ВОРОНЕЖЪ
(Историко-краеведческий сборник № 3)
ЛЕТОПИСНЫЙ ВОРОНЕЖ
АББАСОВ А.М., кандидат исторических наук, доцент
УСТЬЕ ВОРОНЕЖА - МЕСТО СТОЯНКИ ВОЙСК БАТЫЯ В 1237 ГОДУ
В Археографическом ежегоднике за 1959 год была опуб-ликована статья тамбовского краеведа П. Н. Черменского, ко-торый высказал мысль, что в походе на Русь в 1237 году та-тары сделали свою первую остановку «у пограничной рязан-ской крепости Нузле (Онуза), расположенной на речке Узле (Узе) притоке реки Челновая, впадающей в Цну» [1]. Именно отсюда хан Батый послал своих послов к рязанскому князю. Через Польный Воронеж в декабре 1237 года двинулся с войсками на Рязань. Это утверждение тамбовский краевед подтвердил и в следующей своей книге «Прошлое Тамбов-ского края» (Тамбов, 1961, с. 189).
В несколько ином варианте ему вторит и воронежский краевед А. В. Кожемякин, считающий, что зимой 1237 года орды Батыя хлынули на Рязань со стороны Телеормановско-го леса через верховья Лесного Воронежа. В своих утвер-ждениях и тот и другой оперируют данными летописей и сво-ей интуицией.
Обратимся же к летописям. Почти все они - Никоновская, Лаврентьевская, Белорусско-литовская и Московский свод XV века слово в слово повторяли друг друга, говоря о прихо-де татар: «... и пришедше сташа первое станом по Онозе, и взяша ю и пожгоша ю» (ПСРЛ. Т. X. М., 1965, с. 106 - Нико-новская летопись). Все как один, они не уточняли - где же находилась эта летописная «Онуза» ?
Лишь Тверской летописец факт этот трактовал иначе. Он писал, что в 1237 году хан Батый стоял: «под Черным лесом, и оттоле приидоша безвестно на Рязанскую землю» (ПСРЛ. Т. XV, стб. 366). В этой фразе также существует элемент дву-смысленности - как же он мог прийти безвестно, если послал к рязанскому князю послов?
В Воронежском крае под «Черным лесом» можно разу-меть - Усманский бор (площадью в га) и Телеормановскую рощу (территория 40 га). Тем более, что дословный перевод с татарского «Теле орман» - дурной, темный лес. Находится он в районе рек Вороны и Хопра.
За место первой остановки хана Батыя этот лес принять нельзя, так этому противоречит другой летописный источник - это Мазуринский летописец, утверждавший, что татары: «... ста на Воронеже и посла на Рязань к великому князю Георгию Игоревичу рязанскому, прося у него десятины в людех и в конех» [2].
И тамбовский и воронежский краеведы в своих утвер-ждениях оперировали только летописями, проигнорировав такие важные источники как: «Повесть о разорении Рязани Батыем»[3] и свидетельствами очевидца тех событий венгер-ского монаха Юлиана, побывавшего на Руси в 1235 и 1237 годах.
«Повесть о разорении Рязани Батыем в 1237 году» (в списке-хронографе 1599 года) гласила: «Множество агарян, безвестно приде лесом во 12 лето по принесении чюдотвор-ного образа Николина из Корсуни, и ста на реке на Воронежи на Онозе и взя ея пленом. И посла послы безделния, жену чародеицу и с нею два мужа на рязань к великому князю Юрью Ингоревичу Рязанскому, и к прочим князем муромским и пронским, просяще у него десятины во всех князех, и во всех людях, и в животех, и в скотех, и во всем»[4].
Как видим, рязанский очевидец (знающий больше всех летописцев) Онузу располагал на реке Воронеже, но не у от-рогов Телеормановского леса, а на южных отрогах Усманско-го бора (Жировский лес). Об этом же гласит и сообщение венгерского монаха Юлиана:
«Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том. что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у ре-ки Этиль на границах Руси с восточного края подступала к суздалю. Другая же чать в южном направлении уже нападала на границы рязани, другого русского княжества.
Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж (Оргенхузин, Овхерух), также княжества русских»[5].
Эти сведения им взяты от бежавших от татар венгров, болгар, половцев, русских. В них много неточности, но третья часть остановившихся татар им определена точно - «против Дона близ замка Оргенхузин», а по русским летописям - про-тив Онузы.
В переводе с тюркского «Онуза» (Унгуз) - означает - ре-ка, поток, старица [6], а «Оргенхузин» с древневенгерского переводится как: орген - вершина, гора; ховуз - водоем. В прямом понимании - горная вода [7]. Перевод «Овхерух» - поток, бьющий вверх. Как видим - и Онуза и Оргенхузин свя-заны с водой, бьющей из земли [8].
Наиболее мощный источник выхода грунтовых вод на правобережье реки Воронеж - это источник, бьющий из-под университетской горки. Ныне это место - паломничество ве-рующих, глубоко верящих, что вода источника исцеляет орга-низм от многих недугов.
В средневековое время место это было примечательно тем. что поблизости находилась паромная преправа через реку Воронеж. На горе же была небольшая крепостица - для русских это был Воронеж, для тюркскоязычного населения - Онуза или Оргенхузин. О том, что там находилось поселение свидетельствовала «Дозорная книга 1615 года», составлен-ная Григорием Киреевским. В ней отмечалось, что Воронеж-ская крепость в 1585 году была возведена на месте «старого казарского городища»[9].
В интересной работе историка и археолога А. И. Мусина-Пушкина «Историческое исследование о местоположении древнейшего Тьмутараканского княжения» имелся чертеж, изображающий города России до монгольского нашествия. На месте современного Воронежа - показан летописный город под тем же названием. А место стоянки шатра хана Батыя отнесено примерно к устью речки Тавровки [10].
Убийство посольства рязанского князя Федора в ставке Батыя подтверждается находящейся в Жировском лесу не-большой братской могилой (скудельницей), в погребении ко-торой были обнаружены нательные древнегреческие крести-ки.
Другим косвенным подтверждением места стоянки та-тарских войск близ устья реки Воронеж явился факт сбора сил и средств темника Мамая, идущего на битву с московским князем. Из уст старых воинов он узнал о месте стоянки непобедимого Батыя и сам решил быть непобедимым. Вот как говорилось об этом в «Сказании о Мамаевом побоище»: «.. И дошел уже до устья реки Воронежа, и распустил всю силу свою, и наказал всем татарам своим так% «Пусть не пашут ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба!» [11].
И пришла тогда весть к Москве к великому князю Дмит-рию Ивановичу: «Князь Мамай Волжские орды не князь уже зовется, но великий сильный хан и стоит на Воронеже, кочуя во мнозе силе, и хощет на тя итти ратию» [12].
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Археографический ежегодник за 1959 год. М., 1960, с. 14-15.
2. ПСРЛ. т. 31, М., 1968, с. 68.
3. «Повесть о разорении Рязани Батыем» - написана не позднее 1252 года. Она принадлежит к лучшим образцам древнерусской литературы и может быть поставлена в один ряд с таким произведением как «Слово о полку Игореве». Ее автор был высокоодаренным писателем, знакомый как с уст-ной народной поэзией, так и с древнерусской письменностью. Он знал «Повесть Временных лет», читал или слышал «Сло-во о полку Игореве» - такую характеристику автору дал ис-следователь Н. В. Водовозов в своей книге «История древне-русской литературы2 (М., 1966, с. 124). Автор этой «Повести» Евстафий Евстафьевич Корсунский вместе с родителями прибывший на Рязанщину за 12 лет до нашествия татар. Ав-тор был до прихода врага священником в городе Зарайске в вотчине князя Федора. Описываемые события он знал не по наслышке. Евстафий был активным участником, Верить ему можно с полным основанием.
4. Воинские повести Древней руси. М.-Л., 1949, с. 23.
5. Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XII-XIV вв. о татарах и Восточной Европе. - Исторический архив. Вып. III. М.-Л., 1940, с. 86.
6. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М., 1984, с. 407.
7. Там же, с. 417. 588.
8. Этимология слова «Воронеж» по древнеславянски также означает: «Воръ»- ограда, забор; «онеж» - вода, теку-щий поток; в дословном понимании - «ограда водой» .
9. Материалы для истории Воронежской и соседних гу-берний. Воронежские писцовые книги. Воронеж, 1891, с. 23.
10. Историческое исследование о местоположении Тьмутараканского княжения. Спб., 1794, с. 124.
11. Повести Ратной Славы древней Руси. Воронеж, 1986, с. 162.
12. Татищев В. Н. История Российская. Т. V. М.-Л., 1965, с. 141.
КАРШИНСКИЙ Олег, краевед
УЧАСТИЕ ДОНСКИХ КАЗАКОВ В КУЛИКОВСКОЙ БИТВЕ
После одержанной блестящей победе над темником ма-маем на поле куликовом 8 сентября 1380 года великий князь Московский Дмитрий иванович, в народных устах ставший уже Донским, отдав распоряжение о погребении павших на поле брани и счете живых, отбыл вместе с донскими казаками вниз по Дону. Они пригласили его посетить их казачьи станицы.
Первым на его пути оказался Сиротинский казачий горо-док. Население его в основном было воинское, Они «в радо-сти среташе его со святые иконы и со кресты, поздравляюще ему о избавлении своем от супостаты». Еще до начала битвы на поле Куликовом казаки этой станицы вручили великому князю и всему русскому воинству свою хоругвь, как свиде-тельство того, что они будут биться со своими единоверцами до победного конца. На одной стороне Боевого Знамени был выткан образ Пресвятой Богородицы, а на другой - Успение Богоматерь.
Следующей станицей, которую посетил великий князь, была Гребни, расположенная в устье речки Чир (станица Нижне-Чирская). После строительства Цымлянского водо-хранилища воды затопили этот уникальный памятник про-шлого. Казаки Гребенской станицы приветливо встретили ве-ликого князя и в память о встрече вручили ему древнюю чу-дотворную икону (видимо, сохраненную еще с домонгольских времен) Пресвятой Богородицы. Эта икона была привезена в Москву и передана во вновь построенный Донской мона-стырь. Впоследствии она заняла видное место в церковной истории под названием «Гребенская чудотворная Богома-терь» (ныне она содержится в запасниках Государственной Третьяковской галлереи). Жители этих городков первыми приветсвовали победителя и провели молебны в своих церк-вях по убиенным воинам.
За участие воинство этих городков в Куликовской битве, Дмитрий Иванович поощрил казаков этих станиц «велми те-лесные дары обогативъ и постивъ, и по все лета уставя им казака свое жалованье» [1]. Известно, что первое жалованье за службу царь стал платить в 1614 году. Из этого историче-ского факта, приведенного в Гребенской летописи, видим, что казаки уже служили русским правителям с 1380 годов. Обо всем этом с такими подробностями рассказано в «Гребенской летописи или повествовании об образе чудотворные Пресвя-тые Владычицы ашей и Приснодевы Марии...», составленной во граде Москве в 1471 году [2].
На свет божий эта летопись была извлечена из тайников Донского монастыря в Москве историком казачества В. А. Го-лубинцевым в начале XX столетия.
В XIV веке существовали воины-христиане, казаки и в городах Червленого яра на реках Воронеже, Вороне, Савале, Хопре и Медведице. Об этом красноречиво свидетельствуют грамоты русских церковных деятелей митрополитов Феогно-ста, Алексия и др.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Профессор В. П. Загоровский отсчет «донского отпус-ка» (царского жалованья) вел с 1614 года. Однако существу-ют данные что первостроитель Воронежа Василий Биркин стал возить донской отпуск с 1585 года. Как мы видим из при-веденной «Гребенской летописи» «отпуск» этот начался в 1380 году.
2. Радонеж, 1993, № 4, с. 60-61.
ХРОНИКА ВАЖНЕЙШИХ СОБЫТИЙ НА ПОЛЕ КУЛИКО-ВОМ
_ конец июля 1380 года - в Москве получено известие о походе Мамая.
_ июль-август - Дмитрий иванович разослал по городам гонцов и объявил срочный сбор войск.
_ середина августа Дмитрий с войском выступил из Москвы в пункт сбора воинства в Коломну и там же провел безрезультатные переговоры с послом Мамая.
_ 20 августа - Дмитрий Иванович вышел из Коломны и вверх по Оке двинулся к устью реки Лопасни.
_ 22 августа в устье Лопасни великим князем получены новые сведения о противнике.
_ 23 августа - из Москвы вышел князь Владимир Андре-евич Серпуховской и другие воеводы с войском.
_ 25 августа - военный совет. Принято решение: изме-нить оборонительную тактику на наступательную, идт за Оку навстречу Мамаю и разбить его прежде, чем с ним соединит-ся великий князь литовский Ягайло.
_ 26-27 августа - переправа русского войска через Оку.
_ 27 - 6 сентября - поход Дмитрия к верховьям Дона, движение на юг вдоль левого берега Дона.
_ 6 сентября - подход войска Дмитрия к устью реки Непрядвы. Столкновение со сторожевым отрядом Мамая. Подготовка к решающему сражению. Приход в войско Дмит-рия гребенских и сиротинских казаков.
_ 7 сентября - военный совет: принято решение форси-ровать Дон, готовиться к сражению на правом берегу Дона.
_ В ночь с 7 на 8 сентября - переправа через Дон.
_ 8 сентября - битва на поле куликовом. Разгром Мамая и его преследование до реки Мечи.
