Провинция Иудея, Иерусалим
Год 782 от основания Рима
Нога по-прежнему болела. Казалось, боль начинается где-то в бедре, пронизывает все
тело и выстреливает в мозгу. И так - шаг за шагом, еще шаг, и еще шаг...
Центурион 15-го Аполлонова легиона Сергиус Ливий по прозвищу Янус, сдав лошадь на
попечение раба-конюха, проделывал свои нелегкие шаги на пути из конюшни в штаб
гарнизона. После ранения прошло уже три месяца, из них два с половиной - тупого и
безысходного валяния на койке легионного лазарета и полмесяца конного путешествия
из лагеря в Иерусалим, но боль все никак не отпускала...
В который уже раз Сергиус прокручивал в голове последний разговор с легатом.
- Ты прекрасно понимаешь, что с такой ногой не сможешь идти с легионом на марше, -
сказал Публий Силий Вентул, - я мог бы дать тебе должность декуриона и перевести в
конницу, но это ступень вниз в твоей военной карьере. Ты толковый и храбрый парень
и заслуживаешь большего! (При этих словах Сергиус встал, попытался было открыть
рот и выразить благодарность, но легат опередил его) - Садись! - Вентул властно
взмахнул рукой, - я принял иное решение. Ты поедешь в гарнизон большого города одной
из провинций, сохранишь должность центуриона и возможность карьерного роста, пощадив
при этом свое бедро. Возьми! - Публий протянул молодому командиру свиток пергамента,
- это твое рекомендательное письмо. Вручишь префекту иерусалимского гарнизона.
Ступай, и пусть боги будут на твоей стороне!
И вот, по прошествии двух недель, Ливий вошел в таблинум гарнизонного штаба.
- Ну что ж, замечательно! - префект Марк Луций Макрон, скользнув глазами по
пергаменту, отложил его в сторону. - Мне нужны такие ребята! Добро пожаловать в
Йерушалайим! Кстати, как у тебя с арамейским?
- Никак, командир!
- А с греческим?
- Владею, но не настолько, чтобы цитировать Аристотеля...
- Этого достаточно! Иудеи эллинизированы и почти все знают койне. Говорят,
Иерусалим вдвое древнее Рима, что вряд ли возможно. Хотя... - Макрон сделал
неопределенный жест рукой, - ладно, к делу. Сегодня и завтра отдыхай, располагайся.
Бенефициарий проведет тебя... Септимий! - резко повысил голос префект, - где тебя
гарпии носят!?
В дверном проеме таблинума появился ветеран с огромным безобразным шрамом,
пересекающим все лицо и заканчивающимся там, где должно было быть ухо...
- Слушаю, командир!
- Септимий, это центурион Сергиус Ливий, наш новый брат по оружию. Покажешь ему
всю территорию, домус, перистиль, казармы, расположение второй центурии, которую он
примет и его комнату. Расскажешь все необходимое на первых порах и ответишь на
все его вопросы, если таковые будут. Ну, а тебя, Ливий, жду вечером в триклинии
штаба - закатим славную пирушку в честь твоего прибытия. Заодно познакомишься с
остальными центурионами и опционами - у нас дружная семья! О своей доле в пире не
беспокойся - сегодня жаркое и вино за мой счет!
Отдохнуть толком не удалось. Уже на следующий день Макрон вызвал Ливия к себе.
- Я обещал тебе выходной сегодня - прости, не получается! - начал префект, -
появилось срочное дело. Сядь, объясню задачу. - Макрон указал на стул со спинкой.
- Слушаю, командир - Сергиус принял предложение и уселся на место.
- У меня все центурионы заняты сейчас, один ты без дела. Так вот: час назад с
гонцом из резиденции пришел приказ от прокуратора. Он требует добыть и доставить
в Кесарию 11-12 талантов горной смолы. Пилат заканчивает строительство новой
биремы на Кесарийской верфи и, как понимаешь, смола нужна для водонепроницаемости
корпуса корабля. Имел ли ты когда либо дело с этой дрянью?
