, любого товара, хоть пиджаки с карманами, хоть портки, хоть рубахи с сарафанами, всего полным полно. Естественно от такой полноты и сытости детишки пошли, народ плодится начал, а почему бы в таких-то условиях да не размножаться, очень даже удобно.
И вполне закономерно, что у царя Ерихонтия тоже сыночек объявился. Всё как замышлялось, в должный срок родился. Назвали Еремеем, приличное царское имя, уж так в царской семье повелось, что все мужские имена с первой буквы «Е» начинались. Так что рос Еремей тоже по-царски, в холе и заботе, трудностей не зная, ни в чём отказа не получая. А потому получился из него самый капризный ребёнок на свете. Уже в пять лет всем нянькам докучал.
– Это не по мне!… Что это за ерунду даёте!?… Мне лишь самое лучшее надобно!… Чтоб всё самое хорошее для меня!… - не раз покрикивал он, задирая нос. Может оттого и роста и сил быстро набирал, рос как на дрожжах, крепчал, словно волк рычал. К десяти годам вымахал аки многолетний юноша, чуть-чуть отца по росту не догнал. А уж государь им восхищается, ходит пылинки с него сдувает, хвалит сыночка, радуется, всё никак нахвалиться не может.
– Ах, мой Еремеюшка,… царевич ты мой,… наследник,… гордость моя, всё для тебя, лишь бы душенька твоя довольна была… - лопочет, крутится перед ним, видом его наслаждается. И так с утра до ночи, всё лопочет да крутиться. Совсем парню проходу не даёт. Даже царица возмутилась, уж почто кроткая, а тут слово взяла.
– Да ты ему хоть бы воли дал,… не скакал рядом, а то ведь спотыкнётся об тебя,… освободи дорогу,… пусть растёт, как все прочие дети,… а так ты из него какого-то неженку растишь!… Он у тебя ни в чём отказа не видит,… избалован весь,… порядка нет!… Ты бы лучше его к военной службе приспособил что ли,… а то ведь капризен, будто красна девица,… только что углём брови не мажет!… Дай ему мужское воспитание!… - как-то однажды сурово укорила она царя. Но Ерихонтий с женой спорить не стал и продолжил во всём потакать сыну.
Вот так и вышло, что к семнадцати годам из царевича получился писаный красавец-удалец, зато как защитник отчизны, он никакой. Только и делает, что в зеркало смотрится да в модные одежды наряжается. Кожа белая, словно молоко. Ходит, важно ступая, аки цапля на болоте. Кушает лишь бланманже, даже удумал рыжий парик носить для красоты, чуть ли не пудриться стал, хотя румяны из свеклы иногда наводил. Ну, прям не юноша, а разнаряжена барышня. Но царь Ерихонтий не унывает, ведь вокруг всё же хорошо, врагов у государства нет, сплошное процветание, народ доволен, чего беспокоиться-то. И вот тут-то случилось то, чего никто не ожидал.
Глава 2
Оказалось, что период благоденствия располагает для размножения не только добрых людей, но и диких зверей; всяких там диковинных реликтов и монстров. А у нас на Руси самый распространённый реликт и монстр в одном лице, это Змей Горыныч. Притом самый настоящий, не выдуманный какой-то, а действительный потомок древних ящеров, что водились миллионы лет тому назад. Дело в том, что хоть сами ящеры, которых принято называть динозаврами, и вымерли, но их яйца ещё остались лежать в земле. Притом иные экземпляры неплохо сохранились, и сейчас таятся где-то в пещерах или кавернах, коих особенно много на территории нашего государства.
Впрочем, учёные говорят, что они ещё в каких-то глубоких гротах возле Японских островов водятся. Там их Годзилами называют, и они, бывает, дают о себе слишком знать, весьма докучаю тамошним жителям. Однако у нас такие ящеры с самых незапамятных времён известны. Так что Змей Горыныч, это очень давнее и вполне реальное существо.
Вот и в период правления царя Ерихонтия точно такой же объявился. Ну а как же иначе, ведь и погоды благоприятные стоят и спокойствие кругом, опять же пропитания вдоволь, ну как тут монстру не родится, вот в одной из пещер этакий реликт и объявился. От жары и зноя старое сохранившееся яичко-то и созрело. Отчего на свет проклюнулся крохотный ящерок, ну а если по-нашему, то Змей Горыныч, а по-научному динозаврик или палеозавр, или ещё как-то. А случилось это аккурат в год рождения царевича Еремея, даже месяц совпал, что уж тут поделать, так вышло.
И, разумеется, крошка Горыныч сразу начал питаться. В пещерах водится много всяких букашек да таракашек. Вот он быстро и отъелся, лихо вес набрал. И потянуло его наружу, а там он уже себе ни в чём не отказывал. Выполз из пещеры и сходу на болото попал, где всяких лягушек, пиявок и прочей мелюзги пруд пруди. Всего за год вымахал Горыныч до размеров крокодила. Здоровенный, страшный, но шибко умный, даже смекалистый. И дальше охотиться давай. Правда, дичь уже покрупней выбирать начал, на уток да гусей засады делать стал.
При этом его жизненный уклад сохранился подобно всем змеевидным; на зиму в холода он обратно в пещеру спать возвращался, а летом вновь наружу отъедаться выползал. Прям как медведь из своей берлоги, образ жизни одинаков. Хотя своими размерами медведя он быстро превзошёл. Лет за пять такого росту набрал, что больше на гору стал походить, чем на ящера. К тому же от летающей дичи у него у самого крылья выросли. Недаром же великий Гиппократ сказал — мы есть то, что мы едим. Вот и Горыныч в летающего монстра превратился, но по старой привычке всё же продолжал охотиться на всякую мелочь; на лягушек, на рыбу, на дикую птицу.
Впрочем, время идёт быстро. Болотные твари и оглянуться не успели, как Горыныч уже стал засматриваться на более крупную дичь. Хотя это и понятно, ведь ему так же, как и царевичу Еремею, исполнилось семнадцать лет. Только Горыныч в отличие от царевича не был избалован дворцовыми изысками и яствами, ведь он существо дикое, охочее до грубой добычи, ему ныне крупного зверя подавай, а не бланманже на блюдечке. Притом в последние годы он ещё и пламенем дышать начал. За зиму от пещерных газов у него в подзобном мешочке горючие вещества образовываться стали, полный набор, вот он теперь ещё и огонь испускать взялся. Удивительное существо Горыныч: хитрое, коварное, к тому же умное, мозг у него не хуже, чем у человека работает. А порой он даже и мыслит, как человек, рассуждает на высоком уровне. Опасный соперник для людей.
Глава 3
И вот такой соперник вдруг объявился на просторах подвластных царю Ерихонтию. А это весьма серьёзный вызов, это вам не шуточки. Можете себе представить, летит этакая гадость размерами с утёс, да на всякую попавшуюся ему на глаза добычу нападает. То у крестьянина кабанчика утащит, то у егеря оленя упрёт, а то и у родовитого боярина маститого скакуна унесёт. Прямо беда какая-то. И сладу с ним никакого нет, ведь змей хитёр и вероломен, его никак не взять. Он выберет момент и внезапно набросится. Летит над землёй на бреющем полёте, его и не узришь, лишь лёгкий ветерок от него да скользящая тень, а он хвать, и нет коровы, вмиг унёс её в небеса. Ну и естественно народ к царю с жалобами явился.