ЦЫБИН М. В., кандидат исторических наук, ВГУ
«ХОЖЕНИЕ ПИМЕНОВО В ЦАРЬГРАД» И АРХЕОЛОГИ-ЧЕСКИЕ РЕАЛИИ
ЛЕСОСТЕПНОГО ПОДОНЬЯ
«Хождение Пименово в Царьград», известное также под названием «Хождение Игнатия Смольнянина», является од-ним из немногочисленных письменных источников, содержа-щих сведения о районе лесостепного Подонья в XIV веке. Ис-следователей частенько привлекала картина запустения это-го района, красочно описанная в «Хождении»: « .. поидохом рекою Доном,тужаще и скорбяще о путном шествии. Бяше бо пустыня зело не бе бо видети ни села, ни человека, токмо звери, лоси же и медведи и прочая зверя» (краткая редакция). В пространной редакции, считающейся более поздней, мотив «пустыни» выступает еще более ярко. Источник этот использовался также и для иллюстрации последствий мон-гольского нашествия на Северо-Восточную русь в 1237-1238 годах. Нам уже приходилось писать о необходимости рас-смотрения данного памятника древнерусской словестности применительно только к последней трети XIV века. Мысль эта не нова. Еще в конце XIX века М. А. Веневитинов писал, что до 80-х годов XIV века на рассматриваемой территории существовали древнерусские поселения. Сие положение не противоречит и грамотам митрополитов Феогноста и Алексея по поводу городов Червленого Яра.
В ходе серии археологических раскопок 70-90-х годов стало ясным, что картина запустения лесостепного Подонья, талантливо нарисованная Игнатием Смольянином, далеко не в полной мере соответствовала действительности.
Судя по всему, Пимен и его свита вышли к Дону в районе Куликовского поля, на котором во второй половине XIII-XIV веков существовало более 60 поселений и несколько грунтовых могильников. Нельзя исключать, что хотя бы неко-торые из них продолжали существовать и в конце XIV века. Далее вниз по Дону было выявлено несколько районов нахождения древнерусских поселений XIV века, но все они располагались на притоках. Непосредственно на Дону были выявлены ряд отдельных поселков. Серия поселений нахо-дились на реке Вязовка в 1-8 км от Дона (данные А. В. Клоко-ва). Несколько поселений и грунтовый могильник известны на реке Красная Меча.
Факт существования Ельца в конце XIV века (через 6 лет после плавания Пимена он был раззорен Тамерланом) опре-деляет особый интерес археологических материалов, полу-ченных экспедицией Воронежского университета (А. Д. Пря-хин, Ю. Д. Разуваев. М. В. Цыбин и др.) и Елецкого пединсти-тута (Н. А. Тропин) в округе этого города. Результаты раско-пок позволили прийти к выводу о формировании сельской округи летописного города именно в XIV веке. Напомним так-же эпизод встречи елецким князем Юрием свиты митрополи-та возле устья реки Воронеж, имевшийся как в краткой, так и пространной редакциях. Если даже принять, что этот эпизод - позднейшая вставка, тем не менее, он не противоречит реа-лиям конца 80-х годов XIV века.
В бассейне реки Воронеж, упомянутой в «Хождении» выявлены яркие памятники XIV века. Это поселение у села Каменное и Казинка на реке Матыра (раскопки Верхнедон-ской экспедиции Института археологии), ряд поселений в нижнем течении реки Воронеж, среди которых особенно ин-тересно Шиловское поселение. На последнем, что важно для нашего сюжета, найдены три серебряных золотоордынских дирхема последней четверти XIV - начала XV веков. Это по-селение существовало в то время, когда возле устья реки во-ронеж в 1389 году останавливалась свита Пимена.
Непосредственно вдоль берегов Верхнего Дона древне-русские поселения редки. Из раскапывавшихся можно отме-тить поселение у села Яблочново Краснинского района Ли-пецкой области (исследования В. И. Матвеевой). На некото-рых участках они полностью отсутствуют, что показали, напрмер, тщательные разведки экспедиции Липецкого педин-ститута в Хлевенском районе Липецкой области. К тому же пойма Дона в период средневековья была сильно облесена. Об этом, помимо данных почвенных исследований, говорит и перечень лесных животных в самом «Хождении. Обзор наблюдателя берегов реки с борта судна, естественно, был ограничен и этим в какой-то степени можно объяснить «пу-стынность» местности, которую описывал автор «Хождения».
К югу от устья реки воронеж известны древнерусские по-селения, зафиксированные в Костенковско-Боршевском реги-оне и в районе Белогорья. В последнем отметим изучавшие-ся экспедицией Воронежского пединститута (В. И. Погорелов) поселение Верхнекарабутское I, находившееся непосред-ственно у русла Дона.
Уменьшение степени заселенности древнерусским населением Верхнего и Среднего Дона к концу XIV века, чтто, видимо, и нашло отражение в «Хождении», обуславливалось политическими факторами (нестабильные, враждебные от-ношения русских княжеств с Золотой ордой в конце XIV века), неблагоприятными природными факторами второй половины XIV века. Однако полного запустения лесостепного Подонья не существовало. Имеющиеся в нашем распоряжении архео-логические источники с полным основанием позволяют сде-лать этот вывод.
КОЖЕМЯКИН А. В., краевед
РАЗГРОМ ВЛАДЕНИЙ БЕК-ЯРЫН ОГЛАНА В ПОДОНЬЕ
После устранения темника Мамая с политической арены единовластным правителем Золотой Орды стал воспитанник среднеазиатского хана Тимура Тохтамыш. Своей власти он подчинил литовского князя Ягайло, в 1382 году взял и сжег Москву. В 1383 году он открыто выступил против своего по-кровителя Тамерлана и развернул с ним многолетнюю войну.
В апреле 1395 года между ними произошла кровавая се-ча на реке Тереке, в которой Тохтамыш потерпел поражение. В погоне за ним Тимур пошел к городам Укеку (Увеку) на Вол-ге и разорил его и окрестности. После этого он решил опу-стошить земли Бек-Ярын-Оглана и Актау, союзников Тохта-мыша и направился в сторону Дона традиционной дорогой кочевников от Царицынской и Самарской переправ в бассейн Хопра.
Восточные источники сообщали, что «мирза Мухамед-Султан ограбил еще жителей Кубурджи-караула и другие племена и народы неприятельские, как например племя Кур-буки, Бирлана, Юргуна и Келечи, которые от поражения пе-ред победоносным войском (Тимура) бродили в степи сму-щенные и ошеломленные». Не исключено, что название Ку-бурджи-караул связано с названием русских караулов на реке Копорь (Хопер), а с Бирланой - городище «Урланово», на ме-сте которого в 1636 году был основан город Тамбов, с племе-нем Келечи - местность Калач. В бассейне реки Хопра было разорено несколько древнерусских городов, после чего та-мерлановские войска направились к ставке Бек-Ярын-Оглана в бассейне реки Битюга, где были обнаружены остатки ка-менных сооружений XIV века - мечети и мавзолея, жилые здания и печи, для обжига кирпича (Мечетка, Красный хутор, Новоникольское - Артюшкино). Интересно отметить, что в по-следнем имеется лесок под названием «Городок», а часть села называется «Хановкой» (Рождественская Хава).
Персидские историки Шами и Иезди указывали, что вой-ска Тимура взяли русский город Карасу и «разграбили весь город внутри и снаружи вместе со всей его областью». К со-жалению, нам пока трудно определить местонахождение это-го административного центра средневекового Подонья из-за недостаточной изученности региона. Топоним Карасу пере-водится на русский язык как «черная вода» и означает род-ник, озерко (земляная вода, вода из земли).
Некоторые исследователи полагали, что это городище на реке Усмань одно из мест, упоминаемых в официальных документах 1514 года. Мы попытались обнаружить место это-го городища и нашли его на небольшой речушке (приток Усманки) возле села Малая Приваловка. На берегу речушки была обнаружена керамика с древнерусской символикой «Н» (по определению проф. В. И. Собинниковой). Жители села неоднократно находили в окрестностях села человеческие черепа. Видимых следов городища обнаружено не было. Это, возможно, связано с тем, что в золотоордынское время тата-ры запрещали строить укрепленные города.
Ставка Бек-ярын оглана могла располагаться в районе села Мечетка. Там у него был дворец, мечеть и поселение называлось «Сарай». Именно близ села Мечетки имеются остатки мечети и мавзолей с погребениями местных прави-телей.
Разорив Воронежский край Тамерлан затем переправил-ся на правый берег Дона и двинулся в сторону Ельца. Судя по всему, Тимур пошел к переправе в устье Воронеже, ибо там имелись значительные степные просторы необходимые для коней войска завоевателя. Разорив Елец, уничтожив та-мошних правителей, он задумал идти на Москву.
В это же время Московский великий князь Василий Дмитриевич, выступил ему навстречу к берегам Оки. В по-мощь к себе он призвал с силу Божию в лице Владимирской иконы Божьей матери. Когда ее доставили из Владимира в Москву, то жители столицы встречали ее на Кучковом поле со слезами на глазах молили:
- Мати Божия, спаси Землю Русскую!
Это было 26 августа (8 сентября) 1395 года. Предание гласит, что Тамерлан в это время дремал в шатре. И преви-делся ему сон, будто с высокой горы шло множество церков-ных святителей с золотыми посохами, а над ними Жена в лу-чезарном сиянии. Она грозно повелела Тамерлану убираться из пределов России.
Толкователи снов завоевателя объяснили Тимур-Аксаку, что матерь Бога христианского, заступница русских, требует покинуть северные пределы. Азиатский правитель не пошел далее на север, а повернул на юг к Азову.
В память об этом событии на месте встречи москвичей с Владмирской иконой Божьей Матери была воздвигнута Сре-тенская обитель («сретенье» - встреча). Ныне в Москве это место - Сретенские ворота.
После похода Тамерлана на территории Воронежского края было окончательно уничтожено татаро-монгольское иго, ликвидирована угроза постоянных набегов татар на русские земли.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
Как научная дисциплина история занимается изучением конкретных закономерностей жизни общества на той или иной территории. При этом она оперирует точными историче-скими фактами. Факт истории - это строительный материал для историка. Их поставляют нам - летописцы, археологи, мемуаристы, нумизматика и другие вспомогательные дисци-плины. Достоверность их историк проверяет кропотливой сверкой фактов, критическим разбором. Как правило, здесь не учитывается внутренний мир летописца, историка, его чувства, мысли, настроения. Анализ факта должен быть ма-тематически точным.
При анализе такого источника как «Пименово хожение в Царьград» (а не «Хождение» - как интерпретирует М. В. Цы-бин) следует, наверное, принять во внимание и психологиче-ский настрой самого Пимена бесцельно едущего в такую даль, а тем более его спутников по неволе сопровождающих митрополита [1]. Для них, едущих с опальным иерархом - в пути все было не мило, опостылевшим. В неведомую даль шли они, как говорится, «из под палки». Об этом красноречи-во свидетельствует сама тональность текста, исполненного внутренней напряженности и страха. Инициатором записок был сам Пимен. Перед отплытием он повелел: «всем, кто за-хочет описывать это путешествие, как пошли, и где что слу-чилось или кто возвратися или не возвратится назад» [2]. Сам митрополит не верил, что он вернется в родные места (так оно и случилось).
«В неделю же святых жен-мироносиц вошли все с мит-рополитом на корабли и пошли рекою Доном, грустя и скорбя о путешествии» [3], - так начал свои записки Игнат Смольня-нин. Далее он отмечал, что путешествие это было «печаль-ное и унылое, страшное запустение повсюду и не видно было на берегах ничего: ни городов, ни сел. А когда то в древности здесь были города красивые и очень благоустроенные места, теперь же все запущено и не населено. Нигде не увидишь человека, только запустение великое и и зверей множество: козы, лоси, волки, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы - орлы, гуси, лебеди, журавли и прочее. Запустение великое» [4].
В зависимости от настроения одно и тоже явление два человека могут описывать совершенно по разному. А тем бо-лее с борта одиноко плывущего по течению корабля - много ли увидишь?
В условия лесостепного Дона, русские поселения, как правило, располагались в укрытых и хорошо защищенных местах. Пустынность описываемых им берегов еще не свиде-тельствовала о заселенности края. И в этом плане статья М. В. Цыбина - первая попытка доказать с позиций археолога, что авторы «Хожения» несколько слукавили.
После Куликовской битвы и набега хана Тохтамыша на Москву в 1382 году часть русских поселений в этом краю бы-ла уничтожена, но не все. Об этом свидетельствуют и наход-ки джучидских монет в местах стабильного проживания насе-ления. На правом берегу Дона в селе Семилуки найден клад в 34 джучидских монеты, зарытые в землю после 1380 года; в селе Девице (63 джучидские монеты, зарытые после 1410 года); в селе Подклетном (на левом берегу Дона, против го-рода Семилуки) найдены 4 джучидские монеты; в городе Во-ронеже также найдены монеты времен правления хана Золо-той орды Шадибека (1401-1407 гг.); находки джучидских мо-нет обнаружены в селе Шилово, Борщево, Острожски (31 се-ребряная монета, клад зарыт после 1383-1394 годов) и др. селах [5]. Все это свидетельствует о проживании в этих ме-стах населения в период плавания Пимена по Дону.
Сами путешественники отметили, что на шестой день плавания они остановились против устья реки Воронеж (9 мая 1389 года), где встретили многочисленную свиту князя Юрия Елецкого. Надо полагать, что это была граница Русско-го княжества с «Диким полем». Тональность записок после этого стала более теплой. Автор описывает красоты Дона, Дивногорье и др. места
Через неделю плавания по Дону, вновь страх стал за-ползать в их душу. После прохождения рек Хопер, Медведи-цы и Перевоза (видимо Переволочная) автор отмечал: «В среду же проплыли мимо Великой луки и минули царев улус Сарыхозин, и отсюда начал нас страх одолевать, так как во-шли в землю Татарскую, татар же множество по обе стороны реки Дона» [6].
