Дочь

               
              Наконец я укачала малышку, теперь можно было пойти
постирать пелёнки и сварить супчик к моменту её пробуждения.
Замочив вещички, начистила овощи и поставила на огонь
кастрюльку. Стирая в ванной в тазике детские пелёнки, все время
прислушивалась: не сбегает ли суп, не прыгает ли крышка, и даже
пару раз заглянула на кухню, чтобы убедиться, что все идет своим
чередом. Достирав бельё, сложила  в тазик, отправилась на
балкон, на который можно было попасть из кухни, чтобы повесить бельё.
           В момент, когда я ставила таз с пелёнками на балконный пол, порывом ветра  хлопнуло дверью, я услышала щелчок и поняла с ужасом, что дверь захлопнулась на шпингалет. В голове у меня понеслись с бешенной скоростью мысли - как выбраться из западни.
         Время было обеденное, а с работы придут только часов в шесть вечера, сейчас  час дня. Девочка будет спать в кроватке ещё около часа, но проснувшись, не увидев рядом мамы, начнёт плакать. Если меня не
будет долго - зайдется криком. До шести часов вечера в кастрюльке вода выкипит и начнётся пожар. Я с силой стала трясти балконную дверь, надеясь её открыть, но, увы, дверь не поддавалась, уж больно слабые были у меня руки, а дом был добротный, все сделано на славу -крепко.
        Что же делать?  Что делать? Я была в панике, ничего умного мне не
приходило в голову. Остановила себя приказом:
 "Стоп, успокоилась!"
       И уже спокойно стала обдумывать ситуацию. Кричать вниз с балкона,  смысла не имело: даже, если кто-то услышит и поймёт, что
мне нужна помощь, то не сможет попасть в квартиру - ведь входная
дверь закрыта и открыть её некому. Я пошарила глазами, пытаясь найти лазейку или выход. Взгляд остановился на форточке. Оставалось одно: каким-то образом всё-таки попасть с балкона в кухню. Я ещё потрясла, в безнадёге,  дверь со всей силы, поняла, что это напрасные усилия, даже разбить стекло мне было нечем, балкон был пуст, как лысина, не резать же руки, разбивая стекло кулаком, да и не хватит мне на это сил.
     Форточка, малюсенькая форточка, в окне – единственный выход, но она
размещалась в самом верху окна, добраться до неё я могла с трудом, но  другого выхода не было. И я взобралась на подоконник, размышляя: если
я просуну голову в форточку, то у меня не хватит сил подтянуть всё тело, чтобы нырнуть в ее отверстие, да и как я кувыркнусь в комнату с такой высоты: под окном ничего не стояло. Мной двигал страх за дочь, а не страх за свою жизнь, но  от волнения меня уже лихорадило.
     Наконец созрело единственно верное решение: просунуть ногу в форточку,  благо я всегда была гибкой, потом как-то умудриться просунуть туда же всё тело. Той первой ногой стать на подоконник, но уже  в кухне и тогда втянуть вторую ногу внутрь.
      Балкон был маленький  на пятом этаже, когда я просунула ногу в
форточку, держась за раму, то повисла над пропастью в пять этажей. Смотреть вниз боялась, чтоб не закружилась голова и не сорваться.
     Просовываясь в форточку, на которой краска дыбилась, как чешуя на драконе, такая старая была, нещадно поцарапала  ноги внутри
бёдер, но в комнату я всё-таки попала.
     Села на пол и разрыдалась, ноги и руки тряслись, саднили  царапины,
я даже не могла встать, такая слабость навалилась на меня. Чтобы прийти в себя, на четвереньках доползла до ванной и холодной водой вымыла лицо, а потом и кровь на ногах от ссадин. Это меня немного успокоило. Когда я зашла в комнату, дочь мирно посапывала в кроватке, чему-то улыбаясь. Суп уже был готов. Дочушка могла просыпаться, но я была рада, что она спит:  решила прилечь, чтоб окончательно обрести форму. Успокоившись, даже рассмеялась мысли: работать акробатом под куполом цирка, выполняя замысловатые трюки, теперь для меня -
 легкотня.
       Когда позже я рассказывала о своем «подвиге» - никто не верил, что можно протиснуться в такое малюсенькое отверстие, да еще и на огромной высоте.
04-2021