– Ах, ты наш заступник,… государь наш, помоги,… выручи, изведи змея гадкого!… Не стало житья от него,… сначала кур да индюшек воровал,… думали, уж пусть, отобьёмся как-нибудь,… а он мерзавец отъелся да на телушек перешёл!… Мы уж их в сараях прячем, а он как дунет и крышу снесёт да коровку-то и унесёт!… Ах, змий проклятущий,… жалость-то, какая… - плачут люди, защиты просят. Царь Ерихонтий конечно всех выслушал да свой вердикт вынес.
– Я, люди добрые, никогда вас не обманывал,… всегда был для вас справедливым государем,… и супостата этого, Змей Горыныча ненасытного, присмирю, спесь с него собью,… а шкуру его на портянке пущу,… не дам мой народ забижать!… Сегодня же войско отправлю на его поимку,… там как раз солдатушки без дела ратного засиделись,… вот и будет им работёнка, со змеем совладать!… А вы идите по домам, и не бойтесь, более вас никто не тронет!… - пафосно завершил он свою речь, и тотчас сделал всё как обещал.
Едва народ разошёлся, царь сразу позвал к себе воеводу, и велел ему немедля с войском идти змея найти и извести. Ну а воевода должность подневольная, что ему велено, то и выполняет, собрал войско и повёл его в поход на Горыныча облаву делать. И всё бы хорошо, да только к вечеру всё войско от голода взвыло, ведь солдатушки-то все разъевшиеся, жирком заплывшие, подпитки требуют. От безделья да без войны обленились, им не только в походы ходить, но и на печки-то лежать невмоготу, им бы лишь пироги трескать да на перине нежиться. В общем, всё войско к ужину в негодность пришло.
Застонали солдатики, запросили наваристых щей да сытной каши со свиными окороками. Идти далее не желают, устали, умаялись, к тому же на ступнях с непривычки мозолей понасадили. Не зря же царь Ерихонтий давеча о портянках из змеиной кожи обмолвился, а иного хорошего материала для них тогда не было. Даже лён не годился для солдатских ног, уж слишком нежные ступни стали без походов от лежания в перинах, вот солдатики мигом мозолей и натёрли. А до этого шла народная молва, что де у змеи шкурка тонкая, мягкая, лучше любого грубого льна, мол, её-то хорошо бы на портянки и пустить. Ну, царь и размечтался; вона, сколько из кожи Змея Горыныча портянок выйдет. Но не тут-то было, его ещё и добыть надо, а войско никуда не годится.
– Не можем мы супротив Змея на голодный желудок воевать!… Мы его ещё в глаза не видели, а уже устали, утомились!… Все бока у нас ввалились, в брюхе пусто, слюнки рекой текут… - жалуются солдатики воеводе, а он им в ответ.
– Но у меня для вас еды нет,… где же я её вам возьму-то?… Вот кабы нам изначально с собой походную кухню взять, тогда б мы и не голодали, а так терпите братцы… - оправдывается он, а солдатики на своём стоят.
– Ты нам командир!… ты нам начальник!… а значит, ответственен за нас,… вот и обеспечивай!… Где хочешь, там и бери провиант,… хоть иди, и у царя походную кухню проси, хоть со своего двора котёл с потрохами неси,… где хочешь возьми, но только нас накорми!… Иначе, мы воевать, неспособны… - вновь жалуются они воеводе, а у самих животы урчат, словно в колокол звонят, за версту слышно.
Ну, бедолаге воеводе делать нечего, солдатушки-то правы, без каши много не навоюешь. Тем более со Змеем Горынычем, ведь ещё неизвестно, что он за зверь такой, а вдруг он с коров-то да на людей перекинется, увидит пухленьких солдатиков и враз людоедом сделается, сожрёт всё войско. Так что рисковое это дело, Змея Горыныча воевать, как бы тут самому добычей не стать. Впрочем, воевода человек опытный, иначе не быть бы ему воеводой, и тогда решил он по старой памяти к крестьянам обратиться, благо рядышком деревенька имелась, а уж там провиант всегда найдётся.
– А ну, не хныкать братцы!… Есть тут у меня одна идея,… её-то мы и опробуем,… привал окончен,… быстро все встали да за мной в деревню, что в версте отсюда пошагали!… - скомандовал он, и повёл солдат к крестьянам харчеваться. Ну а куда же ещё-то податься, ведь у нас это дело обычное, чуть что, с крестьян да с рабочих три шкуры драть, не привыкать, лишь бы армию да господ содержать. Но как бы там ни было, привёл воевода войско в деревню, и сходу всеобщий сбор учинил, объявил крестьянам условия своего пребывания.
– Вы к нашему царю-батюшке обращались, чтоб он вас от змия лютого спас,… вот государь, по обещанию данному, войско к вам и отправил!… Мы идём Горыныча бить,… врага вашего погубить,… но только проголодались мы, а провианта нет,… вы бы уж нас, заступников ваших, покормили, уважили,… а змия мы мигом найдём и от владений ваших отведём!… Отвадим супостата раз и навсегда народ грабить!… Вы нам только пропитание дайте… - жалостливо выступил воевода, отчего крестьяне конечно расщедрились.
А то, как же иначе, защитников да не накормить. Мигом что было, солдатикам вынесли; и кислых щей, и свекольных борщей, и кабаньих окороков, и печёных крендельков, и пышных хлебов, всего навалом принесли. И часа не прошло, как всё войско сполна накормили. Ну а солдатушки-то с сыту сразу и уснули, кто где был, тот там и прилёг: кто на сеновале, кто в сараюшке, кто под навесом, а кого и в избу пригласили. Тут и ночь спустилась, на небе звёзды высыпали, луна взошла. Всё как полагается после долгого похода, тишь да гладь, спит войско.
Глава 4
Но вот утро наступило, ночью всё спокойно было, отдыхали служивые, а теперь с первыми лучами солнце солдатушки просыпаться начали, да снова заголосили, оголодали, завтрак им подавай. Опять накинулись на воеводу с претензиями.
– Ну что там у нас с молочком и кашей!?… нам с утра подкрепиться надобно!… да ещё бы и куриных яичек не помешало!… - вновь заканючили служаки, и ведь снова правы солдатушки, им с утра паёк положен. Они же пока дома жили, им каждое утро их жены завтрак в постель приносили, ведь у них там и свой огород, и свой домашний скот, опять же птица своя, яички несёт. А как их в войско-то призвали, да в поход отправили, они домашнего пайка вмиг лишились, сложности начались, где еды брать не знают.
Вот ещё, наверное, поэтому в стародавние времена у нас регулярной армии и не было, уж больно накладно её содержать. Царь-то не дурак, знает, как казну сберечь; коль пришла беда кликнет, соберёт войско да держит оборону, а коли нет беды, так солдатиков по домам отпускает, пусть там сидят да на своих огородах харчуются, казну царскую не трогают. Уж такая хитрая государственная политика. Вот и пришлось воеводе у крестьян опять завтрак выпрашивать.
– Уж покормите нас земледельцы, родненькие,… а мы отслужим, уберём от вас супостата,… нам бы только до обеда продержаться, а там уж мы змия найдём, прибьём, не сомневайтесь,… а сейчас кушать хочется, просто страсть,… нам бы от этого с ног не упасть… - вновь клянчить принялся, на слезу пробивает. Ну а крестьяне народ добрый, терпеливый. Снова покормили солдатиков. И вот только после этого войско опять в путь выступило. Воевода впереди идёт, дорогу показывает, хотя сам знать не знает, куда идти надо, где Горыныча искать. Так и шли наугад неведомо куда. Весь день прошагали и опять аппетит нагуляли. Проголодались даже больше, чем накануне.