Как видим, от устья Воронежа до кочевий татар было полторы недели плавания по реке. Следовательно эта зона была свободной. Вот что можно было добавить в подтвер-ждение тезисов археолога М. В. Цыбина.
По поводу тезисов А. В. Кожемякина следует заметить, что эти же мысли им были высказаны ровно 28 лет тому назад в его очерке «Тамерлан в Подонье», опубликованном в журнале «Подъем», 1967, № 4, с. 172-173.
Автор прочно стоит на позициях того факта, что Карасу, один из главных административных центров городов Червле-ного яра, находился на берегу речки Горожанки в глухом бору Воронежского заповедника. С этим согласиться нельзя по нескольким причинам. Во-1-х, главный административный центр никак не мог быть расположен в глухом лесу. Возника-ет вопрос - для чего? Ведь татары не возражали, чтобы рус-ские имели города, торговали, несли в их войске службу, но не строили оборонительных укреплений.
Во-2-х, где же преемственность Карасу с предшествую-щими поселениями - найдены ли они? Мы относим город Ка-расу к конкретному месту, расположенному на университет-ской горке, из-под которой бьет источник «горной, земной во-ды», а не «черной воды», как это пытается объяснить А. В. Кожемякин.
И в 3-х, наличие поселения на этом месте во времена правления джучидов, подтверждаются и нумизматическими находками джучидских монет.
Комплексное использование различных фактов из про-шлого нашего края - сопоставление летописей, топонимиче-ских особенностей края, нумизматические находки и др. поз-воляют нам вскрыть покрова над тайнами прошлых веков.
ИСТОЧНИКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Известно, что летом 1380 года Пимен с трудом полу-чил митрополичье место в Великороссии (до этого митропо-литу давали и Киевскую и владимирскую кафедру). Недолго пробыл в этой должности Пимен. 23 мая 1381 года не его ме-сто из Константинополя прибыл грек Киприан. Великий князь Дмитрий иванович с неохотой согласился отправить Пимена в ссылку на пустынные берега Чухломского озера.
После разгрома и сожжения Тохтамышем Москвы в 1382 году (Дм. Донской в это время был в Костроме), его гнев за потерю Москвы частично обрушился и на голову митрполита Киприана, бежавшего в то время в Тверь. Дмитрий донской выслал Киприана из своих владений и вернул опального Пи-мена. В истории русской церкви митрополит Пимен - жалкая и трагическая фигура. Для него митропличий клобук был подо-бием тернового венка. С 1382 по 1389 годы он держался за «качающееся» кресло, постоянно жил в страхе за свою судь-бу. Главнейшими его противниками были монастырские старцы. которые прочили на мсто митрополита суздальского епископа Дионисия.
9 мая 1385 года Пимен был вынужден выехать в Кон-стантинополь, чтобы закрепить за собой место. Но постоян-ные денежные вымогательства со стороны патриарха не да-ли возможности добиться желаемого. Через три года он воз-вратился в Москву. В феврале 1389 года патриарх Антоний объявил о низложении Пимена. Узнав об этом пимен вновь заторопился в Царьград. Дмитрий Донской всячески отгова-ривал его от поездки. Но тот настоял на своем. Для него она была роковой. Он не только потерял митрополичью кафедру, но и жизнь. 11 сентября 1389 года он скончался в Византии. Там и похоронен. Митрполитом Руси стал Киприан (на ка-федре он сидел до 1406 года). См. - Борисов Н. С. Церков-ные деятели средневековой Руси XII-XVII вв. М., 1988, с. 114-118.
2. Известно 24 списка «Хожения», относящиеся к двум редакциям краткой (ранней) и полной (летописной) Обе ре-дакции вышли из рук Игнатия Смольнянина. Источник со-ставлен в 1389-1393 годах. Впервые «Хожение» опубликова-но в середине прошлого столетия.
3. Книга хожений. Записки русских путешественников XI-XV вв. М., 1984, с. 276.
4. Там же, с. 287.
5. Записки Воронежских краеведов. Воронеж, 1987, с. 119-121.
6. Книга хожений. Записки русских путешественников XI-XV вв. М., 1984, с. 288.
АББАСОВ А. М.
ВОРОНЕЖ - РОДИНА ВОЗДУШНО ДЕСАНТНЫХ ВОЙСК
(к 65-летию образования)
МИНОВ ЛЕОНИД ГРИГОРЬЕВИЧ родился 23 апреля 1898 г. в городе Двинске Витебской губернии (ныне г. Дау-гавпилс Латвия) в семье мещанина, занимающегося подря-дами. Закончив гимназию, поступил в комерческое Двинское училище и успешно закончил его. В 1912 г. скончался его отец Григорий Артемович Минов, оставив на попечении вдо-вы четырех дочерей и трех сыновей. Их воспитанием заня-лась мать.
В 1914 г. Минов добровольно ушел на фронт, служил рядовым. После демобилизации старой царской армии нахо-дился в составе полка в городе Веневе Тульской губернии. Там вступил в партию и по заданию уездного комитета пар-тии формировал боевую дружину Веневского совдепа, пере-именованную позже в красногвардейский отряд. В составе этого отряда по заданию ЧК подавлял кулацкие восстания в губернии, ликвидировал бандитизм в уезде, вел борьбу со спекуляцией. Осенью 1918 г. уездный комитет партии напра-вил Л. Г. Минова на Тульские пехотные курсы комсостава.
Весной 1919 г. в составе боевого отряда Тульских пехот-ных курсов убыл на Юго-Восточный фронт, воевал на Дону, где командовал взводом, участвовал в боях против белоказа-ков Краснова в районе хутора Бычки, станиц Старая и Новая Меловая. С июня 1919 г. по ранению был эвакуирован с фронта. После излечения попал в 21-й пехотный полк, кото-рый убыл на Южный фронт. В качестве командира роты этого полка участвовал в боях под Курском и Змеевкой.
Осенью 1919 г. был командирован в Москву на авиаци-онные курсы. Успешно закончив их, начал службу в военно-воздушных силах страны.
9 июля 1941 г. Л. Г. Минов был арестован за антисовет-скую агитацию против советской власти и приговорен к 8 го-дам лишения свободы. Свой срок отбывал в северном управ-лении лагерей и железной дороги МВД в поселке Абезь Коми АССР.
Коллегией Верховного суда СССР от 13 октября 1956 г. за №1-Н-1765/45 был реабилитирован. Л. Г. Минов был вос-становлен в партии. С 15 мая 1948 г. был зачислен в запас советских вооруженных сил, а 24 января 1959 г. по достиже-нии предельного возраста уволен в отставку с правом ноше-ния военной формы одежды.
Скончался Минов Леонид Григорьевич 18 января 1978 г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
А все началось с 26 июля 1930 г. В этот день под руко-водством военного летчика Л. Минова в Воронеже были со-вершены первые тренировочные прыжки. Как происходили события, впоследствии рассказал Леонид Григорьевич Ми-нов:
«Я не думал, что один прыжок может изменить в жизни многое. Я всей душой любил летать. Как и мои товарищи, от-носился в то время к парашютам с недоверием. Да, попросту, о них и не думал. В 1928 г. мне довелось быть на совещании руководящего состава Военно-воздушных сил, где я сделал доклад об итогах работы по «слепым» полетам в Борисо-глебской школе военных летчиков.
После совещания меня подозвал Петр Ионович Баранов, начальник ВВС, и спросил:
_ В своем докладе Вы говорили, что вслепую летать надо непременно с парашютом: нужны ли парашюты в воен-ной авиации?
Что я мог тогда сказать! Конечно, парашюты нужны. Лучшим доказательством тому был вынужденный прыжок с парашютом летчика-испытателя М. Громова. Вспомнив этот случай, я ответил Петру Ионовичу утвердительно. Тогда он предложил мне поехать в США и познакомиться, как у них обстоят дела со спасательной службой в авиации. Честно го-воря, я согласился неохотно. Мне хотелось летать, а тут дело совсем новое, неизвестное.
Из Соединенных Штатов Америки я вернулся «налегке»: с «дипломом» в кармане и тремя прыжками. Петр Ионович Баранов мою докладную записку положил в тощую паку. Ко-гда он закрыл ее, на обложке я увидел надпись: «Парашют-ное дело».
Пока он закуривал, я смотрел на его худощавое, с круп-ными чертами лицо и старался угадать, как он относится к моим предложениям.
Из кабинета Баранова я вышел через два часа. Пред-стояла большая работа по внедрению парашютов в авиации, по организации различных исследований и экспериментов, направленных на повышение безопасности полетов. Было решено провести в воронеже занятия с целью ознакомления летно-подъемного состава с парашютами, с организацией прыжков. Баранов предложил подумать о возможности подго-товки на воронежских сборах 10-15 парашютистов для вы-полнения группового прыжка.
26 июля 1930 г. участники сборов Военно-воздушных сил Московского военного округа собрались на аэродроме под воронежем. Мне предстояло выполнить показательный пры-жок. Конечно, все, кто был на летном поле, считали меня асом в этом деле. Ведь я здесь был единственным челове-ком. который получил воздушное парашютное крещение и прыгал не раз, не два, а имел целых три прыжка! И занятое мною призовое место на соревнованиях сильнейших пара-шютистов США, по-видимому, казалось присутствующим чем-то недосягаемым.
От пристального взглядов, повышенного внимания я смущался, волновался еще больше, но старался ничем не выдать себя. Хотелось выполнить прыжок как можно лучше, своим поведением заинтересовать летчиков, вселить в них уверенность, зажечь их желанием сделать то же самое.
Вместе со мной готовился к прыжку летчик Мошковский, назначенный на сборах моим помощником. Больше желаю-щих пока не было.
Мой прыжок действительно удался. Приземлился я лег-ко, недалеко от зрителей, даже на ногах устоял. Встретили аплодисментами. Откуда-то взявшаяся девушка вручила бу-кет полевых ромашек.
А как там Мошковский? Самолет заходит на курс. В про-еме двери хорошо видна его фигура. Уже пора бы прыгать. Пора! Но он по-прежнему стоит в дверях, видимо, не решаясь броситься вниз. Еще секунда, вторая. Наконец-то! Над пада-ющим человеком взметнулся белый шлейф и тут же превра-тиляс в тугой купол парашюта.
_ Ура-а-а-... - раздалось вокруг.
Я тоже закричал от радости. И как же тут не радоваться!
Представьте: первый прыжок! Сам летчик рассчитывал время, самому ему и прашют пришлось раскрыть, ведь ника-ких приборов, даже вытяжной веревки не было.
Многие летчики, видя нас с Мошковским целыми и невредимыми, изъявили желание тоже прыгнуть. В тот день совершили прыжки командир эскадрильи А. Стоилов, его по-мощник К. Затонский, летчики И. Поваляев и И. Мухин. А че-рез три дня в рядах парашютистов насчитывалось 30 чело-век.
Выслушав по телефону мой короткий доклад о ходе за-нятий, Баранов спросил:
_ Скажите, можно ли за два-три дня подготовить десять или пятнадцать человек для группового прыжка?
Получив положительный ответ, Петр Ионович пояснил свою мысль:
_ Было бы очень хорошо, если бы оказалось возможным по ходу воронежского учения продемонстрировать выброску группы вооруженных парашютистов для дивесионных дей-ствий на территории «противника».
Надо ли говорить, что это оригинальное и интересное задание мы приняли к исполнению с огромным энтузиазмом.
Высадку десанта решено было произвести с самолета «Фарман-Голиаф». В те дни он был единственным самоле-том, освоенным нами для прыжков. Его преимущество перед имевшимися в авиабригаде бомбардировщиками ТБ-1 заклю-чалось в том, что не требовалось человеку вылезать на кры-ло - парашютисты выпрыгивали в открытую дверь. Причем все обучаемые находились в кабине самолета. Чувство локтя товарища успокаивало каждогою Кроме того выпускающий мог наблюдать за ним, подбодрить перед прыжком.
Для участия в десанте отобрали десять добровольцев, уже совершавших тренировочные прыжки.
Кроме выспдки бойцов в план десантной операции включили сброс с самолетов на специальных грузовых пара-шютах оружия и боеприпасов (ручные пулеметы, гранаты, па-троны). Для этой цели использовали два мягких почтовых мешка и четыре полутяжелых короба конструкции К. Благина.
Десантная группа была разделена на два отряда, так как в кабине самолета помещалось не более семи парашюти-стовю После высадки первых десантников самолет возвра-щался на аэродром за второй группой. В перерыве между прыжками намечалось сбросить с трех самолетов Р-1 шесть грузовых парашютов с оружием и боеприпасами.
В результате этого эксперимента хотелось получить от-вет на целый ряд вопросов: установить степень рассеивания группы из шести человек и время отделения от самолета всех бойцов; фиксировать время, которое потребуется для спуска десантников на землю, приема сброшенного оружия и приведения десанта в полную готовность к боевым действи-ям.
В целях расширения опыта высадка первого отряда намечалась с высоты 350 метров, второго - с 500 метров, сбрасывание груза - со 150 метров.
Подготовку к десантной операции закончили 31 июля. Каждый боец знал свое место в самолете и свою задачу на земле. Снаряжение десантников, состоящее из основного и запасного парашютов, было уложено и тщательно подогнано по фигуре бойца, оружие и боеприпасы упакованы в подвес-ные мешки и короба грузовых парашютов.
2 августа 1930 г. ровно в 9 часов с аэродрома базирова-ния поднялся самолет. На его борту - первый отряд пара-шютного десанта. Вместе с ними и руководитель второй группы Я. Мошковский. Он решил посмотреть, где место от-деления нашей группы, чтобы потом точно десантировать своих ребят. Вслед за нами взлетели три самолета Р-1, под крыльями которых на бомбодержателях подвешены грузовые парашюты.
