О фильме «Два бойца»
В годы Великой Отечественной войны я был обыкновенным ташкентским пацаном, жившим в большом многоквартирном дворе на улице Жуковского. В один прекрасный день я и мои дворовые друзья узнали о том, что в парке имени Эрнста Тельмана, расположенного относительно недалеко от нашего дома на параллельной Ассакинской улице, проходят съемки кинофильма о войне. Мы тут же решили рвануть в этот парк для того, чтобы собственными глазами увидеть все, что там происходит. Но наши родители категорически запретили всем нам даже приближаться к этому парку, так как в нем происходили съемки боевых действий, слышались выстрелы и взрывы, поэтому парк был оцеплен со всех сторон, туда никого не подпускали «на пушечный выстрел», и если бы мы туда все-таки пошли, то «соответствующие органы» обязательно забрали бы нас «куда следует». Несмотря на наш детский возраст, мы тогда уже прекрасно знали, что такое «соответствующие органы» и «куда следует», поэтому благоразумно отказались от своих намерений.
Спустя год на экраны всех кинотеатров нашей единой тогда страны вышел этот великолепный фильм «о войне», который имел название «Два бойца» и был снят на Ташкентской киностудии, находившейся на улице Навои. На этой студии тогда трудились великолепные советские кинематографические кадры, эвакуированные из многих городов страны. В связи с тем, что съемки фильма осуществлялись в нашем городе, мне в течение всей моей жизни довелось узнать от старожилов и из прессы немало интересных сведений на эту тему, и сейчас я хочу поделиться с читателями всем тем, «что я услышал, узнал и понял» о самом фильме и о тех замечательных людях, которые участвовали в его создании.
Режиссером данного фильма был превосходный профессионал Леонид Давидович Луков, уже хорошо известный до этого советским кинозрителям благодаря своим замечательным фильмам «Большая жизнь» и «Александр Пархоменко» (последний тоже был снят им на Ташкентской киностудии). Фильм снимался по сценарию известного кинодраматурга Евгения Иосифовича Габриловича, а основой сценария послужила повесть писателя Льва Исаевича Славина «Мои земляки».
Действие фильма разворачивалось осенью 1941 года на Ленинградском фронте, и в нем рассказывалось о крепкой фронтовой дружбе и взаимовыручке двух бойцов — бывшего корабельного сварщика из Одессы Аркадия Дзюбина (сразу должен сказать о том, что это имя и эта фамилия были выбраны автором явно не случайно, поскольку именно так — Аркадий Дзюбин - при рождении звали знаменитого в свое время поэта Эдуарда Багрицкого, уроженца Одессы), роль которого в фильме исполнял Марк Наумович Бернес, и Александра Свинцова — «Саши с Уралмаша», роль которого исполнял Борис Федорович Андреев. В массовых съемках принимали участие курсанты Ташкентского пехотного училища, которое располагалось недалеко от парка имени Эрнста Тельмана.
Перед создателями данного фильма все время «маячила» немалая проблема: как заставить будущих кинозрителей поверить в то, что Аркаша Дзюбин является настоящим одесситом? В связи с тем, что по сценарию фильма Аркадий был уроженцем Одессы, он должен был обладать одесским акцентом, «юморить» по-одесски, но Марка Наумовича Бернеса, исполнителя данной роли, этому никто из съемочного коллектива не мог научить, так как все эти люди были уроженцами совсем других городов, а сам он, хотя и был родом с Украины (из города Нежин Черниговской губернии), совершенно не знал «одессизмов», поскольку, как говорили тогда в Одессе, русский язык в этом городе и на остальной части Украины «представляли собой две большие разницы».
Что делать? Нужно было срочно выходить из создавшегося тупика, и Марк Наумович стал навещать многие ташкентские военные госпитали, где общался с ранеными бойцами — уроженцами Одессы, чтобы в разговорах с ними узнать как можно больше об особенностях одесского говора.
Когда Леонид Луков начал в 1942 году работу над созданием данного фильма, он срочно вызвал из Москвы жившего в ней композитора Никиту Владимировича Богословского, с которым он отрудничал при создании своих предыдущих фильмов. Луков прекрасно помнил о том, какой громадный успех у зрителей имели музыка и песни, написанные Никитой Владимировичем для фильма «Большая жизнь». Когда Богословский приехал в Ташкент, его поселили в доме №29 на Пушкинской улице (слева от здания Ташгосконсерватории), в котором уже жили многие эвакуированные известные деятели советского искусства.
В тот момент, когда Луков приступил к работе над этим фильмом, он не намеревался включать в него какие-либо песни, в нем должна была звучать только музыка. Но вскоре он понял, что для того, чтобы проявилась вся сущность одесской души Аркадия Дзюбина, необходимо было не только наличие у него одесского говора. Он должен был исполнить по ходу действия фильма хотя бы пару песен, причем одну из них следовало написать в стиле одесского песенного фольклора.
Леонид Давидович Луков обладал совершенно потрясающей режиссерской интуицией. Когда Никита Богословский прибыл из Москвы, Леонид Давидович чрезвычайно четко объяснил ему, какими должны быть эти две песни и какие должны быть у них мелодии. В результате, Богословский буквально за один присест сумел написать мелодию одной из них, получившей позднее название «Темная ночь». Но с написанием второй мелодии возникли некоторые сложности. Дело заключалось в том, что ленинградец Никита Богословский никогда до этого не соприкасался с одесским песенным фольклором, поэтому по его просьбе в местной газете появилосьобъявление, согласно которому Ташкентская киностудия приглашала коренных одесситов, проживающих в Ташкенте и хорошо знающих одесские фольклорные песни, явиться на киностудию, чтобы поделиться с сотрудниками студии данными знаниями.