А воевода, ох и хитёр, опять войско к деревне привёл. Но только уже к другой деревушке, где они ещё не были, и снова по привычной требе сходу провиант выпрашивать стал. И всё повторилось, как вчера, притом в точности до мелочей, крестьяне вновь натащили щей. Солдатики наелись и опять спать повалились. Ночь проспали, а утром всё по второму кругу пошло. Позавтракали и в поход змея искать отправились. И опять к вечеру проголодались, однако Горыныча так и не нашли, хотя уже в следующую деревушку пришли. И вновь всё по прежней схеме повторилось, снова воевода провианта выпросил, и солдатушки наевшись, спать завалились.
Но что ещё обидно, так всё и дальше пошло. Изо дня в день ходит войско по полям, по лугам, по бескрайним просторам, и всё безрезультатно. Из одной деревни в другую мыкаются солдатики, у крестьян харчуются, да всё Змей Горыныча ищут. Притом днём ходят, а ночью крепко спят. Зато Горыныч не спит по ночам, и даже не дремлет, ночь это его время, и он хитёр не меньше воеводы. Он летает высоко, его там никто не видит, не замечает, а вот он все манёвры войска с высоты наблюдает, изучает, да посмеивается.
– Ха-ха-ха,… ну уж эти людишки, совсем глупы,… ходят по полям огромной толпой да меня ловят, а того не знают, что я их вижу и все их передвижения наблюдаю,… нет, им меня вовек не поймать,… ха-ха-ха… - надсмехается и снова свеженькой телятинкой наслаждается. Ворует скот там, где войска и в помине нет. А оттого уже совершенно непонятная картина вырисовывается; оказывается, теперь народ вдвойне страдать стал. Во-первых, людей, как и раньше, донимает Змей Горыныч, объедает по полной. А тут ещё, во-вторых, к нему в придачу и царёво войско добавилось, тоже лопает сверх всякой меры.
Ладно бы Змей, как и прежде один был, он-то всего раз в три дня, а то и в неделю, телка уносил, и всё. А ныне ещё и войско, словно саранча на деревни набеги устраивать принялось. Приноровился воевода по волостям солдат водить да задарма их провиантом кормить. Ловкое занятие, знаете ли. Хитёр плут этот воевода. Змея не ловят, зато всегда при деле и сыты. Но народ-то страдает. Людей не обманешь, они вмиг почувствовали двойное обременение. И тут же пожалели о тех временах, когда к ним лишь один Змей Горыныч наведался. Ну и вполне понятно народ снова к царю с челобитной пришёл, взмолились люди.
– Ах, государь, надёжа!… спаситель ты наш, защитник!… Не откажи, помоги,… от твоего жующего войска убереги,… отзови ты его обратно, за бога ради,… пусть солдатики лучше по домам сидят да у себя столуются, а то ведь сил более наших нет их набеги выдерживать!… Мало того, что все запасы поедают, так ещё и поля топчут, урожаю нас лишают,… а Змея всё никак не спаймают!… Ты уж царь-батюшка рассуди правильно, да прими решение верное,… как этого аспида проклятущего без войска извести, и нас от поборов спасти!… Уж отзови служивых, найди другой способ… - запросили люди да челом бьют, в пояс кланяются, вот как им разор от царёва войска надоел.
– Эх, люди добрые,… всегда я вам верен был, службу царскую честно нёс,… не думал я, что всё так обернётся, когда войско посылал,… уж простите, малость не подрассчитал!… Надеялся, воевода быстро со змием сладит, а он вон что утворил!… В общем, так, войско я отзову,… и как со змеем по-другому сладить, я решу!… На сей раз уж хорошенько подумаю,… отыщу человека, который на супостата управу найдёт,… быть, по-вашему!… - с готовностью отозвался на просьбы людей царь Ерихонтий и вновь задумался. Народ мигом разошёлся. По своим деревням разъехался, все довольны остались. Людям уж лучше одного змея потерпеть, чем целое войско содержать.
Глава 5
А меж тем царь и вправду крепко задумался. Действительно голову ломает, рассуждает, не знает, как ему быть. Войско-то он быстро вернул, гонца послал и всё, солдатушки вмиг по домам разбежались. А вот кого теперь на борьбу со змием отправить, Ерихонтий не понимает. Благо ещё во дворце советчиков много, всякий себя умником считает, мнит семи пядей во лбу. Тут даже и вернувшийся воевода взялся советы давать.
– А что если нам змия ловить на живца,… вот, к примеру, как на рыбалке!… Ведь там тоже военная хитрость есть,… рыба клюёт на червяка, на приманку, а рыбак её на крючок-то и ловит!… Так бы и нам Горыныча на приманку споймать,… только вместо живца-червяка устроить ему засаду, да нарядить коровой пару богатырей, а вокруг охотников с копьями попрятать!… Змей прилетит хватать корову, а там наши богатыри,… они его вмиг за лапы-то и прихватят, а уж охотники копьями его добьют, вот и всё, делов-то,… был змий, и нет его,… ха-ха-ха… - нарочито посмеиваясь, предложил воевода, отчего царь аж опешил.
– Да ты что такое говоришь-то, чёрт старый!?… совсем завоевался, там, у себя в голове-то, в мыслишках своих!?… А ну как Змей сильней богатырей окажется?… возьмёт да сожрёт их тут же,… а охотников с копьями на закуску пустит!… вот и вся твоя засада!… Ты что же думаешь, он безмозглый что ли?… ан нет!… Вон вы его почти месяц по полям искали, а он вам ни разу так на глаза и не попался, прятался!… Видишь, какой он хитрый, наперёд знал, где вы будете,… ума у него палата, а у вас ум короток, оттого-то вы его и не поймали!… то-то!… - мигом возразил Ерихонтий, отчего теперь уже воевода голову зачесал.
– Ну, я тогда не знаю, что с ним делать,… ну, не бреднем же его ловить?… как такую летучую бестию в западню заманить?… эх-хе-хе-хе… - вздохнул он растеряно, на что царь вдруг оживился.
– Погоди-ка!… а ведь ты мне сейчас, кажись, неплохую идею подкинул!… Только вот она у тебя опять всё о рыбалке, ведь рыбу-то бреднем и ловят,… а тут змий летучий,… его бы нам сетью взять!… Сетью-то мы его супостата и накрыли бы, словно бабочку сачком!… Враз споймали бы!… Ну что ты об этом скажешь!?… - рьяно отозвался царь, отчего воевода тоже оживился.
– Ага, так и есть!… Вот видишь, государь, мои рыбацкие навыки всё же пригодились,… точно, сетью-то его сподручней взять,… он в ней запутается, тут-то мы его и прикончим,… а он нам ничего и сделать не успеет, здесь и никакой коровы не надо!… Ха-ха-ха!… - опять усмехаясь, откликнулся воевода, и даже просиял, будто хряк на свинарне, отчего неожиданно слово взял царевич Еремей до этого всё молчавший, но постоянно присутствующий при подобных разговорах отца.
– Лично я вот что думаю по этому поводу,… нам следует приказать народу с каждого двора по пяти аршин верёвки принести во дворец,… это уже много получится!… Из неё-то и сплести сеть,… а уж ей-то и змия способно словить!… - этак небрежно, но важно высказался он.
– Ах, сыночек, ну и молодец!… ловко придумал, как нам за бесплатно верёвку на большую сеть найти!… Теперь осталось только указ издать да человека сыскать, что нам такую сеть сплетёт!… Ох, и умница же ты у меня!… - вмиг подхватил идею сына царь, и по такому случаю даже угостил его леденцом-петушком, да к тому же по голове погладил, отчего царевич опять тут же нос задрал и щёки надул. Однако не всё так просто, в разговор сходу царица вступила со своими замечаниями.