Сделав круг, наш самолет повернул к месту выброски десанта, расположенному примерно в двух километрах от аэродрома. Площадка приземления - это свободное от посе-вов поле размером 600 на 800 метров. Она примыкала к не-большому хутору. Одну из построек, расположенную на окра-ине хутора, наметили в качестве ориентира для сбора пара-шютистов после приземления и исходного пункта для начала боевых действий десанта в тылу «противника».
Через несколько минут вышли на курс. Я высунулся из двери, чтобы рассчитать точку отделения. Самолет шел про-тив ветра на высоте 300 ме6тров. Внизу, чуть впереди - наша площадка. Пора.
- Приготовиться1 - стараясь перекричать гул моторов, скомандовал я.
Ребята тут же поднялись и стали друг за другом, сжимая в правой руке вытяжное кольцо. Лица напряжены, сосредото-чены. Как только пересекли площадку, дал команду:
- Пошел!
Бойцы буквально высыпали из самолета, я нырнул по-следним и тут же дернул кольцо. Посчитал - все купола рас-крылись нормально. Приземлились мы почти в центре пло-щадки, недалеко друг от друга. Бойцы, быстро собрав пара-шюты, подбежали ко мне. Тем временем над головами про-шло звено Р-1 и на краю хутора сбросило шесть парашютов с оружием. Мы кинулись туда, распаковали мешки, достали пу-леметы, патроны.
И вот уже в небе вновь появился наш «Фарман» со вто-рой группой. Как и было запланировано, группа Мошковского покинула самолет на высоте 500 метров. Приземлились они рядом с нами. Понадобилось всего несколько минут, и 12 де-сантников, вооруженных двумя ручными пулеметами, винтов-ками, револьверами и гранатами, были в полной готовности к боевым действиям...»
«... На этом план первого эксперимента был исчерпан. Объявили отбой. Участники десанта, забрав с собой пара-шюты и контейнеры, на грузовой автомашине отправились на свой аэродром. Еще по дороге мы подсчитали «убытки». ока-залось, что первая группа потеряла вытяжное кольцо, а вто-рая - вытяжное кольцо и парашютную сумку, которая, вероят-но, выпала у кого-то из-под ранца в воздухе в момент рывка при раскрытии парашюта.
На аэродроме неутомимый Мошковский, явно подражая бравому солдату Швейку, лихо отрапортовал укладчику па-рашютов Баранову:
- Осмелюсь доложить, десантный отряд в тылу «про-тивника» понес «тяжелые потери». На свою базу не верну-лись парашютная сумка и два вытяжных кольца!
Гнев нашего завтеххоза вскоре сменился на милость. Во второй половине дня двое парнишек на велосипедах доста-вили в проходную аэродрома парашютную сумку и одно вы-тяжное кольцо. Ну а потеря второго кольца не составляла беды.»
Так был сброшен первый в мире парашютный десант. 2 августа 1930 г. стало днем рождения воздушно-десантных войск РККА.
Воронежский эксперимент привлек большое внимание широкого круга военных специалистов. Поэтому в сентябре того же 1930 г. по указанию командующего войсками Москов-ского военного округа А. И. Корка в ходе маневров был при-менен второй воздушный десант.
На этот раз было решено применить десант в более сложной обстановке. Надо было скрытно совершить выброску десанта в тылу «противника». После приземления десант-ники должны были напасть на штаб стрелковой дивизии, за-хватить боевые документы, после чего перейти условную ли-нию фронта. Эту задачу десант выполнил успешно. К ее осу-ществлению была привлечена та же группа, что и в первом десанте.
«Здесь не обошлось без одного памятного курьеза. В день отъезда из Воронежа Яков Давидович кроме официаль-ного извещения отправил телеграмму: «Выехали тринадцать «попрыгунчиков». По-видимому, считая, что каждая теле-грамма должна иметь подпись, телеграфист внес свои кор-рективы. Телеграмма пришла в таком виде: «Выехали трина-дцать» - и подпись «Попрыгунчиков». С тех пор долго среди друзей Мошковский ходил с веселым прозвищем Яша По-пыгунчиков.
На это раз десантный отряд получил вполне определен-ное боевое задание. Ему предстояло скрытно десантиро-ваться в тыл «противника2 и, разгромив штаб его стрелковой дивизии, захватить и доставить своему командованию опера-тивные документы. Ясно, что разгром штаба и захват доку-ментов следовало понимать как условные действия, которые нужно было обозначить появлением десантников в помеще-нии штаба и их возвращение на свою территорию. С этой не-легкой задачей десантный отряд, как говорил потом Мошков-ский, справился «лучше, чем надо».
* * *
На рассвете 2 сентября с пассажирского самолета АНТ-9 с высоты 250 м на опушке леса приземлились 11 парашюти-стов-десантников. Их встретили заранее высланные в этот район два бойца-разведчика. Быстро собрав парашюты и спрятав их в лесу, десантники вышли к дороге, где организо-вали засаду.
Вскоре показался грузовой автомобиль. Десантники остановили его, приказали шоферу вместе с ними лечь в ку-зов, а за руль сел Я. Д. Мошковский. К штабу дивизии де-сантники прибыли до рассвета, когда его личный состав еще отдыхал. Я. Д. Мошковский представился дежурному как ко-мандир парашютного десанта «красных», отобрал у него ключи от стола и забрал документы.
Изъяв из сейфа две папки с приказами и директивами командующего войсками «синей» стороны, он сунул их себе за пазуху. В это время десантники перерезали телефонные провода внешней связи, дымовыми шашками обозначили разгром штаба и двинулись к линии фронта. Достигнув леса, остановили машину и скрытно перешли линию фронта.
К искреннему огорчению Мошковского, его трофеи ни у кого из старших начальников не вызвали особого энтузиазма. По приказанию штаба руководства маневрами папки с опера-тивными документами пришлось срочно вернуть их владель-цам. Отсутствие этих документов могло на некоторый срок парализовать действия дивизии «синих». Но дело было сде-лано.
* * *
Утром следующего дня командующий войсками округа А. И. Корк приехал на аэродром и провел подробный разбор де-сантной операции.
Слушая доклад Мошковского, пересыпанный шутками и забавными сравнениями, командующий то одобрительно, то укоризненно покачивал головой. Затем, выступая с оценкой операции, объявил благодарность всем участникам десанта за умелые и решительные действия в тылу условного про-тивника. Особо отметив находчивость и смекалку командира отряда, он тут же устроил ему «горячую баню» за изъятие из сейфа документов, за перерезанную связь, за дымовые «эффекты» в помещении штаба и за прочие нарушения пра-вил «игры», принятых на маневрах.
Эта головомойка несколько огорчила Мошковского, но в душе он остался при своем мнении о правилах «игры». Сразу после разбора он подошел к своим «попрыгунчикам» и, скор-чив уморительную гримасу, погрозил им пальцем:
- Зарубите себе на носу: ни одно хорошее дело не оста-ется безнаказанным!
Этот вторичный опыт применения парашютов в военном деле со всей очевидностью показал, что воздушные десанты могут занять важное место в современной войне как средство дезорганизации управления войсками и внезапного окруже-ния передовых частей противника.
Революционный военный совет СССР, придавая огром-ное значение развитию воздушно-десантного дела в стране, отметил первые шаги, сделанные в этой области на опытно-показательном учении в Воронеже и на маневрах войск МВО под Москвой. В своем постановлении об итогах боевой подго-товки РККА за 1929/30 учебный год и задачах на 1931 год он отметил эти шаги в качестве важных достижений Военно-Воздушных сил. А в разделе «Задачи на 1931 год» содержа-лось предписание, что «воздушно-десантные операции должны быть всесторонне изучены с технической и тактиче-ской стороны Штабом РККА и им преподаны соответствую-щие указания на места».
В последующем подобные выброски парашютных десан-тов проводились и в других военных округах. На одном из осенних тактических учений Ленинградского военного округа в сентябре 1930 г. был высажен посадочный десант в составе стрелковой роты.
(«ВДВ. Вчера, сегодня, завтра. Военно-исторический очерк». М., 1993, с. 23-29; Крылатая гвардия. Книга о про-славленных гвардейцах-десантниках. М., 1978, с. 7-12)
Итоги боевой подготовки и результаты опытно-исследовательских учений отрядов были подведены в докла-де командующего Ленинградского военного округа И. П. Бе-лова 14 декабря 1931 г. Опыт подтвердил, что небольшими десантными отрядами можно дезорганизовать работу армей-ского и корпусного тыла, задержать на продолжительное время оперативные переброски, нарушать работу штабов по управлению войсками, уничтожать тыловые аэродромы и морские базы. Совместными действиями воздушных десан-тов с войсками, наступающими с фронта, и флотом открыва-ли новые возможности боевых действий.
5 января 1932 г. Реввоенсовет СССР обсудил вопрос «Об авиамотодесантном отряде Ленинградского военного округа». Учитывая достигнутые успехи в воздушно-десантном деле, было решено создать в 1932 г. в Ленинградском, Украинском, Белорусском и московском военных округах по одному штатному авиамотодесантному отряду.
АББАСОВ А. М., гвардии полковник в отставке, кандидат ис-торических наук, академик краеведения, председатель прав-ления «Союза военных писателей»
РОССИИ НУЖНА ВОДА…
В начале 1696 года молодой Пётр Алексеевич, едва всту-пив в державное правление страной, понял, что главной при-чиной экономической отсталости России явилась её оторван-ность от берегов Балтики и Черного морей.
Ливонская война (1553-1588) не содействовала решению проблемы выхода к берегам Балтийского моря. Кроме того, у Ивана Грозного времени для создания морского флота не было (хотя он имел в своем распоряжении несколько морских судов с иностранными экипажами).
Его преемник Борис Годунов в 1603 г. закупил в Любеке два судна и перевез их в Архангельск. Там он решил обору-довать верфи. Но смерть Б. Годунова в 1605 г. приостанови-ла эти задумки [1].
Попытки создать флот предпринимались отцом Петра I - Алексеем Михайловичем. По его указу 14 ноября 1667 г. со-стоялась закладка корабля, а 28 мая 1668 г. морской плоско-донный корабль «Орел», яхта, бот и два шнека были спущены на воду реки Оки близ села Дединово. Длина корабля - 24, 5 м, ширина - 6, 4 м, осадка 1, 7 м. «Орле» имел две палубы, экипаж состоял из 20-22 офицеров и матросов и 35 - 40 рус-ских стрельцов. 7 мая 1669 г. капитан Давид Бутлер вывел судно по Оке в Волгу. По пути судно останавливалось в Ниж-нем Новгороде, Казани, Саратове, Царицыне и в августе бла-гополучно бросил якорь в Астрахани [2]. Петр Алексеевич хо-рошо понимал, что для создания морской эскадры нужны прекрасно оборудованные гавани и морские порты, нужны мастеровые люди, необходимо владеть навыками строитель-ства кораблей и умением водить и управлять ими. Но ничего подобного в Российском государстве не было. Следовало искать неординарные решения.
Начинать войну с северным соседом за выход к берегам Балтики в начале своего правления Петру было не с руки. Там господствовал сильнейший флот Швеции. Она обладала лучшей в Европе армией (у Петра даже не было регулярных войск, стрелецкие полки для этой цели не годились, они были поражены духом промысла). Берега южных морей контроли-ровали турки и крымские татары. На юге русские владели лишь узкой прибрежной полосой на Каспии в районе Астра-хани. Архангельский торговый порт с выходом в Белое море и далее в Европу, не подходил для целей создания там места стоянок будущей флотилии.
Правильно оценив международную обстановку, расста-новку сил в Европе, Петр Первый пришел к единственно вер-ному решению - развернуть борьбу за возвращение берегов Черного и Азовского морей, некогда принадлежавших России.
Летом 1695 г. он предпринял первый Азовский поход. Главный удар наносился по турецкой крепости Азов [3], кото-рая прочно закрывала выход в Азовское и Черное моря. На этом направлении сосредоточил внимание царь. Воеводу Бо-риса Петровича Шереметева совместно с украинскими каза-ками гетмана Ивана Мазепы он направил к устью Днепра для действий и нейтрализации против крымских татар.
На театр боевых действий пехота Патрика Гордона из Тамбова выступила в конце апреля 1695 г. и 800 км. до Чер-касска на Дону преодолела за два с лишним месяца, прибыв туда 20 июня, под стены Азова они подошли к 26 июля 1695 г.
С сухопутными войсками Головина и Лефорта из села Преображенского царь пошел в поход 27 апреля 1695 г. рекой Москвой, Окой и по Волге на судах спустился до Царицына, выгрузился и пешим строем к 14 июня дошел до казачьего городка Паншина на Дону. Туда из Воронежа пригнали 1118 стругов и дощаников, в том числе 42 морских. Погрузив на них войско, к 26 июня Петр был уже в Черкасске и лишь 5 июля 1695 г. обложил крепость Азов. Численность его армии составляла более 30 тыс. чел. [4]. Артиллерия насчитывала 201 орудие с запасом в 30 тыс. пудов пороха и 32,7 тыс. гра-нат, ядер, бомб. По тому времени это была мощная огневая поддержка пехоты.
Несмотря на неоднократные приступы и штурм крепости, героизм русских солдат, смекалку донских казаков, Азов все же устоял. Крепость регулярно получала подкрепление, про-виант, боеприпасы со стороны моря от стоящего невдалеке турецкого флота. Русские захватили лишь две каланчи на бе-регу Дона (они перекрывали железной цепью реку Дон, не давая судам проходить вниз к устью). На Днепровском направлении русские войска совместно с украинскими каза-ками захватили и разрушили до основания крепости - Казы-кермен, Тавань, Ширингирей, Ослан и др.
