Как-то моего тестя, известного в те времена хирурга, представлявшегося Петром Александровичем, не без ехидцы один из коллег спросил: "А как Вас зовут по настоящему?". Тесть был выше спросившего по положению и мог себе позволить ответ:
"Пусть Вы сломаете себе язык, но отныне будете меня называть только "Пейсах Сендерович".
Моё имя - Борис Израилевич. Просто, но это не мешало, произнося отчество, опустить или исказить одну-две буквы. Чаще звучало: "Борис Ильич". Как правило, я спокойно отзывался, но иногда не выдерживал и советовал: "Да зовите меня уж просто Ильичом". Для молодых, мало что знающих о канувшем времени, поясню: так называли тогда обитателя мавзолея на Красной площади. Мой шеф никак не мог запомнить моё отчество, даром что оно упоминалось в то время в каждом номере газеты "Правда" вместе с эпитетом "агрессор".
Одну из моих тёток родители назвали "СОсна", а её сестру "Софа". Первое из этих имён в России не прокатит, а если и прокатит, то с ужасным скрипом, и Сосна тоже стала Софой. Так появились две родные сестры с одинаковыми именами отчествами: Софьи Иосифовны.
Во времена моего школьного ученичества среди учителей находились энтузиасты, которые не только вызывали в школу родителей проштрафившегося дитя, но иногда и сами навещали их по месту жительства. Мой одноклассник Брусиловский честно предупредил отправившегося в непрошенные гости, что никакого Брусиловского он в этой коммуналке не найдёт, так как фамилия его родного отца - Маханько. Отец попал в плен к немцам, успел выбросить свои и взять документы погибшего однополчанина. Так еврею удалось выжить в германском плену, да ещё изменить национальность на куда более благополучную.