– Эх вы, деятели,… прям так всё и продумали? Одно слово, мужики,… а того не учли, что сети плести, дело женское!… Это же, как с кружевами,… ведь они только нам и подвластны!… А, насколько мне известно, у нас по кружевам самая умелая мастерица это дочка кузнеца,… уж она такие узелки плетёт, что их никакой змий не распутает, не разорвёт!… Она такие секреты плетения знает, что вам, мужикам, никогда не понять!… Вот её-то и надо во дворец пригласить,… и немедля,… пусть-ка она вам расскажет, как прочную сеть на змия связать!… - совершенно по-деловому предложила царица. И ведь правильную мысль подала, мудрая женщина. Ну а уж царь Ерихонтий советы жены всегда слушал и выполнял, так что, как и было сказано, за дочкой кузнеца немедля гонца послал.
И тут сразу стоит пояснить, что дочка кузнеца по возрасту была одногодкой царевича Еремея, а значит и Змея Горыныча, ведь все они трое в одну и ту же пору родились, а именно семнадцать лет тому назад, поздней весной. Но вот только в отличие от царевича и Горыныча, дочка кузнеца родилась писаной красавицей, что собственно и не удивительно, ведь её отец, кузнец, человек высокого роста, могучего склада и статного телосложения, вот дочь фигурой вся в него и пошла. Что же касаемо её лица, то тут она своей пригожестью конечно в матушку получилась, та в слободке первой очаровательницей считалась, оттого и кузнецу приглянулась, вот они и сошлись; могучая сила и небывалая красота.
А в результате у них такая ладная доченька появилась. Назвали её Веснянка, ведь весной родилась. Прям слов нет, как хороша, жизни не хватит, чтоб описать. А уж какая умница и рукодельница, так такой во всём свете не сыскать, про это отдельный разговор. Вон даже царица о её талантах ведала. Да почитай во всей столице не было такого человека, чтоб не знал о её красоте и способностях. Впрочем, нет, был один такой, и этим человеком являлся царевич Еремей, ведь он кроме себя вообще мало кого замечал, уж такой нарцисс вырос, уж так воспитали. И если царь Ерихонтий ещё иногда что-то слышал от жены о рукодельнице из слободки, то царевич был глух ко всему, что его не касалось. Но тут так уж вышло, что он первый раз услышал о дочери кузнеца и сразу запротестовал.
– Фи, маменька!… Что это за моветон такой, посадских во дворец звать!… Какую-то простушку, дочь кузнеца,… она, небось, ещё и замарашка, грязнуля,… вечно в этой своей пряже путается, в верёвках мажется,… зачем она здесь?… Лучше уж подле дворца её принять, а то она нам тут все полы перепачкает!… - было попытался выразить он своё неудовольствие, но опоздал, ведь отец уже послал гонца за Веснянкой. Так что Еремею, наряду со всеми, пришлось её ждать. Правда недолго, гонец на ноги быстр, мигом в кузню примчался, и высказал просьбу царя о посещении Веснянкой дворца. Кузнец, а звали его Егор, услышав такое, слегка озадачился.
– Хм,… как это так, царь просит прийти мою дочь во дворец, а меня не приглашает!?… ни слова не передал!… Забыл он, что ли обо мне? а ведь я ему и лошадей ковал и войско вооружал,… а он вон как со мной!… Ну, нет, я дочку одну в царский дворец не отпущу,… вдруг они там что-то худое задумали,… царь он хоть и оплот народа, но на всякие выдумки тоже горазд!… Так что и я с Веснянкой пойду!… - твёрдо решил кузнец, на что гонец отреагировал по-своему.
– Ну, это ваше дело,… мне велено передать приглашение дочери, я и передал, а остальное вам решать,… уж коли вы с царём такие знакомые, так идите, мне-то что… - пожимая плечами отозвался он, а кузнец более ничего и ждать не стал, позвал из дома Веснянку и, коротко пояснив ей суть дела, повёл её вместе с гонцом во дворец.
Глава 6
И получаса не прошло, как кузнец Егор с дочкой Веснянкой предстали перед царём, воеводой, царицей, и конечно царевичем Еремеем. И вот здесь случился весьма неожиданный казус. Царевич, как Веснянку узрел, так сразу обомлел. Такой красоты, он, всю жизнь во дворце-то сидючи, ни разу не видел. Сердце у него забилось, словно белка в колесе забегала, часто-часто. Аж пот на лбу выступил, и он леденец выронил из рук, так и не дососав его до конца. Но зато Веснянка даже бровью не повела в его сторону, и спокойно так, говорит.
– Здравствуйте, Ваше Величество, царь-государь, царица-матушка, и другие господа,… гонец сказал, вы меня видеть желаете. Я бы конечно и одна пришла, вот только отец не отпустил, со мной пришёл,… так что простите меня великодушно за такой визит,… уж так получилось… - вежливо поклонясь молвила она, на что тут же получила ответ от царя.
– Доброго дня тебе, девица,… это уж ты нас прости, что так негаданно позвали,… а то, что отец твой пришёл, так это даже хорошо,… может и он нам чего присоветует,… его я знаю,… приходилось видеться,… он у тебя человек толковый, своей работой знаменит,… лошадей мне столько подковал, что и не счесть!… Но сейчас не о том,… жена моя царица, говорит, что ты знаешь секреты разных кружев,… мол, умелица ты известная,… вот и хочется нам у тебя совета испросить!… Затеяли мы Змея Горыныча изловить,… уж больно сильно народ на него жалуется, лютует он супостат, людям житья не даёт,… мы уж и войско за ним отправляли, да ничего не вышло,… сметлив он, не попадается!… И тогда решили мы в сеть его ловить,… огромную свяжем,… и даже уже знаем, где верёвки на неё взять,… а вот как связать такую громадину? как сплести крепкие узелки? пока не понимаем!… Не способен никто из нас в этом деле!… лишь ты мастерица плетения такое знаешь,… чтоб вязь прочнее дуба была, и Змей Горыныча не выпустила!… Вот и подскажи нам, как такую сеть создать?… - мигом всё прояснил царь Ерихонтий, на что тоже быстро получил ответ.
– Да-да,… знаю я об этом Змее Горыныче, уж наслышана,… большие убытки он нашим крестьянам приносит своими потравами!… И это замечательно, что вы, Ваше Величество, озаботились их судьбами,… недаром же люди о вас говорят, что вы наш царь надёжа!… И змея точно надо изловить,… вот только врядли сетью из простых верёвок вы это сделаете,… змей, он же могуч, силён, и разорвёт любую ткань, хоть пеньку, хоть лён!… Узлы и саму сеть, я могу сплести крепче железа, а вот выдержат ли простые верёвки,… вот в чём вопрос!… Ведь Горыныч не только силён, но он ещё и огнём дышит,… народ молвит, пламенем плюётся,… прожжёт верёвки, и всё!… Тут нечто прочнее надо… - вдруг совсем по-взрослому, с весьма точным замечанием, отозвалась Веснянка, что конечно говорит о её высоком интеллекте. И это чистая правда, Веснянка действительно была крайне умной девушкой, в сообразительности и смекалке ей не откажешь.
А это сильно озадачило царевича Еремея. Он только пришёл в себя от её красоты, а тут ещё и такой проницательный ум. Разумеется, он вмиг почувствовал себя каким-то неполноценным выскочкой, однако родничок любви в его сердце уже зажурчал. И чем дольше он смотрел на Веснянку, тем больше влюблялся в неё, тогда как она деловито продолжала разговор с царём, который не замедлил высказать свою точку зрения на её замечание.