Первый Азовский поход вскрыл все недостатки его подго-товки и Петр из них сделал правильные выводы. 2 октября 1695 г., он снял осаду крепости и через Валуйки, Белгород возвратился в Москву. Там сразу же стал готовить второй по-ход на Азов. Анализируя неудачи, царь пришел к мысли, что:
- русские войска слишком поздно подошли к крепости и плохо подготовились к боевым действиям;
- при штурме Азова не было общего руководства войска-ми;
- отсутствовали морские корабли, которые могли бы бло-кировать крепость со стороны моря.
Следовало срочно строить суда. 30 ноября 1695 г. царь отправил в Архангельск к Ф.М. Апраксину письмо, в котором извещал: «По возвращении от невзятия Азова с консилии господ генералов указано мне к будущей весне делать га-леи» [5].
Он просил его слать на Москву и Воронеж корабельных плотников из Архангельска, запрошены были мастеровые из Нижнего Новгорода, Казани и других. городов. «И декабря (1695 г.) в 13 день на Болоте кликали клич, чтоб всяких чинов люди шли в Преображенское, и записывались, и шли б слу-жить под Азов... все они взяты в новоприбылые солдаты и стрельцы и посланы на Воронеж и под Азов» [6].
Местом будущего флота был избран Воронеж. Не случай-но выбран этот город. Здесь сильны были традиции речного и морского судостроения; вокруг города имелось изобилие лесов, годных к изготовлению кораблей; кроме того, река Воронеж была судоходной и позволяла выводить построенные корабли в Дон, а по нему к Азову.
О правильности выбора места для военной флотилии Петр много лет спустя, заметил: «Усмотрено место к кора-бельному строению угодное, на реке Воронеже, под городом того же имени, призваны из Англии и Голландии искусные мастера, и в 1696 году началось новое в России дело: строе-ние великим иждивением кораблей, галер и прочих судов» [7].
По указанию царя в селе Преображенском под Москвой следовало заготовить запасные части для 22 галер и 4 бран-деров. Галеры строились на 30-38 весел, при 5 пушках и 173 членах экипажа. Детали галер решено было изготавливать в Преображенском, санным путем переправлять их на Воро-неж, где шла усиленная сборка. Для судовой поделки на Во-ронеж был направлен стольник Григорий Семенович Титов. Ему велено заготовить лесной материал для строительства судов по чертежам данным самим царем. К весне 1696 г. он должен был заготовить брусья, бревна, пластины и доски «для галеасного, галерного, каторжного и брандерного дела» (более 7000 бревен).
Воронежцу В. Завесину указано собрать с местных обыва-телей смолу и конопать на варницах в Мокшинском стане, с Романовских железных заводом собрать припасы (крючья, гвозди, скобы и пр. изделия) [8].
Близ Успенского мужского монастыря на правом берегу реки еще в 1695 г. была заложена верфь. С января 1695 г. работы на ней шли полным ходом. В лесах вокруг города началась заготовка материалов. Работному люду со всей России велено было явиться в Воронеж к 10 января 1696 г. Было собрано более 20 тысяч человек. Уклоняющихся от «судовой поделки» велено записывать в гребцы. Рабочие распределялись на: Белоколодскую, Козловскую, Торбеев-скую, Уваровскую, Сокальскую, Романовскую, Куринскую, Ив-ницкую, Ступинскую, Березовскую, Чертовицкую, Воронеж-скую и прочие пристани и верфи. Под присмотром стольников и подъячих шла заготовка леса, изготовление стругов и до-щаников.
Для перевозки лесоматериалов, различных припасов, де-талей судов использовались тысячи подвод и возчиков. Эту трудовую армию следовало накормить, заготовить фураж для скота. «Для хлебных запасов на Воронеж послан «... Андрей Иванов сын Лызлов, ... На Коротояк Григорий Иванов сын Немцов» [9].
В Воронеже А. И. Лызлову, а чуть позже и в Коротояке, пришлось очень туго. Он ссорился с местными купцами, пе-рекупщиками зерна и хлеба, не особенно поддерживал его и местный воевода Савва Семенович Горчаков. Создав запас для армии в Воронеже, А. И. Лызлов переехал в Коротояк, где были построены армейские хлебные магазины [10].
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Шершов А. П. История военного кораблестроения. СПб., 1994, с. 201;
2. Золотарев В. А., Козлов И. А. Российский флот на чер-ном море и в восточном Средиземноморье. М., 1980, с. 12;
3. Азов основан в 1067 году и входил в состав Тмутара-канского княжества Киевской Руси. С 1471 года захвачен тур-ками, именовался крепостью «Азак». В 1637 году донские ка-заки захватили ее и в течение пяти лет (до 1642 года) вла-дели крепостью (так называемое «Азовское сидение»)
Крепость представляла собой мощное фортификационное сооружение. Окружена она была каменной стеной с четырьмя бастионами, с наружной стороны укрепленной земляным ва-лом с глубоким рвом. В самом городе находился каменный замок. Гарнизон состоял из 5 тысяч отборных янычар;
4. Гордеев А. А. История казаков. Ч. 3. М, 1992, с. 20;
5. Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994, с. 51;
6. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 232-233;
7. Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994, с. 57;
8. Елагин С. История русского флота. Период Азовский. СПб., 1864, прил. I. с. 76;
9. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 221-222;
10. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 382-383;
ВИВАТ, РОССИЯ!
Начало года для Петра было неудачным и даже печаль-ным. В январе он заболел и слег в постель, к которой был прикован почти месяц. Мучили боли в ноге. Едва он стал по-правляться, как неожиданное горе свалилось на царскую се-мью. 29 января 1696 г. в 10 часов утра неожиданно скончался сводный брат Иван Алексеевич - «первый» царь (до этого Петр довольствовался ролью «второго» царя). Со смертью брата наступило единодержавие. 30 января, похоронив брата и несколько оправившись от болезни ноги, в конце февраля Петр выехал в Воронеж [11].
К тому времени на Воронеже во всю уже кипела работа. Всем работным людям явка на Воронеж была назначена на 10 января 1696 г. Тех, кто уклонялся от работ, было велено записывать в гребцы на каторги. К весне здесь собралось до 20 тысяч человек, с тысячами подвод.
Воронежский воевода С. С. Горчаков в помощь стольнику Г. С. Титову выделил детей боярских и дворян Антона Вене-витинова, Ивана и Акинфа Лосевых, Александра Михнева, Автонома Стерлигова и др. Все заготовки приказано было собрать и сложить к 1 февраля 1696 г. на луговой ногайской стороне реки Воронеж как раз напротив крепости [12]. Там же были возведены стапеля для двух строящихся 36-пушечных кораблей «Апостол Петр» (длина - 35 м., ширина 7,6 м.) и «Апостол Павел» (длина - 30 м., ширина - 9 м.). По типу со-временных иностранных судов оба они подходили под 4 ранг кораблей.
Для перевозки войск, хлебных запасов, муки, крупы, суха-рей и других грузов на Воронеже, в Козлове, Добром, Рома-нове, Рамони, Ступине, Чертовицком и других местах прика-зано было соорудить 1300 стругов, 100 плотов и лодок [13].
На судоверфь в городе воронежский воевода выделил 961 человека. Кроме того из 16 городов - Белгорода, Болхо-ва, Валуек, Курска, Коротояка, Костенок, Острогожска, Оль-шанска, Полатова и др. населенных мест прибыли 7006 ра-ботных людей, которые должны были трудиться на верфях. Им были назначены кормовые по 2 деньги в день [14].
На лесоповалы и подвозку бревен к верфям были распре-делены работные люди, прибывшие со всех концов страны. Работа в лесах под Воронежем была самой неблагодарной и трудоемков повинностью. Многие не выдерживали этого не-посильного труда, гибли, бежали на Дон, поджигали леса.
25 февраля 1696 г. из Москвы в Воронеж прибыл «шкип-тиммерман» Преображенского полка Лукъян Верещагин. Ему было поручено найти в городе место годное для жительства царя. Подходящим местом оказался пристанный двор подья-чего Воронежской приказной избы Игната Маторина. Дом стоял на правом берегу реки недалеко от судоверфи. «В том доме две горницы, у передней-сени крыльца, и из под этих сеней позади около тех горниц в комнату и на другое крыльцо сени ж проходные. Да в том же дворе погреб с погребицею, у ворот изба караульная, в одной горнице в комнате печь из-разцовая», - таково описание первого царского дома в Воро-неже. За два дня до приезда царя стены горниц и комнат бы-ли оббиты полотном, на дворе были построены: «мыльня» с печью и «поварня» [15].
Из Москвы царь выехал 23 февраля и прибыл в Воронеж с небольшой свитой в последний день февраля 29 числа (ви-сокосного года, года Крысы). Для жителей небольшой про-винциальной крепости, каким был Воронеж, приезд столь вы-сокого гостя был величайшим событием. Воевода Савва Се-менович Горчаков старался из всех сил. При встрече госуда-ря с городских стен была учинена настоящая пальба из пу-шек, била барабанная дробь, Петра Алексеевича встречали красные девицы с хлебом-солью.
Приемом Петр I остался доволен. Но первое знакомство с городом несколько удивило его. Он отметил, что в Воронеже много пустопорожних мест (со временем этот недостаток он исправил переселением мастеровых людей с семьями из других городов страны и расселив их вдоль правого берега реки. Царь быстро благоустроил город) [16].
В день прибытия осмотрел судоверфь. Вник в ход строи-тельных работ, проверил заготовленные припасы, заслушал стольника Григория Титова и других людей и сразу же при-ступил к активной деятельности на судоверфи. Его кипучая энергия увлекла корабелов. Дела пошли быстрее. Царь хва-тался за топор, молот, пилу. Он рубил, стругал, стучал, не-истово погоняя время. За короткий срок объездил все при-стани, где шла заготовка леса и дощаников. Побывал в верхней части города.
Уже 6 марта (в пятницу) в письме к Т. Н. Стрешневу за-требовал: «Бревен ясеневых здесь нет,... а те бревна зело нужны, да и кривули, которые там остались тоже вели немед-ленно прислать... А мы, по приказу Божию к прадеду нашему Адаму, в поте лица своего едим хлеб свой» [17]. Письмо это дьяк получил 10 марта и сразу же 12 марта отвечал: «С Тулы бревна на весла и кривули велено весть на Воронеж, не меш-кав, и подводы посланы с Москвы» [18].
Видимо, в пятницу царское письмо на Москву с нарочным князем Никитой Ивановичем Репниным было отправлено к Францу Лефорту. Оно не сохранилось, но из ответа Лефорта явствовало, что Петр требовал скорейшей присылки гол-ландского инженера капитана Августа Майера для руковод-ства строительством галеасов. Франц Лефорт отвечал госу-дарю: «Писал твоя милость с князем Никитой Ивановичем Репниным. Слава Богу, что ты здоровый пришел в Воронеж город. Дай Бог тебе... совершить, что мы починаем» [19]. В этом же письме Ф. Лефорт сообщал, что 9 марта в Москву прибыли 11 лекарей и что 10 марта он отправил свой полк в поход на Воронеж, туда же готовится ехать и Франц Тиммер-ман.
В середине марта Петр получил письмо от воеводы А. С. Шеина. Тот заверял государя, что последние роты его полка выступили в поход 6 марта. «С поспешением буду ускорять до Воронежа, оставя все... А ваша милость в деле своем управляй, как господь вразумит и Титову прикажи, чтоб все готово было» [20].
8 марта в воскресенье в Государевом шатре отмечались «сороковины» смерти брата Ивана. Середина марта выда-лась ненастной. Начались проливные дожди и река Воронеж вскрылась ото льда и вышла из берегов. Работы были при-остановлены. После дождей ударили сильные морозы: «вновь реки стали, за которым морозом дней с пять не рабо-тали, а ныне три дня как тепло стало», - сообщал он Т. Н. Стрешневу. В конце послания Петр сделал приписку: «Р. S. Нога моя зажила совсем» [21].
В тот же день 23 марта в Понедельник отправлено им письмо князю Федору Юрьевичу Ромодановскому. В нем царь извещал о сделанной работе: «...галеры и иные суда, по ука-зу вашему строятся; да нынче же зачали делать на прошлых неделях два галеаса» [22]. Под руководством Петра к 20 мар-та были заложены 36-пушечные корабли «Апостол Петр» и «Апостол Павел». На стапелях уже стояли готовые галеры «Принципиум», «Святой Марк» и др. [23].
Воинский отряд Патрика Гордона прибыл в Воронеж 23 марта 1696 г. На следующий день Петр Алексеевич водил его по верфи, показывая строящиеся корабли. Вместе с П. Гор-доном в понедельник из Москвы в Воронеж подоспела капела государевых певчих дьяков [24]. Об этом в письме к Т. Н. Стрешневу сообщал сам Петр: «Святейший Иоаникий патри-арх сюда приехал». Певчие дьяки успели на церковный праздник Благовещение. По этому поводу в соборной церкви Благовещения сам епископ Митрофаний правил службу. Царь присутствовал на богослужении. На правом крылосе пели государевы певчие дьяки (на левом - архиерейский хор). Петр Алексеевич любил слушать церковные песнопения и даже сам подпевал дьякам. После литургии вместе с патриархом Иоаникием обедал государь у Воронежского епископа и «было утешение велие», - отмечали дьяки [25].