Одесситы оказались очень отзывчивыми людьми. Они заявились на киностудию в большом количестве, с огромным удовольствием пели одесские фольклорные песни, с не меньшим рвением расскахзывали одесские анекдоты и, самое главное, без устали давали советы на тему «как нужно снимать фильм об одесситах» (ничего не поделаешь, тогда была эпоха Советской власти!). Как бы то ни было, но эксперимент с приглашением доморощенных экспертов-одесситов увенчался полным успехом. Они очень сильно помогли не только Никите Богословскому, написавшему сразу после их визитов музыку для второй песни, получившей позднее название «Шаланды, полные кефали», но и Марку Бернесу в его работе над одесским говором. А Леонид Луков окончательно удостоверился в правильности выбранного им пути по созданию фильма и в верном подборе кадров своего коллектива.
Дело оставалось за текстами для этих песен. И здесь Фортуна вновь повернулась лицом к Лукову и Богословскому. В Ташкент на короткое время по своим делам приехал старый приятель Лукова поэт-песенник Владимир Гариевич Агатов. Луков тут же его перехватил, затащил к себе, молниеносно и предельно четко рассказал ему, что от него требуется, и Агатов буквально тут же написал тексты для обеих песен.
Обрадованный такой неожиданной удачей, Луков сделал все возможное и даже невозможное для того, чтобы Марк Бернес почти сразу после этого спел данные песни. Они были записаны, а потом под эти фонограммы уже были отсняты соответствующие сцены для фильма "Два бойца".
Дело создания фильма близилось к своему завершению, когда весь съемочный коллектив пришел в состояние настоящего шока, вызванного неожиданным происшествием: по Всесоюзному радио прозвучала песня «Темная ночь» в исполнении Леонида Осиповича Утесова. Это могло привести всю проделанную титаническую работу к полному краху, ведь успех фильма во многом зависел и от успеха музыки и песен у кинозрителей.
Было начато служебное расследование, чтобы найти в коллективе «предателя», передавшего Утесову ноты и текст этой песни. В результате выяснилось, что Никита Богословский незадолго до окончательного завершения съемочным коллективом работы над фильмом, поехал в командировку на фронт через Москву, где встретился со своим другом Леонидом Утесовым, и при этой встрече легкомысленно похвастался перед ним своей удачной новой песней «Темная ночь». Естественно, он не давал Утесову разрешения на ее исполнение, но тот поступил не совсем этично: начал ее петь и даже записал на грампластинку.
В конечном итоге, все закончилось вполне благополучно для съемочного коллектива. В связи с тем, что Утесов со своим оркестром исполнял ее, в основном, перед бойцами во время поездок на фронт, ее слышало не очень большое количество людей. Тираж грампластинки оказался небольшим, а воспроизведение данной песни по Всесоюзному радио вообще прошло почти незамеченным населением нашей страны по той причине, что «радиоточки», установленные во всех жилых помещениях Советского Союза, издавали настолько жалкий «жестяной» звук, что эта песня, даже в исполнении Утесова — кумира всего народа — не произвело на людей никакого впечатления.
Но блестящее исполнение песни «Темная ночь» Марком Наумовичем Бернесом и мощный звук, исходивший из «КИНАПовских» динамиков в залах кинотеатров и даже рядом с кинопередвижками, привел к триумфу фильма и его музыки: вся страна запела «Темную ночь» и «Шаланды, полные кефали», а первенство исполнения этих песен полностью перешло к Марку Бернесу, несмотря на то, что первым «Темную ночь» спел Леонид Утесов.
Фильм «Два бойца» оказался необычайно удачным, стал любимым народом, да и руководство страны оценило его очень высоко: режиссер Леонид Луков получил за его создание орден Ленина. Марк Бернес, Борис Андреев и Никита Богословский получили боевые ордена Красной звезды.
Но вся наша жизнь, увы, течет в строгом соответствии с непризнанным, но, по моему мнению, реально существующим природным «законом синусоиды»: если сегодня мы радуемся тому, что счастливы, находясьна ее пике, то спустя некоторое время окажемся внизу, в ее провале.
Так случилось и с песнями из данного фильма. В конце 40-х годов в стране началась борьба с «низкопоклонством перед Западом». Началась переоценка ценностей. Песню «Темная ночь» объявили «упаднической», а песню "Шаланды, полные кефали" назвали блатной и кабацкой. Обе песни оказались под запретом. Это сразу отразилось на судьбах Марка Бернеса и Никиты Богословского, которых обвиняли во всех смертных грехах.
Но, к счастью, как я уже сказал, наша жизнь течет по «закону синусоиды» и, в конце концов, все, как говорят в народе, «устаканилось». Оба они стали вновь уважаемыми людьми: Марк Бернес получил звание «Почетный житель города Одессы», а Никита Богословский стал Народным артистом СССР и кавалером многочисленных орденов и медалей.
Так что не стоит отчаиваться во времена невзгод и испытаний, все рано или поздно нормализуется. Великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов когда-то провидчески написал в своей поэме «Железная дорога» о судьбе народа:
«Вынесет все — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе».
Борис Пономарев