– Да, тут я, пожалуй, с тобой соглашусь,…верёвку змей наверняка прожжёт!… Какие бы крепкие узлы ты не связала из простой пеньки, он конечно с ними справится,… спалит, стервец!… Здесь что-то другое надо, ты права!… Но вот что именно? не знаю!… А что собственно у нас такое надёжное есть, чтобы змей не прожёг, не порвал?… - вновь озадачился Ерихонтий. И тут в разговор вступил отец Веснянки, кузнец.
– Кхе-кхе,… осмелюсь перебить, но я как мастеровой человек, пожалуй, тоже выскажусь,… доченька моя тут уже упомянула, что сеть должна быть крепка, словно железо,… так зачем же далеко ходить? давайте из железа её и сделаем… - резко предложил он, отчего внезапно рассмеялся вечно хохотливый воевода.
– Ха-ха-ха,… да ты что такое говоришь, кузнец?… нечто ты не знаешь, что железо тяжело согнуть, а ты из него верёвку делать собрался,… ха-ха-ха,… это уже какая-то клетка получается, а не сеть!… Ты что же думаешь, Змей Горыныч её не заметит?… ха-ха… - поднял он на смех идею отца Веснянки, отчего она тут же за него вступилась.
– А ведь мой отец прав!… и нечего здесь смеяться,… вы-то вон по полям набегались, а толку с вас никакого, что с козла молока, змея не поймали!… Так что помолчите, людей не смешите!… - мигом осекла она воеводу, и тут же продолжила, – я знаю способности моего батюшки, и он вам из простого железа такую нить выкует, что она будет прочнее всего на свете!… Тоньше любой верёвки и гибче ивового прута!… А я из этой нити такую сеть сплету, что она будет надёжней самой крепкой паутины,… сами пауки обзавидуются!… Змей в неё попадётся и уже не спасётся,… запутается, словно муха,… вот так-то!… - гордо вскликнула она, и тут уж её отец кузнец опять взял слово.
– Это точно!… я могу сделать такую тонкую и гибкую железную нить,… знаю такой секрет, не хуже булатной стали получится,… прочнее её, ничего нет!… А дочь из неё сеть сплетёт,… она, кстати, такие тайны плетения знает, что нам и не снилось!… Как-то однажды в детстве подглядела, наблюдая за пауком,… долго смотрела, как он хитро плетёт свою сеть,… весь секрет его плетенья в узелках,… он их делает, как пружинки,… отчего вся его паутина такая податливая и не рвётся, а легко растягивается, и при этом удерживает тяжеленную добычу!… Вот такую сеть мы и сделаем,… к тому же она будет ещё и малозаметная,… чуть-чуть видимая,… тонкая, крепкая,… Горыныч обязательно в неё попадётся,… секреты паука помогут нам!… - весьма помпезно высказался кузнец Егор, отчего его речь была встречена бурным рукоплесканием.
Не хлопал только царевич, он в этот момент как заворожённый смотрел на Веснянку. Нет, Еремей не был сбит с толку, и, несомненно, понимал что происходит, точно знал, что сейчас Веснянка с отцом уйдёт изготавливать сеть и тогда он её долго не увидит, а этого влюблённый бедняга не мог допустить. В его сердце журчал уже не маленький ручеёк симпатии, а клокотала бурная река полной страсти. Всё его существо было теперь поглощено любовью к Веснянке. Тогда как она спокойно и даже весьма инфантильно взирала на него, так смотрят на некий никчёмный, пустой, затрапезный предмет. А потому Еремею надо было, во что бы то ни стало заинтересовать Веснянку, и он нашёл способ как это сделать. Едва царь и прочие закончили рукоплескать, как царевич сразу кинулся исполнять свой внезапно-придуманный план.
– Очень интересная идея, уважаемый мастер,… и я тоже её полностью поддерживаю!… Однако меня гложет сомнение, что вы всего лишь вдвоём справитесь с этой задачей,… а оттого я решил вам помочь!… Я пойду с вами в кузню и буду выполнять там всякую работу, которую вы мне доверите,… даже самую грязную,… стану поднимать молот, утирать наковальню, раздувать меха, чистить горн,… делать всё-всё!… Более того, в это время я буду жить у вас,… спать, есть, дышать и пить вместе с вами,… никаких дворцовых покоев, никакой мягкой постели,… я лучше предпочту жёсткий топчан в сарае, но мы сделаем эту сеть!… Я должен хоть как-то помочь моему государству справится с той бедой, что одолела нас!… Иначе говоря, я останусь с народом в трудную для всех нас годину!… Всё, я так решил, и я иду с вами!… - громогласно заявил Еремей, отбросил в сторону мантию, жакет и, поднявшись со своего царственного места, шагнул навстречу Веснянки.
Он шёл к ней, словно обречённый кролик тянется к пасти удава, его безотчётно и безрассудно манило к Веснянке. Зато она, увидев такое поведение царевича, сразу всё чётко и ясно определила, она как всякая разумная девушка мигом поняла, что поступок царевича связан скорее с его любовными чувствами к ней, чем с желанием трудится, ведь лишь ради таких чувств можно покинуть вельможный трон и неистово броситься в неизвестность.
– Хм,… ну неужели вы, царевич, и вправду пойдёте с нами в кузню!?… но там же жарко и душно,… там огонь и раскалённое железо,… там нет лимонада и бланманже,… даже чистая вода не всегда бывает… - уже наслышанная о некоторых пищевых предпочтениях царевича, с лёгкой лукавинкой спросила Веснянка.
– О, сударыня, с вами я пойду куда угодно, и стану пить что угодно, хоть нечистую воду… - заворожёно пробормотал Еремей, уже полностью готовый на любые лишения ради Веснянки. Вот так в одночасье стойкий нарцисс и жёсткий себялюбец превратился в кроткого, мягкого послушника, готового следовать за простой девушкой хоть на край света. Впрочем, как известно, Веснянка была не совсем простая девушка, а весьма прозорливая умница, и конечно сходу учла столь пылкое рвение царевича. Ей, как и любой красавице, польстил такой порыв, ведь не каждый день отпрыск царского рода влюбляется в тебя.
А потому Веснянка решила испытать Еремей по всей форме, и для начала снисходительно позволила ему встать рядом с ней. После чего они быстро распрощались с царём, воеводой, царицей и тут же покинули дворец, отправившись в кузню. При этом надо отметить, что ни царь, ни царица не стали уговаривать своего сына остаться во дворце и не идти неведомо куда, ведь они тоже неглупы и конечно догадались, что случилось с царевичем на самом деле.
– Ах, дорогая,… наш мальчик определённо влюбился в эту горячую красавицу из кузни… - только и подметил царь, на что царица мигом откликнулась своим замечанием.
– И это прекрасно, дорогой!… по крайне мере ему уже давно пора отойти хоть на шаг от царских покоев,… он уже вырос из пелёнок!… Пусть идёт в настоящую жизнь, почувствует её, как мы когда-то,… уверена, под присмотром дочери кузнеца он скорее наберётся ума и жизненной мудрости, чем просто во дворце-то сидючи… - весьма здраво рассудила она, на том они и сошлись. А воевода, как обычно стоя в сторонке, привычно похихикивал, да хитро подкручивал свои пышные усы.
Глава 7
А тем временем в кузне уже намечался план работ по изготовлению прочной и надёжной сети по типу паучьей паутины. И, разумеется, Веснянка быстро нашла применение рвениям царевича Еремея. Загрузила его работой, как говорится на всю катушку, и не давала ему продыху весь день; то сбегай ей на речку за водой, то принеси угля для горна, то очисти отцу наковальню, то клещи наточи, то молот остуди, а то и использованный шлак на свалку вынеси.