В субботу 28 марта он слушал акафист, а затем литургию в Успенском мужском монастыре и в «тот же день обедал у игумена Тита». Дождливый воскресный день 29 марта посвя-тил он просмотру корреспонденции: читал письма, отвечал адресатам - князю Ф. Ю. Ромодановскому, А. А. Виниусу, А. Ю. Кревету, Т. Н. Стрешневу. В письме к А. А. Виниусу он за-метил, что после «великого морозу паки великое водополие стало», а князю Ф. Ю. Ромодановскому, хвалясь, сообщал: «А здесь, государь, милостию Божию и вашим государевым щастием, все строица к морскому каравану с поспешением, а что впредь станет делатца, писать буду. Холоп ваш. Kaptein Piter. С Воронежа, марта 29 дня» [26].
В тот же день в письме к Т. Н. Стрешневу потребовал при-сылки пивовара и спрашивал - как идет заготовка сухарей для армии. «А басманник Андрей Тимофеев, который пиво варит на двор твой, и тех пивоваров послал на Дон, но оне задержаны в Танбове, - оправдывался дьяк. - А сухарей сде-лал на 4 тысячи человек на 4 месяца, на день по два сухари болших, а меньша по 4 сухаря» [27].
У Андрея Юрьевича Кревета царь еще 23 марта просил присылки досок, а заодно выслать плотницкий инструмент. 29 марта он вновь обратился к нему: «Послал я к вам обрасцы инструментов, также и опись и обрасцовый циркуль, которые приняв, извольте отписать за море против того. Тонкие доски еще сюда не бывали, а здесь зело нужны, надобет» [28].
Во вторник 31 марта в Воронеж прибыл Большой полк во-еводы боярина А. С. Шеина [29]. Полк пришел при разверну-том знамени, сшитым по указу Петра. Оно было камчатое, коричневого цвета, четырехугольное с откосом. Вокруг него шла кайма ярко-голубого цвета с надписью, когда оно сдела-но; в середине на полотне - двуглавый золотой орел; в лапах он держит копье, увитое хартиями с различными надписями. На груди у орла - щит, в его белом поле изображение Царя-царей; Господа-господей, окруженное молниями; под орлом, ближе к краю знамени представлено волнующее море с ко-раблями на парусах; в откосе, рядом с орлом, в облаках свя-тые апостолы Петр и Павел [30].
Царь провел смотр полка. Остался им доволен. На сле-дующий день А.С. Шеин приказал «всем уездным людям ехать в Воронеж со съестными припасами и конскими корма-ми».
По мере того как в Воронеж, главное место сбора войск, подходили командиры со своими соединениями, корабелы все больше и больше времени уделяли работе на верфях. Несмотря на ненастную погоду царь регулярно выходил на стройку. Брался за топор, пилу, циркуль и вместе с рядовыми плотниками упражнялся на стапелях
Там где он трудился, работа кипела, спорилась. Он шутил, острил, торопил нерадивых и если надо строго спрашивал с отстающих. Своим примером он увлекал всех окружающих.
Когда наступало обеденное время, не гнушался он про-стой плотницкой пищи. Запросто садился со всеми за обе-денный стол, сколоченный из сосновых досок, и кушал из общего котла. С собой он всегда носил столовый набор: де-ревянную ложку с отделкой из слоновой кости, вилку и же-лезный нож с зеленой резной ручкой. Любил Петр простые кушанья: щи, кашу, черный хлеб; никогда не ел сладких блюд и рыбы. Его желудок не переваривал эту пищу. В Великий пост всегда питался фруктами и пирогами [31].
Создание кораблей для Азовской флотилии шло не так то просто, с большими трудностями и препятствиями. Не хвата-ло нужных мастеров, шла задержка лесоматериалов. Об этом хорошо сказано у историка С. М. Соловьева: «Иностранные лекари пьют и во хмелю колют друг друга шпагами; подвод-чики бегут с дороги, бросая перевозимые вещи; леса горят именно там, где рубят струги; в Воронеже капитан кричит, что в кузнице уголья нет; мороз не во время леденит реки и оста-навливает работы; но Петр не отчаивается» [32].
Своей энергией, верой в задуманное дело, он подгонял и людей и время. 2 апреля с большим трудом удалось собрать и спустить на воду три галеры: «Принципиум», «Святой Марк» и «Святой Матвей». Все они были освящены и окрап-лены святой водой.
- 4 апреля - в городок Костенск царь направил солдата Преображенского полка Филимона Катасонова для «раскоп-ки больших костей». Этим самым было положено начало ар-хеологическим исследованиям Воронежского края.
5 апреля (в вербное воскресенье) Петр Алексеевич со всей своей свитой присутствовал на службе в Успенском мужском монастыре. «А здесь, слава Богу, все здорово; толь-ко сего дня по утру ост-винт великую стужу, снег и бурю при-нес», - писал он А. А. Виниусу [33]. И вновь мороз не дал плотникам продолжить работу на галеасах. В такие минуты царь садился за письменный стол и рассылал своим адреса-там указания, требуя прибытия, присылки того или иного ма-териала.
«Господин Майер, прошлой недели сюда приехал, и явил-ся, зело разумными словами, обещал зделать галеасы, в чем дай Бог, чтоб по словам ево исправилось. Каторги, мои и прочих, иные уже в отделке, и на сих днях отпускать станут, а на той неделе и мы поедем», - в письме к Ф. М. Апрксину в 20-х числах апреля сообщал царь [34].
- 7 апреля - при сильном восточном ветре в окрестностях города выпал снег и начались морозы. Через четыре дня, накануне Пасхи стужа и буря утихли. И в тот же день на воду были спущены еще несколько галер. По этому поводу в Успенской церкви Петр I слушал заутреню. После обряда освещения галер была устроена стрельба из бортовых кора-бельных орудий. Подготовка к походу на Азов требовала ско-лачивания морских экипажей. Их пришлось формировать из солдат Преображенского и Семеновского полков, а также призванных людей из Тамбова и Пензы.
16 апреля (в четверг) в Воронеж прибыл адмирал флота Франц Лефорт. К тому времени река у города была покрыта готовыми к отплытию судами. Спуск адмиральской галеры состоялся в пятницу 17 апреля «и по поднятию на ней адми-ральского флага у Лефорта был пир» [35].
Во вторник 21 апреля праздновалось поднятие флага на галере главнокомандующего сухопутными войсками А. С. Шеина. 22 апреля он отдал приказ войскам: «итти Доном для промысла и поиска под Азов». В четверг 23 апреля генерал П. И. Гордон с Бутырским полком и стрельцами на стругах вышли из Воронежа, а генерал А. М. Головин с Преображен-ским и Семеновским и тремя стрелецкими полками в пешем строю в субботу двинулись к Коротояку.
26 апреля в воскресенье на воду был спущен корабль «Апостол Петр». И в тот же день на стругах и дощаниках к Азову ушел с войском А. С. Шеин. С ним же ушли и капелла певчих дьяков [36].
В начале мая в письме к А. А. Виниусу государь сообщал: «сего дня с осьмю галерами в путь свой пошли, где я от гос-подина адмирала учинен есмь камандором» [37]. В тот же день Петр отправил депешу ушедшему ранее боярину А. С. Шеину. Тот вскоре ответил царю: «радуюсь, что поход по-спешает за нами. Извещаю о себе: непрестанно денно и ноч-но не медленно в пути спешу; проплыл Донецкой и иные мно-гие козацкие городки; майя по седьмое число жив есмь. Гене-рал Гордон от Хоперскова устья, управясь, в путь свой сего месяца 3-го дня пошел на-спех» [38].
- 3 мая - из Воронежа выступил первый отряд созданной флотилии из 8 судов под началом командира галеры «Принципум» Петра Алексеева.
- 4 мая - вслед за царем вниз по Дону ушел адмирал Ле-форт «с начальными людьми и солдатами».
- 8 мая - пять суток плавания по рекам Воронежского края Петр делал заметки в «Юрнале», последнюю запись в котором он сделал еще в конце октября 1695 г. «От города Воронежа с 8-ю галерами пошли в путь свой при доброй по-годе; плыли парусом и греблей. Перед вечером прошли се-ло Шилово, стоит на нагорной стороне. В ночи, часу в 3-м, для погоды встали на якоре и стояли всю ночь; а в ночи был ветер велик». 4 мая утром эскадра Петра вышла из Воронежа в Дон. После полудни подошли к городу Костенску. Город находился в лощине, деревянный, от реки с полверсты; на берегу пустая башня. «Стояли у берега на якоре с час, затем тронулись в путь и миновали Борщов монастырь. Ночью прошли город Урыв».
5 мая утром подошли к городу Коротояку и вновь встали на якорь. «Коротояк город деревянный, на нем 12 башен, стоит на горе, на правой стороне. Здесь для второго Азов-ского похода устроен был провиантский склад... В 9 часу дня эскадра снялась с якоря, миновала устье Тихой Сосны, впа-дающей в Дон справа, затем прошли в виду Дивногорского монастыря...». 8 мая эскадра вступила в населенную область Донского казачества; начали встречаться казацкие городки. К этому времени Петр I составил «Указ по галерам», краткий регламент для морского флота. В нем устанавливались сигналы, подаваемые командиром эскадры пушечными вы-стрелами и барабанным боем, днем - разноцветными флага-ми, ночью - фонарями. В указе также излагались обязанности командного состава флотилии по организации, управлению и использованию корабля в бою.
Это было первое боевое наставление российского флота. Остановка была сделана в устье реки Богучар. Об этом со-бытии в судовом журнале было записано: «Речка Богучар впала с правой стороны в Дон. День был красный с погодой, и был дождь и гром, а ночь тиха, во дни и в вечеру шли па-русом и греблею».
- 10 мая - в поход из Воронежа выступил вице - адмирал Лимо во главе 7 галер.
- 17 мая - из Воронежа отплыл князь Трубецкой вместе с 7 галерами.
- 24 мая - в поход двинулся де Лозьер на своей галере с 4 брандерами.
- 30 мая - вдали от Москвы Петр I отмечал свой день рож-дения. Ему исполнилось 24 года...
В разгар весеннего половодья водный путь из Воронежа до Черкасска занял всего три недели. 15 мая 1696 года в столицу донского казачества первым прибыл отряд П. Гордо-на. На другой день подоспел и Петр Алексеевич и отряд К. А. Регимона, который шел сухим путем. В столице донских каза-ков царя встречал войсковой атаман Фрол Минаев со стар-шиной и выборными казаками. Вскоре стали подходить сюда и другие части, а также морской караван.
Донской атаман Леонтий Поздеев 18 мая донес царю, что по его разведкам в Азовском море показался турецкий флот, состоящий из 15 хорошо вооруженных кораблей, 13 больших галер и 13 полугалер со вспомогательными для Азова войсками и разными снарядами. Петр приказал не до-пускать эти суда к Азову и с этой целью двинул к Каланчам два своих военных корабля, 23 галеры, 2 галиота и 4 бранде-ра. На 16 галерах сам царь хотел пробиться через Кутермин-ское гирло в открытое море. Но из-за мелководья Дона фло-тилия не смогла пробиться. Петр Алексеевич возвратился в Новосергиевск, а для наблюдения за противником оставил отряд донских казаков. Патрик Гордон отметил, что царь вер-нулся грустный и удрученный. Он видел вражеские корабли, но ничего не смог поделать, чтобы воспрепятствовать туркам.
Утром 20 мая противнику все-таки удалось переправить в Азов 500 человек пехоты, а вечером того же дня флотилия из 13 морских кораблей и 11 гребных судов попыталась войти в устье Дона и пробиться к Азову. Но донские казаки на 40 легких стругах атаковали противника и захватили более де-сятка судов. Турки спешно отступили в открытое море. Два их корабля были подожжены и погибли. В трюмах турецких кораблей оказались боеприпасы, бомбы, гранаты, мануфак-тура, ткани, сукно и продовольствие для азовского гарнизона. В это бою казаки захватили 10 полугалер, а 10 больших су-дов загнали на мель и они сдались. Было уничтожено 2 тыся-чи янычар, в плен взято 270 человек и знатного агу. На судах найдено 50 тысяч золотых червонцев, сукно на 4 тысячи че-ловек, множество военного снаряжения, 70 медных пушек, 3 тысячи бомб, 4 тысячи гранат, 80 бочек пороха, болшое коли-чество свинца, сабель и другого оружия [39]. Эта вылазка донских казаков против турецкой флотилии оказала замет-ное влияние на ход последующих событий, развернувшихся у крепости.
Воспользовавшись разливом Дона 27 мая 1696 г., русская эскадра вышла в Азовское море и прочно блокировала под-ходы к Азову [40]. В ознаменование этого события Петр I дал указание учинить салют в честь атамана донских каза-ков Фрола Минаича Миняева (умер в 1700 г.).
28 мая авангард русской армии во главе с генерал-майором Карлом Андреевичем Регимоном и донскими каза-ками в 5120 человек с походным атаманом Савиным распо-ложились лагерем под крепостью. Вскоре к ним подошли за-порожские казаки во главе с наказным гетманом Яковом Ли-зогубом (в его составе было 15 тысяч казаков - Гадячский, Лубенский и Полтавский полки). Из-за Волги поспели 500 яицких и волжских казаков. Общее количество войск под Азо-вом исчислялась в 75 тысяч человек. Крепость была взята в плотное кольцо, началась ее осада. 16 июня 1696 г. русские войска приступили к планомерному штурму. Татарская кон-ница несколько раз делала попытку придти осажденным на помощь. Но их отогнали на значительное расстояние от кре-пости. Не могли оказать помощи и турецкие корабли, одино-ко стоящие на дальнем рейде. Они даже не решались всту-пить в схватку с русской эскадрой и вскоре ушли с десантом в Керчь.
Решительно и смело при осаде Азова действовали дон-ские и украинские казаки. Боеспособными показали себя и солдаты Преображенского и Семеновского полков, несколько хуже действовали стрельцы. Окруженный с суши, лишенный поддержки с моря, турецкий гарнизон не выдержал осады и беспрерывных штурмовых вылазок, 18 июля 1696 г. турки капитулировали на условиях, выдвинутых русским царем. Утром 19 июля русские войска вошли в Азов.