- Нет, я сугубо пехотинец, командир.
- Греки называют горную смолу асфальтом, отсюда - Асфальтовое море. Или еще
озеро Сирбонида. Местные зовут его Морем Смерти, поскольку вода в нем настолько
соленая, что никакая тварь не может жить там - ни в глубинах, ни на поверхности.
Греческий ученый муж Страбон подробно описал его еще сто лет назад...
Макрон задумался на мгновенье, будто вспоминая что-то, а затем продолжил:
- Море Смерти совсем недалеко отсюда - миль 15-16 на восток. Оно узкой,
вытянутой формы, длиной около 200 стадий, шириной 35-40. Вода прохладная и
настолько тяжелая, что в ней невозможно утонуть - она выталкивает из себя все.
Как ни удивительно это не звучит, но это факт, поверь мне! Сам видел, клянусь
Нептуном! Теперь о главном - дно этого порождения Аида богато горной смолой так,
что порции ее разных объемов постоянно всплывают на поверхность, затвердевают
в холодной воде и не тонут, по указанной ранее причине.
Иудеи на плотах собирают смолу, рубят на куски и продают
для всяких нужд, причем, по своим свойствам она считается лучшей в ойкумене!
Возьмешь контуберний легионеров своей центурии - я представлю им тебя
официально сегодня же, как только вернутся со строительства дороги,-
две повозки, по одной лошади на каждую,
и отправишься туда с первой вечерней стражей. К рассвету будешь на берегу.
Из чего ты будешь строить плоты (или одолжишь их у местных добытчиков), где
найдешь смолу (или „одолжишь“ там же) - я не хочу знать! Твоя задача - привезти
12 талантов асфальта не позднее, чем через два дня! Все понятно, центурион?
- Все ясно, командир! - Ливий поднялся со стула, - выжму эти воды Стикса, но
смолу доставлю, только дай мне еще день, так, на всякий случай...
- Хорошо, максимум три дня. - Марк Луций коротко кивнул в ответ.
Утром следующего дня команда Ливия достигла берега Моря Смерти.
„Живописная“ картина предстала взорам легионеров: поистине мертвые, без единого
клочка зеленой растительности скалы желто-серых цветов всех оттенков обрамляли
изумрудную гладь воды. Белая полоса отложений соли самых причудливых форм
тянулась вдоль берега, пока хватало глаз, разделяя воду и земную твердь.
Никакого движения, мир как-будто замер...
Людей тоже нигде не было видно.
- Парни, слушай мою команду: вы, четверо с деканом, идете на север,
рассредотачиваетесь по одному в стадии друг от друга и ведете наблюдение четверть
часа. Остальная половина - то же самое в южном направлении берега. Через час всем
быть здесь с подробным докладом обо всем увиденном. Бегом, вперед!
Через час запыханные и взмокшие бойцы опять собрались перед своим командиром.
- Декан, начнем с тебя, - обратился Сергиус к старшему контуберния, - выкладывай!
- Две черные точки на поверхности воды, командир! Очевидно, куски горной смолы.
Размером примерно с конскую голову. Больше ничего.
- Хорошо. Следующий! - Ливий ткнул своим центурионским жезлом (слегка, не больно)
очередного легионера...
Доклады подчиненных не отличались разнообразием - каждый
видел одну-две либо три-четыре черные точки смолы, плавающие в воде на различном
удалении от берега. И лишь последний боец, находившийся на самой южной позиции,
порадовал:
- Кажется, там люди, командир! По одному-два человека на плотах. По-моему,
три или четыре плота в двух стадиях от бе...
- Так, стоп! - перебил парня Сегиус, - чтобы я больше НИКОГДА, НИ ОТ КОГО из вас
не слышал слов “кажется“ и “по-моему“, ясно? Еще раз!
- Четыре плота с добытчиками, командир! В двух стадиях от берега! - выпалил
побледневший легионер.