Одним словом сделала из царевича настоящего рабочего подмастерья. Притом понукала им будто он обыкновенный парень со слободки, а не вельможа высокородных кровей. Тут-то Еремей сразу и зауважал труд простых людей: смекнул, что без натуги и не сделать подпруги. К концу дня так вымотался, что даже кушать не захотел, аппетит пропал.
– Ну что, царевич, наработался,… а теперь идем за стол, простую кузнецкую еду пробовать,… матушка нам ужин приготовила,… ты его сегодня честно заработал… - пригласила его в дом Веснянка, а он еле на ногах держится.
– Спасибо конечно за приглашение, но что-то мне ныне не до еды,… сыт я сейчас,… потом поем… - отказался Еремей да тут же глазки прикрыл и на соседнюю лавку повалился, какую-то тряпку себе под голову подсунул и вмиг уснул. Вон как умаялся бедняга, не до перин ему да лебяжьих подушек, и уж тем более не до бланманже. На что кузнец Егор мудро заметил.
– Ничего, это ему лишь на пользу пойдёт,… пусть поспит на голодный желудок,… меньше жира в боках отложится,… хе-хе-хе… - усмехнулся он.
– Это да,… это на пользу,… и это я его так загоняла, притом специально,… проверяла его,… думала, сорвётся, слабинку даст,… ножкой своей царственной топнет да сбежит!… А он нет,… все мои понукания выдержал, не сдался,… молодец, мне такой характер по нраву,… не согнулся, выстоял… - похвалила царевича Веснянка, и они с отцом вышли из кузни, направились ужинать. Ну а где ужин, там и ночь не за горами. Поели они да тоже спать улеглись.
Поспали изрядно, ведь и потрудились на славу, всего за один день совместными усилиями наковали по особому секрету упругой, железной нити целую бобину, длиной где-то с версту. Немало получилось, надо сказать. И это очень хорошо, потому как время не терпит, следует поторапливаться. Змей-то ждать не будет, по ночам уже вовсю безобразничает. Правда, этой ночью с ним какой-то припадок случился: не то нервный, не то пищевой. Украл он по привычке у свинаря кабанчика, приличного такого порося.
Утащил он этого хряка к себе в логово, и уже было собрался откусить от него сытный окорок, как вдруг ему худо стало. Ни с того, ни с сего стошнило его, притом так, что аж сам кабанчик оторопел, он такого фонтана в жизни не видел; заверещал аки резанный, вылупил свои крохотные поросячьи глазки, испариной покрылся, затрясся весь, остановиться не может. Змей Горыныч, конечно, такого визга не стерпел, ему и так тошно, а тут ещё и его еда глотку дерёт, орёт беспрестанно, так ведь и местоположение логова может выдать. Вдруг кто услышит снаружи да войско позовёт.
Ну, Горыныч схватил этого порося и скорей выставил его вон, просто прогнал прочь. Убивать не стал, а зачем, ведь скушать его всё равно уже не получится, желудок скрутило, к мясу отвращение появилось. А хряк, как на свободе очутился, так сразу такого стрекоча задал, что только его и видели, удрал лишь пятки засверкали. Уже через час обратно в свинарнике был, столько страху натерпелся, что сходу свалился и уснул глубоким, поросячьим сном, сладко похрюкивая. Но Змею Горынычу от этого не легче, у него приступ прогрессирует.
– Да что же это со мной такое делается?… совсем желудок надорвал,… болит, будто кто его огнём изнутри жжёт,… может, это от моей горючей смеси коробит? ведь я её иногда проглатываю!… А может и от чего другого,… я же с малолетства на одних лягушках да червяках рос,… к тому же сырой рыбой питался, а теперь вон только мясо пожираю,… так может у меня от него и приступ?… Ох, и плохо же одному жить,… подсказать некому от чего такая изжога,… ужас, как крутит… - страдальчески морщась, запричитал Змей Горыныч, а сам даже и не ведает, что ему готовится ещё более мучительная участь, смертельная ловушка.
Успокоился бедняга только под утро, аккурат в ту минуту, когда за пятнадцать вёрст от него, у себя дома проснулась Веснянка. Ей что-то пить захотелось, хотя скорей всего просто девичье сердце потянуло проведать уставшего Еремея, ведь сердечко-то у юных девиц жалостливое, проявляет сочувствие. Вот и подняло оно Веснянку спозаранку. И пошла она в кузню, на царевича взглянуть, как он там бедняга, жив ли. Дверь приоткрыла, заходит, а царевич, как лежал с вечера на лавке, так и лежит, только вяло дышит. Подошла Веснянка к нему, тряпку у него под головой поправила, рубаху пошире расстегнула, руку с груди убрала, и задышал Еремей вольно, свободно, словно его от пут избавили. Посмотрела на него Веснянка и подумала.
– А ведь парень-то он симпатичный,… вон и брови у него дугой, и нос прямой,… сам не рябой, не косой, с шевелюрой густой,… немного полноват, конечно, тело рыхлое,… ну, так это дело поправимое. Молотом денёк другой в кузне помашет, враз постройнеет,… ничего, сегодня опять за него возьмусь,… сделаю из него нормального человека,… пусть только отоспится… - решила она да вышла потихоньку, чтоб не мешать, царевичу досыпать.
А тем временем солнышко взошло, лучами землю озарило. Слободка помаленьку оживать начала. Вскоре и матушка проснулась, завтрак готовить принялась. А вслед за ней и другие домочадцы с кроватей поднялись, делами занялись. Проснулся и отец кузнец, сразу в кузню направился, царевича будить, а тот и так уже на ногах, с лавки встал и разминается.
– Ага, проснулись значиться, ваше высочество,… это хорошо, да и разминаться тоже полезно,… без зарядки нам никак нельзя,… но и про завтрак не надо забывать!… Вон, на верстаке полотенце лежит,… берите его, умывайтесь, утирайтесь, и марш в дом за стол… - задорно позвал кузнец Еремея.
– А работать когда же!?… Я хоть сейчас готов всё делать, лишь бы рядом с Веснянкой быть!… Славная она у вас,… добрая, пригожая,… да ещё и вон какая боевая,… ей не кузней, а целым царством править должно… - вдруг искренне высказался царевич, на что тут же получил ответ.
– Может оно и так, ваше высочество, да только ведь сердцу не прикажешь,… я уж вижу, что вам моя дочь шибко нравится!… Но, честно говоря, не уверен, что и вы ей по душе,… уж больно вы какой-то неподтянутый, рыхлый, словно ватный… - честно сделал замечание кузнец, а иначе он и не мог сказать, ведь всегда говорил правду, отчего царевич сразу оживился.
– Так это я враз устраню!… сейчас же за молот возьмусь!… Да я ради Веснянки горы сверну, не то что рыхлость свою уберу!… а ну давай работать!… - нетерпеливо вскричал он, и уже было схватился за молот, но Егор его остановил.
– Погодите, ваше высочество!… куда вы!?… вот же пострел!… Чтоб молотом махать сила нужна, а она с едой приходит,… без полезного пропитания много не намахаешь!… Так что марш завтракать!… и не спорить!… - тоже разгорячено прикрикнул кузнец, и Еремей, словно простой мальчишка, кинулся выполнять его приказ. Так они и сговорились; царевич признался в своих чувствах к Веснянке, а кузнец Егор в свою очередь понял, что теперь многое зависит от него, в частности, счастье его дочери и царевича.