Таким образом, сильнейшая турецкая крепость Азов была сокрушена в кратчайшие сроки совместными действиями ар-мии и флота. Это была первая крупная победа молодого русского царя и он праздновал ее. Вся просвященная Европа была поражена столь блистательной победой, не говоря уже о поверженных врагах.
«В ряду чудес, то было чудо
Когда в Азов шли корабли,
Когда наш флот, Бог весть откуда,
Внезапно вырос из земли...»
Так писал один из поэтов нового времени. И он был прав. Эта победа определила всю последующую деятельность Петра.
После взятия Азова царь провел рекогносцировку морско-го побережья на севере Азовского моря и на Таганьем Роге заложил порт и крепость. Там была прекрасная гавань для флота. Петр укреплял берега южного моря.
В Азове был оставлен сильный воинский гарнизон во главе с князем Львовым. Для укрепления крепостных стен, валов и редутов из Москвы в Азов направлен думный дворя-нин Иван Циклер. Воеводой Азова был назначен боярин А. П. Прозоровский. Строить новую крепость на Таганьем рогу было поручено думному дворянину Ивану Щепину [41].
31 июля 1696 г. Петр Алексеевич с благодарностью отпу-стил на Украину запорожские полки Дмитрия Лизогуба. В Ва-луйках по домам были распущены все ратные российские люди. А сам он проследовал на север через Острогожск в по-любившийся ему Воронеж.
В Острогожске Петр I сделал остановку. Здесь 16 сентяб-ря 1696 г. он встречался с гетманом Украины Иваном Мазе-пой. С русским воеводой Шереметьевым гетман действовал против крымских татар и турок на Днепровском направлении. В Острогожске Иван Степанович Мазепа преподнес царю ту-рецкую саблю, оправленную золотом и драгоценными каме-ньями, а также щит на крупной золотой цепи, украшенный алмазами, яхонтами и рубином. «Царь принял гетмана чрез-вычайно милостиво и любезно, сам был у него в гостях и обедал, провел с ним в беседе целый день» [42].
Большую благодарность вынес государь и казакам Остро-гожского полка во главе с его командиром Петром Алексее-вичем Булартом. В первом Азовском походе острогожцы участвовали в составе армии воеводы Б. П. Шереметева. Они совместно с украинскими казаками громили татарскую орду на речке Берестовой и штурмовали крепости на Днепре - Казы-Кермень, Таванск. Во втором Азовском походе они находились под крепостными стенами Азова и приступом брали город.
Из Острогожска царь вновь заехал в Воронеж. Письмо от Андрея Виниуса свидетельствовало, что торжества по слу-чаю Азовской виктории могут быть готовы лишь к 28 сен-тября. Пользуясь этой отсрочкой Петр Алексеевич выехал на тульские железные заводы, где заказал различные корабель-ные принадлежности для создаваемого флота - ядра, пушки, якоря, скобы, гвозди. Здесь он приметил кузнеца Никиту Де-мидова (в будущем знаменитого горнозаводчика) и взял его с собой в Москву [43].
30 сентября 1696 г. в победном шествии войско просле-довало через Каменный мост у Кремля. Перед мостом были воздвигнуты Триумфальные ворота, на которых среди зна-мен и образцов оружия был водружен двуглавый орел, а под ним надпись: «Бог с нами, никто же на ны. Никогда же быва-емо». Крышу этих ворот поддерживали могучие золоченые фигуры в три сажени - Геркулеса и Марса. Под ними дере-вянные, раскрашенные - азовский паша и татарский мурза, оба в цепях. Под ними надпись: «Прежде на степях мы рато-вались, ныне же от Москвы бегством едва спаслись».
По бокам ворот на больших полотнищах были нарисованы картины: морской бог Нептун - для России, рожденный в Воронеже, с надписью: «Се и аз поздравляю взятием Азова и вам покоряюсь». А на другой картине - изображение битвы русских с татарами, также с надписью: «Ах, Азов мы потеряли и тем бегство себе достали». Через всю первопре-стольную с триумфом прошли войска и направились в село Преображенское. Там была главная ставка царя.
Всего в 1696 г. за два приезда в Воронеж царь пробыл в нашем городе и крае - 75 дней. Это были истинно историче-ские дни не только для жителей города, но и для всей страны.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
11. Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994, с. 52;
12. Воронежский юбилейный сборник в память 300-летия Воронежа. Ч. I. Воронеж, 1886, с. 720;
13. Шершов А. П. История военного кораблестроения. СПб., 1994, с. 203-204;
14. Богословский М. М. Петр I. Материалы для биографии. М., 1940, с. 259;
15. Елагин С. История русского флота. Период азовский. СПб., 1864, с. 26-27;
16. Веселовский В. Г. Колыбель русского флота. Истори-ческий очерк. Воронеж, 1888, с. 83;
17. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. I. (1688-1701). СПб., 1872, с. 54;
18. Там же, с. 548;
19. Там же, с. 549;
20. Там же, с. 547;
21. Там же, с. 56;
22. Там же, с. 55;
23. Елагин С. История русского флота. Период Азовский. Спб., 1864, прил. I, с. 2-3;
24. Певчие дьяки - как «государев хор» существовал при московском дворе с 1479 года. При Петре вокальное мастер-ство певчих дьяков достигло заметного совершенства, благо-даря тому, что царь уделял им должное внимание. Придвор-ная капелла всюду сопровождала государя. Через воронеж певчие дьяки проследовали до азова и летом 1696 года воз-вратились в Москву. Весной 1701 года 12 певчих дьяков вновь посетили с Петром Алексеевичем Воронеж. В третий раз они были здесь на погребении воронежского епископа Митрофания в начале декабря 1703 года (Государевы певчие дьяки XVII в. М., 1873, с. 171-181);
25. Древние грамоты и другие письменные памятники, ка-сающиеся Воронежской губернии и частью Азова. Воронеж, 1851, с. 44-45;
26. Письма и бумаги императора Петра Великого, т. I (1688-1701). Спб., 1872, с. 57;
27. Там же, с. 558-559;
28. Там же, с. 58;
29. В государственном архиве Воронежской области в фонде государева разрядного шатра имеется отписка бояри-на А. С. Шеина о походе Большого полка под Азов и захвате турецкой крепости (См. ГАВО, ф. - И-181, оп. 1, д. 1 от 4 ап-реля по 16 августа 1696 года. Частично этот материал был опубликован краеведом Зиновьевым в местной газете «Во-ронежские губернские ведомости» за 1857 год;
30. Чистяков А. С. История Петра Великого. М., 1990, с. 129-130;
31. Валишевский К. Петр Великий. М., 1993, с. 153;
32. Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1990, с. 477;
33. Письма и бумаги императора Петра великого. Т. I (1688-1701). СПб., 1872, с. 59;
34. Там же, с. 61; Капитан Август Майер по происхожде-нию датчанин, впоследствии командир корабля «Апостол Па-вел» должен был прибыть в Воронеж еще в марте 1696 года, но задержался на целый месяц в Москве и явился в середине апреля;
35. Веселовский В. Г. Колыбель русского флота. Воронеж, 1888, с. 51;
36. О маршруте движения певчих дьяков подробно рас-сказано в их «Тетради записной» (См. Древние грамоты и другие письменные памятники, касающиеся Воронежской гу-бернии и частью Азова. Ч. I. Воронеж, 1851, с. 44-50;
37. Письма и бумаги императора Петра великого. Т. I (1688-1701). СПб., 1872, с. 62-63;
38. Там же, с. 571;
39. Савельев Е. П. История казачества. Т. III. Ростов-на-Дону, 1990, с. 394;
40. Золотарев В. А., Козлов И. А. Российский военный флот на черном море и Восточном Средиземноморье. М., 1989, с. 15;
41. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 252, 258;
42. Костомаров Н. И. Мазепа. М., 1992, с. 92.
43. Чистяков А. С. История Петра Великого. М., 1992, с. 136 - 137.
КЕРЧЕНСКИЙ ПОХОД
Выход России к берегам южных морей удовлетворил стратегические замыслы Петра только наполовину. Вековеч-ная мечта русских правителей владеть берегами Балтики ма-ячила где-то вдали. Для ее осуществления необходимо было заключить надежный мир с Турцией и только тогда начинать войну за обладание северным побережьем.
В начале 1699 г. Петр вновь направился в Воронеж. В «Записках» И. А. Желябужского говорилось: «Государь изво-лил иттить с Москвы на Воронеж, говев на первой неделе Ве-ликого поста в воскресенье» (это было 19 февраля 1699 года) [1].
Поездка была вызвана важной задачей - подготовить, ес-ли не весь воронежский флот, то хотя бы солидную боевую эскадру для Керченского похода, то-есть демонстрации перед султанской Турцией и Крымским ханством силы и мощи рус-ского флота.
19 февраля поздно вечером с бала в Лефортовском двор-це: «среди танцев около 10 часов царь простился со всеми.., вышел, сел в сани и поехал в Воронеж» [2]. Там он был уже в среду 22 февраля. На стапелях Адмиралтейской верфи кра-совался его первенец «Предестинация». Местное начальство встретило государя хорошо, но царь им был недоволен. «И на Воронеже был гнев и опала на боярина князя М. Г. Ромо-дановского [3], и прислан с Воронежа с солдаты в деревню свою, что на Клязьме» [4].
3 марта в письме к князю Ф. Ю. Ромодановскому Петр I писал: «Прикажи послать нарочного в Нижний, и чтоб он взял там якорных мастеров лучших и подмастерий человек с 30 и проводил сюды немедленно; а оне нам зело нужны. Также изволь во все кумпанства сказать, чтоб везли припасы кора-бельные; а буде кто к шестой неделе не поставит здесь, вели деревни отписывать» [5].
Вволю поработать на «Предестинации» государю не при-шлось. Из столицы пришло известие о кончине Франца Ле-форта (1656-1699). Скончался он 1 марта. Петр спешно вы-ехал в Москву, где был уже 8 марта. Похороны царского лю-бимца состоялись пышные. Траурную процессию открывала рота Преображенского полка во главе с Петром Алексееви-чем. Вслед за Преображенским и Семеновским полками шел полк Лефорта, за ним на коне двигался рыцарь в черном плаще с обнаженным мечом. Гроб несли полковники, за ними шли родственники покойного и бояре. Хоронили первого ад-мирала русского флота на Немецком кладбище при трое-кратном залпе из 40 орудий [6]. На могиле по указу царя была установлена мраморная доска с надписью: «На опасной вы-соте придворного счастья стоял непоколебимо».
Похоронив лучшего друга, Петр вновь возвратился на юг и в Воронеже был уже 18 марта 1699 г. и безвыездно трудился на верфях до 27 апреля. Здесь вел переговоры с послом Да-нии и 21 апреля подписал союзный договор против Швеции. Работал на верфи, отбирал лоцманов из воронежских жиль-цов для проводки флотилии по фарватеру Воронежа и Дона. В конце апреля в Воронеж прибыли молодые офицеры, про-шедшие курс наук за рубежом. Корнелию Крюйсу Петр прика-зал произвести «экзерциции, сколько на якоре стоя, то испы-тать можно». На этих экзаменах присутствовал и сам. Из 72 экзаменующихся лишь четверо успешно выдержали испыта-ние.
27 апреля 1699 г. состоялось торжественное отплытие эскадры на юг. Уходили пять многопушечных кораблей: 42-пушечный «Отворенные врата» (капитан Петр I), 36-пушечный «Воинский цвет» (капитан Я. Рейнс), 36-пушечный «Сила» (капитан С. Рохюскин), 28-пушечный «Меркуриус» (капитан Я. Волрант) и «Миротворец». Их сопровождали 28 галер, бригантин, галеотов и 117 стругов. Командование эс-кадрой поручалось генерал-адмиралу Ф. А. Головину, по-мощником у него был вице-адмирал Корнелий Крюйс (1657-1727). До Азова эскадра шла около месяца и якорь бросила лишь 24 мая 1699 г. [7].
Из-за мелководья в устье Дона боевые корабли выйти в море не смогли. Пришлось ждать несколько недель, пока ни-зовой ветер не поднял уровень воды на Дону. Лишь к концу июля корабли были успешно выведены на морской простор. Петр сам занимался выводом каждого корабля в азовское море. И когда вся эскадра оказалась в море, он радовался, как ребенок, приказав учинить салют.
18 августа морская эскадра из 22 кораблей при громе пу-шек всех бортовых орудий бросила якоря в 10 верстах от Керчи. Местные власти долгое время не хотели пропускать посольский корабль «Крепость» (капитан Петр Памбург) с русским посланником Емельяном Украинцевым в Стамбул. Начались переговоры. Лишь 28 августа при слабом ветре, подняв паруса, корабль миновал Керченский пролив и вышел в открытое Черное море. Это был, поистине исторический факт. Несколько веков русские корабли не бороздили воды Черного моря. «Крепость» взяла курс на Стамбул и 2 сентяб-ря вошла в Босфорское море, а 7 сентября бросила якорь против султанского дворца. Начались мирные переговоры, затянувшиеся почти на год.
Русская эскадра возвратилась в Таганрог. Оттуда царь перебрался в Азов и 5 сентября 1699 г. выехал в Воронеж [8], куда прибыл в первой декаде сентября. Уладив многие дела, дав Ф. М. Апрксину ряд указаний в двадцатых числах сентяб-ря он убыл в Москву. «Сентября в 25 день 1699 г. из морского пути изволили приттить к Москве великий государь с бояры» - в своих «Записках» отметил И. А. Желябужский [9].