- Отлично! Как зовут тебя, зоркий орел?
- Квинт Лонгин, командир!
- Молодец, Квинт! - Ливий хлопнул „зоркого орла“ по плечу, - декан, грузимся в
повозки и едем на юг, бегом марш!
Все сложилось лучшим образом; оказалось, что охотники за асфальтом уже наловили
приличную кучу „черного золота“, которая громоздилась на берегу. Как раз в требуемом
количестве. Дело оставалось за малым - изъять смолу без излишних эксцессов.
Представитель верховной власти Рима в провинции на данный момент в данном
месте, центурион Сергиус Ливий Янус мог поступить как ему было угодно, вплоть до
убийства несчастных, если они откажутся отдать свой улов, но наш герой был
справедлив и не кровожаден.
- Значит так, ребята! Мое предложение. Именно предложение, а не приказ, поскольку
это касается ваших личных сбережений - сбрасываемся по 5-10 сестерций, у кого
сколько есть, и покупаем смолу у варваров. Тогда мы опять в гарнизоне уже к обеду.
Либо торчим здесь на жаре трое суток, ловим асфальт, жрем сухари и пьем поску.
Выбирайте!
- Но мы не знаем, сколько они запросят, командир! - Резонно заметил декан.
- Сколько денег соберем, столько и заплатим, ни ассом больше! - Сергиус криво
усмехнулся, - я думаю, у них не будет выбора...
- Мы согласны, командир, - выразил общее мнение после короткого совещания декан,
а если денег не хватит, - клянусь Меркурием, лучший судья в торговых спорах это
гладиус! - Он положил ладонь на навершие меча.
- Спокойно, декан, обойдемся без крови! Однако, иудеи давно увидели нас и уже
приближаются к берегу... Доставайте монеты!
Торг длился недолго. Хотя, старший из добытчиков, худой как палка мужчина в
грязной набедренной повязке, лет 50-ти, с длинной седой бородой, попытался поднять
цену:
- Добавь еще 10 сестерций, центурион! Это наш пятидневный труд!
- Вот, возьми, - Сергиус отстегнул от ремня и протянул иудею короткий кинжал,
- рукоятка инкрустирована серебром. Этого должно хватить.
- Командир, там еще люди! - указал рукой на юг один из легионеров, - в трех стадиях
отсюда.
- Они из ваших? Тоже добытчики смолы? - Спросил Ливий иудея.
- Мы не знаем, господин! - пожал тот плечами.
- Грузите смолу в повозки, живо! - приказал Ливий декану, - чтобы управились до
моего возвращения. А я схожу посмотрю, что там. Может, еще смолы добудем...
Лонгин, со мной!
Наконец, Ливий приблизился к группе мужчин, четырех количеством . Они не заметили
его, благодаря скале, более других выступающей в море. Сергиус решил не менять
этой выгодной для него позиции, остался под прикрытием скалы и стал наблюдать...
Все четверо были иудеи разных возрастов. Трое сидели на берегу, один был в воде
неподалеку. Ни асфальта, ни плотов. ничего более. Центурион хотел было уже идти
обратно, подав знак Квинту, но тут, буквально сидящий на водной поверхности, произнес
тираду на арамейском, обращаясь к своим спутникам. В ответ все трое заговорили,
оживленно жестикулируя.
- О чем они, Лонгин? - тихо спросил Ливий, - ты понимаешь этот язык?
- Немного, командир. Тот сказал, что отец небесный позволяет ему ходить по воде, как
посуху. А эти отвечали, что это свидетельство того, что учитель (так они его назвали)
есть сын божий. Что-то вроде того.., - Квинт крутнул рукой у головы.
- Ясно. Философствуют, стало быть... Ладно, пошли - нам до этого дела нет...
Центурион Ливий не всматривался в человека, назвавшегося Сыном Бога и не
запомнил, как он выглядит. Может и напрасно, но ведь Сергиус не мог знать, что пути
их еще пересекутся...