Глава 8
После завтрака все снова усердно взялись за работу. Веснянка направляла царевича, а её отец кузнец руководил ими обоими, гонял их по полной. Но ближе к обеду умерил свой пыл, и доверил Еремею молот. Пошла уже более тяжёлая работа. Царевич исправно трудился весь день. Старался, будто он действительно подмастерье кузнеца, даже кожаный фартук надел, как и положено молотобойцу. К вечеру его жирным бокам пришёл конец, они сдулись прямо на глазах. Отощал Еремей, похудел неимоверно, зато появились мышцы, и даже очертания пресса, что весьма привлекло Веснянку. Она положительно оценила столь разительные перемены.
Правда, к ужину всё повторилось по вчерашнему распорядку, Еремей опять устало повалился на лавку спать, даже не поев. Что впрочем, никак не сказалось на производительности труда, за эту смену они все вместе выковали ещё целую версту прочной, стальной нити. Чему чрезмерно были рады кузнец отец и Веснянка, уж они отметили это за ужином, после чего тоже отправились спать. Так прошёл ещё один день. Следующим утром всё пошло своим чередом: вновь ранняя побудка, плотный завтрак и работа весь день напролёт.
И это опять оправдалось, к вечеру снова замечательный результат, прибавилось ещё полторы версты сверхпрочной, податливой, стальной нити. И вот что интересно, на этот раз царевич не упал устало на лавку, а по праву трудового человека пошёл со всеми за стол. За последние три дня он достиг внушительных изменений: исчез второй подбородок, лицо вытянулось и приобрело правильную форму, широко открылись его небесно-голубые большие глаза, которые раньше выглядели заплывшими щёлками, его пухлые щёки опали, и появилась до этого закрытая кусками пирогов и жареных окороков очаровательная белозубая улыбка. Отчего Веснянка пришла в восторженный трепет.
– Вот так красавец получился,… вон какой молодец-то оказался,… весь раскрылся,… а уж какая пышная шевелюра,… умылся, отряхнулся и на человека стал похож, а то ходил весь прилизанный, замасленный,… ах и царевич… - подумала она про себя и нежно улыбнулась. Еремей, конечно, заметил эту улыбку, и сразу понял, что он на правильном пути, нашёл-таки дорожку к девичьему непреступному сердечку. Ну а дальше всё пошло по прежнему распорядку, поужинав, легли спать. Места всем нашлось, дом кузнеца хоть и не царские хоромы, но тоже большой и вместимый. Спали долго и приятно.
Однако этой ночью было не до сна Змею Горынычу, он уже вторые сутки ничего не ел. Мучился сомнениями, а стоит ли ему рисковать, опять на мясо налегать, боялся, а вдруг снова изжога начнётся. В животе у него бурчало и урчало, голод давал о себе знать, но Горыныч держался. Мысленно обдумывал своё дальнейшее существование, а именно, что ему делать со своим питанием, как найти замену мясу. Он даже бесшумно слетал поближе к деревне, прикинулся там стогом сена, и на вечёрке попробовал подслушать, о чём судачат старушки на завалинке. Чего они там говорят, а вдруг что про питание скажут, ведь бабульки многое о приготовлении пищи знают.
Ну а Горыныч человеческую речь прекрасно понимал, за семнадцать-то лет научился. Рядом с людьми жить – это хорошая школа, тут всякому научишься. Более того он даже и говорить по человечески мог, но только всё больше ругался, наслушался от мужиков вот и лепил матерщиной по любому удобному случаю. Как говорится, с кем поведёшься от того и наберёшься. Но как бы там ни было, от старушек Горыныч ничего нового не узнал, и к утру опять у себя в логове забился.
Зато в тот же час проснулись царевич Еремей, Веснянка и отец кузнец. Мигом зарядку сделали, позавтракали, друг другу улыбнулись и снова за дело принялись. Сегодня им предстоял ответственный день. Наконец-то пришла пора плести саму сеть, ведь нити наковали вдоволь и даже с излишком – это на тот случай если придётся Змея Горыныча связывать. Впрочем, эти излишки так и не пригодились, потому как произошло нечто непредвиденное.
Сеть плести начали вовремя, как раз ближе к полудню, когда солнышко взошло в зенит. И тут нить взяла от солнца дополнительные качества, она стала точь-в-точь походить на паутину, прямо один в один, кто видел растянутую паутину в лучах солнца, тот поймет, о чём идёт речь. Вот только размерами она гораздо больше, ширина ячеек у неё именно на Змей Горыныча рассчитана, огромная. Впрочем, втроём они ловко управились, к вечеру все завитки скрутили, и весьма качественно. Веснянка своим искусным плетением добавила сети неимоверной прочности и надёжности.
В результате чего медлить не стали, и решили этой же ночью испытать сеть, притом не предупредив ни царя, ни воеводу, а собственно зачем, ведь с ними сам царевич Еремей. Так что вечером сеть расставили на соседней заимке, где у их знакомого егеря в сараюшке жили индюшки. Вот они-то и послужили приманкой. Сеть разместили грамотно по-деловому. Егерь оказался опытным охотником, он и не такие силки на дичь расставлял, хотя и гораздо меньшим размером. Ну а в этом случае, какая добыча, такой и силок. Дичь ростом с дом, ну и западня такая же.
Кстати, при этом применили хитрость, крышу с сараюшки сняли и индюшкам заснуть не давали. Тревожили их постоянно, чтоб они своим зычным клёкотом верещали, и Змея Горыныча привлекали. Но что ещё интересно, сеть при лунном свете стала практически незаметна, словно прозрачная, какой-то особенный эффект получился, до того тонка и легка, а главное искусно сплетена, и это уже заслуга Веснянки.
Глава 9
Но вот посредь ночи с неба донёсся лёгкий шелест крыльев – это Змей Горыныч всё-таки вылетел на охоту, притом абсолютно не подозревая, что на него самого уже давно ведётся облава. Он-то по своей наивности всё думал, чем бы ему голод утолить, вот и вылетел в ночь, а тут посредь просторов индюшачий клёкот раздаётся. Ну, он туда и направился.
– Ох, кажется мне, там индюшек без присмотра оставили,… может, мне попробовать ими перекусить? ведь не зря же говорят, что у них мясо диетическое,… надо бы его покушать, а вдруг боли в животе прекратятся!?… - задался он вопросом и прям с высоты, не разбираясь в деталях, нетерпеливо сиганул в сараюшку. Тут-то его сетью и накрыло, спеленало аки рябчика в силке. Удалась ловушка. Отчего Горыныч, конечно, взвился, словно пёс на привязи. Принялся благим матом орать.
– Ах, негодяи!… Щучьи дети!… Мерзавцы, засаду мне устроили!… Да я вас всех сожгу сейчас!… Огнём спалю, не помилую!… - кричит, ругается, мужицкими словечками сыплет, огнём плюётся, прям вулкан разбушевался. А улететь-то не может, сеть прочная, на совесть сделанная. И тогда давай он её пламенем жечь, от пут освобождаться. Раскочегарился, словно горн на кузне, огнём так и льёт. Но у него ничего не получается. Он-то полагал тут простая верёвка, сейчас её прожжёт, и всё. Но нет, здесь металл, его таким пламенем не возьмёшь, лишь до красна раскалишь, да сам же и ожжёшься. Понял это Горыныч, дошло до него, что попал он в безвыходное положение, и расплакался.
– Ох, что же мне делать-то?… несчастный я сирота,… совсем пропал, нет проку от меня,… даже пламя моё ни на что не годится,… ничего-то я не могу!… Всё, кончилось моё время,… видать пришла пора помирать,… не получилось у меня жизни,… питаться не могу, живот болит,… взлететь не подсобно, сеть мешает, держит,… порвать её не выходит, сил моих не хватает!… Уж который день голодный хожу,… охо-хо-хо-хо,… кусок в горле вязнет,… ах, я несчастный,… а-а-а-а-а,… убейте меня скорей, не мучайте,… а-а-а-а-а… - заныл, заканючил он, совсем раскис бедняга. И тут опять жалостливое девичье сердечко слабину дало, от таких слов пожалела его Веснянка, и говорит.