Константинопольский мирный договор сроком на 30 лет был подписан 3 июля 1700 г. Он развязал руки царю для начала войны со Швецией. 19 августа Петр I двинул свои полки в Прибалтику. Он шел вместе со всеми в чине капитана артиллерийской роты Преображенского полка. Петр Алексее-вич учился на ошибках и промахах в сражениях с Карлом и тут же исправлял их. На севере он укрепил Архангельский порт, построил там два малых фрегата и перетащил их в Ла-дожское озеро. В 1702 г. его армия повела наступление от Ладоги, взяла штурмом в устье реки Невы крепость Нотебург - бывший Орешек, построенный еще в 1323 г. новгородцами. 1 мая 1703 г. под натиском русских солдат крепость Ниешанц выбросила белый флаг и также капитулировала. А 5 мая, при личном участии царя, в устье Невы были захвачены в абор-дажном бою с простых лодок два шведских разведыватель-ных судна. Путь к Балтийскому морю был отвоеван и древ-нейший северный участок пути «из варяг в греки» возвращен хозяевам. 16 мая 1703 г. в устье Невы состоялась закладка Санкт - Питер - бурха, новой северной столицы Руси.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 271-272;
2. Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994, с. 100;
3. Михаил Григорьевич Ромодановский (1653-1713) - ро-дом из князей стародубских, сын известного полководца Г. Г. Ромодановского, участника Переяславской Рады 1654 г.
Службу начал с 1668 г. Служил при отце на Украине до 1678 г. Женат с 1657 г. В 1699 г. Петр обвинил его в заговоре со стрельцами и отправил из Воронежа в Москву. Впослед-ствии был оправдан, продолжил службу. Был составителем известного «Уложения»;
4. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 271-272;
5. Письма и бумаги императора Петра Великого (1688-1701). Т. I. СПб., 1887, с. 276;
6. Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994, с. 100;
7. Там же, с. 120;
8. Там же, с. 121;
9. Россия при царевне Софье и Петре I. М., 1990, с. 276.
ВОРОНЕЖ - АЗОВ – ПОЛТАВА
В первые годы царствования Петра глухой, провинциаль-ный Воронеж играл важную роль в судьбах страны, особенно в войнах с южными соседями - Турцией и Крымом. Этот город стал местом, где получило свое начало военно-морское дело, создан регулярный военно-морской флот, содействовавший выходу России к берегам Азовского и Черного морей.
В ходе Северной войны (1700-1721) Воронеж по прежнему продолжал оказывать помощь Петру Великому в его сложной дипломатической борьбе со шведами и султанской Портой, особенно перед знаменитой Полтавской баталией.
1708 и начало 1709 гг. Петр провел на Украине. В февра-ле 1709 г. отправляясь из города Сумы в Воронеж, предупре-ждал генералитет: «меморию без меня не чинить». Против-ника изматывать, нанося ему мелкие, неожиданные удары, не давать ему возможности уйти за Днепр на соединение с вой-ском Крассау и польскими отрядами Лещинского. В случае движения шведов к Воронежу Ф.М. Апраксину было дано распоряжение корабли «спустить и свести в Тавров».
Карл XII и сам не торопился за Днепр. «Мы прежде выго-ним из казацкой земли русских, - заметил шведский король, - укрепим за собой Полтаву, а между тем наступит лето, и то-гда оно покажет нам, куда направиться» [1].
В Воронеж Петр Первый прибыл 14 февраля 1709 г. До решающего сражения со шведами предстояло решить мно-жество дел и главным из них было завершение строитель-ства Азовской флотилии, на которой следовало спуститься к Азову и Керчи, продемонстрировав туркам и татарам военно-морскую мощь России. Этим демаршем царь пытался предотвратить вступление Турции и Крыма в войну с Россией на стороне шведов.
Около двух месяцев государь трудился на стапелях. Здесь он провел Военный совет, вызвав с театра военных действий Александра Меншикова. Светлейший прибыл к царю 14 мар-та и провел в Воронеже около двух недель. Факт его пребы-вания здесь в письменных источниках нигде не зафиксирован (из-за секретных соображений). Перед отъездом в действу-ющую армию 29 марта А. Д. Меншиков испросил у царя, что делать если шведы пойдут в наступление? Петр еще раз письменно подтвердил прежние свои указания - уходить от решающего сражения: «А ежели неприятель захочет бата-лии, то до моего прибытия не давать главной баталии» [2].
После вскрытия реки Воронежа ото льда 8 апреля 1709 г. Петр I организовал спуск на воду 80-пушечного корабля «Старый орел» и других судов. В тот же день государь съез-дил в город Тавров, где осмотрел готовые к спуску боевые корабли. В «Дневнике пребывания царя в Воронеже» говори-лось о 241 кораблях различных классов, среди которых было 29 боевых кораблей, входящих в состав Воронежского флота. Но увы! 10 апреля на двух русских бригантинах и скампавеях итальянских рекою Доном вместе с адмиралом Ф. М. Апрак-синым Петр отправился в Азов, куда прибыл 22 апреля 1709 г. [3].
В шведском штабе в это время недоумевали: почему рус-ский царь не едет к армии, где он и что замышляет? А он в это время осматривал корабли Азовского флота, крепости Азов, Таганрог и Троицк.
В начале апреля 1709 г. Карл XII в сопровождении Мазе-пы, Реншильда и нескольких офицеров издали осмотрел Полтаву и проникся уверенностью, что он во что бы то ни стало возьмет эту крепость. Полтава представляла собой «... небольшой городок, расположенный на холме и окруженный с двух сторон невысокими холмами и укрепленная двойными насыпями и такими же валами» [1]. Город занимал выгодное стратегическое положение, так как служил узлом сообщений с Москвой, Киевом, Харьковом, Черниговым и Белгородом.
В гарнизоне было сосредоточено три полка пехоты (4182 человека), с бригадиром Алексеем Головиным впоследствии в крепость проникли еще 900 человек. Руководителем обороны и комендантом крепости был Алексей Степанович Келин [2]. В городе он вооружил еще 2500 человек, имелось 91 пушкарь. Итого, в гарнизоне крепости числилось 7773 человека [3].
Свой первый приступ шведы осуществили 1 апреля 1709 г., потеряв при этом 32 человека убитыми и 6 человек попав-шими в плен, шведы отошли. На второй день они повторили атаку, но безуспешно. Тогда 3 апреля в количестве 1500 че-ловек, они стремительно бросились на крепостные валы, но и в этот раз были отогнаны. ; апреля штурмующие начали осадные работы, приступили к рытью окопов, пытаясь вплот-ную приблизиться к крепости. Полковник А. С. Келин органи-зовал несколько удачных вылазок, в результате которых бы-ли уничтожены все их подкопы. При этом во время вылазок полтавчане уничтожили до 400 шведов, потеряв при этом 62 русских убитыми.
Надеясь на помощь со стороны Турции и Крыма Карл XII на некоторое время прекратил штурм и перешел к осадным работам.
В это время Петр I был уже в Азове. На двух бригантинах он ушел в Троицк, где осмотрел боевые корабли, стоящие на рейде. На них он вышел в открытое море и показал боевую военно-морскую мощь России. Турки испугались и дали ука-зание Крымскому хану не выступать против Москвы. В этом решении немалую роль сыграл и русский посланник, находя-щийся в Стамбуле [4]. Из этой морской экспедиции царь воз-вратился в Азов 9 мая 1709 г. и продолжил свое лечение [5].
Не дождавшись поддержки со стороны Турции и Крыма, Карл XII с 1 июня вновь возобновил штурм Полтавы. Во время одной из атак пушечными ядрами была зажжена Полтава. Внутри города вспыхнул пожар, жители бросились тушить его. Шведы в это время бросились на крепостные стены и овладели одним из валов, успев водрузить на нем свой шведский флаг. Празднуя победу, они начали бить в бараба-ны. Собрав силы в один мощный кулак, полковник А. С. Келин бросился на врага и опрокинул его. В этом бою шведы поте-ряли 400 убитыми, русские всего лишь 107 убитыми и 87 ра-неными.
4 июня 1709 г. в русский лагерь на Крутой Берег прибыл Петр I и тут же дал знать о своем прибытии осажденным. Он написал письмо коменданту А. С. Келину, русскому воинству и жителям Полтавы, поблагодарив их за стойкость и героизм, обещая скорейшее освобождение от противника. Письмо бы-ло заброшено в крепость в пустой бомбе.
А. С. Келин поблагодарил государя за заботу о жителях города и отчитался о положении дел в крепости, количестве войска в крепости, боевых делах и свое письмо отправил тем же путем.
Ожидая прибытия преемника Мазепы гетмана Скоропад-ского с войском, в день своего тезоименитства (29 июня) царь назначил генеральное сражение. Для этого 20 июня русские войска стали переправляться через реку Ворсклу на правый берег.
21 июня Карл XII вновь начал штурм города, надеясь на мощный взрыв, заложенных под крепостные стены мин. Но он не знал, что русские обезвредили их. День и ночь шло сражение под крепостными стенами. Дважды шведские зна-мена развевались на полтавских бастионах, дважды защит-ники сбрасывали противника с крепостных стен.
22 июня противник вновь бросился на приступ. Это был его последний штурм. Он продолжался весь день. Посылая своих воинов на крепостные стены, Карл XII приказывал им: «... умереть или взять крепость!» Потеряв 1676 человек уби-тыми, шведы отступили (русские в этом бою потеряли 278 человек убитыми и 605 ранеными).
С 1 апреля по 22 июня шведская армия под крепостными стенами Полтавы потеряла более пятой части своей армии (6176 убитых солдат и офицеров) [6].
Стремясь воспрепятствовать соединению войск гетмана Скоропадского с русским воинством, 27 июня 1709 г. Карл XII начал сражение.
Готовясь к генеральному сражению русские основательно укрепили свои позиции, Между Будищами и Яковцами в лесу, они построили 10 редутов, о которые разбились и раздроби-лись основные силы шведов.
Ранним утром 27 июня шведы начали наступление. Перед боем Петр I обратился к воинству с проникновенной речью: «Бьетесь вы не за Петра, а за державу, Петру врученную, за свой род, за Отчизну... А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния нашего!»
В бой царь вступил в звании полковника Российской ар-мии, командуя дивизией, а закончил баталию в звании гене-рала.
И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча,
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский-колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
(Так описал момент сражения русских со шведами А. С. Пушкин в своей поэме «Полтава»).
Сражение продолжалось несколько часов. Русские войска приостановили натиск противника и вскоре заставили его бе-жать. Армия Карла метнулась к Днепру. Вслед за ними бро-силась конница А. Д. Меншикова. Близ села Переволочна 16 тысяч шведов 30 июня были окружены и сдались в плен. Карл XII успел переправиться через Днепр.
Полтавская баталия закончилась полным разгромом шведской армии. А. С. Пушкин писал: «Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого. Она избавила его от опасней-шего врага; утвердила русское владычество на юге; обеспе-чила новые заведения на севере и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого ца-рем. Ошибка шведского короля вошла в пословицу» [7]. (А. С. Пушкин имеет в виду поговорку: «бит как швед под Полтавой» - прим. А. А.)
28 июня Петр I торжественно въехал в непокоренную Пол-таву. У городских ворот его встречали старшие офицеры и знатные жители города. Комендант крепости полковник А. С. Келин приветствовал монарха. Петр слушал героя, сняв шля-пу. Затем он сошел с лошади, обнял полковника и несколько раз поцеловал его убеленную голову, приговаривая при этом:
_ Почтенная глава, совершившая преславный подвиг! Надежда моя на тебя меня не обманула...
Царь щедро наградил героев Полтавы. А. С. Келину он присвоил чин генерал-майора, на шею ему повесил свой ми-ниатюрный портрет на массивной золотой цепи и вручил 10 тысяч рублей золотом. С большим любопытством осмотрел государь город, побывал на крепостном валу, а затем отпра-вился в дом к Александру Степановичу Келину, где за обе-дом, приготовленным из последних запасов осажденных, пил за здоровье жителей города и героя [8].
Общие потери шведов в Полтавском сражении составили 9234 убитыми и 2874 захваченными в плен. Потери русских под Полтавой - 1345 убитыми и 3290 ранеными. Характеризуя Полтавское сражение Фридрих Энгельс писал: «Карл XII сделал попытку проникнуть вглубь России; этим он погубил Швецию и показал всем неувязимость России».
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1994, с. 303;
2. Алексей Степанович Келин происходил из старинного дворянского рода. В царствование Алексея Михайловича в 1650-х годах Келины (Келинг, Келеп) Андрей, Игнатий и Афа-насий были царскими сокольничьими I статьи. Отец Келина Степан был майором и усмирял бунт на Соловецких островах в 1675-16777 годах.
Свою боевую деятельность А. С. Келин начал на Севере в полку Б.П. Шереметева в отряде генерала Гулица. В апреле 1706 года служил в Киеве. В январе 1709 года направлен ко-мендантом города Полтавы, для усиления гарнизона ему бы-ли приданы 5 батальонов пехоты Тверского полка (3 полка). Петр I давно знал Келина как доброго служаку и свой выбор остановил именно на нем.
После Полтавской битвы в 1711 году он был назначен ко-мендантом Азова. Скончался А. С. Келин в 1715 году;
3. Военно-исторический вестник, 1910, №5-6, с. 23;
4. Там же, 1910, №1-2, с. 15;
5. Пушкин А. С. Собр. соч., т. VIII. М., 1964, с. 168-169;
6. Полтавские губернские ведомости, 1839, №3, с. 21;
7. Пушкин А. С. Собр. соч. Т. III. М., 1960, с. 449;
8. Полтавские губернские ведомости, 1839, №4, с. 83.