– Выходит, ты как человек разговариваешь,… а значит, и мыслишь так же,… да и чувства у нас одинаковые!… Но отчего же ты тогда такой злой!?… мы-то люди существа добрые, справедливые, на чужое имущество рот не раскрываем,… а ты вон, что вытворяешь!… Вроде говоришь, что живот у тебя болит, а сам на индюшек покусился,… вот и попался!… А до этого, сколько ты всего у крестьян украл,… и коров, и свиней, и овец, и гусей,… у тебя вообще, совесть есть!?… Мне вот лично тебя жалко, но только что-то пока плохо верится, что ты с нами искренен,… а?… - выйдя прямо перед Горынычем, заявила она.
– Но какой смысл мне вас обманывать, ведь всё равно уже попался,… сам молю, убейте меня,… и про живот я не вру,… видимо от того проклятого мяса он у меня и разболелся!… Я с рождения, вот уже семнадцать лет, всякой дрянью питаюсь,… сил уже нет, как всё надоело,… глаза бы мои на это мясо не смотрели!… Так вот нет же, услышал индюшек и подумал, а может они помогут боли избежать,… ну, лёгкий же диетически продукт!… А тут вы со своей западнёй, споймали меня,… так что всё, ничего мне уже не надо,… хватит мучиться, кончайте меня… - пролепетал Змей Горыныч и опять расплакался.
– Ой-ой,… да погоди ты так реветь-то,… может ещё не всё потеряно… - вдруг ступив вперёд и прикрыв собой Веснянку, заговорил царевич, – ты лучше меня послушай,… мой придворный лекарь не раз меня от желудочных колик спасал, травяными сборами отпаивал!… Я ведь тоже до некоторых пор всякой дрянью питался,… и тебя я понимаю!… Не кручинься, просто пришло твоё время переходить на другую пищу,… на более безобидную, на травы, например,… они, очень помогают от разных хворей,… вполне здоровое питание,… вот и тебе их надо потреблять!… Станешь, словно коровка на лугу пастись, клевер щипать, овса собирать, пшеницу кушать,… тебе необходимо полностью отказаться от мяса, ведь ты же не знаешь, может мясо это вовсе не твоё?… а ты его с рождения ел, вот оттого и надорвался!… Кстати, раз ты говоришь, что тебе семнадцать лет, так выходит мы с тобой одногодки, ровесники,… и Веснянке столько же лет,… мы совсем ещё юные, молодые, почти подростки, и у нас всё ещё впереди!… А пока мы мало что в жизни понимаем,… потому и дерзаем, всему учимся,… так что и ты попробуй травку пощипать!… А если у тебя получится к ней приспособиться, то нам и убивать-то тебя незачем,… пожалуйста, пасись вместе с телушками, кушай, наедайся,… нам не жалко, полей и лугов в нашем царстве вдоволь!… А я батюшку попрошу, он тебе, если ты, конечно, захочешь, специальные угодья выделит!… Мы тебе там, что захочешь посеем,… хочешь пшеницы, хочешь ржи, хочешь ячменя, а желаешь, так и репой засадим!… всё для тебя!… Ну, так как? идёт!?… - произнеся почти целую речь, предложил Еремей, и это, похоже, стало для Горыныча решением всех его проблем.
– Хм,… а почему бы и не попробовать,… ведь вам людям травы помогают, так вполне возможно они и меня вылечат!… Я согласен, давайте сделаем по-вашему… - хмыкнув, отозвался Змей Горыныч, и тут снова закипела работа, но только уже другого толка. Раньше задача была поймать змея, а теперь наоборот, освободить его из сети, что оказалось делом непростым, уж больно крепко он в ней запутался. А потому провозились до самого утра. Лишь на рассвете удалось полностью избавить его от железных оков.
Кстати, Горыныч оказался парнем покладистым и выполнял все команды, что давали ему люди. Впрочем, тут он очутился средь своих ровесников, одногодок, может ещё и поэтому все трое, Веснянка, царевич Еремей и Горыныч мигом нашли общий язык. Отец кузнец был лишь на подстраховке, ребята же сами договорились меж собой. Наверное, именно так и рождается дружба на всю жизнь. Ну а почему бы и нет, ведь есть же в некоторых семьях здоровенные сторожевые псы, а это, по сути, страшные и опасные звери, но всё-таки все как-то уживаются. А здесь лишь пару людей и дракон, отчего бы и им не сдружиться.
По крайне мере, как только Змея Горыныча освободили, он сразу накинулся на растущий неподалёку клевер. И надо отметить, это медоносное растение ему очень понравилось, у него аж желудок перестал болеть. Хотя это вполне объяснимо, ведь клевер и пчёлам очень нравится, а уж они в пропитании гораздо привередливей драконов, знают толк, не зря медоносы любят, в этом сходство есть. Да у них даже и средство для отпора врагов такое же имеется, это их жало, кстати, жжёт ничуть не хуже драконьего пламени. Короче говоря, у Змей Горыныча отныне началась совсем другая жизнь. Впрочем, так же, как и у Веснянки, и царевича Еремея.
С этого момента они перестали скрывать свои нежные чувства и признались друг другу в своей обоюдной привязанности. Не прошло и пары дней, как они уже наметили свадьбу на осень. Теперь все их видели только вместе; они вместе работали, вместе гуляли, вместе отдыхали. Однако и Змей Горыныч от них не отставал, старался держаться рядом с ними, ведь фактически они спасли его от голодной смерти, и он был им крайне благодарен. Ему даже нашлось применение в кузне, он стал там раздувать горн, и это его умение пришлось как нельзя кстати. Кузнец Егор был очень доволен таким неожиданным помощником.
К тому же Змей Горыныч весьма понравился царю Ерихонтию и его воеводе, они с превеликим удовольствием стали использовать его в военных целях. Объявили Горыныча новым оборонным оружием, и этим стали сдерживать горячий пыл многих потенциальных неприятелей нашего государства. Нашли-таки выгоду в его проживании на просторах царства. Как говорится, без политики никуда — обед обедом, а манёвры по расписанию. Хотя наши юные влюблённые, Веснянка и Еремей, использовали Горыныча исключительно в мирных целях. Он катал их на себе, ребятам очень нравилось путешествовать. Уж куда они только не летали, повсюду оставили свой след, даже море-океан повидали. Конца и края не было их приключениям.
А меж тем в царстве опять наступила тихая пора благоденствия, все были довольны и счастливы: и крестьяне, и миряне, и бояре с пастухами. Осенью, как и намечали, сыграли свадьбу. Гостей и просто зевак собралось несчётное количество, праздновали несколько дней и ночей, ведь собрали богатый урожай, уж Горыныч поспособствовал, всем помогал, даже землю пахал. Но что самое главное, пришло время, и в должный срок у Веснянки с Еремеем родился сыночек, наследник-царевич, и ему по традиции дали имя с первой, начальной буквой «Е» — назвали Елиссеем. Вот уж радости-то было, торжество устроили, какого ещё никогда не случалось, пир на весь мир. Но это уже совсем другая история, другая сказка, и она будет рассказана в следующий раз, чуть позже, а пока из всего вышесказанного можно сделать лишь один правильный вывод — никогда не поздно отказаться от своих первоначальных, необдуманных решений и вовремя встать на истинно верный путь...
Конец
Igorshipskih@mail.ru Автор: Шиповских Игорь.